***
От Циары, как и всегда, уверенно несло дорогим парфюмом и цитрусом, запах которого безумно нравился Стелле, буквально кружа ей голову. В этот вечер они сидят за дальним столиком, где не слышно чужую болтовню. Чудесное место для обсуждения секретов, как считала сама ведьма. — Циара, слушай, — охотница взрогнула, услышав своё имя, и повернула голову, отрываясь от готовящейся драки за передними столиками. — М? — заинтересованно бросила старшая, поправляя прядь пепельных волос, которая так некстати выбилась из причёски. — Мы… — слова словно застряли в горле, а ладони вспотели. Как не во время. — Мы могли бы перейти в комнату? — быстро выдохнула девушка, отводя взгляд в сторону. — Конечно. Почему нет? — легко отзывается старшая, прихватывая с собой бутылку спиртного. В комнате было невыносимо душно, а раскрытое настежь окно никак не освежало. Перед грозой, верно, всегда так. Охотница расслабленно потянулась, усаживаясь на тихо скрипнувшую кровать. И почему она вела себя так спокойно и непринуждённо? Вероятно, Стелла умела располагать к себе людей, ведь даже Циара начала дружелюбно к ней относиться. Глядя на старшую, ведьма всегда ощущала невыносимый жар на щеках и шее, и это была вовсе не симпатия. Стелла в самом деле влюбилась в эту неподступную охотницу. Помнится, в первые дни ведьма стыдливо ловила себя на рассматривании Циары. Изящная шея, ярко выраженные косточки ключиц, так грациозно подчёркнутые бордовой блузой с открытым верхом, пышный бюст, чёткая талия, широкий таз, руки охотницы не были худыми, напротив, они были сильными и изящными, из-за чего ведьма закусывала губу, с ужасом понимая, какие вещи она себе нафантазировала. Чтобы поскорее разогнать жар с щёк, девушка уверенно припала к бутылке и сделала несколько громких глотков. Алкоголь мгновенно обжёг горло, расползаясь ниже в грудную клетку, а глаза непроизвольно заслизились, раздражённые ожогом слизистой. — Эй! Ты чего? — старшая поспешно дёрнулась, забирая из рук девушки бутылку, которая заметно опустела. Виски был крепким даже для неё, а неразбавленная доза алкоголя быстро опьянит ведьму. Стелла мотнула головой, приходя в себя и попутно мысленно ругая: спонтанные и необдуманные решения ей мешали жить. Медленно вобрав в лёгкие воздух, младшая зашмурилась, наконец произнося ту фразу, которой так боялась: — Я тебя люблю! — комната, казалось, лишилась всех звуков, только сердце звонко отбивало бешенный ритм в груди. — Любишь, — Циара прикрыла глаза, выжидая паузу и отпивая с горла приличный глоток виски. — Или я просто нравлюсь? Внутри всё замерло: Циара говорила в таком тоне только когда была чем-то заинтересована. Значит ли это, что у Стеллы есть шанс?.. — Люблю! Очень сильно! — слова словно отскочили от стен и эхом задрожали, разлетаясь по помещению. — Серьёзное заявление, — подмечает охотница. Перспектива выпить виски неразбавленным звучала уже не так плохо: уж чего-чего, а признания в любви она никак не ожидала. — Что предпримешь теперь? — поинтересовалась старшая. Ведьму бросает в дрожь: никогда ещё организм так бурно не реагировал на предмет обожания, а в ушах сейчас звенело. Что она может сделать? Надеяться на взаимную любовь — так глупо и наивно. Циара бодро тряхнула головой и, зажмурившись, залпом выпила почти всё содержимое бутылки. Затянувшаяся тишина теперь была разбавлена запахом алкоголя и тяжёлым дыханием старшей: ей не следовало вот так напиваться, ведь организм опьянеет моментально, и что будет потом? Старшая почему-то представила Стеллу в одном нижнем белье, а во рту мгновенно пересохло. Тягучее ощущение дрожи пронеслось внизу живота: у Циары уже несколько месяцев не было никого, и тело бурно реагировало на одну только мысль близости. Кровь застучала в виске, побуждая к действиям, и потому Циара подалась вперёд, сократив расстояние между ними. Растерянный взгляд Стеллы, её алый румянец на щеках, глубокие синие глаза сейчас напоминали маленькие озёра. Медленно выдохнув, охотница спокойно поинтересовалась: — И что же ты сделаешь теперь? — повторила она свой вопрос. Электрические глаза, казались всегда холодными, хотя младшая научилась их читать словно раскрытую книгу магии. И сейчас в них был неподдельный интерес. Смелость словно вернулась в тело Стеллы, давая возможность сказать невероятно дерзкое заявление: — Поцелую тебя. — Глаза ведьмы в полумраке маленькой комнаты горели, словно две луны. Две синих луны. — Попробуй, — надменно улыбнулась Циара, мысленно хваля Стеллу за смелость и серьёзность. По телу пробежали мурашки, а в горле пересохло: охотницу возбуждала уверенность, а с примесью робкого одуванчика это превращалось в настоящее пламя страсти, накатывающей внутри. Это становится похожим на игру «Кто сделает первый шаг». И ведьма делает его: легко подаётся вперёд, сжимая кисть старшей, неуклюже прижимается к алым губам. А внутри всё встаёт на дыбы, переворачивается словно от удара тока, вздрагивает от возбуждения внизу. И губам тепло. Словно сбивает плотину, всё кружит и горит. Циара левой рукой сжимает фиолетовые волосы, властно проникает в рот. Пожар. Внутри всё кипит. Одежда летит куда-то в сторону. А внутри всё пылает. Стелла не успевает понять, как они перебрались с пола на кровать, да и, честно говоря, ни о чём другом думать не хочется. Хочется сильнее вжаться в старшую, почувствовать чужое возбуждение. Внизу уже давно влажно. Словно лава растекается по венам, испаряя всю кровь. Здравый смысл на мгновение берёт вверх, и младшая, увернувшись от очередного поцелуя, выпаливает Циаре на ухо: — Ты любишь меня? — ведьма выглядит такой жалобной, боясь услышать обратное. Воспитание и моральные ценности не позволят продолжить начатое. Старшая останавливается, всё так же прижимая к себе Стеллу и смотря в одну точку. Стелла ей нравилась, она была хорошим человеком, очень комфортным, с которым хотелось проводить долгие ночные посиделки с обсуждением всего подряд. Но это не любовь. Охотница определённо чувствовала к ней только привязанность, не более. Но натяжение внизу никуда уходить не собиралось, а разрядка сейчас нужна как никогда. Теперь она часть Фростборна, и вот такой шанс выплеснуть энергию у неё вряд-ли будет в ближайшие месяцы, а то и больше. И возбуждение берёт на мозгом вверх: — Конечно люблю! — Циара властно вжимает младшую в пружинный матрас, мокро целует шею, ключицы. Оставляет бордовые засосы на груди, плечах. И Стелла громко тяжело дышит, жмурясь от жара и желания. И не хочется сдерживаться. Хочется быть ближе, отдаться ей полностью. — Люблю тебя больше жизни, — искренне шепчет она на ухо лучшего ассасина, прижимая к себе как можно сильнее.***
Утро для Циары началось с головной боли. Выливать в себя бутылку крепкого спиртного было плохой идеей. Сквозь затянутое шторами окно проскальзывали тёплые лучики солнца, нагревающие в том месте половицы. В нос ударил запах крепкого ароматного кофе, и тихо скрипнула дверь. Приняв сидячее положение, охотница поморщилась: тупая головная боль начинала раздражать, появилась усталость и ломота в теле. — Доброе утро! — негромко поздоровалась Стелла, зашедшая в комнату. Настроение у той было лучше некуда. — Я тебе кофе принесла. Ты вчера много выпила, поэтому он тебе будет кстати. Тихий голос девушки резал по ушам, нагоняя головную боль сильнее, да и следовало прояснить ситуацию: — Слушай. — Циара виновато опустила взгляд, комкая в руках одеяло. — То, что между нами было вчера, это не по-настоящему. Тебе хотелось секса, мне хотелось секса, понимаешь? — в подобных ситуациях сложнее всего поднять глаза на собеседника, поэтому охотница предпочла отвернуться к окну. — Между нами ничего нет и не было. Мы были пьяны, и… Договорить Циара не успела: — Я это понимаю, — голос ведьмы звучал уверенно, никакой дрожи. Лица старшая не видела. — Всё в порядке. Я это понимаю. Дверь тихо скрипнула, и охотница осталась в комнате одна. Только аромат кофе ещё витал в воздухе. Стелла бежала по коридору. Она не чувствовала ничего, даже страха. Влетев в таверну, ведьма благодарила Бога за то, что Кейна сейчас не было на месте. — Виски. — рвано выдохнула она бармену. — Рюмку? — осторожно поинтересовался молодой парень. — Всю бутылку! — сейчас Стелле надо было почувствовать хоть что-нибудь. Бармен быстро сунул ей в руки хрустальный сосуд, оборачиваясь на скрип открывшихся дверей: Кейн вернулся и сейчас изумлённо смотрел на происходящее. — Запиши на счёт, — прошептала ведьма, поспешно удаляясь. В северной части замка не было никого из-за холодного воздуха неотапливаемых комнат. Сев в угол одного из кабинетов для малых собраний, девушка поспешно отхлебнула с горла. Обида. Тяжёлым комом она повисла в горле, пробивая на слёзы. Ненависть. Стелла больше всех сейчас ненавидела себя. Страх. Она боялась будущего, как ей теперь смотреть в глаза Циаре? Боль. Моральное давление раздирало изнутри. Словно тысяча магических мечей одновременно шкребли в груди. Ведьма поспешно наколдовала магический меч. Почему-то он сейчас ей так чётко представлялся в голове.***
— Можно к тебе? — Кейн учтиво постучался в дверь. — Заходи. — спокойно ответила из комнаты охотница. Она всё так же сидела на кровати, сверля взглядом деревянный пол. Почему-то вина сейчас давила больше, чем первичное раздражение. — Вы переспали? — открыто спросил хозяин таверны, наблюдая за сменой эмоций на лице девушки. — Я видел её в баре. Она брала алкоголь. — лицо его стало сердитым, что случалось очень редко. — Мне это не нравится. Страх. Сейчас Циара в ужасе обернулась на брюнета, не скрывая тревоги. Ужасные мысли настойчиво лезли в голову. Подрываясь с кровати, она могла лишь предполагать, куда ушла ведьма. Главное не опоздать.***
— Стелла! — облегчение сменяется на ужас. — Циара, она тут! Охотница подскакивает к младшей, уже издалека заметив яркое пятно. Кровь. Алые капли на полу, повсюду. Целая лужа. Циара не слышит окрик парня, убегающего за медиком Азурой. Она вообще ничего не слышит. Трясущимися руками с силой сжимает кожу у локтя, останавливая кровь. Обнимает хрупкое тельце девушки. Такая холодная, такая маленькая. Шепчет на ухо, что всё будет хорошо, горячо заверяет, что любит её. Слабое дыхание ведьмы обжигает шею, а от слёз мокнет блузка. — Прости меня. — шёпот кажется беззвучным, словно неживым. — Прости меня, пожалуйста. А тихие удары сердца медленно умолкают, унося за собой магию и чудо. — У нас всё будет хорошо. правда… — не замечает этого Циара. — И мы с тобой ещё поболтаем, и букетики соберём.