воспоминания.

Финн Вулфард предпочитал работать на съёмках 4 сезона без каких-либо воспоминаний о прошлом. Особенно болезненных. И у него практически это получалось, он избегал парня с зелёными глазами и ужасно симпатичной улыбкой. О, чёрт, он не должен снова так о нём думать. Во время их прибывания в Атланте, Финн успел кучу раз ловить себя на мысли о том, что у него всё же не выходит и он таки засматривается на Ноа Шнаппа. А потом ловя взгляд в ответ, сразу же переключает внимание на что-то незначительное, даже не пытаясь увидеть, что именно читалось в ответном взгляде. Вулфард считал себя отвратительным из-за того, что не находил в себе мужества поговорить, из-за того, что он мог быть совершенно несосредоточенным на работе в силу всех его бушующих мыслей, из-за того, что он был, мать его, чёртовым педиком. Этот сезон обещал быть самым длинным и самым насыщенным, что одновременнно и радовало, и немного удручало. Финну нравились Странные Дела, этот сериал помимо того, что был родным из-за друзей, Дафферов и всей этой атмосферы, полюбился ему именно нестандартным "нетфликсным" сюжетом. Актёру реально было интересно узнать, что ждёт их в следующих двух сериях, из которых они отсняли только сцены с Дэвидом и Вайноной. Эти серии будут последними и им всем придётся разъезжаться, этому Вулфард был искренне рад, потому что он наконец сможет расслабиться и не видеть перед глазами каждый день маячившего друга(?), с которым у него, к большому сожалению, было в этом сезоне множество общих сцен. Финн уже знал, что у них не будет совместных интервью перед премьерой 4 сезона, как это было в прошлом году. В прошлом году... — Хэй, Финн, а правда, что ты в секрете от всех рисуешь свои собственные картины? — глупо улыбаясь, спросил Ноа, перебирая каждую его кудряшку. — Что? С чего ты это взял? — немного растерянно парень поднялся на логтях, отрывая голову от коленок друга, из-за чего кровать в их номере скрипнула. Ноа выглядел слишком красиво, в прочем, как и всегда. Он улыбался и смотрел на Финна с такой нежностью, с какой на него не смотрел никто. Последний даже подумал о том, что может сейчас самое время, чтобы... — Мне приснилось, как ты рисуешь какого-то парня, — пожал плечами коллега, говоря абсолютную правду, и наблюдая за реакцией мальчика. — Неужели так точно! — Ну блин, ты что ясновидящий? Или поглядывал за мной, а?! — шутливо прикрикнул Вулфард, в опасном жесте приближаясь к другу. Намечался жестокий бой щекотки в перемесь с подушками. Ещё не время. Финна болезненно нахлынуло и к глазам тут же стали подступать слёзы. — Эй, Финн, я принесла тебе капучино, почему ты не спустился на ужи...? — Сэди зайдя в номер Калеба и Финна, не успела закончить, как увидела на данный момент слишком уязвимого друга, чтобы его видел кто-то ещё. Она немного не до конца закрыла дверь, поставила напиток на тумбочку около кровати, на которой сидел парень и заговорила, — Ты снова? Из-за этого? Мальчик уже не мог сдерживаться, а просто упал в объятия девушки, которая не совсем ожидала такого, но конечно же не оттолкнула. Только Сэди Синк знала про всё, что происходило в прошлом году, про всё, что происходило и происходит сейчас с Финном. Она была единственной, кто узнал об этом от него самого и подруга была единственной, кто знает об этом в принципе, кроме конечно него. Друг ревел долго, ему казалось, что вечность, но его не отталкивали, а лишь мягко в успокаивающем жесте поглаживали по спине, выводя незамысловатые узоры. — Тщщ... Это нормально, ты нормальный, всем свойственно чувствовать, — и как бы он не любил Сэди, но это не казалось правдой. В таком положении их застал Ноа, он зашёл тихо и стоял в дверном проёме, прекрасно понимая, по какой причине они сейчас обнимаются, и по какой причине вроде бы самый безэмоциальный и холодный из них сейчас плакал в плечо самой доброй и самой понимающей среди них. Парень хотел было заплакать в ответ на это, но просто так же тихо удалился из комнаты, радуясь, что они оба его не заметили. На вопросы Милли, что там случилось? он отмахнулся рукой и спешным шагом направился в их с Гейтеном номер. *** За их столом на ужине следующего дня молчали все, кроме Матараццо, он бурно рассказывал Калебу про новую приставку, и делился ощущениями о предстоящих съёмках. Так как Джо Кири пришлось улететь по срочным делам к семье, то съемки их компании вместе с ним и другими членами среднего каста временно приостановили. Это видимо очень расстроило Гейтена, так как он рассказывал скорее немного уныло, чем радостно, что у их части каста, будут организованны внеплановые выходные. Также друг делился своими впечатлениями о сегодняшнем дне, они отсняли очень много всего с Уиллом/Майком/Джонатаном/Аргайлом и ещё больше материала с Одиннадцать. Когда Гейтен переключился на эту тему к нему наконец добавились в разговор Милли и Сэди, которые только и ждали того, чтобы обсудить, что они думают насчёт всего этого. Финн как обычно не доел, и быстро удалившись, направился к себе, чтобы "повторить сценарий". На самом деле он не хотел участвовать в разговоре, скорее из-за настроения, а не из-за какой-то неприязни к окружению, но со стороны это выглядело именно так. Он дошёл уже до самой двери номера, которая на пару мгновений показалась ему такой знакомой, как вдруг его снова накрыли воспоминания... — Ну открой же! — смеясь, стучался в дверь Ноа, уже не на шутку разозлившись. — Я же пропущу обед! Финн! Ты ещё тут?! Дверь номера открылась и на парня напрыгнул явно довольный собой друг с готовой порцией обнимашек. — Ну прости, ты сильно разозлился? — совсем дав волю чувствах, Финн приобнял как-то совсем интимно Ноа за талию. На что последний немного отодвинулся, сбрасывая это на то, что он обиделся. Хотя Шнапп не хотел такой тактильности. Финн поспешно пошёл за ним по коридору, перед этим закрыв номер, вываливая на друга уйму извинений. — Чёртов придурок, прекрати жить в воспоминаниях! — стукнул кулаком в дверь Вулфард. Он зашёл в номер и закрылся на замок — всё равно Калеб проторчит с ребятами до полуночи. Финн подошёл к своей кровати и ложась лицом в подушку, снова не сумел совладать с эмоциями. Он плакал снова, и это было омерзительно. Он мерзкий, он позволяет себе плакать. Мальчики не плачут, а Финн Вулфард уж точно не должен. Да и из-за чего? Из-за того, что он просто перестал общаться с самым, мать вашу, близким в его жизни человеком? Нет, глупости, все они друг другу только коллеги по работе и съёмкам, ничего более! А уж тем более он, который точно ни для кого ничего значить не будет. Актёр хотел бы повернуть время вспять и не делать того, за что теперь расплачивается своим ментальным здоровьем, своими слезами и вообще всем собой. Он давно потерял себя, погряз в воспоминаниях, вроде в счастливых и к тому самому подобраться никак нельзя, но все счастливые воспоминания отдают больным отголоском того, что потом всё стало плохо. Финн больше никогда не надеялся, что вернёт себя прежнего. Жизнерадостного, любящего жизнь, друзей, прогулки, солнце и дождь. Такого Вулфарда больше уж точно не будет, потому что он дурак, сам всё испортил, никто не обязан чувствовать к нему взаимность, если чувства действительно невзаимны. Если тот, в кого он влюблен, гетеро. Если тот, в кого он влюблен, действительно просто хотел дружить. *** Ноа тихо всхлипнул, сидя на холодном полу около двери номера Финна. Он не мог набраться смелости, чтобы постучаться, да и не факт, что ему откроют. Сегодня был загруженный день, но Шнапп собирался с этим разговором целые два месяца, как они приехали сюда. Ему было не всё равно, хотя могло бы так и показаться сначала, но парень правда хотел поговорить, обсудить, выяснить и признаться. Однако, прежде чем постучаться, когда Ноа только подошёл, он услышал рваный крик по ту сторону двери и сразу же залился слезами. Это Ноа во всём виноват, это он, именно он довёл Финна до этого состояния. Потому что ты идиот, Шнапп, и не сумел набраться мужества, чтобы просто напросто поговорить. Ноа и Финн шли по ночному парку отеля, в котором они прибывали, и делясь своими впечатлениями о съёмках долгожданной последней серии третьего сезона, ребята совсем не заметили, как время перевалило за полночь. Мальчики шли, улыбаясь друг другу, и каждый думал о своём. Вулфард думал о том, какой же Ноа всё-таки симпатичный и что их времяпрепровождение совсем откровенно стало походить на свидания. А Шнапп думал о том, как же всё-таки ему повезло с таким другом, как Финн, ему никогда не было ни с кем так комфортно, как с ним. Чувства озвучить они ещё как хотели, да вот сделали это одновременно, и не расслышав ничего, глупо расхохотались. — Присядем? — спросил старший, предвкушая, то, что оттягивать нельзя было категорически. — Давай, — Ноа улыбнулся, и парни сели на красиво исписанную когда-то жителями отеля лавочку, которая освещалась слабым светом фонаря. Финн в сумерках разглядывал лицо друга и уже представлял, как будет выглядеть его новая картина. Другой же сидел с закрытыми глазами и опрокинутой головой на спинку лавки, блаженно потягиваясь. Он никогда не был так умиротворён, ведь между ними стояло, что ни на есть самое комфортное молчание. Чему это послужило - никто не знал. Вулфард не был уверен, стоит ли этого делать или нет, но вспомнил слова Сэди о том, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. — Слушай, Ноа, — нарушил тишину парень, на что друг открыл глаза и внимательно повернулся всем торсом к собеседнику. — Я бы хотел сказать тебе кое-что очень важное. И Финн замолчал, но Ноа его не торопил. Он его понимал и тоже хотел бы сказать ему, какой же Финн всё-таки крутой товарищ, поэтому Шнапп ждал, когда тот сможет озвучить и свои мысли. — Я просто... Просто, Ноа... — и Вулфард резко прислонился своими губами к губам мальчика сидящего напротив. Он попытался его поцеловать, но тот не ответил, от чего болезненно скрутило живот и парень отстранился, зажмуриваясь. — Прости! Чёрт, это не то... А Ноа просто ушёл, скорее убежал. Он убежал в отель, быстрее желая найти место где можно было бы спрятаться от этого, только не в их совместном номере, хотя Финн туда и не собирался. Ту ночь он провёл, сидя на лавочке в парке, приглушенно рыдая, пока другой мальчик уснул в самом дальнем кресле огромного лобби. Он спрятался. Как и прятался сейчас, Ноа тоже, как и Финн не мог совладать с чувствами и просто сидел и плакал у номера, и он мог покляться, что слышал плач за дверью. Шнапп не был готов тогда, зато готов сейчас. Но всё было так сложно, хотя достаточно достяжимо. Никто из них не знал, как долго это продлилось, когда неожиданно для обоих раздался стук в дверь. Тот самый. Секретный стук, который они придумали, чтобы стучаться друг другу в номер. — Финн, — голос дрожал, но парень даже и не пытался это скрыть, — думаю, нам пора поговорить? Хэй, приятель? Я готов... поговорить, мы всё обсудим, хорошо? Ты в порядке? Я беспокоюсь. Ноа не услышал ответ, и горько всхлипнув, уже собирался уходить, как вдруг дверь открылась и весь заплаканный Финн просто обнял несопротивляющегося друга. Они зашли в номер, и не включая свет, проследовали к кровати. Оба запланных дурака, которые не могли решиться на это чёртов год. — Я наверно начну, — Ноа неуверенно, но уже утирая свои слёзы, протянул руку Финну. Тот взял её, приготовившись слушать. — Тогда, в ту ночь... Когда ты поцеловал меня, — Финн всхлипнул, — Я не ответил, не потому что ты мне противен, не потому что ты мне омерзителен. Я знаю, что ты так считаешь про себя, но это не так. Ты, блять, самый лучший человек в моей чёртовой жизни. И в ту ночь, я хотел сказать тебе это! Но я думал, что мы просто друзья и всё, я не видел в наших действиях какого-то подтекста, а потом когда задумался, я понял, что реально влюбился, и что просто был не готов, — Ноа тараторил, но Финн слушал внимательно каждое слово, — И я не знаю, что ты хотел сказать тем поцелуем, я уже так запутался в своих собственных мыслях, что не могу быть уверен, что наши чувства взаимны, по крайней мере до сих пор. Но я не могу видеть, как ты страдаешь, я тебя очень люблю, понимаешь? — и он снова заплакал, утыкаясь лицом в любимое плечо. Финн тоже не сдерживал слёзы и крепко обнял Ноа. — Я думал, что ты меня ненавидел всё это время, после того случая, и я очень винил себя, — Вулфард целовал его плечи, припуская рукава футболки. — Я не могу тебя ненавидеть, ты буквально лучшее, что случалось со мной, — честно признался Шнапп, поднимая голову, заглядывая в темноте в глаза Финна. — Я тоже тебя люблю. Ноа взял его лицо в свои руки и на этот раз настала его очередь целовать Вулфарда. Он нежно и осторожно коснулся своими губами сначала его щёк, дальше уголков рта, а потом поцеловал прямо в губы, так желанно, очень любяще и трепетно. Финн проник в рот Ноа языком и они целовались будто впервые в своей жизни. Друг с другом уж точно. Они ждали этого слишком долго, поэтому эта ночь будет длинной и всё несказанное за этот год, будет сказано. Всё несделанное, сделано, а всё незацелованное, ещё как зацелованно.