***
Этой ночью здесь не протолкнуться, а от ярких знаков, перекрывающих улицы рябит в глазах. Обычная ситуация, ничего нового. Группа гонщиков, стоящих возле своих крутых тачек, толпа их болельщиков и просто куча зевак. И все пришли за острыми ощущениями, и это отнюдь не странно, потому что порой люди, совершенно не причастные ни к чему из того, что здесь происходит, орут, волнуются и получают дозу адреналина в кровь гораздо больше, чем те, кто в тоже самое время вдавливает в пол педаль газа. Мне прямо на лицо отбрасывает золотистый свет фонарь на высоченном и очень погнутом фонарном столбе. Я прикрываюсь от свечения рукой и тут же испытываю синхронный порыв зажать руками уши: всё-таки шум тут стоит слабо передаваемый словами. Но стараюсь вслушиваться не в мешанину человеческих голосов, а в рокот движков. М-да, судя по этим устрашающим звукам к гонкам сегодня подготовились. У одного парня так вообще под капотом гоночного автомобиля целая лошадь припрятана. Ну да, его самодовольная рожа это подтверждает. Да он ещё и ухмыляется мне! Ага, размечтался… Несмотря на то, что в самих гонках я участвовать не намерена, но подбираюсь поближе. Впрочем, гонщики окидывают меня весьма благосклонными, хотя возможно недостойными описания взглядами. — Эй, крошка! Выпить хочешь? — предлагает тот самый парень на ярком автомобиле и с очень громким движком. Типичная рожа, надо сказать. И весь в браслетах и цепочках. Рядом с ним какая-то девица маячит. — А у тебя есть? — Обижаешь! — Только учти: я колу пью, — ухмыляюсь ему. И тут за спиной раздаётся голос, моментально приводящий в чувства и одновременно заставляющий всё внутри напрячься: — Раз дама хочет, то грех ей отказывать, да? Скажите ещё, что я неправ! Поворачиваюсь максимально медленно, но тут же ловлю на себе его взгляд. Тедж Паркер. Человек, о котором я упорно стараюсь забыть, но без которого не смыслю своего существования. Но так ли это сейчас?.. Толпа вокруг гудит, но в смысл выкриков и фраз я не вслушиваюсь. Сознание вопит, чтобы застыла как статуя и вообще нашла более интересный объект для рассматривания, но я просто не могу сдержаться. И делаю шаг ему навстречу. При этом он улыбается как-то очень широко и тепло, а внутри меня о грудную клетку бьётся сердце. Обнимаю его, утыкаясь носом в плечо, обтянутое довольно нелепой белой рубашкой, похожей на пижаму, в которую он одет. Он так близко. Настолько, что нереально. — Я хочу почувствовать твои объятья, — шепчу ему зная, что он услышит. Его руки действительно едва касаются меня. Негодовать не на что, правда? Наоборот, всё не в лучших традициях Майами, где на таких вот «мероприятиях» ни девушки не скромничают, ни с ними особо не церемонятся! Но в этот раз моей персоне совсем не хочется выделяться из общей массы. — Я сюда пришла, но ведь могу же и уйти! — сомневаюсь, что мне хватит моральных сил сделать это, но до слёз больно сейчас стоять вот так, ощущая слишком явственно пропасть между нами. Сомневаюсь, что подействовала угроза, но Тедж словно расслабляется. Его руки гораздо сильнее касаются меня, обвиваясь абсолютно ненавязчиво вокруг моей талии. — Скучал по тебе, — шепчет он, улыбаясь и дыша мне куда-то в шею. Эти слова — как будто отрезвляющий удар хлыста. Я сама резко отстраняюсь от него. Толпа вокруг по-прежнему высматривает последнего гонщика, который вот-вот должен приехать. Это что, прошло всего пара секунд?! — А я скучала не по тебе, а по твоей нормальной стрижке, — откровения ради, волосы Паркера его новый причесон совсем не портит, и я больше чем уверена, что если коснусь их, то опять почувствую их жёсткость, которую так любила, чувствовать своей кожей, когда гладила его по голове. Но не признаваться ж в этом в самом деле? В этот момент рокот людских голосов прорезает громкий и несомненно женский окрик за моей спиной: — Дорогуша, а почему именно кола? Другие напитки не для тебя? — вопрос задан по-настоящему весёлым, а совсем не злым тоном. Обернувшись, я сразу же вижу обратившуюся. Ну да, ярко розовая тачка с множеством подцветок, новенькими колёсами и…недавно отлаженным движком — её «зверюга». Много лоска, на мой взгляд, но в стиле здешних гонок. Подхожу в несколько шагов к парню, который предложил выпить, забирая у него бутылку с заветным напитком (где только достал?), потом поворачиваюсь к девушке. — Алкоголизмом тут никого не удивишь — так может, оригинальностью получиться? — шутка получается что надо. Во всяком случае, для порядком разгулявшегося народа, который одобрительно что-то выкрикивает. Откупориваю бутылку, отпивая. Какие бы ситуации не происходили, но колу я могу пить абсолютно всегда и везде. Горло саднит, потому что напиток жуть какой холодный, но мне даже в голову не приходит поморщиться. Девушка, которой принадлежит розовая тачка смотрит на меня всё также беззлобно. Скорее, с интересом. — Чувство юмора? Это классно, одобряю! Я Суши, — улыбается она мне, подходя ближе. Улыбаюсь в ответ довольно приветливо, хотя на душе скребутся кошки от взгляда, который гонщица бросает на Теджа. Хотя, я ж всё равно хотела выдержку тренировать. — Моё имя Риккарда, но я малоизвестна в этих кругах так что не напрягай память, — пожимаю её руку. — Участвовать приехала? — А как же! А что насчёт тебя? — похоже она из общительных. Что ж, тоже самое можно и обо мне сказать. Во всяком случае, с людьми быстро на контакт идти я умею. — Меня? Не переживай, не на гонки пришла. Друга поддержать, — отхлебнув ещё колы, отвечаю я. — О, так ты болельщица? И за кого болеешь? — она прямо так и хочет узнать всё и сразу. Рёв мотора заставляет нас всех одновременно перевести взгляды на источник звука. Подъезжает серебристый с синими полосами «Skaylay». Шины мягко шуршат, когда он выезжает на трассу. — По-моему, за того же, за кого и ты, — с усмешкой отзываюсь я, видя как меняется выражение лица гонщицы. И иду прямо навстречу. Из автомобиля выходит высокий парень со светлыми волосами. И сразу начинает озираться. — Подсветку под цвет своих глаз сделал? — ехидно интересуюсь, подойдя практически вплотную к нему. Он оборачивается и улыбается так заразительно и чуть по-детски, что меня охватывает порыв засмеяться. — Рикка! А я уж догадывался, что ты здесь! — радостно восклицает он, обнимая меня и кружа. — Правда, что ли? А чего тогда антенной своей крутил как дурак? — невозмутимо интересуюсь я, отвечая на объятья. — И будь добр, опусти меня на землю. — Это почему ещё? — весело сверкая глазами интересуется он. — Потому что если ты сейчас этого не сделаешь, то потом тебе придётся брать меня с собой на заезд, в качестве нового украшения автомобильного салона, — огрызаюсь совершенно не раздражённо я. — А иначе твои озверевшие фанатки от меня ничего не оставят, — поясняю в ответ на его непонимающий взгляд. — Как же я скучал по твоим шуткам, Тейлор! — искренне восклицает он, опуская меня на твёрдую землю, но не выпуская из объятий. — Ответ о том, что это взаимно точно требуется, О’Коннор? — насмешливо спрашиваю я, и отбросив все фальшивые кривляния, которыми мы развлекали людей вокруг, громко смеюсь — Приехала всё-таки меня поддержать. — Да. Но теперь ты просто обязан выиграть! — грозно говорю я, чуть ли не грозя ему пальцем. — Иначе что? — О, тебе лучше этого не знать, поверь. Наш весёлый хохот прерывает возвещение Теджа о начале гонок. Как только мой взгляд перемещается к Паркеру я тут же мрачнею. Брайан смотрит на меня, но ничего не говорит, а молча садится в автомобиль. Видимо, Брайан впечатлился моей угрозой, потому что гонку выиграл. Впрочем, кто бы сомневался, что так оно и будет! Я была искренне за него рада и улыбнулась, а потом перевела взгляд влево. Лучше б этого не делала, потому что в этот момент та самая гонщица по имени Суши подошла к Теджу, и ухватив его за ворот рубашки поцеловала в щёку. Столько лет прошло, но об остроте моих чувств говорила боль, пронзившая сердце. Но я заставляла себя смотреть на это. Чтобы не забыть. Чтобы не сметь даже думать о том, что нечто ставшее когда-то прошлым, может стать настоящим. Паркер ловит мой взгляд и сразу отстраняет от себя девушку. Делает шаг ко мне. Во взгляде явственно читаю, что он не хотел этого жеста со стороны гонщицы, но мне нужен был лишь предлог, чтобы поскорее отсюда уйти. И он успешно найден. Мне тошно от самой себя, но я иду прямо к машине Брайана, игнорируя взгляд, устремлённый мне в спину. Время обязано всё изменить! А мне лишь необходимо этому поспособствовать. Даже, если от этого моё сердце рискует разорваться от боли…***
— Ха-ха! О’Коннор, я тебя когда-нибудь точно прибью! — громко и пьяно хохоча заявляю я. — И за что же? -Ты знал, что Паркер в Майами? — резко меняя тему спрашиваю я. Мы сидим в небольшом трейлере Брайана, в котором он проживает. Две банки пива уже открыты и почти пусты, и думаю, что это не последние. — Ну, — он задумчиво смотрит куда-то вдаль, — допустим, что да, — переводит взгляд на меня. — Авантюрист хренов! — рычу я, запуская в него пустым пакетом из-под чипсов. Он ржёт, а я откидываюсь, ложась на галантно предоставленный мне диван и тупо гляжу в потолок. Несколько минут проходит в молчании, которое нарушает он сам. — Рикка? — М? — Прекращай это, а? Никому уже не смешно. — Ты о чём? — сажусь ровно, пытаясь поправить растрепавшуюся причёску. Перед тем как обоюдно напиться мы устроили тут бой подушками (и без советчиков знаю, что это глупо!), поэтому мой внешний вид немножко пострадал. — Ты знаешь о чём я. Прекратите это! — Если ты о Паркере, то лучше заткнись. — Что на него, что на тебя ваша игра в «кошки-мышки"действует ужасно! Ты б его видела! — Ага, я видела. В компании одной гонщицы, — цокнув языком отзываюсь я. Он засмеялся. — Ты про Суши? Даже не выдумывай, они друзья. — Как мы с тобой? — весело щурюсь я. Говорят, дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Не оспаривала бы эту истину, если бы чем-то, кроме дружеских чувств могла объяснить наши взаимоотношения с Брайаном. Мы могли сутки напролёт проводить вместе и ни разу не происходило никаких щекотливых моментов. — Ну…почти. — Вот видишь, «почти»! — Рикка, перестань, не цепляйся к словам, — нахмурился парень. — Время изменило меня. Из-ме-ни-ло, — по-слогам произнесла я, отбрасывая ещё один пакет из-под чипсов. Он вдруг встаёт, направляясь к двери. — Ты куда? — удивлённо спрашиваю. Но не дойдя до двери О’Коннор перехватывает с какой-то полки шкафа плед, с которым и возвращается, чтобы меня укрыть. — В заботливую нянечку решил поиграть? — фыркаю я, но поплотнее закутываюсь в тёплую ткань. — Решил, что ты замёрзнешь через какое-то время, вот и решил это исправить, — отвечает он, подоткнув одеяло, чтобы было ещё теплее. — Трейлер-то твой, — замечаю я. — А ты наблюдательная. — Стой, О’Коннор, ты всерьёз удумал из-за меня на улице дрыхнуть? — изумлённо интересуюсь я. — Ого, не думал, что до тебя так быстро дойдёт, — съязвил он в ответ. — Ты же только с гонок, итак всю ночь не спал! Где переночуешь-то? — Есть пара местечек, — уклончиво объясняет он, накидывая поверх белой футболки светло-серую спортивную куртку. А глазки-то плутовато поблёскивают! — Ясно всё с тобой, иди уже Дон-Жуан, — бурчу я, носом утыкаясь в ворсинки на пледе. — Всё-таки давняя дружба с Пирсом на тебя дурно влияет. Ответа друга я не слышу, но зато слышу его весёлый смех, а потом чувствую как он невесомо касается губами моей макушки. Да, признаюсь, мне не хватало этого простого жеста, означающего одно: я вернулась домой. — Сладких снов, Рикка, — негромко говорит он, уходя. — Сейчас ранее утро, Брайан! Но ты можешь попробовать спеть колыбельную, заодно проверим появился ли у тебя музыкальный слух, — с сарказмом отзываюсь я. — Эй, О’Коннор, я тебя прямо не узнаю! — сон на некоторое время отступает под действием нехорошего предчувствия. — В смысле? — светлые брови взметнулись вверх, лицо, от вида которого пищит больше половины девушек во всём Майами, приняло невинное выражение. — Ну, ты просто уйдёшь и всё. Не будет никаких поучительных речей, разговоров о Паркере и вправления мозгов?! — неверяще округляю глаза я. Парень открывает наконец дверь, пропуская внутрь до жути холодный воздух, и оборачиваясь, отвечает: — Зачем? Ты же уже всё для себя решила, а я лучше других знаю, что тебя не переспоришь. Ой, не нравится мне такой его настрой, ой не нравится. Но моя голова сейчас слишком тяжёлая, чтобы размышлять, каким кирпичом шарахнули моего друга по голове, что он стал таким покладистым. Утро вечера мудренее. Хотя, в моём случае эта фраза не работает, но разве ж можно что-то спрашивать с наполовину пьяной головы? Вот и я думаю, что нельзя…***
Ближе к обеду хмель из меня весь выветрился, а утром следующего дня я была уже, наверное, бодрее всех в Майами. Дальнейшие планы были под большущим вопросом, но я настолько чувствовала себя здесь как дома, что не могла заставить себя просто взять и уехать прочь. А было бы красиво, правда? Села в машину и умчалась куда глаза глядят, помахав всем скучающим по мне платочком… Нет, слишком избитый сюжет, как по мне. Будем оригинальнее! Но оригинальнее не получилось, а получилось как всегда. Разыскивая Брайана, я забрела на территорию одной автомастерской, которая по слухам чинила машины на раз-два. Прежде этого здания мне не доводилось видеть, поэтому я проявляла к нему интерес. До тех самых пор, пока не увидела три человеческих силуэта. Что в этом такого? Да собственно, ничего, просто у одного из них была такая знакомая мне шевелюра, на другом (и явно женском) силуэте был коротенький розовый топ и шорты, а кожа третьего субъекта отливала чёрным. Мы узрели друг друга одновременно. Обладательница розового наряда весело помахала мне рукой. Пришлось помахать в ответ. А через секунду меня уже сжимали в невозможно крепких объятьях. — Риккарда, миа аморе! Как же я скучал по тебе! — громкий голос почти оглушал, но совсем не вызывал раздражения. — Роман, не думаю, что наши отношения настолько близки, что ты можешь кидать мне такие фразы, — усмехнувшись уголком губ, сказала я, но похлопала этого крепыша по спине, показывая, что всё-таки рада его видеть. — Ну, это можно исправить, ты не находишь? М? — Пирс сделал, на его взгляд, привлекательное лицо, играя бровями и улыбаясь во все тридцать два. — Не, в другой раз, а лучше в другой жизни, Роман, — отшутилась я. — Ах, я не переживу вашего отказа красавица! — театрально воскликнул Пирс. — Вы только послушайте, как бьётся моё сердце! Вы слышите этот, наполненный болью стук? — и этот болван, схватив мою ладонь, прижал её к тому месту, где у него должно было биться сердце. Стоит уточнять, что как ярый противник «покрасоваться», он был одет только в брюки, поэтому я легко могла почувствовать его жар? — Нет, если стук твоего сердца чем и наполнен, то это определённо разочарованием, что тебя в первый раз отшили, — с сарказмом отозвалась я, услышав как засмеялась Суши. Роман тут же весь как-то сдулся и поник. Словом, стал наконец, самим собой. Во всяком случае, с ним таким было хотя бы возможно вести беседы. — Вот вечно ты так, Рикка, — буркнул он, уставившись на асфальт взглядом. — Хоть бы раз подыграла. — Ну не сердись, Ром! Лучше скажи, ты Брайана не видел? — хлопнув его по плечу поинтересовалась я. — Глупо, да, было утверждать, что он с тобой? — Роман! — Ладно-ладно. Да я и сам не в курсе, где этот лошара, честно, — отозвался парень. — Почему лошара? — прыснула я со смеху. — Потому что вчера мы с ним уговорились, что после того, как подлатаем тачки поедем на местный пляж. А Брайана нет. И это значит, что если он сейчас не объявится, то я поеду туда один, и все тамошние девчонки будут мои! — завопил Пирс, едва не подпрыгивая на месте. — Да, вот так и гибнет дух товарищества, — трагически изрекла я, испустив нарочито скорбный вздох. За болтовнёй я потеряла бдительность, позволяя себе подойти ближе, чем следовало бы. Суши потягивает через трубочку какой-то коктейль, а Тедж чинит чью-то машину, под капотом у которой кажется, что-то случилось. Мне непривычно видеть его за работой, но должна сказать, приятно. Наблюдать за ним украдкой, пока он не замечает. — Ладно, что ж, кхм…я, наверное, пойду, — кашлянув для привлечения внимания, объявила я. — Если встретишь О’Коннора, передай ему что я из-за него итак три года отсидел, и не собираюсь его спасать, если он опять во что-то вляпался, — напутствовал меня в своей манере Пирс. — Сразу после того, как отыщу тебя сегодня вечером, чтобы попрощаться, пьяного в стельку, — язвительно отозвалась я. Он аж подпрыгнул. — Ты уже сегодня уезжаешь? Ну нет, Рикка, это слишком рано! — заканючил он, сделав грустное лицо. — Прости, но всё, что я могу сделать — помахать тебе на прощание платочком! Ну и ещё сказать всем твоим пассиям, что ты супер, — пошутила я, отступая назад и попутно маша рукой Суше. — Острячка, — фыркает Роман, а потом внезапно погрустнев, обнимает, но на этот раз очень мягко, словно боится меня сломать. — Я буду скучать. Честно, Рикк, — шепчет он тихо. — Эх, жаль, что это взаимно, — иронически говорю я, отвечая на объятья. — Я тоже, Ром, тоже, ещё как, — отвечаю, улыбаясь. — Ну всё, хватит, долгие проводы — лишние слёзы. И скажи ещё, что я неправа! — нарочито весело смеюсь, на самом деле старательно отводя взгляд, потому что на меня слишком пристально смотрит Тедж. Когда Пирс отходит от меня на несколько шагов я твёрдо намерена отсюда, уйти. И как можно быстрее. Но ноги прорастают к земле, едва слышится шум шагов. — Можно тебя на пару слов? — голос у Паркера привычный, но с некоторой хрипотцой, а в тёмных глазах мольба. Смотрю ему в лицо, понимая, что не могу отказать. Просто киваю, шагая куда-то вперёд и зная, что он пойдёт следом. За спиной Роман утаскивает куда-то Суши: при всём своём неугомонном и иногда очень нетактичном характере щекотливость момента он тоже оценил. — Так ты уезжаешь? — в его голосе столько боли. Я откладывала этот разговор до последнего, но очевидно, что отступать дальше некуда. Забавно: человек, из-за которого я уехала когда-то и собираюсь уехать сейчас спрашивает об этом таким тоном, словно…не хочет этого. — Ну да. Приехала-то я только чтоб посмотреть на очередные гонки Брайана, — ответ получается скованным, а усилить зрительный контакт я и вовсе боюсь, постоянно бегая взглядом по пейзажу вокруг. — Брайан гоняет тут чуть ли не каждую неделю, почему не приехала раньше? — Тедж тоже не смотрит мне в глаза, но цепким взглядом осматривает меня, едва только я перестаю коротко глядеть на него. — Хотела мир повидать, но про друга не забыла, а нужен был повод приехать именно сейчас, — пожимаю плечами я. — А какой повод мне нужно дать, чтобы ты перестала от меня шарахаться? — спокойно спрашивает он, но я слышу боль в его голосе снова. — Никакой. Никакой, Тедж, — чересчур поспешно говорю я. — Ещё скажи, что ты меня не избегаешь! — Не скажу, потому что иначе солгу. Слушай, да чего ты от меня хочешь? — громко спрашиваю, вскидывая на него глаза, в которых уже поблёскивают слёзы. — Правда тебе нужна, да? Ну слушай: да, я избегаю тебя, да, не хочу и не хотела сюда приезжать, но это всё потому что ты однажды оттолкнул меня, а мне до сих пор больно! Он морщится, словно я ударила его, а не просто кричала. Ссутулив плечи, он смотрит на меня, а взгляд у него мгновенно потухает. Мне страшно делается от такой перемены в нём, и я отступаю от него, обнимая саму себя за плечи, в попытке унять дрожь. Так и стоим: я — спиной к нему, застывшая, словно статуя и пытающаяся успокоиться и он — будто блёклый силуэт ещё несколько минут назад вполне весёлого человека. — Рикка, — он касается осторожно ладонями моих плеч, заставляя вздрогнуть и срывая всхлип с моих губ, — прости меня, — осторожно поворачивает меня к себе и молча стоит, глядя с виной мне в лицо. — Хотя, зачем прошу? Знаю же, что не простишь, — криво и блёкло улыбается самыми уголками губ. А я понимаю, что больше не могу это выдерживать. Видеть его таким, зная, что раньше это был совсем другой человек, чью прежнюю жизнь жестоко перечеркнула чуть было не произошедшая авария. Позволяю себя обнять, делая шаг вперёд, утыкаюсь лицом ему в плечо, чувствуя, тепло, исходящее от его ладоней. А потом плачу. Не реву в голос, нет, но позволяю себе быть предельно откровенной с ним, орошая слезами его спортивного вида кофту. Меня трясёт, но я больше не хочу это скрывать. Потому что если сейчас строить из себя неприступную и абсолютно счастливую, в то время как знаю, что внутри меня что-то умерло, то зачем тогда вообще жить?.. Мои слёзы заставляют Теджа словно прийти в себя, а я почувствовав, как он осторожно гладит меня по спине, затем крепко прижимая к себе, едва не завизжала от радости. Как же я скучала по нему! Отказывалась признаваться в этом даже себе, но нормально не жила, — а существовала уже с тех самых пор, как когда-то уехала отсюда. И сейчас, вдыхая его родной запах и блаженно прикрывая глаза, я ощущала себя живой. — Ты даже не можешь представить, как я скучал по тебе, — его приятный немного низкий тембр голоса заставляет сердце колотиться быстрее, а горячее дыхание согревает шею. — Я прогнал тебя тогда, потому что считал, что это правильно. Потому что ты лучшая из всех, кого я знаю, а я тебя не достоин, — он говорил, а напряжённо вслушивалась в каждое слово. — Обошёлся с тобой в прошлый раз грубо, как придурок, — тут он позволил себе мимолётно усмехнуться. — Но всегда надеялся, что ты вернёшься, — закончил он, а я, глубоко и прерывисто выдохнув, расслабила напряжённые плечи. Прошло несколько секунд, а потом я заглянула в родные глаза, слегка отстранившись. — Почему не разыскал меня? Почему сказал раньше? — Надежда умирает последней, но я знал, что чуть не порушил твою жизнь. И не позволил бы себе этого снова, — ухмыльнувшись, грустно ответил он. — Нет, это не ты чуть не разрушил мою жизнь, а авария, — замотала я головой. — Но я сидел в тачке, за рулём. — Но ведь ничего серьёзного не произошло! — Я бы себе другого исхода и не простил. И опять мы замолчали. — Прости, Риккарда, я ужасный эгоист, но не могу отпустить тебя второй раз в жизни просто так, — его пальцы коснулись сначала моего подбородка, потом щеки, а потом скользнули выше, обжигая прикосновением скулу. — Надеюсь, ты не возненавидишь меня за это, — и он коснулся моих губ своими. Всё чего я желала — это раствориться в этом моменте и забыть, что существует остальной мир. Сомнений не было, да и противоречий тоже. И я тянулась к нему сейчас, привставая на цыпочки, чтобы обнять за шею, и каждой клеточкой желая просто быть снова с ним рядом. Тедж разорвал поцелуй, когда нам обоим уже не хватало воздуха, но из объятий не выпустил, да я и не делала попыток вырваться. — Никогда я не умела ненавидеть тебя, потому что любила, — очень тихо проговорила я. — И в тот раз, на гонках…я могла винить кого угодно в своих мыслях, но только не тебя. — С тех пор я ни разу не садился в тачку. — Что, правда? — удивлённо моргнула я. Он кивнул и улыбнулся. — Да. Это напоминало о тебе и это было невыносимо. — Что ж, могу попробовать компенсировать твою боль, которую ты испытал за эти годы, — улыбнувшись в ответ самым уголком губ, произнесла я, — если ты не против, — добавила, заглядывая ему в глаза. От следующего поцелуя я ненадолго утратила связь с реальностью, а очнулась, когда Паркер опалил горячим дыханием мою шею. — Не здесь, — кое-как отстранившись покачала головой я. — У тебя местечко для меня где-нибудь найдётся? — Да, всё равно один живу, — ответил он. — Вот и замечательно, вечером продолжим то, что начали сейчас, — хитро сверкнув глазами объявила я, целуя его в щёку, а рукой ероша волосы. — А причёску тебе бы всё-таки сменить, — задумчиво говорю. — Эй, народ! Я так понял, вытаскивание меня пинками из бара, чтобы проститься отменяется? — голос Романа окончательно даёт понять, что сейчас действительно не время и не место для нежности. — Ой, Роман, ты как всегда! — смеюсь я, утыкаясь в грудь Теджа, чтобы заглушить свой хохот. — Не, ну если ты очень хочешь, брат, то пинками я тебя итак могу откуда-нибудь выгнать, — пошутил Тедж, вызвав у Пирса приступа праведного негодования, пополам с язвительностью. — Побереги пыл, Тедж, он тебе ещё может пригодиться, — многозначительно говорит тот, заставляя меня густо покраснеть и замахнуться на него для шутливого удара. — Гони или же катись по своим делам, брат, — выделяя специально последнее слово отвечает Тедж, — мне всё равно, как именно ты отсюда сейчас исчезнешь, — добавляет и осторожно касается губами моего виска под улюлюканье Романа. Смеясь, я прижимаюсь к Теджу, поглядывая на уходящего куда-то Пирса. Я снова в Маями, снова рядом с самым дорогим на свете мне человеком и снова чувствую себя здесь как дома. Да, время меняет не всё.