Кассиопея

Мягкий снег густыми хлопьями накрыл землю белым покрывалом, укутывая им большой город и принося праздничное настроение в сердца людей. В новом кафе Джисона и Минхо у кассы стоит небольшая ёлочка, которую украшали Криста с Чонином и Феликсом, а посетителей сегодня оказалось больше обычного, поэтому вся семья картеля «Кассиопея» помогает Ли и Хану в обслуживании персонала. Всюду висят украшения в виде леденцов и много гирлянд с новогодними шариками, а посетители за разговорами пьют вкусное и горячее кофе с любимыми десертами. — Лисёнок, ну отдохни ты, — ноет Сынмин, потянув Чонина к себе на колени. — Я же только начал, — удивился Чонин. — Ты всего один столик протер, а уже ноешь. И вообще, это общественное место. Пусти! — Не правда! — продолжал ныть Ким, не выпуская Яна из своих объятий. — Я еще одно кофе сварил! — Ага, — кивнул Чонин. — И то, для себя! — Ну, хочешь, тебе тоже сделаю? — лезет к нему за поцелуем и получает пощечину. Напротив них, две девушки, начитавшись яоя, специально приходят сюда, чтобы посмотреть на красивых Джисона с Минхо, между которыми явно была химия. А теперь глядя на то, как Сынмин обнимает Чонина на своих коленях, совсем жить сюда переедут. — Смотри, как он его обнимает! — прикрывает рот одна, умирая от милоты. — Вижу! — пищит другая, а когда к ним подходит красивый Хенджин, и кладет их какао на столик, то совсем дар речи теряют. — Ваш заказ, — любезно говорит Хенджин и сразу же возвращается к Феликсу, помогая с упаковкой пироженых. Девушкам даже поблагодарить его трудно, от того этот парень такой красивый, что даже лишает умения здраво мыслить и сводит с ума. Но обе девушки уже знают: его сердце принадлежит такому же красивому брюнету с веснушками, что упаковывает сейчас кому-то чизкейк и лучезарно улыбается. — Лисёнок, — продолжает Сынмин, и девушки снова переключаются на них. — Хватит ныть, надо Минхо и Джисону помочь. Еще час до закрытия, соберись! — рычит на него Ян и встает с колен. Сынмин совсем поник, но не отпуская руки Чонина, поднимается с места и ожидает приказов от него. Чонин смягчился. До чего же его пахан на котика похож. Такой милый. Он подошел ближе и что-то шепнул ему на ухо. После этого Сынмин заметно оживился и расплылся в теплой улыбке. — Че надо, мусор выбросить? Сейчас я все сделаю! — Ким тут же побежал куда-то. Девушки так и не поняли, что сказал ему Чонин, что Сынмин из лужи превратился в снеговика, но заметили как совсем немного покраснели мочки Яна. Это кафе, определенно, останется их самым любимым местом. Неподалеку, за маленьким круглым столиком, Криста с папой обсуждали, что будут дарить Сэму на Рождество. Ведь Кристофер до того отчаялся, что даже у дочки решил спросить, что же любит их Сэм. Сами Сэм с Крисом уже давно купили подарок Кристе и передали его Санте. Лишь бы Криста этого Санту раньше времени не нашла. — Может машину ему? На байке зимой холодно и опасно, — предложил Чан. Криста покачала головой. — Папочка, ты был в ангале Шэма? — спросила девочка, ложечкой подхватив зефирку в своем какао и аккуратно глянув на Сэма, что стоял у кассы. — Нет, — покачал головой отец. — А ты была? — Да, — улыбнулась она. — Папочка совсем о Шэме ничего не знает. Чан широко раскрыл глаза и удивленно уставился на дочь. В ангаре? Когда они успели? Почему он не знал? — Там машинок много, да? — тихо шепнул ей на ушко Крис, наклонившись. Обидно, что Сэм ему не показал. — Очень много! — воскликнула девочка, и Чан уже точно пал духом. Самуэль совсем не нуждается в машине. Он вообще ни в чем не нуждается. О чем бы Чан не подумал, у мальчика уже все есть. И Чан уже соглашается со словами дочери, что он о муже совсем ничего не знает. — Папочка, не глусти, — подбадривает его Криста. — Подали ему себя! Рядом сидящий Чанбин, что до этого просто прислушивался к ним и мирно наблюдал, подавился кофе и начал кашлять. — Дядя Бинни, все холосо? — спрашивает девочка и Чанбин прыскает со смеху. — Крис, а ведь дочь права. Чего ты мучаешься? — хохочет Со. — Тихо, — бурчит на него Чан. — Лучше бы помог. — Папочка, я тебя ленточкой класной завязу и под ёлочку полозу. Сэм обладуется! — воодушевилась девочка. — Конечно, обрадуется! — взорвался Чанбин. — Чему? — послышался голос Самуэля, которого на кассе подменил Минхо. Он подошел к ним в милом бежевом фартуке, с логотипом кафе, и тихо вручил Кристе стыренные с витрины печеньки. — Ничему, — отмахнулся Чан и тут же вскочил с места. — Они снова издеваются! — Больно нужен ты нам, подарочек судьбы! — подколол Бин, довольно усмехнувшись. Чан злобно пнул его стул, на что Со покачал головой, мол, какой ты пример дочери подаешь, папаша, и уставился на вход. — Я бы тоже поиздевался, — хихикнул Сэм и плюхнулся на стул рядом с Чанбином. — Устал? — спросил Крис и также сел рядом. — Ага, — кивнул Ким. — Там Джисон Минхо на Сынмина нажаловался, теперь тот целый час бегать будет. — Так и надо засранцу, — поддержал Чанбин. — Бездельничает вечно. Со стороны витрины с тортами послышался злобный рык Джисона на Сынмина, который как раз таки уронил один из тортиков. — Ты, тупое создание! Псина сутулая! — шипел Джисон. — Сам такой, — рявкнул на него Сынмин. — Чего шипишь? Всех покупателей распугаешь. — Плати за торт, уебище, — не останавливался Джисон. — Пошел нахуй! Не буду я ничего платить. Ты сам меня толк... Ким замолчал, когда Лисёнок взял его за руку и покачал головой. — Че сказал? — злобно фыркнул на него Хан. — Заплачу, сказал, — проязвил Ким, и тогда Ян уже улыбнулся и погладил пахана по спине. — Вот и славно, — нахмурился Джисон и пошел к Минхо. — Я к Сэму, — говорит Ян. — Не хулигань, уебок. Сегодня Чонин добрее обычного, но вечно шантажирует Кима. — Ну пиздец, — вздыхает Сынмин, и идет к Хенджину с Феликсом, что сладко воркуют за прилавком. — Эй, голубки! Хенджин тут же злобно зыркнул на него, а Феликс улыбнулся. — Чего тебе? — Какие планы на Рождество? — улыбнулся в ответ Ким, не обращая внимание на вечно злого сладкоежку. Хенджин с Феликсом переглянулись. Они уже окончательно решили, как проведут Рождество. — Сидеть под теплым пледом и смотреть «Один Дома», — ответил Феликс, складывая одноразовые стаканчики. — А за просмотром есть мандарины и пить какао, — добавил Хенджин, поправив трубочки для напитков. — Нихуя, — удивился Сынмин. — А у вас? — вскинул бровь Хван, и посмотрев на время, начал снимать с себя фартук. — Лисенок сказал, что выпиздит меня из квартиры, и будет хавать оливьешку и смотреть «Пингвинов из Мадагаскара», — пробурчал чувак, дуясь. — Так тебе и надо! — злорадно засмеялся Хван. — Уебище. — Ну ничего, — улыбнулся Феликс. — В бехе Рождество проведешь! И пусть у Феликса это сказано было не со зла, Ким все же его не так понял. — Ну и гады же вы! — обиделся Сынмин, и кинув свой фартук в Хенджина пошел за Лисенком. Чонин уже сидел за столиком семьи Криса и о чем-то разговаривал с Кристой, пока Сэм с Чаном вновь что-то не поделили, а Чанбин наблюдал за ними кушая печенье. — Хватит орать! Вы всех посетителей распугаете! — прибежал к ним нахмуренный Джисон, который сегодня оказался каким-то нервным. — Да там девушка всего одна осталась. Все уже ушли. Че ты паникуешь? — не понимал его Чанбин. — Да поебать мне. Угомонитесь, — рявкнул на них Хан, и заметив стыренные Самуэлем печеньки, начал бить Кима. Чан хотел защитить мужа, но и сам получил пиздюлей от дяди Бурундука. Когда последний клиент ушел, вся семья картеля собралась вместе за одним столом. Время уже было давно за двенадцать, а уставшая, наигравшаяся и наевшаяся Криста спала на диванчике, укрытая пледом, который Минхо специально принес в кафе для нее. Джисон тоже успокоился и мирно дремал в объятиях любимого, устав за весь день. Во всегда шумном кафе вдруг стало очень тихо. — Ну что, как Рождество праздновать будем? — тихо спросил Минхо, посмотрев на уставших друзей. — Вечером можем поужинать все вместе, — предлагает Хенджин. — А ближе к полуночи каждый, наверное, у себя. — Я тоже об этом подумал, — кивнул Минхо. — Да похуй как, главное чтобы меня не выпиздили, — буркнул Сынмин, недовольно ударив по своему колену ладонью. — А вы не знали? — хихикнул Сэм. — О чем? — нахмурился Ким. — Мы табличку повесим, — добавил Самуэль. — Какую это? — начал кипеть Сынмин. — Собакам вход воспрещен, — одновременно сказали Крис с Хваном, а после дали друг другу пять. — Ах вы суки! — рявкнул Ким. — Заебали. Я вас из жопы мира, а вы меня выпиздиваете. — Выпиздиваете? — засмеялся Феликс. — Выпи... выпе... Да похуй! — шикнул Сынмин. — Да успокойся ты, — закатил глаза Чанбин. — Чего ты такой? На истеричку смахиваешь. — Чанбин, иди в жопу! — любезно говорит ему Сынмин и утыкается в объятия Чонина, что все это время угорал с ситуации. — Бля, ну и хули ты истеришь? — не понимает Хенджин. — По-шел на-хуй! — Да никто тебя не выпиздит. Чонин хотел с тобой... — Феликс хотел поддержать Кима, но осекся, когда Чонин схватил его за край свитера. — А, эм, Чонин хотел с тобой пингвинов вместе смотреть. — Вот, мой Лисёнок самый лучший, — Сынмин крепче обнимает Чонина, когда тот широко смотрит на Ликса, мол, ты че чуть не спалил. Феликс пожимает плечами, типа я нечаянно, и быстро отворачивается к Хенджину. — Ага, — кивает Чонин. — Но только попробуй лезть ко мне во время просмотра! Из окна фейерверком вылетишь, понял? — Понял. *** Мягкий снежок аккуратно покрывал землю пушистым пухом, укутывая ее в свое одеяло. Всюду играла праздничная музыка и вкусно пахло имбирными печеньками. Даже в час ночи улицы были оживленными и многолюдными. Люди гуляли, пробовали вкусняшки, покупали подарки и веселились со своими близкими. Все выглядели очень счастливо. Праздничный дух и настроение так и витали в воздухе. Запрыгнув в теплую беху, Чонин довольно улыбнулся и посмотрел на кафе перед тем как уехать. Какое же оно все таки уютное. Джисон и Минхо быстро добились успеха, и посетителей у них уже очень много, что не может не порадовать Яна. Помогать им Чонин всегда только рад. Следом в беху запрыгивает пахан, и сразу же заводит свою малышку. — Ну что, домой? — улыбается он. — Агась, — кивает ему Чонин. — Кстати, а как ты раньше Рождество праздновал? — Покупал пиво и смотрел на фейерверки с балкона в одиночестве, — выезжая на центральную дорогу ответил ему Ким. — А ты, сладкий? Чонин взглянул в окно, стекло которого запотело, и аккуратно пальчиком написал на нем «S♡» — Я? — тихо вздохнул он. — Я покупал себе лапшу, сок и маленькое пирожное. Делал какой-нибудь салатик, запирался в свою комнату и тусил там под музыку. Также, в одиночестве. Времена были тяжелыми, и это Рождество первое их с Сынмином совместное. Чонин волнуется. До этого каждый из них праздновал в одиночестве, а сейчас все так резко изменилось. Изменилось, конечно, в лучшую сторону, но Чонин хочет чтобы все прошло идеально. Это очень волнительно. — Ну ничего, — Сынмин кладет руку на его колено и успокаивающе хлопает. — Зато в этот раз мы будем вместе. — Так ты же в бехе праздновать будешь, — подкалывает Ян. — Да ебанный поворот, — ворчит Ким, пока Чонин заливается смехом. — Пиздец, и ты мне даже салатика не дашь? — У тебя денег дохуя. Сам купишь. — Я в ахуе. *** Чанбин вышел из кафе раньше всех, а все потому, что ему пришло смс о том, что курьер с его заказом уже выехал и направляется прямиком домой к Бину. В последнее время Со заказывает очень много бесполезных вещей с интернет магазинов. Все это, на деле, ему совсем не надо. Эти вещи все равно после просто так валяются у него дома, или он раздает их парням из картеля. Чанбину просто хочется снова увидеть того красивого паренька курьера с очаровательной улыбкой и нежным голосом. Уже выходя из лифта Со улыбается, заметив милого мальчика у своей двери с коробкой в руках. — Здравствуйте, — здоровается Чанбин, привлекая его внимание. Тот поворачивает голову и удивленно смотрит на него. — А, господин Со, вас не было дома, — поджимает губы он и вручает Чанбину коробку. — И вы опять что-то заказали. На этот раз это что-то тяжелое. Чанбин забирает коробку из его рук и действительно замечает, что она тяжеловатая. Только вот проблема одна: он не помнит, что заказывал. — Да, я просто недавно переехал. Вот и обустраиваю квартиру, — придумывает на ходу Чанбин. — Не хотите горячего чаю? На улице уже поздно, но вы все еще работаете. — Мой рабочий день закончился 5 часов назад. Я только вам приношу заказы в такое время из-за вашей работы, — говорит парнишка и смотрит на часы. 1:45. — Тогда в качестве извинения я все же угощу вас чаем и пирожными, — настаивает Бин. Такой вежливый тон от него можно было услышать впервые, а вот пирожное он все таки съебашил у Джисона. — Тогда, я, пожалуй, не откажусь, — улыбается Унхак, и Чанбин приглашает его к себе в квартиру. Унхак замечает, что квартира очень просторная, уютная и чистая. У парнишки пролетает такая мысль, что хозяин совсем дома не бывает, или это потому, что она новая, но в ней все выглядит еще не тронутым и совершенно новым. Чанбин кладет тяжелую коробку на тумбочку и удивляется, как эти крошечные и хрупкие руки Унхака смогли так долго держать ее в своих руках, что даже крепкие и накачанные руки Со уже устали. — Почему вы всегда приходите так поздно, помимо моей работы? — спрашивает Бин. — Днем у меня тоже работы много, а вечером я спокойно могу отдать вам заказ и пойти домой, — честно отвечает Унхан. — Но ведь поздно, — говорит Чанбин, и включает плиту. — Так я ведь тоже теперь переехал, — улыбается парень. — И идти мне теперь не так уж и далеко. — И на сколько не далеко, если не секрет? — узнает Со. — Три шага от вашей квартиры до квартиры напротив. — Правда? — радостно вскидывает брови Чанбин. — И как давно? — Уже как неделю, — смеется мальчик. — Я очень рад за вас. — Спасибо, — улыбается Унхак. — Завтра, точнее уже сегодня, канун Рождества. Как праздновать будете? — Думаю, буду кушать и смотреть фильм. А вы? — То же самое. *** Утро у семьи Криса выдается шумным. Самуэль уже с утра начинает прибираться дома и составлять список продуктов для праздничного ужина, а Криста достала ёлочные игрушки и сама пыталась нарядить елку, но это давалось девочке очень тяжело. — Папочка! — кричит она, возмущаясь на отца. — Почему ты спис? Помоги мне! — Еще чуть-чуть, — бурчит Чан, укутываясь в одеяло. — А ну встал, — подходит к нему Сэм и стягивает с мужа одеяло. — Любим... — лениво открывает глаза Крис, и увидев обнаженный торс перед собой тут же полностью просыпается. Перед ним стоит Самуэль, в одних лишь спортивных штанах, что можно увидеть очень редко. Парень никогда не ходит так даже по дому, в отличие от самого Кристофера. Эти красивые татуировки на его руках, плечах и ключицах. Крис отвести взгляд не может. До чего же он красив. Чан, конечно, видел его таким не раз, но эта редкость ему так нравилась, что сейчас даже сон совсем не важен. — Шэм, у тебя новый лисуночек? — спрашивает Криста заметив маленькое изменение в Самуэле. Крис замирает и не понимает в чем дело, пока Сэм, улыбаясь, поднимает девочку на руки и смеется. — Ага, как тебе? — спрашивает он. Криста аккуратно касается новой татуировки, что выбита прямо под сердцем, и ее руки чуть дрожат, как будто она боится сделать больно и стереть надпись. — Класиво, — радостно говорит девочка. — А что тут написано? — Папа, — отвечает ей Сэм, смотря на шокированного Кристофера. — Криста и Самуэль. — Ух ты! Я тозе такую кочу! — просит она. — Когда вырастишь, то обязательно сделаешь, — целует ее в щеку Сэм, и опускает на пол. — Давай ты сейчас умоешься, мы позавтракаем, а потом все вместе елочку нарядим. Хорошо? — Хорошо, — счастливо кивает дочь и бежит в ванную. Чан тут же тянет Самуэля на себя, сажая того к себе на колени и неотрывно глядит на надпись. — Почему ты мне не показал? — не понимает муж. — Потому что ты бы все равно увидел, — спокойно отвечает ему мальчик, пока Крис хочет дотронуться до мягкой кожи, на которой теперь красивым шрифтом выбито "2CS" Но Сэм шлепает его по руке. — Почему? — не понимает Крис. — Нельзя. Недавно сделал, много трогать нельзя. Кристофер дуется. Даже Кристе можно трогать татуировки Сэма, а ему нет. — Мне можно, — и снова тянется к нему. — А ну, убери свои руки, ходячий протеин! — шикнул Сэм, шлепнув Чана на руке. Тот нахмурился, и вспомнив, что мальчик сидит у него на коленях, почувствовал власть, переместив руку на бедро Самуэля и сжав. — Я тебе сейчас въебу, — рычит Сэм. — Криста же не спит. — Она может чистить зубы и умываться целый час, потому что еще и моет свои игрушки, — целуя его в шею, шепчет он, перемещая руку на грудь. — Так что я успею налюбоваться твоей новой татуировкой. Кристофер нежно, подушечками пальцев, касается надписи, и сдержать своего счастья не может. На этом мальчике есть его имя, его частичка, которая всегда будет рядом. Это очень ценно. Счастливый муж и отец словами передать не может, насколько внутри у него тепло. — Я тоже такую хочу, — говорит он, обнимая Сэма. — Вырастишь, сделаешь, — смеется Ким. — Обязательно, — отвечает Чан и целует его. — А я все! — доносится радостный голос Кристы, когда двое тут же отскакивают друг от друга на метр. — Пиздюк ты, — злится покрасневший Сэм, вспоминая слова Кристофера, который говорил, что Криста задержится на час. — Откуда я знал? — пожал плечами Крис. — Посли кусать! Я кочу хлопья! Папа-Клаус и Шэмгурочка! *** В камине тихо трещат бревна, по телевизору идет «Приключение Паддингтона», а Минхо кладет подарки под елку, когда его сзади обнимает Джисон и нежно целует в шею. — Милый, глинтвейн готов, — говорит ему Хан и садиться рядом. Минхо поворачивается к нему обнимая и утыкаясь в шею. От Джисона вкусно пахнет пряностями и сладким вином от глинтвейна. У Хана маленькая традиция, перед Рождеством готовить его. — Как хорошо, что ты со мной, — шепчет Ли. — А ведь в нашу первую встречу я чуть тебя не убил. Джисон смеется, чмокнув его в щеку. — Мне тогда 16 было, и я завалил экзамен в колледж. А тут еще и ты... — вспоминал Хан. Они легли на диванчик, обнявшись и впадая в воспоминания. — У меня тогда тоже день не очень был, — добавил Минхо. — Я поругался с бандой, подрался с Хенджином и нагрубил Чанбину. А все из-за потерянного фургона с оружием. — В любом случае, ты толкнул меня, когда мы пересеклись у автомойки и обматерил. А потом еще и ствол к виску приложил! — хохотал Джисон. — Но что самое интересное, — подметил Ли, укрывая Хана пледом. — Ты даже бровью не дернул, а наоборот обматерил меня в ответ на английском и пизданул по ебалу. Это меня и зацепило. — И поэтому на следующий день ты приперся ко мне в школу? — вскинул бровь Джисон. — Ну, а что мне было делать? Я влюбился, — хмыкнул Минхо, улыбнувшись. — Ты у меня ствол спиздил, еще и сам стрелять научился. А когда я тебя на свидание позвал, ты мне чуть хуй не прострелил. — Да уж. А ведь до встречи с тобой я был круглым отличником и лучшим примером для всей школы, — усмехнулся парень, вжимаясь в мужа. — Но почему завалил экзамен? — все еще не понимал Минхо. Эта тема никогда не затрагивалась. — Потому что заебался учиться. Вся моя жизнь только и была в учебе. А с тобой и стрельба, и приключение, и погоня. С тобой все было таким родным и свободным. Ты подарил мне эту свободу и влюбил в себя. — Но мне очень жаль, что я сделал тебя таким. Вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову, и теперь тебе нужно бояться за нее. Ведь наш мир таков, — виновато шептал Ли. Джисон принял сидячее положение и серьезно посмотрел на него. — Да, я убивал. Но это было исключительно моим решением. Мне надоело быть примерным мальчиком в семье, где за слово «сука» тебе дают по губам и ставят в угол на весь день. Я желал совсем не такой жизни, пока родители говорили что с ней меня ждет светлое будущее. Я свернул на темный путь лишь потому, что он показался мне шире, и даже намного светлее, чем тот ебнутый светлый. Но что самое главное, любимый, я свернул туда только ради тебя. И мне поебать, что возможно я за это заплачу не малую сумму, но блять! Я никогда не пожалею о сделанном и никогда не отпущу твою руку. Поэтому, не смей винить себя. Мне нравится та жизнь, которой я живу сейчас. Потому что рядом есть ты. Только ты. — Я люблю тебя, милый, — обнимает его Минхо, потянув к себе. — А я люблю тебя, — обнимает его в ответ Джисон. Они так и лежат в обнимку, под теплым пледом, пока на улице снег густыми хлопьями укрывает город и поздравляет его с самым теплым и семейным праздником — Рождеством. *** — Ну и хули мы сюда приехали? — ругается Чонин, злясь на пахана. Они собирались просто съездить в магазин, закупиться продуктами и приехать домой, готовить салаты. Но сейчас стоят у подъезда Хенджина, пока Ким зовет Хвана, у которого окно оказалось открытым в такой-то холод, что кажется очень удивительным. — Я друга своего поздравлю, потом поедем, — улыбается Ким. — Это традиция — доебывать Хенджина перед Рождеством. — объясняет он Лисенку. — И как ты после этого только живым остаешься? — не понимает Чонин, облокотившись о беху. — Я же псих бессмертный, — смеется Ким и забрасывает в квартиру Хвана петарду. Хенджин с Феликсом до этого мирно кушали мандаринки, и по просьбе Хвана, игнорировали Кима смотря телевизор. — Тебе не холодно? — спрашивает Хенджин. — Немного, — отвечает Феликс. — Но почему ты открыл окно? — этого так и никто не понял. И объяснений нет. — Из-за этого идиота. Каждый год приходит. Хочу проучить, — злится Хенджин, когда к его ногам прилетает маленькая петарда и тут же взрывается. Феликс закрывает уши и глаза, испугавшись. А Хван подскакивает на месте и достает свой любимый семнадцатый. — Вот урод. С улицы доносится довольный голос Кима, что продолжает звать друга донимая его. — Хенджин, не надо, — пугается Феликс. Хван добро улыбается ему, чмокнув в лоб, и не отрывая взгляда от Ликса направляет дуло в сторону окна и выстреливает. — Вот почему я оставил окно открытым, — объясняет Хенджин. — Слушай. Феликс замирает, а с улицы доносится болезненные вопли Сынмина и заразительный смех Чонина. — Хенджин, падла! Я тебя уебу! Пуля Хвана прилетела прямиком в левую переднюю фару сынминовой 39-ой бехи! — Ахахах, лох! — хохочет Чонин. — Хенджин — гений! — Моя малышка! — ноет Ким, обнимая капот черной. —Сладкоежка хуев, да я же тебя закопаю! Пидораз! — Пойдем, давай! — тащит его в машину Ян, помирая со смеху. — Делать тебе нехуй было сюда тащится и мешать им. Хенджин с Феликсом подходят к окну. — Счастливого Рождества! — довольно кричит Хенджин, помахав рукой и злобно улыбнувшись. — В этом году выиграл я, пидораз! — Пошел нахуй! — шипит на него Ким. — Счастливого Рождества, Йенни! — машет другу Феликс. — И вам того же! — пихая Кима в беху, кричит Ян. — А традиция просто ахуенная! Хенджин, высший пилотаж! — хватит Хвана малой. — Спасибо, 4 года на этом пидоре практиковался, — благодарит Хенджин, пока Феликс удивленно смотрит на него. Сынмин с Чонином уезжают. Один надулся как бублик, а другой наоборот, с поднятым настроением, зная что его пахан самый ебнутый чел на планете. — Так получается ты уже как 4 года так окно открываешь? — наконец спрашивает Ли. — Да, — кивает Хенджин, закрывая его. Холодно уже в квартире. — Чтобы этого идиота победить. В этом году счет сравнялся. Первый раз он мне это же окно и выбил, потом я ему камнем по ебалу заехал. В прошлом году фейерверк закинул и чуть квартиру не спалил, а в этом году я его бехе фару разбил. Как-то так. — Да уж, — смеется Ли. — Скучно с вами не бывает. — Точнее с ним, — улыбается Хенджин, обнимая своего ангелочка. — Добро пожаловать в нашу сумасшедшую семью, милый. — Мне все нравится, — обнимает его в ответ Феликс. *** Сынмин от горя закидал весь свой подъезд петардами, пока Чонин готовил праздничный ужин. Пахану стряпню лучше не доверять. Ким носился как угорелый туда-сюда пугая соседей, пока Чонин не услышал стук в дверь и заметил, что стало подозрительно тихо. «Ну наконец-то пахан успокоился». — подумал Ян. Он побежал открывать дверь, но сильно удивился, когда увидел на пороге бабушку ворчунью, что крепко держала Сынмина за ухо и хмуро глядела перед собой. — Отпусти меня, коряга старая, — ругался Ким. — Хуй тебе! — злобно посмотрела на него бабушка. — Ты мне краску всю разлил. Носишься как угорел со своими пампушками! Еще и в жопу себе их запихай. — Чё сказала? Да я же всех твоих кошек перетрав... Ай, больно. Бабушка сильнее сжала его ухо и повернулась к Чонину. — Внучек, не ты ли свою собаку погулять отпустил? — Бабуль, — улыбнулся Ян. — Ну зачем вы так с ним? Ему больно наверное, — жалел Лисенок своего пахана. — Вот вот, — поддакивал Ким. — Помолчи, пудель, — шикнула на него бабушка. — Две банки краски мне вернешь, понял? — А фиг тебе! Она еще сильнее схватила его за ухо, что то уже не покраснело, а стало фиолетовым, а потом пихнула в квартиру. — Внучек, — вновь ласково обратилась она к Чонину. — Этот бестолковый поди тебя голодом морит, вот я тебе и салатиков немного принесла. Покушай, хорошо? — протягивая ему большой пакет, улыбнулась бабушка. — Да я вообще-то его лучше тебя кормлю! — схватившись за ухо, которое чуть не оторвали, крикнул Ким и получил от Лисенка по плечу. — Спасибо, бабуль, — улыбнулся Ян, принимая пакет. — Я вам, кстати, тоже подарочек подготовил. Он вручил пакет Киму в руки и убежал в гостиную, а после вернулся с красивой коробочкой. — Это вам! — Когда это ты ей подарок купил? — начал ревновать Сынмин. — Он то получше и умней тебя будет, — ворчала бабка, а после добро улыбнулась Йену. — Ой, спасибо, милый. А что там? — Чайный сервиз, — передавая коробку ей в руки, сказал Чонин, пока пахан в ахуе наблюдал за ними. — Правда? Я как раз его хотела. Спасибо, родненький! — она обняла Чонина, похлопав того по спине. — На здоровье, бабуль. Приходите на чай! — Когда этого пожарника тут не будет, то обязательно приду! — злобно зыркнув на Сынмина сказала она и ушла к себе. — Опять она про клумбу свою вспомнила. Ну в туалет я захотел. Какая злая, — ворчал Ким, скрестив руки на груди. — Какой ты душнила сегодня, — покачал головой Лисенок. Сынмин надулся и пошагал на кухню, мыть руки, и помогать своему сладкому. Чонин улыбнулся и последовал следом за ним, обняв сзади. — И че ты, обиделся? — утыкаясь ему в спину, смеялся он. — С хуя? — бубнил Ким, нарезая батон и мастеря бутербродики. — А я там тебе под елочкой подарок подготовил, — целуя его в щеку, шептал Ян. — Да? — радостно воскликнул Ким, поворачиваясь к нему. — Серьезно? Чонин кивнуть не успел, как пахан поднял его на руки и потащил к елке, под которой лежали две бутылочки пива с красными бантиками, и маленький букетик из сигарет. Сынмин аккуратно усадил Чонина на диван, а сам принялся рассматривать свои подарки и радоваться. — Спасибо, сладкий! — до ушей улыбался Ким. — И как тебе только продали все это? — У меня есть связи, — подмигнул ему Лисенок, когда его крепко обняли прижав к себе. — У меня тоже для тебя кое-что есть, — Сынмин чмокнул его в губы и быстро убежал. Чонин не мог не улыбнуться ему вслед. Через пару минут он вернулся с чем-то большим и желтым в руках. Лишь только потом Ян смог разглядеть в этом желтом и пухлом комке громадного Миньона, ростом почти с самого Яна. — Пахан! — завизжал Чонин радостно запрыгнув на Сынмина и повалив его вместе с миньоном на пол. Сынмин ебнулся на спину, пока на него сверху навалилась желтая громадина, которую он еле спрятал, и его любимый Лисенок. — Спасибо, я так его хотел! Как ты узнал? — визжал Чонин, обнимая миньона. — Какой он ахуенный! — Ну, все для моего сладенького, — поднимаясь на ноги, смеялся Ким. — Спасибо, пахан! — но Чонин вновь повалил пахана на пол обнимая его крепко крепко. Сынмин смеется, обнимая Лисенка в ответ и целуя того по голове. — Ты счастлив? — спрашивает он. — Конечно, — шепчет Чонин, когда его губы накрывают сынминовы, вовлекая в нежный поцелуй. Они вместе, в обнимку, с миньоном, сидят и смотрят телевизор, с полным столом вкусностей и хорошим настроением. Это Рождество было самым лучшим и любимым за всю их жизнь, что оба молятся проводить его каждый год вот так вот вместе. Сынмин крепче прижимает Лисенка к себе, утыкаясь носом в его шею, пока руки бродят где-то внизу, а Чонин крепко сжимает его толстовку, положив голову ему на плече. — Хочу быть с тобой вечность, — шепчет Ким. — Будешь, — отвечает Ян, целуя в щеку. Вместе, а остальное по хую. Ведь у Сынмина с Чонином словно одна душа на двоих, поэтому любовь их такая сумасшедшая и ебнутая, но зато своя и красивая.