Тригонометрические функции

      Две контрольных по математике в один день. В понедельник. Прямо перед осенними каникулами. «Дискриминация», — утверждают почти все в ее классе. А ей это кажется даже вполне нормальным. Бывали деньки и похуже. Когда шестнадцатилетней шатенке с темными глазами сообщают такую новость, она на удивление рада. Девушка буквально светится от счастья. Потому что знала, что напишет работы за первые пол урока, а вторые будет смотреть на неё. Сегодня ещё и внеурочка. Старшеклассница улыбается  каждой частью своего тела и всей своей душой. Где-то в груди бьётся тепло.       Класс Камилы Валиевой стал для неё первым по математике. А так она преподавала ещё и информатику у всей школы. Молодая, маленькая, неопытная — родители были явно недовольны выбором директора и не возлагали больших надежд на неё, уже мысленно нанимая репетиторов. Но именно эта девушка, ещё не доучившаяся на магистра, оказалась для шеснадцатилетней самым классным учителем. Нет, она не давала списывать или бездельничать на ее уроках. Но её хотелось слушать, с ней хотелось изучать тайны великой науки. Она прекрасно всех понимала и давала стоящие советы. Так и получилось, что она стала девочкам из класса шатенки как подруга, старшая наставница, второй классный руководитель. Ками ей понравилась сразу: вторая отличница класса, прилежная девочка с мозгами технического уклона. Она схватывала материал на лету, быстро считала и искала новые способы решения задач. Неплохо для своего первого пятого класса, не так ли?       Когда Ками стала часто участвовать в олимпиадах, она начала брать с ней дополнительные уроки. Шатенка до сих пор скучает по той невероятной атмосфере. Они вместе искали решения сложных задач прошлых лет, делились новостями из жизни и болтали о планах на будущее. И каждый раз она отговаривала Ками идти на учителя. За пару лет работы она могла рассказать многое о своем опыте, но всегда добавляла, что девушка достойна большего. Камила ухмылялась.       Она была неплоха собой. Хотя что тут врать, в глазах Камилы она всегда была сродни распускающемуся цветку. Изящна, как роза. Нежно розовая роза. Первое, что бросалось в глаза — длинные роскошные волосы, которые она красила каждый месяц в «рыжий в красный», как она сама говорила. Слегка округлое лицо. Аккуратненький носик. Припухлые губы. Прозрачные серые глаза, которые в зависимости от настроения время от времени заливались зелёным. Современный стиль одежды. Нет, она, конечно, не приходила в школу в дорогих тканях или в чем-то вроде того. Она выбирала что-то ближе у классике: серый оверсайз пиджак в клетку, чуть короткие темные брюки, блузка или обычная белая футболка. Иногда пиджак сменялся джемпером, изредка она появлялась в темно-синем платье с малюсенькими цветочками. В качестве обуви всегда выбирала удобные кроссовки от Adidas. Она была ненамного выше Камилы, может, наравне с ней. Вкратце, она сразу привлекла внимание Валиевой, ещё 5 лет назад.       Вскоре она стала не просто математичкой Камилы. Она стала ее другом. Иногда они даже переписывались по вечерам в Телеграме. В воскресенье она присылала короткие видео с прогулки по утреннему Питеру вместе с собакой. Переодически туда попадали и смешные фотки с ее мужем. На одних молодой мужчина с каштановой шевелюрой и густыми бровями валялся в сугробе в лесу, на других он спасался бегством, потому что снова что-то натворил. В ответ нечасто прилетали математические мемы. А как-то там появлялись и длинные диалоги с километровыми сообщениями о проблемах супружеской жизни и судьбе школы, о трудностях преподавания и наиредчайшем тупизме некоторых личностей. Они начали переписку года 3 назад и каждый раз, открывая ее, Ками улыбается.       Ах да, кстати, у нее есть муж. Она даже показывала фото с их свадьбы, которая проходила прямо в центре, рядом с Казанским собором. Его зовут Марк. У него вечно счастливая широкая улыбка на лице и светлые голубые глаза. И он спортсмен. Фигурист, вроде. Камила в этом не разбирается и особо не углублялась. Однажды она рассказывала, что тоже раньше профессионально занималась этим видом спорта, но из-за проблем со здоровьем повесила коньки на гвоздь и отдала себя математике. Благодаря фигурке она как раз и познакомилась с Марком, пересекаясь на соревнованиях.       Камила, как и ожидалось, решает даже задачи под звёздочкой самой первой и ещё 20 минут скучает. Она что-то упорно печатает в компьютере, наверное, заполняет электронный журнал. Шатенка долго смотрит на неё, любуясь тонкими изгибами. Любуясь будто выточенным из камня подбородком, прямым носом, изящным ресницам и уложенными бровями. Наконец она поворачивается и ловит взгляд Валиевой. А потом тепло улыбается, наклонив голову набок. И отстукивает ногой привычный ритм: один короткий два длинных и ещё один длинный. Ками наслажденно закрывает глаза и отстукивает кулаком по парте то же самое. После звонка все разбегаются, и внеурочку им придется провести вдвоём. Она достает три стопки проверочных. — Опять искать чужие ошибки, Александра Вячеславовна? — тепло спрашивает Ками. Александра Вячеславовна криво улыбается в знак согласия. За два последних года для них это нормальная практика. По крайней мере так надоедливые школьники получали свои листочки в два раза раньше и не донимали ее. А ещё так у нее появлялось свободное время вечером.       Шатенка берет первую стопку себе. Седьмой класс, прямоугольные треугольники. Глаза быстро пробегаются по задачам в поисках ошибки. Ками, как печатная машинка, ставит плюсы и минусы. Работа монотонна, поэтому, проверив первые пять работ, остальные отлетают на автомате. Камила позволяет себе немного погрузиться в свои мысли.       Зима. Районный этап всероссийской олимпиады школьников по математике. Они писали его в школе, в родных стенах, выкрашенных зелёной краской. Камила сидела уже второй час над листком А5 с пятью задачами, ни одну из которых ей не удалось решить. Она повернулась к своему однокласснику: он уже приступал к четвертой. За учительским столом сидит она. Семиклассница после трёх часов раздумий сдала полупустые двойные листочки в клетку, на которых было наскрябано какое-то решение, и вышла из кабинета. Она закинула рюкзак на плечо. Из глаз потекли слезы. Ками, всхлипывая, просто шагала вперёд по коридору, пока ее не окликнули. Она. Она неуверенно протянула руки для объятий, в которые практически влетела шатенка. Камила прижалась к своей единственной спасительнице. Та, немного опешив, сомкнула руки на талии ученицы. По ее груди струились рыжие волосы. Ками зарылась в них носом, вдыхая аромат цветов. Внутри что-то щёлкнуло. Она почувствовала нечто странное, необычное, но такое приятное. Александра Вячеславовна разорвала контакт. Камиле стало холодно. В душе.       Ками улыбается. Это было только зарождение великих чувств, только начало их истории. Она откладывает проверенную стопку и придвигает новую. 8 класс, квадратные уравнения.       В 8 класс Камила приходила с четким и ясным, как математика, пониманием: она влюбилась. Бесповоротно. И абсолютно точно. Ками влюбилась в неё. В ее лицо, в ее манеру общения, в ее рост, в ее походку, в ее голос, в ее стиль одежды, в ее улыбку. В неё. Об этом хотелось петь. От этого хотелось танцевать. Из-за этого она оставалась все чаще после уроков. Однако это чувство, возносящее до небес, разбивалось о суровую реальность. Пятнадцатилетняя Ками и двадцатишестилетняя она. Ками, школьница, и она, учительница. Ками, подросток, и она, замужняя девушка. Все мечты восьмиклассницы казались за гранью возможного. И Камила выбрала единственный вариант, который бы не выходил за рамки морали — любить одной. Любить для себя, любить внутри, любить без взаимности. И она любила. Любила тихо, любила тайно. Уроки математики стали для Камилы раем. А когда Александра Вячеславовна не приходила в школу, внутри билась неутешимая тревога, будто она была единственным источником жизни в этом мире.       Но под конец года шатенка не выдержала. Прямо в последний учебный день она осталась в кабинете под деловым предлогом: показать интересную олимпиадную задачу. Все одноклассники убежали наверх, на чаепитие. Ками положила листок с напечатанным текстом, который Александра Вячеславовна внимательно прочитала. Ухмыльнувшись, она открыла выдвижной ящик рядом с учительским столом, достала синюю прозрачную папку и вложила задачу туда. Потом она встала, чтобы проводить Камилу до порога класса. Они часто так делали, после чего обычно дверь закрывалась на ключ. Восьмиклассница представляла этот момент миллионы раз перед сном, утром и даже в школе, особенно когда мимо пролетала она. Ками резко остановилась. И начала, как заученный текст: — Знаете, Александра Вячеславовна, меня давно мучает одна мысль.       Камила стояла спиной, но буквально чувствовала, как она заинтересовалась. Шатенка резко повернулась и встретилась с зелёными глазами. Хороший знак. — Я целый год думала над этим и наконец хочу поделиться с Вами.       Ками поймала ее взгляд. Сердце разрывалось. — Вы мне нравитесь, — прошептала Валиева. Достаточно тихо, чтобы посторонние не услышали. Достаточно громко, чтобы признание достигло ушей Александры Вячеславовны с красивыми серёжками. Она не моргала. И, кажется, не дышала. Она застыла на месте, видимо не понимая, как на такое реагировать. Ками, особо не раздумывая, приподнялась на носочках. И едва коснулась ее губ своими. Секунда, и Александра Вячеславовна отстраняется. Кажется, недопоцелуй привел ее в чувства. Она посмотрела на свои электронные часы. — Вроде скоро звонок. Тебя наверняка уже ждут на классном часе, — в голосе проступила хрипота — Хороших каникул, Ками!       Дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Тем летом они не общались.       Камила отодвигает эту стопку. Она тяжело вздыхает — восьмой класс стал для нее настоящим испытанием. Рядом с ней появляется новая. 9 класс, теория тригонометрических функций. Александра Вячеславовна подсаживается к Ками и забирает половину работ себе. Она тепло улыбается. Глаза горят светом. Шатенка протягивает к ней руку и гладит тыльной стороной ладони ее щёчку, слегка румяную, задевая губы, такие мягкие и безумно приятные, как потом узнала Камила. Десятиклассница наклоняет голову набок. Рыжая учительница опускает взгляд и кивает на листок, указывая на него. Валиева возвращается к проверочным. Руку, спокойно лежащую на парте, накрывает ее ладонь. Ками ухмыляется. Девятый класс, слишком прекрасный, чтобы быть реальностью.       Первая учебная неделя выпускного класса. Александра Вячеславовна серьезно взялась за их подготовку к ОГЭ. В классе Камилы были разные ученики по математическим способностям: от самых умных до полный нулей. Причем граница, где заканчивались способные и начинались недогоняющие, стёрта. И к каждому нужен свой подход. Ками планировала сдать экзамен на максимальный балл. И ещё летом засыпала глубокой ночью за столом в окружении книг и пробников. Казалось, что любовь прошла. Шатенка думала, что это лишь мимолётная симпатия. По крайней мере учеба и усиленная подготовка не оставила места мыслям о учительнице. А она не напоминала о себе. Второго сентября, на третий урок, Ками запомнила этот день, она заходит в их кабинет. Тогда ещё действовали карантинные меры, и большинство школьников сидело в одном классе. Хотя к тому времени уже никто не соблюдал эти правила. И вот, она заходит в кабинет, в своем привычном темно-синем платье, с пучком на голове, со своими все так же роскошными рыжими в красный волосами, с несколькими папками, наполненными распечатками, с методичкой и учебником по алгебре в руках и со своим фирменным серьезным, убийственным взглядом. И внутри Ками опять щёлкнуло. Кажется, она всё ещё любит. Александра Вячеславовна говорила что-то про значимость 9 класса, ОГЭ и правильный подход к учебе. Но Камила все пропустила мимо ушей. Сердце стучит, громко, показывая его обладательнице все ее чувства.       Первую неделю Александра Вячеславовна холодно относилась к шатенке, вызывала ее к доске по фамилии, не давала поблажек (будто она раньше себе такое позволяла — «Правила для всех равны») и пресекала все попытки поговорить ещё на моменте их зарождения. Во второй понедельник сентября, когда у них обычно проходила внеурочка, после геометрии на перемене она подозвала Ками и спросила с хрипотцой: — Ты останешься сегодня после шестого?       Девятиклассница удивилась и, ликуя внутри, сдержанно кивнула. Она явилась в назначенное время в кабинет математики, такой родной, с обшарпанными партами и деревянным полом. Из-за компьютера послышался ее голос: — Заходи.       Камила прошла к третьей парте на первом ряду, где она сидела на протяжении 4 лет. Как порядочная ученица, она достала все необходимое из рюкзака и приземлилась на отодвинутый стул. Александра Вячеславовна покачала головой и поманила шатенку рукой. Та зашагала к ней и склонилась над какой-то проверочной шестиклассника, одиноко лежащей на столе. — Знаешь, я тоже много думала летом. И, может быть, я неправильно отреагировала на, — она запнулась, — твой поступок.       Ками бросила на нее взгляд, полный отчаяния. Для девушки все было ясно: сейчас Александра Вячеславовна скажет, что ее поступок недопустим, но они, может быть, останутся в хороших отношениях. Это провал. Это конец ее и так напрасным надеждам. Но Александра Вячеславовна больше ничего не сказала. Она посмотрела своими прозрачными изумрудами на Ками, встала с компьютерного кресла и прильнула к губам ученицы. Камиле казалось, что она падает. Первое касание унесло ее. Рыжая положила свои ладони на щёчки Валиевой, та ухватилась за ее шею. Александра Вячеславовна медленно переставляла губы, трепетно касалась губ Ками. Наконец она с силой отстранилась, тяжело дыша и неуверенно глядя на ученицу. Камила сейчас стояла не на Земле, у нее было ощущение, что она уже давно летает в космосе. Шатенка посмотрела на учительницу, прямо в испуганные прозрачные глаза. Она дрожащей рукой протянулась к рыжей, мягко проведя пальцами по ее лицу. Это был ответ.       Камила откладывает очередную проверенную работу и влюбленно смотрит на девушку напротив. Ее девушку. Саша смотрит на неё и с улыбкой качает головой. Новый листок и снова куча пометок красной ручкой.       5 октября, день учителя. Камила не спала накануне. Она до 5 утра готовила подарок для неё. Ками не хотелось готовить что-то слишком простое и, особенно, покупное. Для лучшей учительницы должен быть и лучший подарок. Шатенка взяла оригинальностью: невянущий букет, связанный из пряжи, коробка ее любимых конфет, акварельная открытка с лисой и записка с вопросом, волновавшим ее последние пару недель. Открытка была переделана раз 50. Акварель постоянно растекалась, лиса выходила страшной. Кое-как шатенка дорисовала многострадальную картинку. Она положила листок сохнуть на окно и заметила учебник по русскому. Который был завтра. К которому она не сделала ДЗ. В 9 часов, отвлекшись от синтаксического разбора предложений, она обнаружила, что конфеты пропали из холодильника. Виновника преступления Ками обещала отыскать позже, а сейчас побежала в единственный магазин рядом с ее домом, в котором продавались эти конфеты, и который, к счастью, работал до 10. К подарку она вернулась уже к полуночи. Камила нашла какой-то туториал на Ютубе по вязанию, и с третьей попытки у нее получилось нечто красивое. Записка красивым почерком на полоске крафт бумаги с дырочкой для веревочки Невзрачный пакетик с коробкой конфет, открыткой. Вопрос закреплён на букете. Подарок отставлен в угол стола. Камила доползает до кровати и валится на нее. Через 15 минут прозвенел будильник.       В тот же день, на алгебре, равномерными шагами Александра Вячеславовна продвигалась вдоль рядов. На парту Ками прилетела сложенный кусок крафт бумаги. Она с осторожностью развернула ее, боясь отказа. Но Камила зря волновалась: она закрыла глаза и очарованно откинулась на спинку стула. На одной стороне было написано короткое «Да», на другой — «Будешь со мной встречаться?       Камила ставит последний минус. Работа летит в стопку к остальным. Новый листочек в клетку встречает ее листочком на полях. Ками пробегается глазами по примерам и, не найдя ни одной ошибки, рассматривает рисунок за красной линией.       Камила взяла красный листок и осмотрела его с двух сторон. Казалось, будто природа случайно капнула жёлтой краской, и получились персиковые вкрапления.  — От сердца и почек дарю Вам… листочек, — подбежав к Александре Вячеславовне, произнесла она и отдала найденную красоту учительнице.       Телефон громко пикнул около 10 и разбудил Камилу. Вставать в воскресное утро осенних каникул особо не хотелось. Рука проникла под подушку и сердито достала смартфон. Взглянув на экран, Ками поменяла планы на ленивое утро. АВ (10:06): Давай погуляем

Ками (10:15):

Вы приглашаете на свидание?

АВ (10:16): Типо того

Ками (10:16)

Я не против. А где?

АВ (10:16): Да прям по Невскому, в центре

Ками (10:17):

Не боитесь, что нас заметят?

АВ (10:17): Даже если кто-то нас встретит, никто ничего не заподозрит АВ (10:18): Все будет хорошо, не переживай       Через час Александра Вячеславовна уже стояла у дома Зингера в теплой куртке и спортивном костюме от Adidas. Камила, увидев ее в толпе, поскакала к ней, как радостный зайчик, и буквально прыгнула на учительницу, заключая ее в объятья. Рыжая даже уже подалась вперёд для поцелуя, но вовремя вспомнила, что они на улице, а большинство прохожих не терпят однополые отношения.       Александра Вячеславовна вела ее по улочкам Петербурга, показывала интересные места и рассказывала много историй из детства. Именно рядом со Спасом на крови и Михайловским садом, где можно хорошо провести время, на набережной Невы, где она училась кататься на роликах, у Финляндского вокзала, от которого на электричке она добиралась до леса и коротала, бывало, вечера в палатке у костра, в Летнем саду, где плавают элегантные лебеди, на Литейном, где она часами разглядывала архитектуру, и в Таврическом саду, куда они и пришли. Трава усыпала разноцветными листьями на любой вкус. Деревянные скамейки с железным обрамлением приглашали отдохнуть от дороги. Детские площадки манили своим размером мальчиков и девочек лет до 10, но Камила, естественно, не пропускала мимо ни одну из них и обязательно скатывалась с большой горки или качалась на качелях. Александра Вячеславовна смотрела на активного ребенка с осуждающим взглядом, который плавно сменялся теплой улыбкой. Ради этого комочка счастья хотелось жить.       Дорога до дома Камилы была уложена гранитом. Они перешли навесной мостик через Фонтанку. Александра Вячеславовна шагала уверенно, равномерно, как будто она шла на встречу к какому-нибудь очень важному человеку. Она отдаленно смотрела на небо, на плывущие по нему кудрявые облака и на верхушки зданий. Ками как-то грустно вздохнула. Рука одиноко болталась сбоку. И так хотелось, чтобы она была занята, окутала теплом чужой, но такой уже родной. Пальцы робко потянулись к руке рыжей, мимолётно коснувшись ее пальцев. Александра Вячеславовна переместила взгляд на пустую ладонь Ками и, предварительно осмотревшись по сторонам, взяла ее за руку. Шатенка вздрогнула от неожиданности и решительности учительницы. Она повернула голову к рыжей и поймала взгляд, такой нежный, ласкающий, стеклянных зелёных глаз. Камила решилась заговорить: — Александра Вячеславовна, это был… — Подожди, — прервала ее учительница. — Не надо называть меня Александрой Вячеславовной. — Но Вы же моя учительница. —  С некоторого времени я твоя девушка, — улыбнулась она. — Давай на ты. — Давайте. Ой. Давай, — смущённо произнесла Ками. — Так что ты хотела сказать? — спросила учительница и переплела их пальцы. — Точно. Алекса… Саша, — исправилась шатенка и продолжила свою мысль.       Очередная работа. Этого мальчика Камила знает давно — уж слишком плохо он учился по математике. Но на этот раз можно даже поставить твердую четвёрку. Ками протягивает листок Саше, не веря мальчику. Рыжая лишь пожимает плечами и говорит. — У него появился репетитор пару недель назад.       Декабрь. На улице ещё не было снега, но морозец присутствовал порядочный. К тому же на улицах можно было кататься, как на коньках. А Саше как раз приспичило собрать у всех тетради и дать четыреста пятьдесят пять самостоятельных. Проблем бы особых не было, если бы Марк не занимал всегда машину и не ездил на ней на тренировки. Стопки казались бесконечными и невероятно тяжёлыми. Поэтому Ками вызвалась помочь Саше донести все до дома и за одно проверить некоторые работы. Рыжая пыталась отговорить шатенку: всё-таки таскать тяжести в раннем возрасте — только вредить самой себе, особенно если ты девушка. Неоптимистичный настрой учительницы подтверждало позднее время суток. Но Камила отмахнулась от безрезультатных слов Саши и настояла на своем. В итоге они еле доплелись до метро, даже прошлое Саши не помогло ей стойко держаться на ногах, ехали в набитом вагоне, как рыбки в банке консервов, и ещё минут 20 топали до дома рыжей. Учительница, придерживая коленом стопку тетрадей, достала ключ, с шестой попытки открыла замок и потянула с силой дверь на себя. Половина тетрадей упала на пол, и Саша обречённо хныкнула. Они ввалились в квартиру, скинули куртки, бросили многострадальные тетрадки и проверочные и пошли пить чай. Саша через полчаса поспешила в свой кабинет, а Ками зачарованно осматривала квартиру. Большая трёшка. Просторный коридор, маленькая, но удобная кухонька, огромный зал с телевизором, приставкой, мягким диваном, креслами мешками, шкафами, наполненными различными предметами: от настольных игр до коллекций сувениров из разных стран. Специально выделено пространство для наград, в центре которого одиноко висела большая прозрачная медаль с бронзовыми краями и гравировкой: во второй координатной четверти (Камила, кажется, все переносила в математику) — числа одно под другим 20 и 21, а внизу, растянувшись на третью и четвертую четверть, — Ростелеком Чемпионат России. — А что, Марк — призер Чемпионата России? — задаёт вопрос Ками, пройдя в кабинет Саши. Бесконечные стеллажи, набитые книгами, шкафчик с выдвижными ящиками, в которых есть, кажется, всё, что нужно для работы. Два широких удобных стола, на одном из которых находится компьютер, на втором — стопки листков, папок, тоненьких тетрадей школьников и толстых по 96 листов с лекциями и наработками из института. Саша включила настольную лампу и уже склонилась над бумагами. — Да. Он даже ездил на Чемпионат Мира, но пришел в районе двадцатых. — Ты не рассказывала, — приобняла ее Ками и поцеловала в щёчку. — Я не считала это нужным, — буднично ответила Саша. — Я давно не слежу особо за его достижениями.       Валиева нахмурилась. — Когда только ушла из ФК, следила. И радовалась каждому маленькому успеху. Радовалась, когда он снова смог кататься и выучил четверные. Тогда я думала, что нашла того самого, с которым будет безопасно и хорошо, — она отвлеклась от подготовки к урокам. — Но недавно я поняла, что ничего не чувствовала. И сейчас ничего не чувствую к нему. Да, есть лёгкие вспышки возбуждения, когда мы, скажем, целуемся или трахаемся. Но я не чувствую своей любви к нему. Я просто привязалась за пару лет отношений. А вот он… Он любит за двоих.       Камила села на стул Саши и крепко обняла ее, зарывшись носом в рыжие пряди. Все так же пахнущие цветами. — Просто, мне кажется, я совершила ошибку, когда сказала тогда «Да», — Саша расслаблялась, пока Ками гладила ее голову. — Чуть меньше года назад ты поцеловала меня. И тогда у меня внутри что-то вспыхнуло. Ещё тогда мне врезалось в голову, что это неправильно, но, знаешь, мне так понравилось. Я впервые в жизни влюбилась. Я почувствовала свою любовь. Почувствовала, каково это, любить.       Саша мягко прильнула к губам Ками. — Я дома, — через пару часов из коридора послышался знакомый голос, который неоднократно звучал в видео, которые присылала Саша. Она сразу вышла его встречать. Ками различила лишь приглушенное: «Привет, милая» и чмок. Внутри что-то свернулось от этого чмока. Вдруг въерошанная каштановая шевелюра выглянула из-за двери и вопросительно посмотрела на неизвестного гостя в кабинете. За ним появились рыжие локоны. — Это Камила. Я тебе рассказывала о ней. Мы занимались алгеброй.       Марк повернул руку с часами, взглянув на время, и молча удивился. Правда, на дворе уже темнело, когда они шли до дома. А сейчас было около 10. — Мы немножко засиделись, — добавила Саша.       Марк непонимающе посмотрел на Сашу, медленно переводя взгляд с рыжей на шатенку и наоборот. — Так ты восстановила свою репетиторскую деятельность? — Да. Она, кстати, помогла мне донести вот все это, — она показала рукой стопки. — Почему ты мне не позвонила? Я бы подъехал, — наконец заговорил он. — Не обманывай. Вышла я достаточно поздно, у тебя уже закончился перерыв. Да ты бы и не успел: сколько от ледового дворца? Час? — Ладно, ладно, — согласился Марк и по-собственнически положил ладонь на талию своей жены. Камилу начало выворачивать. — Слушай, Камила, на улице темно, не знаю, как, — он сделал важное лицо и гордо произнёс — Александре Вячеславовне, а мне страшно тебя одну отпускать. Ты далеко живёшь? Я бы мог тебя отвезти.       Ками лишь растерянно глядела на него. — А ты разве не отвёз машину в сервис? — спасла ситуацию Саша. — Нет, — Марк нахмурился. — А надо было? — Тупень! — она легонько стукнула его по затылку. — Я тебе всю неделю напоминала. Нет уж, никуда вы не поедете. Ещё заглохнет машина на середине дороги. И как Ками будет добираться? А ты?       Рыжая мягко взглянула на младшую. На лице той начала показываться улыбка. — Она сегодня переночует у нас. Ты же не против? — Саша провела по щетине мужа. — Нет, конечно, — расплавился фигурист. Нежностей от Саши обычно не дождаться.       Саша не спала. Она бросила на Марка отсутствующий взгляд, убрала с себя его волосатую сильную руку. Рыжая прошла в зал, где постелили место Камиле. Она с порога заметила открытые глаза в темноте.  — Ты чего не спишь, — прошептала Саша.  — Странное чувство.  — Какое? — рыжая подошла ближе, опустилась на корточки и положила ладонь на руку Ками.  — Я ночую в твоем доме. Вроде, хорошо. Но я ночую в твоем доме, где спит прямо сейчас твой муж. Понимаешь? Он лежит там и обнимает тебя во сне, целует, может, даже трогает тебя в самых сокровенных местах.  — Тебе странно от того, что ты ночуешь в доме своей девушки, при этом ее муж присутствует здесь?  — Примерно так. Но звучит абсурдно.  — Тогда сейчас ты здесь будешь обнимать меня, целовать и трогать в самых сокровенных местах, — подняв брови, прошептала в темноту Саша.  — А Марк?  — Он крепко спит. Я вернусь к нему под утро, часов в 4. Не волнуйся, все будет хорошо, — она забралась к Ками под одеяло и удобно устроила голову на ее плече. Саша обхватила шатенку конечностями и успокоилась. Впервые за месяц она спокойно заснула.       Потом Камила стала приходить домой к Саше все чаще. Марк ничего не подозревал. Для него это были просто дополнительные занятия у репетитора, для Саши с Ками — возможность побыть вместе.       В один январский понедельник учительница в коридоре поймала шатенку и тихо произнесла: — Марк на Олимпиаду едет.       Ками лишь свела брови. — И что? — Его не будет дома около двух недель.       Валиева округлила темные глаза и с надеждой посмотрела на девушку. — Давай поживем вместе? Как в будущем, репетиция так сказать.       Радость на лице Камилы выступала постепенно. Сначала зажглись глаза, потом уголки губ начали плавно подниматься, достигнув ушей. Наконец она аж запрыгала. — Да, да, да. Да, — протараторила Ками, закивав быстро головой. — Постой. Надо ещё, чтобы тебя отпустили родители. — С этим проблем не будет.       Камила пытается продолжить проверять работы девятиклассников, но в памяти вспыхивают новые картинки. Как они вместе готовили на кухоньке, как танцевали под треки с глупым текстом из тиктока, как они спорили, какое решение ДЗ наиболее рациональное, как они часами обнимались. И особенно то, как они жарко целовались утром, пока в Пекине Марк в образе Христа выигрывал золотые медали для России в команднике.       Весной они разработали свой язык, если так его можно назвать. Постукивания ногой, рукой, ручкой и их разные комбинации означали фразы: «Да», «Нет», «Придёшь?» и самое важное «Я люблю тебя». И один короткий, два длинных и ещё один длинный пользовались наибольшей популярностью.       Камила опять убирает работу в стопку проверенных и притягивает к себе новую. Она читает фамилию автора сие творения. Химин. Шатенка хитро ухмыляется и показывает проверочную Саше. Она многозначительно дёргает бровями.       Ками сидела на химии. Май. На доске появлялись все новые и новые формулы реакций, к которым нужно было писать ОВР. Камила агрессивно расставляла степени окисления, подписывала снизу, какой из атомов является окислителем, а кто восстановителем, высчитывала и выставляла коэффициенты. Химия ей, может, и нравилась, но точно не тогда, когда их заваливают целым списком уравнений. Вдруг большая дверь открылась, и внутрь уверенно зашла Александра Вячеславовна.  — Можно забрать Валиеву? — громко спросила она, выпрямившись. Старенькая химичка, полтора метра ростом, оценивающе посмотрела через толстые линзы очков на Ками.  — Почему бы и нет. Девочка хорошая, она и так все знает и все уже решила, — кивнула учительница. Камила подняла голову, огляделась и, наконец осознав слова химички, быстро встала, собрала свои вещи и вышла из кабинета.  — И зачем ты забрала меня? — начала шатенка.  — А ты безумно хотела сидеть на химии?  — Нет, — насупилась Ками.  — У меня окно, а у тебя химия. Учитывая твою невзаимную любовь к ней, я решила воспользоваться своими учительскими привилегиями. Формально мы готовим для недели науки доклад про Лобачевского.  — А, ясно. А идём мы куда?  — Узнаешь, — безэмоционально ответила Саша. Она ткнула Ками локтем, нежно улыбнувшись, взяла ее за руку и переплела их пальцы.       Они недолго шли по коридору, а после рыжая, повернув ключ в замке, открыла проход в помещение, похожее на больничную палату. Вытянутая комната была уложена белой плиткой, а на потолке горели белым светом квадратные лампы. Справа в ряд выстроились кабинки, слева находились раковины. Это был туалет.  — Я никогда здесь не была, — задумчиво произнесла Камила.  — Это учительский. Он запирается на ключ. А ещё, — Саша открыла дверцу одной кабинки, — есть задвижки. Заходят сюда редко.       Камила повернулась к рыжей, ее глаза блестели.  — Я надеюсь, ты понимаешь, почему я тебя забрала.       Повторять дважды шатенке не нужно. Она подошла как можно ближе и подняла голову. Ее сразу же встретили губы Саши. Ощущение, уносящее в космос, разлилось по телу Ками. Времени до звонка мало, они целовались быстро, неаккуратно, хватаясь за одежду друг друга и слегка сминая её. Старшая открыла кабинку ногой и затолкнула туда Камилу. Она шла спиной, не заметив унитаз, потеряла равновесие и чуть не упала. Саша поймала ее, в ту же секунду ноги шатенки обвили тело рыжей. Руки удерживали Камилу навесу, учительница развернула их, задвинув защёлку и прижав младшую к двери. Валиева держалась за шею напротив, чтобы больно не упасть, слишком забывшись в жарком поцелуе. Пламя страсти, такое же, как и волосы Саши, окутало их, градус в помещении повысился. Кое-как ей удалось расстегнуть первые четыре пуговицы белой блузки Ками и при этом не уронить девушку на пол. Губы перешли на оголенную шею шатенки. Горло усиленно напоминало о своем существовании саднением от сдерживания откровенных звуков, которые стремились оповестить Сашу, что сейчас чувствует девятиклассница. Тихий стон вырвался в учительский туалет. Саша завелась ещё больше. Язык прошёлся по изящным ключицам. Послышался ещё один стон. Она опустилась на унитаз сзади, усаживая Камилу на колени. Саша нежно целовала открытую часть груди, оставляла мокрые дорожки на ней и тяжело дышала. Ками четко это ощущала, почти слившись с рыжей. Сердца обеих разрывались от чувственных прикосновений. Валиева в наслаждении закрыла глаза… и тут же их открыла. Слева что-то зашумело. Саша отвлеклась и настороженно повернула голову в сторону двери. Замок открылся, кто-то зашёл в туалет. Камила испуганно взглянула на учительницу, округлив темные глаза. Саша ответила прижатой ладонью ко рту шатенки. Лишние звуки сейчас точно ни к чему. Тогда их тайну удалось сохранить нераскрытой.       Саша откладывает проверочную девятиклассника и тяжело вздыхает.  — Они недавно писали пробник. Это просто кошмар, — качает головой учительница.       Результаты ОГЭ давно пришли на почту Ками. Но она не открывала их до окончания всех экзаменов. Наконец, биология сдана, все баллы известны. Она нажала на ссылку в письме, но ничего не увидела.

Ками (14:37):

Я ничего не вижу в результатах ОГЭ

Саша (14:38): Сейчас разберусь

Ками (14:39):

Странно, английский открылся

Саша (14:39): КАМИ У ТЕБЯ МАКСИМУМ

Ками (14:39):

Что?

Саша (14:40): 31 из 31, оценка 5. У тебя получилось, Ками!!!       На следующий день они уже ехали за город, на дачу к Саше. Машина быстро несла их мимо современных высоток на намыве и лесной части. Левая рука рыжей на руле, а правая в плену пальцев Ками. Для всех шатенка у подруг на несколько дней.  — А что по поводу Марка? — поинтересовалась младшая. Лишние проблемы им не нужны.  — У него опять бесконечные тренировки. А ещё завтра он в шоу выступает. Так что пару дней у нас точно есть, — она повернула на другую дорогу. — Не бойся, я его предупредила, что, возможно, укачу на дачу. Надо дом проверить всё-таки.       Пожалуй, это были их лучшие выходные. Вдвоём на природе. Где можно не скрывать своих чувств, потому что никто особо не встречался. Мини-поход на байдарке, купание в озере, поездка на велосипедах на поле, встреча восхода со стелющимся туманом у ног. Совместная готовка, бесконечные объятья и нежные поцелуи, вечера у камина и страстные ночи, когда на утро просыпаешься и чувствуешь невероятную любовь от воспоминаний о событиях прошедшего: сладких стонах, ласкающих слух, горячих прикосновениях по всему телу, мягких губах и наслаждении.       Камила поднимает взгляд. Пару минут проходят за наблюдением за Сашей. Как она легко хмурится, когда видит неясное решение примера, как закатывает глаза, когда очередной девятиклассник забыл минус, как настойчиво всматривается в каждую работу.       23 июня. Ее день рождения. Самый волшебный день. К пяти утрам Ками уже восседала в квартире Саши, со всеми сюрпризами и поздравлениями. Марк на сборах в Кисловодске, а ключ Камила получила ещё в феврале. Вот, Саша проснулась, пошла в ванную и заглянула в зал. И сразу бросилась в объятья любимой девушки. Она сжала Ками так, что та чуть не задохнулась. Саша закружила шатенку, держа ее подмышками, и чувственно поцеловала. Радость была просто в присутствии Камилы. Мозг прекращает слайд-шоу. Ками только помнит, что это был шикарный день. Она даже не помнит, поглощали ли той ночью голубоватые стены стоны обеих, или они сразу заснули от количества впечатлений.       Вспоминаются последние отрывки. Редкие картинки мелькают в голове. Первое сентября и какое-то необычное чувство. Это было их первое начало учебного года в качестве пары. Напряжённые первые недели, когда они редко виделись. Поцелуи за закрытой дверью кабинета математики. Годовщина отношений. Долгожданные «выходные», когда Марк уехал на этап Гран-при. Камила чувствовала приближение чего-то хорошего, нового и прекрасного.       Камила, дрыгая ногами, прям как маленький ребенок, влюбленно смотрит на Сашу. Она начинает болтать о всякой повседневной ерунде, немного истерически, но шатенка этого не замечает. Она так же внимательно слушает её. Потом Ками слегка встает, наклоняется и подается вперёд, наклонив голову. Сашина протянутая рука останавливает ученицу в совсем крохотном расстоянии от ее губ, но Камила лишь послушно садится на место и недоуменно смотрит на неё. Она легко, грациозно поднимается, глубоко вздыхает и отворачивается. Валиева касается ее руки, но она просто отходит и, проскользнув мимо второго ряда, приземляется на один из 30 свободных стульев. Встречаясь с все ещё непонимающим взглядом старшеклассницы, она выдает:  — Я так больше не могу, — и после небольшой паузы самая страшная фраза, которую Камила боялась всегда, — нам нужно расстаться.       Из рук Ками падает красная ручка. Кажется, ей подставили нож к горлу. Кажется, она падает. Но не так, как при поцелуях с Сашей. Она падает вниз. Буквально проваливается. Летит в бездну.  — Почему? — единственное слово, сразу возникшее в голове.  — Я устала врать Марку, — без тени сожаления ответила Саша. Видимо, она долго продумывала их разговор.  — Так скажи правду, — голос дрожит.  — Тогда мы разведемся.  — А в чем проблема? — кричит Ками. Она выкрикивает свою боль и неизвестность, которая нахлынула на нее минуту назад.       Голос Камилы отдается лёгким эхом. Нависает мертвая тишина.  — Я люблю тебя, — обречённо шепчет шатенка. По щеке бежит горячая слеза.  — Я тебя тоже, но я больше не могу так жить.       Камила пронзающе смотрит на Сашу. Прямо в душу. Прямо в сердце. Она пробивает себе дорогу этим взглядом. Обычно такой был у Саши, с припиской «убийственный». Сейчас Камила забирает его себе. Возможно, навсегда.  — Пожалуйста, выйди из кабинета. До завтра, Камила.  — А будет ли завтра, Александра Вячеславовна? — выплёвывает слова десятиклассница.       Камила идёт вперёд по коридору. Как тогда, в седьмом классе. Она вытирает рукавом пиджака слезу и чувствуют, как подступают новые. Шатенка останавливается и, развернувшись, за пару мгновений достигает заветной двери. Она поднимает руку, сжимает ладонь в кулак и подносит его к дереву. Рука дрожит, слезы вырываются и ручьем пробиваются по щекам. Ками не решается постучать. Как тогда, в восьмом классе. Валиева заходит в туалет и, кинув рюкзак в угол, склоняется над раковиной. Она старается остановить поток солоноватой воды, но ничего не выходит. Шатенка трёт лицо. И похлопывает себя по щекам. Она максимально выкручивает холодный кран и подносит под струю ладони. Ледяная вода отрезвляет. Сотни вопросов метаются в голове. Но ни на один из них она, видимо, больше не получит ответ. Камила вцепляется руками в кристально белую раковину. Тяжело дышит. И смотрит на свое отражение в зеркале. Краснота от слёз пройдет, но не до ее выхода из школы. Это проблема. Глаза залились черной краской. Темные, темные глаза. Пустая темнота. Глухая темнота. Удушающая темнота глаз. И туалет. Хотя бы не для учителей. Как в девятом классе.       Вдруг дверь приоткрывается, и кто-то прошмыгивает внутрь. Ками игнорирует этого человека и не трогается с места. Все равно, какой ее сейчас увидят. Ей сейчас плохо. Ее бросила девушка. Осенью, после чуть больше года отношений. С которой все с самого начала было безнадежно. Она слышит шум соседнего крана. Собрав последние силы, Валиева поворачивает голову в сторону раковины. Она. Саша пытается успокоиться, но выходит плохо. Тушь вся размазана по щекам, глаза покраснели и припухли. Она тяжело дышит, всхлипывая. Вода прекращает течь, и в туалете нависает тишина. Камила выпрямляется. А потом чувствует, как по-домашнему знакомые руки обхватывают ее за талию, прижимая вплотную, чужой нос утыкается ей в макушку. Ками по привычке зарывается носом Саше в рыжие волосы. В аромат цветов. Становится необыкновенно тепло.  — Почему? — единственный вопрос, который Ками может задать, немного отстраняясь.  — Потому что так проще, — чуть слышно отвечает Саша.  — Что проще? — Камила решительно не понимает.  — Сохранять стабильность и жить по нормам общества, — отсекает рыжая. Уже не ее девушка.  — Потому что у тебя есть муж.  — Потому что я влюбилась в свою ученицу. Я не готова перечеркнуть всю свою жизнь и пойти навстречу неизведанному. Понимаешь, это как прям сейчас улететь в другую страну.  — Проще жить с мужем…       Она молчит. Она одновременно соглашается и отрицает, но не может принять ни ту, ни другую сторону. Она наклоняется и нежно целует Камилу, как будто потрогала ее цветком. Шатенка отбивает ногой так хорошо знакомый ей ритм. Один короткий, два длинных и ещё один длинный. Саша повторяет его, легонько похлопывая по её спине. Она размыкает объятья и выходит. Ками говорит ей вслед:  — Скажи, когда будешь готова.       Она останавливается и оборачивается. Кажется, она задумывается на секунду. И эта секунда вызывает сомнения, она пожирает шестнадцатилетнюю шатенку.       По щеке бежит слеза. Она медленно кивает.