В тебе есть нотка печали

Пату говорят, что они едут раздобыть секретное оружие. В этот раз приказы сверху особенно информативны (табличка «сарказм»). Как именно им полагается это оружие добывать? У кого? Хотя бы, как оно выглядит? И зачем для этого ехать в дебри Камбоджи? Ему показывают только фото парня его возраста. Он их цель. «Объект Z». Китайцы тоже пересмотрели американских боевиков, да? Что ж, Пат полтора года в китайской армии, Пат не задает вопросов. Надо будет, скажут. Все же он отмечает про себя, что для миссии отобрали лучших. — Чертовы джунгли, — ругается Сяо Лей, когда они идут через камбоджийский лес. — Кому придет в голову здесь жить? — Тому, кто не хочет быть найденным, — машинально бросает Пат. — Мы поэтому не используем вертушку, капитан? Чтобы не спугнуть его? — отозвался с другой стороны Гао Ин. Пат кивает: — Заткнитесь и смотрите в оба. Мы не знаем, с кем имеем дело. Парни притихают, и Пат ведет свой элитный отряд морпехов к бледно-зеленой точке на экране навигатора, в самую чащу леса. Когда до цели остается меньше двухсот метров, Чжан Чжимин задевает ловушку в траве. Пат бросается в сторону, рефлекторно прикрывая собой Сяо Лея, но это не граната, а всего лишь слезоточивый газ. — За мной, бегом! — рычит Пат, на ходу натягивая маску. Теперь тот, кто живет в этом чертовом лесу, предупрежден об их приближении. Нужно действовать быстро. Парни также не теряют времени, за доли секунды надевая маски и нагоняя своего капитана. Они окружают покосившуюся хижину и идут в наступление. В ретроспективе Пат признает, что этот парень хорош. Он расставляет ловушки настолько умело, что даже Пат со всеми его навыками попадает в одну. Что странно, эти ловушки не нацелены навредить. Только задержать, замедлить. Парень почти ускользает. Почти. — Взял его, полковник, — чеканит в рацию Пат. — Отлично сработано, Лао Пэй. Буду через 10. Оставайся на чеку. Не вступай с ним в контакт, он хитер. Пат жмет отбой и встречается взглядом со смеющимися глазами противника. Это красивые глаза, почему-то думает про себя Пат. Этим глазам идет смех. Теперь, когда у него есть время разглядеть пойманного парня, Пат неожиданно для себя находит его пугающе милым. Эти ямочки на щеках и выразительный взгляд, и лицо, которое словно светится изнутри. Он как маленькое кавайное солнышко. И Пат что, только что назвал пойманный враждебный объект солнышком? Что за блядское чувство юмора у его мозга? — Чжимин, останься внутри. Остальным рассредоточиться по периметру снаружи. Ждем прибытия полковника Ли. Они внутри той самой хижины, и Пат невольно отмечает, как много здесь книг: ими заставлены прибитые к стенам деревянные полки, они разложены на кухонном столе, на подоконниках, на полу. Большинство на японском, и только по некоторым изображениям на обложках Пат догадывается, что это что-то из области химии или биологии. — Как ты? — Пат разворачивается к Чжимину просто чтобы не смотреть больше на «солнышко». — Порядок, капитан. — Сколько будет 476 на 628? — спрашивает он. — Бля, капитан, а пальцами ограничиться нельзя? — Ок, сколько пальцев? — Пат поднимает вверх один палец. — Один! — радостно отчитывается Чжимин. — А потом? — Потом добавляем второй, потом третий и четвертый, — прилежно перечисляет Чжимин. — А потом? — снова спрашивает Пат. — А потом хуй! Пат кивает: — Ладно, ты в порядке. Воды попей, а то вся морда красная от газа. Чжимин вытаскивает из рюкзака бутылку воды и обливает ей голову. «Солнышко» молчит. Пату кажется, что насмешка в его глазах стала чуть мягче. Пат мотает головой: в этом тусклом свете все равно ничего не разобрать. Только наручные часы на скованных спереди руках светятся синим светом. Часы не показывают время, на них изображен причудливый смайл ):) Снаружи доносится звук приближающейся вертушки: полковник Ли прибыл. *** Полковник выставляет Чжимина за дверь, но приказывает Пату остаться для переговоров. Какой к черту из Пата переговорщик? В смысле, он конечно горазд поговорить... — Доктор Сиридечават, — полковник Ли выговаривает фамилию с третьей попытки. Пат мысленно аплодирует. — Зовите меня Пран, полковник. Похоже, гуманность — одна из топовых ценностей этого парня. Пат снова мысленно аплодирует, одновременно стараясь не заржать. Также он узнает, что пленник тоже таец. Может быть, поэтому полковник велел Пату остаться? — Пран, — снова начинает полковник. — Я долго ждал встречи. — Я представляю, — отзывается Пран. — Вы парни сталкерите меня уже три года. — Признаю, ты хорош. Если бы в этот раз тебя не заложил твой друг, мы бы тебя не нашли. Пран морщится. — Видимо, пора завязывать с дружбами. В моем положении это непозволительная роскошь. В этих словах такое спокойствие и искренность, Пату становится жаль парня. — Переходи на нашу сторону, Пран, — идет в наступление полковник. — Мы обеспечим тебя всем, что ты только захочешь. — Вы знаете, полковник, у меня нет сторон, — равнодушно говорит Пран. — А то, что я хочу, нельзя купить за деньги. — Ты получишь славу. Ты будешь героем, спасшим миллионы невинных жизней. — Хотите сказать, убившим тысячи? — Черт возьми, Пран, — рычит полковник. — В этой войне они агрессоры, не мы. Мы защищаем то, что принадлежит нам. Нашу землю, наши семьи, нашу культуру. Пран переводит взгляд за окно, где сквозь заросли растущих вокруг хижины деревьев пробиваются лучи закатного солнца. — Ничто не вечно, полковник. Ни земля, ни семьи, ни культура. Даже солнце когда-нибудь погаснет. Случится это завтра или через миллион лет: какая в конечном счете разница? Время не имеет значения. Время — это иллюзия, полковник. Его не существует, оно выдумано человеком. Есть только настоящий момент. Здесь и сейчас. Что вы выбираете сделать? — Ты не оставляешь мне выбора, — говорит полковник. — Не нужно перекладывать это на меня, — усмехается Пран. — Выбор есть. Просто он вас не устраивает. Полковник устало трет переносицу, затем вызывает по рации медиков: — Вколите ему транквилизаторы и погрузите в вертолет. Мы отбываем назад в штаб. *** На обратной дороге Сяо Лей шепчет на ухо Пату: — Капитан, разве мы не будем искать то супероружие? Пат пожимает плечами. Он ощущает себя немного выбитым из колеи. Свидетелем чего он, черт возьми, только что стал? Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, он проверяет, что все его ребята получили достаточный паек на ужин, раздает всем заныканые конфеты и заводит байку про тайских варанов. *** С неделю все тихо. Пата затягивает рутина: тренировки, штабные совещания, доклады и отчетность. Впечатления от поездки в Камбоджу притупляются и уходят на задний план. Потом случается спецоперация. Отряд Пата бросают во Внутреннюю Монголию, куда высадился отряд американских десантников, но Пату и его парням приказывают только наблюдать и «подчищать», что бы это ни значило. Они послушно сидят в засаде позади заброшенного здания склада, когда появляется это существо. Оно в два раза крупнее обычного человека, странного зеленоватого оттенка. И оно просто громит все на своем пути. Пат наблюдает, как под кулаками существа крошатся черепа, расплющиваются грудные клетки, людей раскатывает по асфальту как тесто для пиццы. Плоско и аккуратно. С томатным соусом в виде топинга. Его парни не готовы к такой хуйне, но они крепкие ребята, поэтому, когда бойня стихает, они сцепив зубы подбирают тела и сгружают в фургон. Пат видит, что их потряхивает. Трещит рация, и он машинально нажимает кнопку приема: — Капитан Пей слушает. В китайской армии он использует ник Пей. Это проще, чем пытаться заставить всех выговорить свою фамилию. — Лао Пей, найди Объект Z. Он в зоне поражения. Найди его и доставь в штаб в целости. Объект Z? Звучит знакомо. Пат морщит лоб. Объект Z. Неделю назад на миссии полковник Ли обозначил доктора Прана как Объект Z. — Есть, сэр, — рявкает Пат и жмет отбой. С глухо бьющимся сердцем он оббегает всю видимую зону поражения по периметру. Пран наполовину погребен под грудой тел. Он в сознании. Пат ловит его растерянный и опустошенный взгляд. Он сталкивает тела американцев в сторону и опускается на колени рядом с Праном, помогая тому сесть. Прана рвет, и Пат держит его содрогающееся в конвульсиях тело. — Все хорошо, кун, все закончилось. Я рядом. Ты в безопасности, — бормочет он, автоматически переходя с чинглиша на тайский. Пран бросает на него слегка удивленный и очень уставший взгляд, но говорить он пока не может. Когда его заканчивает рвать, выясняется, что Пран слишком слаб, чтобы стоять. Пат несет его на руках к подоспевшей вертушке, оставляет Гао Ина за старшего и велит пилоту доставить их напрямую в штаб. Рядом с аптечкой Пат находит плед и салфетки. Он закутывает Прана, на котором из одежды остались лишь разодранные штаны, и стирает большую часть крови с его рук. Затем помогает парню сделать несколько глотков воды из походной фляги. Он не рискует дать ему протеиновый батончик, так как того только что вырвало. — Когда долетим, тебя осмотрит доктор, — обещает Пат, хотя нихуя он не знает, что Прана ждет в штабе. Но ему очень хочется утешить этого парня, который смотрит на него своими огромными, полными боли глазами. — Ты будешь в порядке. Пран переводит взгляд на окно вертушки и долго молчит. Потом он произносит негромко, как будто себе под нос: — Я уже никогда не буду в порядке. *** — Такие странные буквы. Что это за язык вообще? — Вьетнамский, дубина. Че непонятного? — Откуда тебе знать? Полиглот что ли? — Потому что наш друг вьетнамец. На каком еще языке он будет письма писать? — Да, Лей, это называется ЛОГИКА. Тебе не понять. — Оно девушке что ли? Он его даже одеколоном побрызгал... — А ну разошлись, мудозвоны, — рявкает Пат. — Кто учил вас читать чужие письма? Разошлись по своим койкам! — Да ладно, не кипятись, капитан. Мы бы не смогли прочесть даже если бы захотели, — отзывается Сяо Лей, со вздохом кладя письмо обратно на койку Бао, единственного вьетнамца в их отряде. И единственного не коренного китайца помимо самого Пата. — Он каждую неделю эти письма тайком строчит, — качает головой Чжан Чжимин. — Скучает наверное очень. Парни умолкают как по команде, потому что в барак возвращается Бао — с мокрой головой и висящим на плече полотенцем. Он обводит взглядом хреново притворяющихся занятыми товарищей, затем его взгляд мечется к лежащему на койке письму. Он коротко ругается на вьетнамском, быстрым шагом идет к своей койке и прячет письмо в карман. — Как ее зовут? — спрашивает Чжимин. Бао с минуту сверлит его укоризненным взглядом, потом плюхается на кровать. — Нгует, — говорит он. — Это значит «луна». — Сколько она тебя уже ждет? — Полтора года. — А сколько еще ждать... Думаешь, дождется? — Я не могу отвечать за ее чувства. Только за свои. Сяо Лей возвращается к койке Бао и забирается на нее с ногами, маленький засранец. — О, так ее любишь? Бао пожимает плечами. Пат замечает странное ощущение в груди. Как будто что-то чешется. Будто какое-то чувство зависло посередине и никак не может определиться, проявить себя или нет. — Как... хм... как ты понял, что она та самая? — вдруг спрашивает он, удивляя этим не только собравшихся в комнате парней, но и себя самого. — Только с ней у меня это странное желание делать ее счастливой. Просто так, даже если она не отвечает взаимностью. Даже когда она смотрела мимо меня в наши первые встречи... Хочется, чтобы она улыбалась, ни о чем не переживала, чтобы у нее была вкусная еда и красивые наряды, чтобы небо над ее головой было мирным. Это маленькое откровение Бао, кажется, трогает всех за душу. Один за другим парни принимаются рассказывать о тех, кто ждет их дома: о девушках, о братьях и сестрах, мамах и папах, бабушках и дедушках, даже о любимых котиках, а в случае Сяо Лея — ручной уточке. — Ты в порядке, Лао Пэй? — тихо спрашивает подошедший Гао Ин. Он самый старший в отряде, на 4 года старше Пата. Когда они не на задании, он позволяет себе говорить фамильярно. — Не знаю, Гао Гэ, не знаю, — отвечает Пат. В голову некстати лезут последние сказанные Праном слова: «Я уже никогда не буду в порядке». Он мотает головой, прогоняя странное чувство, хлопает Гао Ина по плечу и идет в душ. *** На следующей миссии повторяется то же самое. Затаив дыхание, Пат вглядывается в странное существо, швыряющее машины, будто те ничего не весят. Он замечает кое-что на запястье: часы на эластичном ремне. Это часы Прана. Они показывают светящийся красным светом смайл (:( Когда все заканчивается, он находит Прана в еще более плохом состоянии. Тот выглядит не спавшим и похудевшим. Все его тело кажется липким от холодного пота, его колотит мелкая дрожь. Пат протирает лицо Прана смоченным водой платком и находит для него плед. В этот раз, когда он доставляет Прана на базу, Пат тайком прослеживает, куда его забирают. *** Пат пробирается к Прану рано утром следующего дня. У него много связей, организовать для себя пропуск оказывается проще, чем он ожидал. Прана держат в стальной клетке 3х3 метра, с толщенными прутьями. Там же установлена кровать, умывальник и что-то вроде будки для справления нужды. Пран лежит на кровати, с безразличным видом разглядывая потолок. — Ты поел? — по-тайски спрашивает Пат. Пран удивленно выгибает бровь и косится на него, затем снова переводит взгляд на потолок. — У меня тут вроде как план заморить себя голодом, — посвящает его Пран. — О, — говорит Пат. — Но они все равно этого не позволят. Введут тебе все нужные питательные вещества через капельницу. — У тебя есть план получше? — интересуется Пран. — Я принес тайский молочный чай, — торжественным шепотом говорит Пат. Пран резко садится на кровати: — Я в деле. Они сидят на полу друг напротив друга, каждый со своей стороны решетки, и потягивают молочный чай из огромных стаканов, которые притащил Пат. — М-м-м, — Пран жмурится от удовольствия. — Я не пил его целую вечность. Вкус как в детстве. — Когда поступил в армию, пришлось научиться готовить его самостоятельно. Здесь его никто не делает. — Как твое тайское имя? — спрашивает Пран. — Пат. — Ты хорош, Пат. Пат кивает: — Не только в готовке чая. — Хм, — в глазах Прана смешинки. — Это твой типичный подкат? Пат сглатывает. — А что, работает? Пран насмешливо вскидывает брови: — Не особо. Пат опускает голову и крутит в руках стакан, затем снова поднимает взгляд: — Как они это с тобой делают? — Моя вторая форма? — уточняет Пран. — Я превращаюсь, когда учащается сердцебиение. Они вкалывают адреналин. — То есть, каждый раз, когда ты нервничаешь, радуешься, пугаешься чего-то... — начинает Пат. — ...или просто занимаюсь физическими упражнениями, да, — кивает Пран. — Я превращаюсь в это. Поэтому я очень хорош в контроле над своими эмоциями. Пат замолкает, размышляя. В ангар заглядывает один из охранников и сигнализирует, что время вышло, пора сваливать, пока не пришла новая смена. Пат поднимается на ноги и забирает из рук Прана опустевший стакан. — Пока что я ничего не могу сделать. Но я найду способ. Я помогу. Пран растерянно моргает, затем устало улыбается. — Ты уже помог, Пат. Чая достаточно. Пат бросает на него последний взгляд, отмечая темные круги под глазами и то, как Пран кутается в одежду, будто ему холодно. Затем он разворачивается и идет к выходу. — Пат, — тихо зовет Пран, когда Пат уже одной ногой за дверью. — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, когда приходишь сюда. Пат мешкает долю секунды, затем покидает ангар, прикрывая за собой дверь. Понимает ли он, что делает? Нет, не особо. Честно говоря, он уже некоторое время назад перестал понимать, что с ним творится. *** Пат в полном порядке. Все под контролем. Он совершенно точно не думает каждую секунду о Пране. О, черт, ему нужно позвонить Па. — Ты влюбился, — заявляет Па, когда он выкладывает ей о своих терзаниях насчет Прана, опуская детали операции, которые ей не положено знать. — Ну нет! — мотает головой Пат. — Что за чушь! — Все признаки на лицо, — скучающим тоном тянет Па. — Во-первых, ты позвонил мне. — Это ничего не доказывает! — Ты изливаешь мне душу только когда дошел до ручки и тебе нужна помощь с тем, чтобы дать название собственным эмоциям. — О, да ладно, — Пат устало потирает лицо руками. — Во-вторых, ты трижды назвал его солнышком, — монотонно продолжает Па. Пата бесит этот ее всезнающий тон, маленькая вредная заучка. — Что? Не было такого! — Кстати, с каких пор ты по мальчикам? Не замечала раньше. — Да так, пару дней, — пожимает плечами Пат. — Хочешь об этом поговорить? — уточняет Па. — Хочу на ручки, — уткнувшись лицом в подушку, скулит Пат. — Ты ж мой бедный щеночек, — вздыхает Па. — Все будет хорошо. Если ты в него влюбился, значит он хороший парень. У тебя чуйка на хороших людей, Пат. Будь собой, доверяй своему сердцу. Даже если этот парень не примет твоих чувств, он тебя не обидит. — Я заканчиваю этот ужасный-ужасный разговор, —сообщает Пат. — Мне срочно нужно пойти постирать белье. — Да, конечно, дорогой, — смеется Па. — Не буду тебя задерживать. *** Пат уничтожает весь запас адреналина в медпункте. Это выигрывает им два дня. *** Железная банка издает глухой металлический лязг, прокатывается по полу и останавливается на расстоянии вытянутой руки от кровати Прана. Пран приподнимает голову и глядит на банку, затем прослеживает взглядом крепящийся к банке шнур и находит на другом конце Пата, который держит в руках точно такую же жестянку. Пран садится на кровати, медленно поднимает банку и выгибает брови в сторону Пата. Пат жестом показывает приложить банку к уху. Пран закатывает глаза, но подчиняется. Пат подносит жестянку ко рту и говорит: — Привет, приятель! Пран повторяет жест Пата и говорит в жестянку: — Привет, приятель. — Решил заскочить проведать тебя, чтобы ты не забывал моего прекрасного лица, — сообщает Пат. — В последнее время я вижу твое лицо подозрительно часто. Боюсь, мне не грозит его забыть, — усмехается Пран. — Тебе не нужно выполнять служебные обязанности или еще чего? — О, я ведь капитан отряда, — выпячивает грудь Пат. — Всю мою работу за меня выполняют младшие по званию. Пран смеется. Пат смеется вместе с ним, смакуя момент. — Кстати, хотел спросить у тебя совета, — продолжает он. — Один мой друг кое в ком заинтересован, но не знает, интересуются ли им в ответ. Что бы ты ему посоветовал? — Твой друг? — выгибает бровь Пран. Он снова делает это язвительное выражение лица, с полуулыбкой и ямочками. Пат находит его абсолютно очаровательным. — Ну да, мой друг, знаешь, один из ребят, — улыбаясь от уха до уха сочиняет Пат. — Тебе нужно больше стараться, — отзывается Пран. — Твои подкаты ужасны. — Что в них ужасного? — притворно обижается Пат. — Нормальные подкаты. Даже мне нравятся. — Они примитивны и унижают мой уровень интеллекта, — сообщает Пран. — Я верно понял, что это приглашение продолжать подкатывать? — хитро улыбается Пат. Пран задумчиво хмурится. — А ты растешь. Я зачту тебе это очко. *** Пат чертов вандер вуман, потому что он успевает все организовать к следующей миссии. Когда он в очередной раз тащит полуобморочного Прана к вертушке, чтобы «вернуть на базу», все уже готово. Он вкалывает пилоту шот снотворного, как они договорились, чтобы никто его не подозревал, затем оставляет того в подвале неподалеку, грузит Прана в вертолет и переправляет их к безымянной деревеньке в горах. Там их ждет машина со сменой одеждой, кое-какой маскировкой и новыми паспортами. Пат укладывает заснувшего Прана на заднее сидение и укрывает пледом, отмечая, насколько болезненно худым тот выглядит. Затем он садится за руль и направляет машину на юго-запад. К середине ночи Пран приходит в себя достаточно, чтобы заметить, что что-то не так. Вокруг темно, воняет дешевым бензином и их мотает из стороны в сторону по проселочной дороге. Часы на запястье Прана начинают пищать, мелькая с ):) на (:( и обратно. Пат останавливает машину и заговаривает с Праном по-тайски: — Ш-ш-ш, приятель, это я, Пат. Пран глядит на Пата встревоженным взглядом, затем прикрывает глаза и делает несколько глубоких вдохов и выдохов. Часы перестают пищать. — Куда мы едем? — хрипит он. Пат передает ему бутылку воды. — Я тебя похитил, — прямо выкладывает он. — Но ты не переживай, я честный парень и намерен на тебе жениться. — Что? Пат, — Пран приподнимается в сидячее положение. — Ты с ума сошел? Они найдут нас в любом случае. Мне то ничего не будет, а тебя расстреляют как предателя. Пат кивает: — Может найдут, а может и нет. Я замел следы, переправил нашу вертушку в другом направлении, бросил им ложные наводки, чтобы решили, что мы двигаемся в сторону России. И достал нам паспорта, связался с кое-какими знакомыми. Мы доберемся до Вьетнама, нам помогут незаметно пересечь границу, а оттуда в Таиланд. — Ты... все это сделал? — растерянно отзывается Пран. Он все еще очаровательно сонный. — Не забывай, что я знаю, как они думают, какие схемы преследования используют. Я подготовился. Пока у нас есть хотя бы один шанс, я готов рискнуть. Пран молча разглядывает бутылку воды в своих руках, затем быстрым жестом откручивает крышку и выпивает ее целиком, а потом снова сворачивается калачиком на заднем сидении, подтягивая плед под самый подбородок. — Ты злишься? — осторожно спрашивает Пат. — Мне нельзя злиться, — отзывается Пран. Пат расплывается в облегченной улыбке. — Но если бы было можно, — продолжает Пран. — Я бы злился. *** На подъезде к провинции Гуйчжоу Пран сменяет сидевшего целый день за рулем Пата и тот успевает урвать несколько часов сна, пока они не оказываются у кромки дремучих джунглей на границе с Вьетнамом. — Отсюда идем пешком, — чешет в затылке Пат. Он разворачивает обычную бумажную карту и показывает Прану выведенный синим маркером маршрут. — Мой человек встретит нас в конечной точке во-о-от тут и проведет через границу. Там будет ждать фургон. Пран кивает. Пат набрасывает на плечи рюкзак с кое-какой едой, водой, аптечкой и пледом. У них практически нет вещей, Пат все оставил на базе, чтобы не вызвать подозрений. Они отправляются по прочерченному на карте маршруту. — До сих пор не могу понять, что у тебя в голове, — через какое-то время тихо говорит Пран. Настолько тихо, что Пат едва улавливает его слова. — Я же сказал, жениться на тебе хочу, — также вполголоса отзывается он. Последнее, что им сейчас нужно, так это привлечь внимание какого-нибудь патруля. — Ты же был с теми военными, ты сам меня поймал. Откуда такая резкая перемена? Это потому что я таец? Пат бросает на Прана озадаченный взгляд. — Какое отношение ко всему этому имеет твоя национальность, солнышко? — Я не знаю. Предположим, изначально ты не был посвящен в детали, но когда узнал, что я таец, в тебе проснулся патриотизм и ты решил вызволить земляка из плена? — разводит руками Пран. Пат жует губу и пытается сформулировать свои мысли в стройный ответ. — Я действительно ничего не знал: ни твоего имени, ни национальности, ни нахрена мы тебя ловим. О способностях тоже не знал. Нас редко посвящают в детали. Но потом, когда я во всем разобрался, я понял, что это просто неправильно заставлять тебя делать все это, использовать твои способности против твоей воли. Одно дело когда я добровольно иду на войну и осознанно убиваю противников. Другое дело, когда тебя используют, чтобы уничтожать людей, когда ты против этого. Дело не в твоей национальности, просто это неправильно — то, как они тебя используют. Словно ты не человек, а просто бездушное орудие массового поражения. Пран часто моргает и отворачивается. — Я и есть бездушное орудие, когда превращаюсь в... это. — Моя сестра говорит, что я в тебя влюбился, — ни с того ни с сего заявляет Пат. В тусклом свете луны Пат видит, как плечи Прана чуть дергаются, словно от неожиданности. — Она говорит, что у меня безотказная чуйка на людей, так что ты не можешь быть плохим человеком. — Ты рассказал обо мне своей сестре, — Пран поворачивается назад к Пату, но, кажется, не находит решимости, чтобы посмотреть тому в глаза, поэтому смотрит куда-то в районе левого плеча. — Я запаниковал. Я имею в виду, не то чтобы мне было с кем посоветоваться. Парни в отряде полные увальни, а Па — мудрая женщина. Только ты ей об этом не говори. Ты не представляешь, сколько в моей голове было мыслей. Там их с роду столько не было. Я не думаю, что это нормально. И все эти эмоции, которые прямо разрывают меня изнутри, когда я вижу, как ты грустишь, как ты улыбаешься, как ты дышишь и моргаешь, и морщишь нос, и вот это вот все. Я... солнышко, я серьезно думал, что взорвусь, — Пат замечает, что тараторит, и резко затыкается. Слишком поздно. Он уже выболтал больше, чем намеревался. Пран таращился на него своими огромными оленьими глазами. Молчание затягивается. — Э-э-э, — красноречиво говорит Пат. — Только не подумай, что я выкрал тебя, чтобы насильно на себе женить. Если ты не хочешь жениться, солнышко, я полностью, 100% приму твое решение и позволю тебе жить своей жизнью. Никакого сталкерства и прочих крипи активностей. Пран наконец-то отмирает и принимается тихонько смеяться. — Что? — слегка обиженно говорит Пат. Он ему тут душу изливает, видите ли... — Не могу поверить, что ты назвал меня солнышком, — говорит Пран. — Три раза. — Что? Не было такого! — возмущается Пат. Смех Прана становится сильнее. Пат невольно улыбается: Пран выглядит моложе, его многодневную усталость и печаль словно смывает волной смеха. Пат достает им по протеиновому батончику, и они возобновляют свой путь. — Пран, а что тебе нравится в партнерах? — через некоторое время спрашивает Пат. — В партнерах? — выгибает бровь Пран. — Да. В партнерах. — Ну, пока они хороши в постели... Пат давится батончиком и заходится кашлем. *** Они добираются до Таиланда и залегают на дно в Чонбури, в пустующем доме кузена Милк, девушки Па. Пат мониторит новостные каналы Китая и Таиланда: как и ожидалось, официально их не разыскивают. Весь проект «Объект Z» засекречен, и министерство обороны не может себе позволить привлечь внимание ни к Прану, ни к Пату, чтобы кто-то случайно не начал копать на них информацию и не откопал то, что никому знать не следует. — Вот такушки, — объявляет Пат, проталкиваясь во входную дверь с ворохом пакетов с местного рынка. Читающий на диване Пран поднимает голову от книги. — Я буду приносить еду в дом, а ты готовить. Настоящая семейная идиллия. Э-э-э... ты же умеешь готовить? — Умею, — отзывается Пран, не делая ни единого движения, чтобы помочь Пату с его газиллионом пакетов. Пат укладывает пакеты на стол в кухне и выглядывает оттуда в гостиную, словно большая беспокойная собака. — Если тебя достали шутки про женитьбу и семейную жизнь, так и скажи, я перестану, — озабоченно говорит он. Его брови стремительно движутся друг к другу, как айсберг и Титаник: столкновение неизбежно. — Да нет, продолжай, — бросает Пран, возвращаясь к чтению книги. Пат изящно ныряет назад в кухню, закусывает собственный кулак и беззвучно орет. Потом он прыгает на месте, потом целует свежкупленную тыкву и плюется, потому что та оказывается пыльной. — Ты в порядке? — доносится из гостиной оклик Прана. — Нет! — орет в ответ Пат. — Скажи, когда можно будет зайти и начать готовить, — отзывается Пран. — Хорошо! — снова орет Пат. Его скулы немного сводит от того, как сильно он улыбается. *** Па получает сообщение в Line с незнакомого аккаунта, зарегистрированного во Вьетнаме. Пат решает, что парни используют старую симку Бао. Он не знает, как они вышли на его сестру, но, пожалуй, это не должно быть слишком сложно. В сообщении запароленный архив «for_big_brother». Па сразу же пересылает его Пату. Пат угадывает пароль с 4-ой попытки, это «ЛаоПэй». В архиве только одна аудиозапись. На ней голос Гао Ина. Он не называет имен, но сложно не узнать человека, который был близким поверенным Пата на протяжении полутора лет. «Они узнали, что вы вернулись на родину. Мы мониторим засекреченный канал полковника. Они охотились за вами на границе с Россией, но теперь напали на настоящий след. Пока что не знают вашего местоположения, только страну. Они что-то готовят, бегите за рубеж. Прямо сейчас, еще есть время. У нас все хорошо. Нас допрашивали на полиграфе, но без толку, мы ничего не знаем. Временно отстранили от всех миссий, отдыхаем. Я присматриваю за парнями, чтобы не делали глупостей сгоряча. Не переживай за нас. Делай то, что должен. Будь счастлив». Пат удаляет сообщение и подрывается собирать вещи. Он на ходу набирает Па и велит ей арендовать для них машину, но не на себя, а на ID-карту Милк. Самолет для них сейчас слишком рискованный транспорт. Он заглядывает в комнату Прана: — Мы выезжаем через 40 минут. Собери все, что тебе нужно. Пран поднимается с кровати и подходит к нему вплотную. Пат думает, что он, видимо, ждет объяснений. — Они поняли, что я оставил ложный след, и что мы в Таиланде. Мы едем в Малайзию, а затем в Сингапур. Это нейтральная территория, там нас не тронут, даже если найдут, что вряд ли. Пран дотрагивается до его щеки и проводит большим пальцем под его левым глазом. — Ты плачешь. Пат настолько сфокусирован на проработке деталей плана действий и приведении его в исполнение, что только сейчас осознает, что на его щеках слезы. Он вытирает их рукавом рубашки. Чертов Гао Гэ, заставил его чувствовать все эти ЭМОЦИИ. *** Они снова вдвоем в машине, но в этот раз атмосфера меняется. Раньше они оба не ощущали уверенности, что они во всем этом вместе, как команда. Теперь же они на 100% соучастники, partners in crime. И это ощущается замечательно. Пат смакует это чувство. — Есть несколько правил, — деловито говорит он. — Во-первых, все вопросы мы выносим на обсуждение и решаем вместе, если на это есть время. Если времени нет, как сегодня, мы просто доверяем суждению другого. Промедление может стоить жизни. Пран кивает. — Это разумно. Ты профессионал, я доверяю твоему суждению, когда нужно уйти от преследования и замести следы. Пат старается не выглядеть слишком самодовольно, но у него получается настолько хреново, что Пран не выдерживает, закатывает глаза и намекает: — Во-вторых? — Во-вторых, если мы разделяемся, то подробно описываем друг другу, куда мы идем и когда вернемся или где встретимся. Никаких отклонений от маршрута по дороге, никаких случайных мест и незапланированных активностей. Если я не могу найти тебя в условленном месте, я буду отслеживать твои шаги по обговоренному маршруту. Если я и там тебя не нахожу, я принимаю это за то, что тебя схватили, и действую соответственно. — Действуешь... как? — интересуется Пран. — У меня есть план на случай, если тебя поймают, и люди, с которыми нужно связаться, чтобы тебя найти. Ты понял второе правило? — Да, — отзывается Пран. — Я понимаю. Я буду предупреждать, куда иду, и не импровизировать. Пат кивает, выстукивая на руле какой-то причудливый ритм. — В-третьих, у нас будет специальная фраза на случай, если нужно предупредить друг друга об опасности, но сказать об этом напрямую нельзя, потому что противник поблизости и подслушивает разговор. Есть что-нибудь на уме? Это должно быть что-то обыденное, чтобы никто не заподозрил. Пран задумывается на миг, затем спрашивает: — Разве это необходимо? Мы говорим между собой на тайском, китайские военные нас не поймут. — Никогда нельзя быть уверенным, — качает головой Пат. — В китайской армии достаточно тайских солдат. К тому же, мы уже какое-то время применяем технологии распознавания голоса и автоперевод. — Ты поел? — говорит Пран. — Что? — Пат теряется от резкой смены топика. — Это первое, что ты сказал мне. «Ты поел?» Давай используем эту фразу, — поясняет Пран. — О, — говорит Пат. — Ты помнишь. Пран пожимает плечами и отворачивается к окну. Они проезжают мимо рисовых полей, в которых отражается закатное солнце. — Пран, — зовет Пат. — М? — выныривает из своей задумчивости Пран. — Когда доедем до Сингапура, давай сходим на свидание? Пран косится на Пата и какое-то время изучает его профиль. — Есть несколько правил, — наконец, говорит он. Пат кивает. *** [Сингапур, 3 месяца спустя] — Пран, я тут вспомнил... — Пат чешет в затылке, рассеянно оглядываясь через плечо. — Я хотел присмотреть себе новый походный нож. Ты иди вперед, встретимся в кафе. — Хорошо, — пожимает плечами Пран. — С чего ты вдруг... — Мы просто сейчас прошли тот магазин швейцарских ножей, и я жутко хочу зайти. Я только посмотреть, солнышко! Я не буду тратить деньги, не посоветовавшись с тобой. Пран закатывает глаза. — Окей-окей, вали уже. — Панаму надень! — Пат вынимает из рюкзака черную шляпу от солнца и натягивает на Прана едва ли не до самого подбородка. — На всякий случай! Меня не будет рядом, а твоя безопасность — превыше всего! Пран недовольно глядит на него из-под панамы, но не сопротивляется. Пат думает, что он сейчас похож на кота, возмущенного тем, что кто-то посмел потревожить его покой и дотронуться до него своими грязными лапами. Пат чмокает его в нос, берет за плечи и разворачивает в направлении кафе. Пран шагает прочь от Пата, ворча что-то под нос. Даже не оборачивается ни разу. Засранец. Пат выжидает, пока тот не скроется за углом, затем резко сворачивает налево и ныряет в неприметный проулок. Лен хмурит брови, нетерпеливо постукивая ногой: — Ты мог бы опустить эти телячьи нежности, особенно когда опаздываешь... — он демонстративно подносит к лицу левую руку с наручными часами, — на 6 минут. Пат широко ему улыбается и подмигивает. — Какие новости? Лен сует ему в руки несколько распечаток. — Нулевая активность. Либо они решили, что связываться с Сингапуром — себе дороже. Особенно после прошлого раза, когда им влепили космический штраф за то, что они внедрили военных шпионов на нейтральную территорию. Либо они действительно купились на тот фэйк, что мы устроили на границе с Малайзией, когда подстроили вашу смерть. Пат радостно хлопает Лена по плечу. — Отличные новости! Мои люди в Малайзии и Таиланде тоже уже больше месяца не засекали никакой активности. Но нам нужно оставаться на чеку. Китайские военные сильны в стратегии и играют в долгосрочную. — Понял, — вздыхает Лен. — Умеешь ты проблемы доставлять, брат. Прям с размахом. Пат усмехается и коротко обнимает Лена. — Спасибо тебе. *** Пран сидит на веранде кафе и потягивает холодную соду. На нем все та же панама, натянутая до самого подбородка, и простая белая рубашка в японском стиле. Пран продирается сквозь статью финансового вестника, который купил по дороге в газетной лавке. Статья на английском, и брови Прана привычно сползаются в кучу от такого количество совершенно излишних терминов. Пат плюхается на стул напротив. — Простите, господин, вы случайно не знаменитость? — спрашивает он, перегибаясь через стол и заглядывая под панаму Прана. Пран подавляет автоматический рефлекс закатить глаза и откладывает газету в сторону. — Я не думаю, что это вас касается... господин, — последнее слово он говорит с оттенком сарказма. Пат расплывается в улыбке. — Не злитесь, господин. Я не хотел беспокоить ваш отдых. Просто не смог удержаться, увидев таинственного и прекрасного незнакомца. Пран окидывает Пата оценивающим взглядом, затем говорит: — Раз подошел, давай сыграем в игру. Пат настораживается: — Это ведь не опять та игра: кто дольше промолчит? — Нет, — качает головой Пран. — Тогда, что за игра, господин? Пран улыбается одними губами и смакует свою безвкусную содовую, затем говорит: — Давай притворимся бойфрендами. Пат моргает. — Бойфрендами? — Видишь ли, мой агент опаздывает на встречу, и мне нечем заняться. Порепетируй со мной. — Так это для вашей роли, господин? — начинает доходит до Пата. — Угум, — кивает Пран. — Это мой первый опыт в такой роли. Поможешь мне войти в форму и создать нужный настрой? — Конечно, господин! — сияет Пат. — Раз уж мы бойфренды, обращайся ко мне неформально. Пат трясет головой вверх-вниз, ни на секунду не переставая улыбаться. — У тебя закончился напиток, солнышко. Принести тебе чего-нибудь еще? Пран наклоняется вперед, берет руку Пата, переплетает их пальцы вместе и опускает вниз, сбоку от стола. — Лучше побудь рядом. Пат заказывает молочный чай и булочку, но в итоге скармливает ее голубям. Они болтают о местном чае, обсуждают одноглазого кота, который прячется от солнца под соседним столиком. А потом они замечают, что начинают сгущаться сумерки. — Пойдем посмотрим закат над проливом, — предлагает Пат. Они идут к набережной, держась за руки. Пат украдкой бросает на Прана короткие взгляды. Несмотря на нелепую панаму, Пран выглядит замечательно. Пран, наверное, выглядит замечательно в любой ситуации и в любой одежде. У него удивительные оленьи глаза, и ямочки, и нос, и блестящие волосы... Пат все-таки умудряется запнуться, но Пран его ловит, не давая разбить колени. Вот такой вот Пран замечательный. Потом Пран ругает Пата за то, что тот пялится на него и не смотрит под ноги. У Прана замечательно получается ругаться. Пат еще не встречал людей, которые бы ругались так же мило и усердно. Когда они подходят к набережной, большой красный шар солнца уже коснулся линии воды на горизонте. Пран глубоко вдыхает морской воздух и на его губах появляется едва заметная улыбка. — Красиво, — говорит он. Они молча наблюдают за кружащими над водой чайками, за багровыми облаками и отражающимся в проливе небом. Когда солнце уже почти исчезает за горизонтом, часы Прана начинают пищать, а смайл мелькать с ):) на (:( и обратно. Пат замирает, забывая как дышать. Он стоит смирно, до боли сжимая кулаки, не издавая ни звука, не смея даже посмотреть в сторону Прана, чтобы не сделать хуже. Это первое правило Прана: «Если срабатывают часы, ничего не говори, ничего не делай. Лучше тихо уйди подальше и спрячься». Через 30 секунд часы замолкают. Пат едва заметно выдыхает, продолжая глядеть себе под ноги. — Извини, — негромко говорит Пран. — За что? — отзывается Пат. — Я испортил тебе настроение, — говорит Пран. — Заставил нервничать. — Я не против, чтобы ты портил мне настроение. Я не против, чтобы ты заставлял меня нервничать. Тебе не нужно за это извиняться. Они возвращаются к парковке возле парка, где оставили арендованный байк, и едут домой. Когда они оказываются возле своего здания кондо, Пат решает, что уже можно, и спрашивает: — Хочешь рассказать, что случилось, Пран? — Я... — Пран медленно выдыхает воздух через рот, как инструктор в классе для беременных. — Я хотел бы, чтобы все это было по-другому для тебя. Я имею в виду, отношения. Быть со своим парнем или девушкой. Это должно быть по-другому для тебя. — По-другому — это как? — спрашивает Пат. Они останавливаются у лифтов, и Пран жмет кнопку вызова. — Нормально, Пат. Нормальные отношения. Нормальные чувства, — Пран смотрит себе под ноги и прячется в свою шляпу, словно улитка в раковину. — Меня все устраивает, — спокойно говорит Пат. — Пат, — тихо говорит Пран. Он снова выпускает из себя воздух, как раненный дирижабль. — Т... твои чувства всегда будут сильнее. Потому что... мне нельзя чувствовать слишком сильно. Это несправедливо. Приезжает лифт, Пат аккуратно маневрирует Прана внутрь кабины и нажимает на кнопку 36-го этажа. Затем он разворачивается к Прану, хватается с обеих сторон за широкие поля панамы, заставляя того наконец поднять взгляд, и осторожно, бережно целует. Они целуются все время, пока лифт не дзинькает, извещая их о прибытии. У Прана немного потерянное выражение лица, будто он еще не до конца вернулся к реальности. С ним такое случается после долгих медленных поцелуев. Пат в тайне ужасно горд собой. Он приобнимает Прана за плечи и ведет к двери их кондо. — Я приготовлю нам тайский молочный чай, — вслух размышляет он. — И мы можем посмотреть то новое шоу на Netflix, которое начали в понедельник. Главная героиня очень ржачная. Осторожно, не ударься головой о косяк, солнышко.