Судьбы ужасным приговором твоя любовь для ней была, И незаслуженным позором На жизнь ее она легла!
следующим утром он проснулся словно в бреду. мысли роились в голове одна за другой. ужасная давящая боль в висках заставила его поморщиться. приподнявшись с дивана, Космос огляделся вокруг, в попытках сложить воедино картину того, что здесь вчера произошло. повсюду были разбросаны какие-то вещи, осколки разбитой бутылки валялись прямо под ногами. вещи сметены со стола. все это было разбросано по комнате, в которой, казалось, произошло нечто непоправимое. он поднялся с места и прошёлся по комнате. воспоминания вчерашней ночи вспышками проносились в его памяти. «ненавижу тебя… — я люблю тебя, Космос. — а я нет» он рухнул на кожаное сиденье, хрустнувшее под тяжестью его тела. схватившись за голову, он склонился к столу. в этот момент его тошнило от самого себя. от тех слов, который он выплевывал из себя одно за другим под воздействием наркоты. голова нещадно трещала и мысли роились в бесконечном потоке. как ужаленный, он вскочил с места и подлетел к телефону, по памяти набирая привычные цифры. ее номер. гудки. бесконечный гудки и следующее за ним молчание на том конце провода. тишина. он отшвырнул трубку, приземлившись на кровать в полном отчаянии. хотелось сдохнуть. на этом все. пятью часами ранее она вышла из подъезда, словно подстреленный зверь, из последних сил пытающийся доползти до убежища. у неё не было этого самого убежища. не было абсолютно ничего. и никого. выйдя на морозную улицу, она подняла лицо вверх: на кожу тут же упали кали холодного дождя. она улыбнулась, смотря на звёздное небо. единственное,что ей сейчас оставалось, это окончательно не сойти с ума. ступая по ступенькам, она увидела отъезжающие от подъезда машины, в одной из которых увидела его удовлетворённое лицо. по крупицам собрав последние силы, она метнулась в его стороны, истерично стуча кулаками по затонированному окну, за которым скрывался ненавистный ей человек. — ненавижу тебя, урод.. — прорычав эти слова, она продолжала колотить руками по машине, — ненавижу тебя за то, что ты с нами сделал.. — она начала пинать машину ногами, — из-за тебя все это произошло, из-за тебя. — ее шипение постепенно переходило в крик, по мере того, как нервы сдавали окончательно с каждой секундой. — ненавижу. — последний раз крикнув эту фразу, которая, казалось, разлетелась по всему двору, она обессилено рухнула на тротуар. Сумароков, не проронив не слова, все это время молча наблюдал за картиной, разворачивающейся за окном автомобиля. — молодец, одумалась. — с этими словами он приказал водителю ехать, и его машина тронулась Алиса, словно обезумев, вскочила на ноги и побежала за ним в бессмысленной погоне. ноги увязли в только растаявшем снеге, и споткнувшись, она упала прямо на холодную землю в немом крике, который перерастал в безумное шипение. голос охрип: — ненавижу тебя, слышишь… ее подхватили чьи-то сильные руки. подняв ее размякшее тело с земли, человек хорошенько ее встряхнул, стараясь заглянуть в глаза: — Алиса, Алис.. — видя,что она находится в абсолютно бессознательном состоянии, он взял ее лицо в руки, стараясь привести в чувство, — ты слышишь меня? она подняла на него свои абсолютно стеклянные глаза. он ещё больше насторожился: — че случилось, Алис, — он ещё сильнее сжал ладони на ее щеках, — твою мать, ты меня слышишь вообще? Пчёлкин, реально встревоженный ситуацией, подхватил ее на руки, и понёс в сторону припаркованной неподалёку машины. она бессознательно повисла у него на руках, не соображая, что вообще происходит и куда ее уносят. одной рукой открыв дверцу автомобиля, он положил ее на заднее сидение, предварительно подложив под голову своё пальто. аккуратно захлопнув дверцу, он быстро обежал машину спереди, и сев за руль, надавил на газ, отчего шины заскрипели и со всей силы понеслись в сторону шоссе. — козел, блять. — эти слова,вероятно, было адресованы Холмогорову.***
почти на рассвете они доехали до его дома. аккуратно взяв на руки Алису, которая, наконец уснула, он занёс ее в квартиру, предварительно застелив постель. он снял с неё насквозь промокшую одежду, откинув ее куда-то на пол. она осталась в одной кофте, и тут Пчёлкин, в несвойственной ему нерешительности, закусил губу. с одной стороны, если сейчас он не переоденет ее, то она наверняка замёрзнет, но с другой стороны, вряд ли, когда очнётся, она будет рада тому, что какой-то посторонний мужик снимал с неё белье. пару минут он простоял в таком положении: оперевшись на дверной косяк, наблюдая за тем, как она посапывает, закинув ногу на его подушку. улыбка невольно расплылась на лице. он не придумал ничего лучше, как взять со стола начатую бутылку и отхлебнуть большой глоток. — спящая красавица, блин… — вслух усмехнулся он. присев на диван рядом с ней, он продолжал отхлебывать спиртное, надеясь, что это поможет. только вот помощь, скорее, нужна была ей. «какого черта вообще произошло? что она забыла посреди ночи на улице?» резко поднявшись на ноги, он схватил со стола мобилу, и тихо притворив дверь, вышел в коридор, попутно набирая номер Космоса. долгие гудки как будто специально действовали ему на нервы. он сбросил. через пару секунд набрал снова. то же самое. отшвырнув телефон в сторону, он снова зашёл в спальню, все таки решив снять с неё эту мокрую одежду и завернуть во что-то посуше. подойдя к кровати, он слегка коснулся ее лба, на всякий случай проверяя температуру. мало ли что. слипшиеся волосы закрывали лицо: он легким движением пальцев смахнул пряди с глаз, нечаянно задев ее щеку. она заворочалась, что-то бормоча. она резко распахнула глаза, осматриваясь вокруг. первые секунды Алиса вообще не понимала, где оказалась: темная мебель, синие простыни, приглушённый свет от настильной лампы. она хотела было вскочить с постели, как Пчёлкин схватил ее за плечи: — ну ну, куда собралась, — легким движением руки он откинул ее назад,— тише ты, не вскакивай так. она пару раз моргнула: — ты что здесь делаешь? он усмехнулся, так, как может усмехнуться только он: одновременно надменно и обольстительно. — так-то это я должен бы спрашивать тебя, как ты тут оказалась, — он качнул головой, — но, так как я сам тебя и привёз, то все вопросы отпадают. она покосилась в сторону: — что происходит? — а вот это ты мне сейчас и расскажешь, Алис. — он вмиг сделался серьёзным, — что у вас с Косом происходит? она поежилась и напрягалась, услышав это имя. Пчёлкин это заметил и сам вытянулся, как струна, готовый выслушать ее рассказ. но рассказывать она не спешила. — я жду. она беспомощно на него посмотрела: — чего ты ждёшь, Вить? — Алис, от ответа не увиливай-ка, — он присел перед ней на корточки, — че случилось у вас? он ударил тебя? она почувствовала, как он напрягся, произнеся последнюю фразу. почему-то ей вдруг стало спокойней. спокойней, от осознания того, что есть ещё человек, которому небезразлично, что у неё происходит. она отрицательно покачала головой. он нерешительно положил ладонь поверх ее маленькой руки, вцепившейся в коленки. она ощутила тепло его рук. ее ладони всегда были ледяными. он тихонько потёр ее руку большим пальцем, как бы без слов говоря: я здесь. она подняла на него глаза, встречаясь с его вопрошающим взглядом. — Вить, я запуталась, — она с мольбой заглянула ему в глаза, — я правда ничего не понимаю. голос предательски задрожал, и она почувствовала, как одинокая слезинка всё-таки выкатилась из глаз, приземлившись куда-то вниз. — ну началось, — Пчёлкин сильнее сжал ее руку, — только не реви мне тут. ты же у нас не плакса, — увидев, что его слова слегка взбодрили ее, он улыбнулся, — ну не плакса же, а? — заговорщически произнёс он. — ну Вить, — она пихнула его в бок, — ну не издевайся ты, а… — да я не издеваюсь, чего ты. — ну да, а что ты делаешь тогда? — рассказывай давай, — он снова сжал ее ладонь, — не уйдёшь от темы. — он покачал головой и пристально посмотрел на неё. пряча глаза, Алиса начала кусать губы изнутри. она всегда так делала, когда нервничала. а сейчас она не просто волновалась, но и ужасно переживала о случившемся накануне. вспоминая каждое слово, произнесённое Холмогоровым, она сквозь боль пыталась сделать вид, что не слышала этого. что он не сделал то, что сделал. словно он не выплюнул ей в лицо те слова о том, что не любит ее. она до сих пор не могла поверить в происходящее, надеясь, что очнётся от кошмарного сна, как всегда крепко зажмурив глаза. но на этот раз не сработало: как бы сильно она не зажмурилась, кошмар не рассосётся, уступая место прекрасной действительности. ее действительность была такова: она, совершенно сбитая с толку в его квартире. ее руки в его руках. —Алис… его голос вырвал ее из мучительных раздумий, возвращая в ещё более ужасающую реальность: — я слушаю тебя, не томи уже. она сделала глубокий вдох, стараясь, чтобы голос звучал убедительнее: — кажется, — она запнулась, — кажется, мы расстались. он резко выдохнул: — че? — че слышал, Вить, — она болезненно улыбнулась, вкладывая в это все свои оставшиеся силы, — он сказал,что… — она сдержала вырывающийся наружу всхлип, — что не любит меня. Алиса видела, как заходили желваки на его лице. видела, как он стиснул челюсть, будто бы сдерживая самого себя. сдерживая слова, которые рвались наружу. — не понял щас, — он поднялся на ноги, — что значит сказал… — да вот так взял и сказал, Вить, просто выплюнул мне это в лицо как последней твари какой-то, — она истерично рассмеялась, воспоминая, что именно так он ее и назвал. но она решила, что знать ему об этом необязательно: слишком унизительно даже для неё. — ой совсем охренел чтоли? — он снова отхлебнул коньяк, судорожно ища в карманах сигареты, — ты знаешь? — Пчёлкин предельно серьезно задал этот вопрос: если знает, поймёт, если нет, то переведёт тему, — знаешь ты или нет? — агрессивно выкрикнул он. — о том, что он стал наркоманом? — она зарылась руками в спутанные волосы, — знаю. с недавних пор, — ухмыльнувшись, она откинулась на кровать, уставившись в потолок. — Алис… она его прервала: — не надо, Вить, не надо. — она вытянула руку в требовательном жесте. он не сразу понял, что ей надо. повернув голову в его сторону, она помахала ему рукой, намекая, чтобы тот предал ей выпить. приблизившись к кровати, он протянул ей бутылку, попутно пытаясь понять эмоции, написанные на ее хмуром лице: — уверена? — давай уже. она отхлебнула большой глоток, громко закашлявшись. Пчёлкин испугался, что она сейчас задохнётся, и постучав ей по спине, слегка не рассчитал силу, больно ударив ее ладонью: — ай, — она схватила его руку,— ты совсем чтоли? — не рассчитал, приношу свои извинения. они посмотрели друг на друга и рассмеялись. это было секунда беспечности во время надвигающегося шторма. в этом смехе они будто бы выместили все эмоции, так долго копившиеся внутри и желающие вырваться наружу. — Алис, я тебе вот че скажу, — он снова вмиг стал серьёзным. непохожим на самого себя, — я сам это понял недавно. любовь, — Пчёлкин, потупив взгляд, размышлял, казалось, о чём-то своём, — любовь, это боль. но ее надо вынести. просто пронести на себе…. —Вить, — она коснулась его руки, отчего у него пробежала лёгкая волна мурашек, — хочешь рассказать? он печально улыбнулся: это было больше похоже на гримасу боли и отчаяния, скрывавшегося под маской беспечности. — не сегодня, — он вновь сжал ее ладонь: такой простой жест, вмещающий в себя все, что невозможно было выразить словами, — ты и так вон… — он не смог подобрать слов, а лишь кивнул головой в ее сторону, — поспи давай. я на диване лягу, если что надо будет…. — … то я тебя обязательно позову. — она сжала его ладонь, будто бы хватаюсь за спасательный круг, — спасибо тебе за все. — обращайся. с этими словами он поднялся с кровати, и, скинув с себя пиджак, махнул рукой в сторону дивана: — если что, я там.***
в машине была кромешная тишина, и лишь редкие переглядки нарушали это напряженное состояние. каждый раз, когда они встречались глазами, он поджимал губы, как бы говоря: все будет хорошо. подъезжая к ее старой квартире, он припарковался немного поодаль, желая растянуть эти минуты, проведённые рядом. рядом с ней он чувствовал себя иначе. не так, как с другими девушками. ему было хорошо. просто хорошо наблюдать за тем, как она, смущённо поджимая губы, заправляет прядь темные волос за ухо, одновременно отводя взгляд в сторону, когда не знала, как ответить на его вопросы. ему нравилось наблюдать за тем, как она звонко и бесстыдно смеялась, когда он шутил. он любил наблюдать за ней. наблюдать издалека. такова была его роль. любить, но не приближаться. хотеть, но подавлять это чувство глубоко внутри себя. просто быть рядом. большего он смел себе позволить. это было совсем на него не похоже. но рядом с ней он был именно таким Витей Пчёлкиным. — ладно, Вить, я пойду… — она прервала затянувшееся молчание, взявшись за дверную ручку автомобиля. — когда увидимся? — когда-нибудь. он развернулся в ее сторону, встречаясь взглядом с ее карими глазами, в которых сейчас бушевали волны эмоций. он хотел было сказать то, что так долго в себе держал, но она, едва коснувшись его руки, произнесла: — помнишь, ты говорил, что любовь — это боль?! — она повторила его вчерашние слова, —ты ошибся, — Алиса печально улыбнулась: за этой улыбкой, казалось, скрывалось абсолютно невыносимое отчаяние, — любовь — это ад! с этими словами она вышла из машины, тихонько хлопнув дверью. он наблюдал за тем, как она, приближаясь к своему подъезду, поднимается по ступенькам. в самый последний момент, когда он хотел было отвернуться, она оглянулась: в этом мимолетном взгляде он уловил что-то печальное, что-то , что она, увы, не смогла сказать ему лично. этот момент, момент, когда они выглянули друг другу в глаза, на многие годы сохранится в памяти обоих: таких потерянных, сбившихся с пути. это было последний раз, когда они вот так вот смотрели друг другу в глаза.