Мимо пропасти

Когда-то — очень давно — Гарриет Ватсон была счастлива. По-настоящему. Она и не помнила, когда точно это было, но знала точно, что было. Может быть, в детстве, когда они всей семьёй отмечали Рождество, и Санта представлялся реально существующим чудом, а не вымыслом из детских сказок (однако, подарки всё равно дарил отстойные). А может, не настолько давно, всего лишь когда Гарри ещё не успела так крепко подружиться с бутылкой и заодно потерять доверие брата. И Клары. Просто быть счастливой и не растаптывать своё счастье в грязь всю жизнь для Гарри представлялось задачей очень сложной, почти невыполнимой. Сколько себя помнила, она постоянно всё портила. Всегда было что-то, что не устраивало других людей — и они не ленились постоянно напоминать ей об этом. Может быть, это какое-то личное проклятие. В детстве ей всегда хотелось чего-то большего. Свободы, того же счастья, приключений — не важно, чего-то из этого. Но родители, наверное, были против, поэтому Гарри не спрашивала и делала так, как хотелось ей. Их часто вызывали в школу, потому что Гарри разбила окно, кинув портфель через весь класс, стукнула одноклассника по голове учебником и перестаралась, ввязалась в драку и сломала кому-то нос. Ей не было стыдно — разве что, совсем чуть-чуть. Только маму Гарри жалела, потому что обязанность бегать в школу по каждому пустяку ложилась именно на её плечи. Отец же не приходил никогда. Может, из принципа, а может, просто потому что был пьян. Потом мама умерла и в школу приходить стало некому. Возможно, когда-то отец был хорошим человеком. Но Гарри не помнила и этого тоже — потому что давно уяснила: хороших людей не бывает. Все вокруг эгоисты. Даже её младший братишка, который казался самим совершенством по сравнению с ней. Казался. В том-то и дело. Гарри считала, что у Джона потрясающе получалось прикинуться добряком, готовым бескорыстно помочь. В какой-то степени, это так и было, потому что он почти никогда никому не отказывал и не бросал в беде. Гарри не знала, какие цели преследовал брат и что ему было важнее, лишь предполагала. И просила быть осторожнее. Джона всегда тянуло к опасности. Она манила его, как в кромешной тьме мотылька притягивает к себе включённый ночник — безжалостно обжигая крылья, причиняя боль, но не теряя своего притяжения. Гарри пыталась уберечь брата от всех опасностей мира, но быстро осознала, что у неё это не выйдет: опасность была для Джона кем-то вроде старого друга, а желание с ней столкнуться — неотъемлемой частью его сущности. Брат всегда отчаянно старался доказать миру свою полезность — возможно, именно поэтому и стал врачом. И именно поэтому отправился в свой чёртов Афганистан, где его полезность стала абсолютно неоспоримым фактом. Стыдно признаться, Гарри даже была рада, что служба Джона в Афганистане закончилась именно так, как закончилась, крутанув его судьбу на все сто восемьдесят градусов. Если бы не воля случая, лишившего брата карьеры военного, а заодно и хирурга, он бы не встретил Шерлока. Того, кто вытащил его из тьмы на свет и наполнил жизнь смыслом. Когда-то Гарри думала, что таким человеком для неё стала Клара. Она была рядом, когда мир треснул пополам. Но не смогла его спасти от полной разрухи, а потому не оправдала былых надежд. Гарри ошиблась. Мир оказался одним большим кривым зеркалом. А Клара просто ушла, забрав свои вещи, когда пьяная Гарри выставила её за дверь после очередной ссоры. И не оглянулась. Сука.

***

Даже Джон не вытерпел. Конечно, время от времени он старался звонить сестре, с напускным спокойствием говоря с ней о каких-то пустяках, но уже не пытаясь на что-либо повлиять, как-то вытянуть её из этого омута. Гарри иногда подозревала, что брат делал это только чтобы убедиться в том, что она ещё жива. Ещё не подохла, находясь в своём привычном пьяном угаре. «Не дождётесь», — сказала бы старая Гарри, но новой уже было всё равно. Не всё равно пока что было только братишке, пусть и изо всех сил старающемуся показать обратное, прячась за стеной из фальшивого равнодушия и раздражённости. Вот смешной. Иногда его было даже жаль. Он же не выбирал себе такую неправильную сестру. «Гарри, ты как?» — обеспокоенно спрашивал Джон, отчего-то решивший набрать её номер в час ночи. Если бы он узнал, что Гарри снова сорвалась, то вряд ли бы обрадовался. Поэтому не имело смысла почём зря тревожить его самолюбие и вынуждать тащиться к ней в такое время. «Какая разница?» — вопросом на вопрос отвечала Гарри, флегматично крутя в руках полупустую бутылку, привлекательно бликующую своими зелёными боками в свете настольной лампы. Потому что разницы на самом деле не было.

***

Это был самый обычный день. Вроде бы, понедельник, но Гарри уже не могла сказать наверняка. Слишком уж много времени прошло с тех пор, как она заостряла внимание на времени. Время — бессмысленно. Оно как песок. Сколько ни старайся удержать его, всё равно утечёт сквозь пальцы. За окнами летали драконы, сжигая всё вокруг и проплывали гордые яхты, на которых когда-то мечтали прокатиться маленькие они с Джоном, а у Гарри кончился алкоголь. Превратное чувство, когда ты привык жить от бутылки к бутылке. В голове упорно гудел рой из пчёл и грохотали барабаны. Когда-то Гарри хотела научиться играть на барабане, но не смогла осилить даже Джонов кларнет, над чем тот время от времени подшучивал, а она делала вид, что обиделась. На самом деле Гарри была готова простить младшему брату что угодно. Но Джон, видимо, этого не разделял, поэтому и старался сводить их общение к минимуму. Не мог смириться с тем, во что превратилась его сестра. Это был удар ниже пояса, и Гарри его прекрасно понимала, не предъявляя никаких претензий. В конце концов, брата она любила. Совсем не хотелось, чтобы Джон постоянно, как мать Тереза, жертвовал своим временем ради благополучия пьянчужки-сестры, поэтому иногда Гарри делала вид, что в норме, что держится. Но это, по большей части, была видимость лишь для брата. В которую он всё равно не верил. В отличие от Джона, Клара не звонила совсем. Будто просто-напросто вычеркнула Гарри из своей счастливой жизни. Из их счастливой жизни, превратив жизнь Гарри в жалкое существование. Она уже давно пожалела, что порвала с Кларой, причём так… глупо. Слишком долго Гарри пыталась её забыть, прогнать прочь из своей головы, как это сделала с ней Клара. Даже потёртый телефон, подаренный Кларой, отдала Джону. Но это её не спасло. И алкоголя больше не осталось. Идти за очередной порцией было лень. Поэтому, чтобы заглушить зудящую пустоту внутри, Гарри сидела на подоконнике и курила, выпуская дым в приоткрытое окно. Он кучерявился в воздухе смешными завитками и напоминал кудряшки джонова дружка. Гарри забавляла причёска Шерлока, да и он сам, впрочем, тоже. Джон упрямо не посвящал сестру в свою личную жизнь, но, судя по тому, что она сумела прочитать в его блоге и газетах, братцу скучать не приходилось. Оно и к лучшему. Джон ненавидел скуку. Она выдавливала из него жизнь. Иссушала, как жара медленно иссушает родник. А Джон не любил жару. Возможно, в этом был виноват Афганистан с его бескрайними пустынями и засушливой погодой. Джону необходимо, чтобы жизнь била ключом. Чтобы в ней оставался смысл. Поэтому судьба и подарила ему Шерлока. Гарри выдохнула очередной клочок кудрявого дыма и заправила за ухо выбивающуюся прядь коротких волос. Когда-то её волосы были длиннее и она любила заплетать их в кучу маленьких косичек. Большую часть длины Гарри состригла ещё в подростковом возрасте. Отчасти из-за своего бунтарского характера, отчасти потому что так было удобнее. О своём решении она почти не жалела. Только изредка, когда на душе становилось особо тоскливо и нестерпимо хотелось зацепиться за какую-нибудь пустяковую мелочь, чтобы закрыть глаза на что-то более масштабное. На то, что она на полной скорости и с завидным упорством катилась в пропасть. Так сказала ей Клара незадолго до своего ухода. И была права. Однако, вслух признавать правоту Клары никак не хотелось, поэтому в тот раз Гарри просто перевела тему. Это было крайним проявлением трусости, но ей было всё равно. Гарри равнодушно наблюдала за тем, как ветер шелестит листьями зелёных клёнов за окном в преддверии грозы. Весь мир будто застыл, с трепетом ожидая наступления непогоды. Лёгкий порыв ветерка ворвался внутрь квартиры, заставив светлые, цвета соломы волосы Гарри всколыхнуться. Блеснула молния, на мгновение озарив полумрак комнаты. Гарри поёжилась, однако с подоконника не слезла, продолжая раз за разом подносить сигарету к губам. Прогремел первый раскат грома. — Гроза? Ха, напугали! — в никуда пробурчала она, но сигарету всё-таки потушила и, размахнувшись, кинула вниз. Когда-то в детстве, в другой жизни, Гарри боялась грозы и пряталась под кроватью, прихватив с собой младшего брата. Джону страшно не было, но он почему-то не уходил, позволяя испуганной Гарри прижимать его к себе. Она зарывалась носом в его пшеничные, как и у неё самой, волосы и позволяла себе думать, что всё хорошо. Но сейчас Джона рядом не было. И Клары не было. И никого больше рядом не было. Раздался робкий стук в дверь, будто тот, кто стоял за ней, до сих пор не был уверен в своих намерениях. Потом, видимо, гость что-то переосмыслил, осмелел и пару раз всё-таки позвонил в звонок. Звук отдался эхом в ушах, и без того раскалывающаяся голова разболелась ещё сильнее. Прислушавшись, Гарри уловила неясные шорохи за дверью, словно кто-то переминался там с ноги на ногу, не решаясь уйти. Хотя, возможно, ей просто показалось. Может быть, во всём был виноват помутнившийся от алкашни рассудок. Гарри не сдвинулась с места, втайне надеясь склонить воображаемую чашу весов гостя в пользу «свалить от греха подальше», а заодно испытать его терпение. Может, если дать этому «кто-то» понять, что открывать не собираются, то он спокойненько смоется восвояси, кто знает. Но гость оказался явно не из слабаков и отступать так просто не собирался. Прождав пару минут, он постучал ещё раз. Слава богу, не позвонил, а то ещё одной такой серенады бедная голова Гарри не выдержала бы. Она посидела так ещё чуть-чуть, напряжённо вслушиваясь в тишину. Стук повторился, и Гарри, грязно выругавшись, скатилась с подоконника и яростно потопала к двери, вкладывая в шаги всю злость от того, что её оторвали от блаженного ничегонеделанья. Чтобы гость наверяка осознал свою ошибку и то, что зря он всё-таки разбудил дьявола, Гарри начала отпирать дверь с удвоенной яростью, но получалось не очень, потому что ключ ну совсем не хотел попадать в скважину. Тысячу раз прокляв свои дрожащие руки и идиотскую дверь без глазка (и в который раз напомнив себе, что стоит её заменить — были бы деньги), Гарри наконец справилась с замком. Победа. Распахнув дверь, Гарри было собралась высказать пришедшему всё, что она о нём думает, но так и замерла с открытым ртом. На пороге стояла Клара. В знакомом беленьком платьице (как непрактично!) и немного потрёпанных босоножках, подаренных когда-то Гарри. Несмотря на это, выглядела она непривычно — огненно-рыжий цвет длинных локонов сменил холодный каштановый, а обычно вызывающий макияж выглядел гораздо более мягким и нежным. Оправившись от первого шока, Гарри попыталась закрыть дверь обратно, но Клара придержала дверь ногой и, проявив необычайную наглость, шустро прошмыгнула внутрь. — Чего тебе нужно? — не слишком-то гостеприимно буркнула Гарри, немного посторонившись и пропустив Клару вперёд. Ей, конечно, не было до этого никакого дела, но молчание становилось невыносимым. — Ничего, — Клара беззаботно пожала плечами, с осторожностью оглядываясь по сторонам. Забавно, она даже не стала напоминать, что имеет прав на эту квартиру ничуть не меньше. — Ой, касатик, ну вот только не делай вид, что всего-навсего пришла меня навестить! Не в твоём это духе, — Гарри ни на секунду не поверила в очевидную Кларину ложь. И почему только нельзя отставить в сторону все эти игры и сказать обо всём прямо? Такие увиливания от темы, конечно, бесили, но любившей построить из себя загадочную Кларе подобное всегда прощалось. Так было раньше. — С чего ты вообще это взяла? — Клара, оторвавшись от увлечённого разглядывания обоев, рывком развернулась к бывшей жене. — Может, с того, что я достаточно с тобой прожила, чтобы знать, чего примерно от тебя ожидать? Возможно, ты и вычеркнула меня из своей жизни, — скрипнув зубами, Гарри поняла, что повторяет собственные мысли. — Но годы, проведённые вместе не пропьёшь… То есть, никуда они не делись. — Разве это не ты вычеркнула меня из своей жизни? Вместо того, чтобы по обыкновению начать препираться, пытаясь собрать разбегавшиеся слова в кучку и заставить гудящую голову работать, Гарри лишь махнула рукой, надеясь покончить с неприятным разговором как можно скорее и попутно приглашая Клару на захламлённую кухню. Гарри и забыла, когда в последний раз там прибиралась. — Ну у тебя и срач, — фыркнула Клара в ответ её мыслям и сразу же плюхнулась на свой стул, который Гарри не смогла не успела убрать. — Заткнись, кто бы говорил, — беззлобно прошипела Гарри, сгребая в сторону дзинькающие бутылки. — Чаю? Обычно в таких ситуациях выпить чаю предлагал её чересчур воспитанный брат, Гарри же насчёт такой чепухи не заморачивалась, но, в конце концов, ничто ведь не мешало отдать ему в этом должное? К тому же, снова ругаться не хотелось совсем (спасибо больной голове), а чаепитие, по опыту Гарри, чаще всего располагало к более-менее миролюбивой беседе. — Разве предлагать чай — это не привилегия Джона? — хмыкнула Клара, в очередной раз прочитав её мысли. — От-стань, — по слогам процедила Гарри, тыкая на кнопку включения чайника. — Ты сегодня само дружелюбие. — И без тебя знаю. За окном ливануло. В серых лохматых тучах снова что-то загромыхало, и Гарри поспешила закрыть окно. Капли медленно стекали по стеклу, оставляя за собой длинные тонкие дорожки. Гарри была не из тех, кому свойственно подолгу восхищаться прекрасным, но дождь определённо являлся чем-то по-своему чудным. Должен же был за что-то полюбить его Джон. Гарри покосилась в сторону Клары. Та задумчиво сверлила взглядом давно вскипевший чайник. Через какое-то время она не выдержала, выползла из-за обеденного стола и, привстав на цыпочки, принялась рыться в шкафчике в поисках своей кружки с забавным белым медвежонком. Гарри мстительно усмехнулась, потому что давным-давно эту самую кружку выкинула. Она раздражала тем, что напоминала о Кларе. Залезть в кухонный шкаф не наткнувшись на чёртову кружку не представлялось возможным, поэтому просто отправить её в мусорку было легче всего. Пусть и больнее. Но в тот момент Гарри это не волновало. Почти. Не обнаружив кружки и повздыхав о своей пропаже, догадавшаяся обо всём Клара вытащила какую-то чашку с дурацкими цветочками и нарочно с громким звуком поставила на стол. Это отдалось новой волной боли в голове Гарри, и та изо всех сил стиснула зубы. Клара тоже умела мстить, когда хотела. — Рано или поздно я тебя прибью, — проворчала Гарри, отлипнув от окна и достав свою кружку тоже — благо, Клара была не настолько мстительной и на неё пока что не покушалась. — Это уже не новость. Повторяешься, дорогуша, — хихикнула Клара, взяв инициативу (а заодно и чайник) в собственные руки. Гарри на это лишь закатила глаза. Налив кипяток им обеим, Клара притянула чашку к себе, чудом не расплескав весь напиток по столу. Края у этой чашки были низкие и ужасно неудобные, поэтому помешать потере доброй четверти чая Кларе помогли лишь её природные виртуозность и ловкость. У Гарри таких привилегий не было да и руки после долгого запоя прилично так дрожали, поэтому она умудрилась пролить часть своего чая на стол. Хорошо хоть он и без того не был особо чистым — не так жалко. — Ууу…– многозначительно протянула Клара, наблюдая за Гарриными махинациями. Вспыхнув от злости, Гарри плеснула чай в Кларину сторону, но та мастерски увернулась, спасая своё платье, и перехватила её руку. — Подожди, сейчас не время для бойни, — успокаивающе напомнила Клара, и на Гарри это подействовало как выключатель. Она как-то разом сдулась и опустилась на соседний стул, гордо взмахнув головой. Длинных волос давно не было, но привычка-то осталась. — Да говори уже что хотела, — Гарри устало потёрла переносицу. Внезапно ей стало совершенно плевать на чай, на этот тупой разговор, на Клару с её непонятными замыслами. Единственное, что сейчас имело значение — сон. То, что сможет избавить её от мерзкого гула в голове и безмерной тоски. По крайней мере, на это стоило надеяться. Не ожидая, что Гарри настолько быстро сдастся, Клара пару мгновений хлопала глазами, но, опомнившись, быстро кивнула. Она помнила, что Гарри не любит тягомотину. Это было даже мило. — Так больше не может продолжаться, — скороговоркой выпалила Клара. — Заканчивай уже своё попоище и возвращайся ко мне. Точнее, меня к себе возвращай. Ну, ты поняла. Гарри, решившая именно в этот момент отпить немного чаю, чуть не поперхнулась, но нашла в себе силы просто выплюнуть в одно мгновение опостылевший напиток. Поджав губы, Клара наблюдала за тем, как на ковре расплывается тёмное пятно и молча ожидала ответа. — Да пошла ты нахер, — наконец отозвалась Гарри, лишь поудобнее устроившись на стуле. — Класс, — оценила посыл Клара, но нахер не пошла, а вполне себе продолжила играть в гляделки с Гарри. — А может?.. — Нет, не может, — Гарри отвернулась, вперив взгляд в окошко. Гроза заканчиваться и не думала, так что Клару ожидал хороший душ по дороге домой. Если, конечно, она туда пойдёт. — Там ливень, — Клара как-то с опаской глянула сначала на вид за окном, потом на Гарри. Всем своим видом она напоминала испуганного котёнка, и сердце Гарри дрогнуло. К котятам она относилась настороженно после парочки неприятных случаев в детстве. Но… — Ладно, чёрт с тобой, оставайся, — не подумав ляпнула Гарри и тут же прикусила язык. Клара как-то подобралась и уставилась на неё с какой-то… надеждой? — Ты шутишь? Если да, то не смешно, — Клара медленно поднялась со стула и осторожно подошла к Гарри. Та последовала её примеру и резко вскочила, чуть не задев затылком Кларин подбородок. — Ты же знаешь, у меня дерьмово с чувством юмора, — Гарри обогнула возникшее на её пути препятствие и, одним рывком, запрыгнула на кухонную столешницу. Та навевала слишком много воспоминаний, так что, пожалев о своём решении, Гарри поспешно сползла вниз. — Согласна, — хмыкнула Клара. — Твои шуточки порой уж слишком странные. — Завались. Гарри снова бросила взгляд в сторону окна и кошмара за ним. Интересно, Клара что, специально просмотрела прогноз погоды, подгадала времечко и припёрлась накануне грозы? С неё ведь станется. Знала же, что опять её выгнать не получится. — Кстати, ты же не куришь, — снова подала голос Клара, покосившись на сиротливо стоявшую в уголке стола пепельницу. — Я не люблю курить. Это не одно и то же, — огрызнулась Гарри, прекрасно осознавая, что аргумент максимально ничтожен. Но раз сдаваться, то с песней. — Походу, совсем без зависимостей я долго не протяну. Клара миленько ухмыльнулась и в пару шагов преодолела разделявшее их расстояние. Что и говорить, кухня была довольно маленькой. — Вообще-то, я тоже.

***

В который раз почувствовав на своих губах губы Клары, пахнущие летом и земляникой, и ощутив её руки у себя под растянутой футболкой, Гарри поняла, что её снова пронесло. Мимо пропасти. Даже тут она промазала.