Это всё было неправильно.

Люциус присел на стул, укладывая Айко на свои колени. Библиотека выглядела как обычно: книги на полу не убираются уже несколько дней. Пару глупых романов стопкой лежат на небольшом столе вместе с двумя стаканами недалеко от Люциуса. Рядом со столом-бочка с чем-то внутри. Люциус рассматрвает её издалека, вблизи уже насмотрелся, сидя на своём коронном месте, вслух рассуждая, что вещь делала в подвале замка. Люциус притащил её совсем недаво, минут десять назад. Бочка очень тяжёлая, по звукам внутри - вода, вот только полубог почему-то сомневался в этом. Наклейка возле закупареной затычкой дырке сбоку не говорила совершенно ни о чём: непонятные символы, не похожие не на один язык, из известных полубогу. Оно и ясно, Люциус никогда не имел желания изучать языки людей. Как, например, Эола. Всегда назло любимому папочке не изучал ничего, кроме границ своих способностей. - Хей, Воланд, - демон прошёл около входа в библиотеку и обернулся, заглядывая в помещение - Не знаешь, что тут написано? - Ты что, сам уже читать разучился? Я-то думал, ты не часто с Болванчиком общаешься, а оно вот как: буквы даже забыл. - Просто сделай то, что я прошу, - Люциус сильно нажал на Айко, пока гладил, от чего змейка недовольно подняла голову на хозяина, вырываясь из-под руки хозяина. Полубог сразу вернулся к привычной силе поглаживания. - Хорошо, хорошо, - Воланд подошёл к бочке, приглядываясь. Символы на бумажке ему не известны - Без понятия. - С "болванчиком", значит, я общаюсь, а тупее становишься ты? - Люциус ухмыляется, победно смотря на своего друга. - Ну, Люциус, что ты так? Пойду я, что-то ты не в настроении сегодня. Демон покинул помещение. Чуть ли не сразу в библиотеку зашел мироходец. - Эй, смертный! Можешь прочитать надпись на этой бочке? - Сам-то что, сам не можешь? - Рома хмурится. Он зашёл спросить, научит ли Люциус его ещё какому-нибудь заклинанию, а тот с самого порога запряг его. - Не могу! Читай быстрее уже! Рома закатил глаза и подошёл к бочке, хотя после крика в свою сторону даже у него пропало желание что-либо делать для полубога. С другой стороны, и не такое терпели. Парень взглянул на странные символы. Они напоминали шифр - непонятные линии и точки не давали абсолютно никакой информации. Рома взглянул на Люциуса. - Без понятия. - И как я теперь узнаю, что внутри? - Люциус оторвал спину от кресла, открывая глаза. - Можно попробовать. - Ты издеваешься? Предлагаешь пробовать мне? Вдруг там яд! - Не хочешь - не надо, - Рома взял со стола стакан - Я хочу попробовать. - Я тебе разрешал что ли?! - Люциус возмущённо смотрит на парня перед собой. Бочка с непонятной жидкостью найдена в подвале замка полубога, значит, он и должен её распоряжаться. Совершенно не важно, что кто-то до него жил здесь и точно не собрался отдавать никому жидкость. - Ты запрещаешь? - Рома бросил взгляд на полубога. -Ээ..Нет. Пей. Разрешаю. Парень аккуратно ослабляет затычку, немного вытаскивая её, подставляя кружку. Немного жидкости выливается на пол. Полубог увлечённо смотрит, думая, отравится ли тот, готовясь если что накоставать заклинание регенирации. Всё же Рома ещё нужен ему. Парень поссматривает на пробующего напиток парня, тот немного жмуриться. - Что там? - Люциус встаёт, придерживая Айко, после усаживая её на бывшее место хозяина. Полубог подошёл к другу, смотря на его лицо и руки, думая, что же сейчас измнится в нём. - Обычное вино. Просто алкоголь, ничего такого. Если это твоё, то можешь совершенно спокойно пить. - Я.. Не то чтобы я часто пил подобное.. - Люциус, пытавшийся оправдаться, почему он никогда не пил алкоголь, выглядел комично. Сам полубог ада, не пробовавший ни капли вина или шампанского. Рома начал тихо хихикать - Что ты смеёшься надо мной, смертный!? В аду не было ни капли алкоголя, как я вообще мог знать, что оно сущевствует?! - Да ладно тебе, хватит оправдываться передо мной. Я не осуждаю. Алкоголь это не главное в жизни, не смущайся так. Я пойду, а ты, так сказать, можешь опробовать запретный плод. - Побудешь со мной? - Рома только хотел уйти, как его окликнули - Я имею в виду, вдруг я отравлюсь, или что-то такое, а ты всегда знаешь что делать. Побудешь со мной? - парень повторил просьбу, всё же продолжая оправдываться - Можешь со мной пробовать, я тебе разрешаю. Честное слово, я не передумаю. Могу тебе даже больше дать, чем себе. За страхом пить алкоголь стояли воспоминания об отце. Иногда парень находил его с какой-то бутылкой и бокалом с жидкостью, уж больно смахивающей на то, что только что пил Рома. Вдруг Люциус станет таким же противным? Именно из-за такой ассоциации и непонимания, что делает алкоголь, полубог просил друга остаться. Если под действием пока неизвестного напитка Люциус станет таким мерзким и неприятным, как и Агний в глазах полубога, хотя алкоголь вообще не имел никакого отношения к характеру его отца, то Рома, скорее всего, не будет молчать, и остановит от превращения в совершенно неприятную личность. - Хорошо. Насколько я помню, на сегодня все дела у меня закончились, - Рома решил умолчать, что всё же одно, причём очень важное дельце, осталось. И этим делом являлся отдых, который нужен Роме как воздух в последний месяц. Но времени нет, а сейчас отказать самому полубогу в предложении побыть собутыльником.. Рома боялся, что это повлечёт определённые неприятные последствия. Учитывая, что Люциус может напиться впервые в жизни, а там как карта ляжет, что тот натворит. - Вот и прекрасно, - Люциус быстро притащил стул из другой комнаты и посадил друга за столом, наливая в стаканы до краёв жидкостью из бочёнка, немного проливая. Решив, что уберёт всё потом, парень не обратил на это внимание и поставил стаканы на стол. Люциус садиться и смотрит на то, как его друг быстро выпивает половину жидкости из стакана чуть ли не одним глотком. Сам полубог берёт такую же вещь в руки и припадает к ней губами, вначале пробуя совсем чуть-чуть. Не то чтобы приятный вкус, немного греющий язык. Становится не веселее, а интереснее. Природное любопытство перебарывает осторожность и Люциус делает первый глоток. Никак. Парень чувствует что-то странное, новое. Почему-то хочется снова выпить непонятное, так называмое, вино. И Люциус не теряет время на внутренние переговоры, выпивая сразу, как появляется мысль. Рома не отстаёт. Пьёт больше, чем сам хозяин замка. Тому кажется, что так быть не должно, и он наливает всё снова и снова. В итоге половина бочки - воздух. Люциус смотрит на стакан в своих руках, после на Рому перед собой. Тот не стесняется и снимает с себя толстовку. - Что ты делаешь?! - Люциус удвлённо рассматриват тело перед собой, исполосованное шрамами. Где-то глубкими, где-то сквозными, где-то еле видными. - Раздеваюсь. Мне слишком жарко в толстовке, футболку с собой не ношу, - Рома повесил одежду на спинку стула, смотря после на сидящего парня, ожидая реакции. - Тогда хорошо, - Люциус стянул с себя пиджак без рукавов, повесил его, следом начал медленно расстёгивать рубашку. Руки не хотели, впричем, как обычно, нормально расстёгивать слишком маленькие пуговицы. - А ты-то что делаешь? - Рома непонимающе посмотрел на друга. Полубог выпил меньше, да и Лололошка не ожидал, что на божество хоть как-то подействуют градусы. - Мне сликом жарко в одежде, футболку с собой не ношу, - парень перед ним рассмеялся. Люциус хотел перековеркать друга, но в итоге выглядел глупо. Всё же полубог решил не отступать от своей идеи. - Быстро же ты учишься, - Рома немного помедлил, но всё же встал и подошёл к парню. Руки легли поверх чужих, убирая кисти рук и заменяя чужие пльцы своими, расстёгивая. Сейчас Люциус не казался страшным. Любые опасения ушли. В голове Ромы нет ни одной мысли, из-за чего жизненным кредом становится банальное - вижу цель-не вижу препятствий. И это явно обернётся не в лучшую сторону. - Что ты делаешь? - Люциус недоверчиво взглянул на помогающие руки. - Помогаю. Ты хотел раздеться? Насколько я видел, тебе сложно даётся расстёгивать мелкие пуговицы. Я одно время постоянно ходил в таких, так что я раздену тебя быстрее. Или ты против? - Рома хитро сморит в глаза полубога. - Я.. Разрешаю тебе. Ты можешь помочь мне, - Рома хихикает, смотря на парня. Кажется, его характер чуть размяхчился под действием алкоголя. - Вот, - Рома снимает с Люциуса рубашку. Тело совершенно обычное, без каких-либо шрамов, что неудивительно: с божевственой магией быть хоть каких-то ран не может априори, регенирация явно лучше, чем с любым зельем - Без меня ты бы долго не мог управиться с ними. - Но управился бы.. - Полубог пробубнил слова себе под нос, а Рома приблизился к лицу Люциуса, смортря в его глаза - Что ты делаешь? - Целую тебя. Рома имел слабость к алкоголю. Точнее, сильно менялся в характере, как только выпивал определённую дозу. И этот раз исключением не был. Те, кто хорошо знали Рому, прекрасно понимали: принимать ласки и поцелуи от парня - себе дороже. С утра Фильченков будет сильно жалеть - это не его желание. И в этот раз рядом был человек, который воспринял каждое касание всерьёз, не думая о последстиях ни секунды. - Знаешь, ты мне с самого начала нравился. Ты красивый, - Рома прикасается к щеке, оставляя на ней пару мелких поцелуев, совсем невесомых. От таких слов их уст полубога стало хорошо и приятно. Может, так считает не только Люциус, но часто вслух, так ещё и Роме такого не говорили. Фильченков обнял Люциуса за талию и улыбнулся. Полубог укладывает свои руки на плечи Ромы, завороженно наблюдая, гадая, что же будет дальше. Люциус чувствует, как его обнимают крепче, чем до этого. Губы аккуратно прикасаются к кончику носа, после чего чужое лицо отстраняется. Полубог опускает руки чуть ниже, на грудь пьяного друга. Несколько секунд парни смотрели друг на друга, после чего Рома поднял кисть одной руки, укладывая ладонь на чужую щёчку. Люциус начал входить во вкус, когда мироходец вновь поцеловал его. Чужие губы медленно сжимали нижнюю губу, пока полубог переместил руки и поглаживал пальцами голую спину друга. - Я хочу тебя, - Рома отстраняется, смотрит прямо в красныве глаза, не отводя голову далеко. - Ты выглядешь возбуждающе сейчас, - Рома смущенно улыбается. - У тебя есть комната с кроватью? - человек поднимает голову и смотрит на Люциуса, снимая очки, после снимая с паренька шляпу и убирая её на стол вместе с очками. Красивые глаза чуть жмурятся, хитро вглядываясь в чужое лицо менее пьяного друга. - Есть.. Помню, видел одну. - Веди тогда, - Люциус бесприкословно ведёт Рому туда, куда он просит, ничего не говоря. Вне помещения без постоянного поступления алкоголя в кровь стало холоднее. Люциус, выпивший значительно меньше напитка, в отличии от Ромы, испытывал холодок не так сильно: кожа всегда была горячей. Всё же лёгкий ветерок чувствовался на оголённой коже без пиджака и рубашки, что приносило дискомфорт. Рома обошёл полубога открыл дверь, к которой они пришли. Небольшая кровать стояла около стенки. Матрас покрывал только слоем ткани. Ни одеялки, ни подушек не одеяла. - Ни ты, ни Воланд не спите, да? - Иногда ложимся, отдохнуть, - Люциус заходит в комнату вместе с другом - Я раньше один раз заходил в эту комнату и.. Рома не даёт другу договорить, прижимаясь к его груди, после поднимая голову, целуя парня в щёку. Люциус стоит, как вкопаный несколько секунд, после чего смотрит в глаза своего, по всей видимости парнёра на сегодняшний день. - Иди на кровать, я прикрою дверь, - полубог послушно отходит и садиться на матрас. Рома быстро делает сказанное и направляется к другу. Тот сжимает ноги от возбуждения, смотря на полуголого парня перед собой, который уже успел подойти и наклониться к чужому лицу. Рома пьяно улыбается, крепко обнимая полубога. Несколько секунд объятий, после чего парни смотрят друг другу в глаза. Оба возбуждены и прекрасно знают, чего хотят от этого вечера. Не смотря на последствия. Рома отцепляется от Люциуса, снимает ремень своих штанов, после и сам элемент одежды - Раздевайся, - полубог повинуется словам парня перед собой. Встаёт и делает то, что ему сказали, ни на секунду не сомневаясь, смотря на друга. В один момент взгляд падает на ноги, освобождённые от чёрных джинс. Упругие ляшки завладевают вниманием до тех пор, пока Рома не замечает этого. Чувствовать, что кто-то смотрит на тебя так завороженно, следя за каждым действием, особенно когда ты пьян - приятно. Особенно когда этот кто-то - полубог. Особенно когда этот кто-то - точно так же привлекает тебя, как и ты его. Рома подходит к парню перед собой, чмокает его в губы, улыбаясь. Смотрит несколько секунд в лицо. Рассматривает, одновременно беря за руку и гладя ладонь большим пальцем. Рома крепко сжимает руку полубога и подводит его к кровати, дёргая за руку и опрокидывая его на себя. Люциус невольно навис над парнем. Рома в свою очередь улыбнулся, отпустил чужую руку. - Делай со мной всё, что захочешь. Парень посмотрел в глаза полубога и Люциус улыбнулся, прижимаясь губами к чужой шее. Полубог несколько раз проводит языком по шее своего, если бы в его голове были мысли он бы усомнился, друга. Рома прикрывает глаза, позволяя ублажать себя, отдавая всё своё тело в чужие руки. Язык будто горячей, чем человеческий. Лежащий спиной на кровати парень не уверен, так ли это на самом деле, или же чувства обострились за долгое воздержание от половой связи. Рома не то чтобы жаловался: не с кем, да и как будто бы не хотелось. Но сейчас, когда парень вновь почувствовал, как его расцеловывают, облизывая, иногда немного всасывая кожу, былые ощущения вновь открылись, становясь ещё сильнее. Люциус трогал парня под собой, гладил по голому торсу, опускаясь ниже, к ногам. Под аккуратные поцелуи Люциус крепко взял чужие ноги под коленки и прижал тело к себе, присаживаясь на кровать, потираясь членом через ткань трусов. Рома простанал, закрывая глаза и откидывая голову назад. Даже без одежды в помещении слишком жарко. Покровитель ада и вправду очень горячь, каким бы каламбуром это не было. Люциус некоторое время просто держит парня возле себя в одном положении, желая насладиться моментом, но через короткий промежуток дёргается и стягивает с парня под собой трусы, освобождая его, убирая элемент одежды на пол. Одежда не сердце пациента на операционном столе: потом можно постирать. Полубог освобождает себя от одежды точно так же, снова берёт Рому под коленки и почти что входит, как его останавливают. - Стой! - Рома смотрит на него и вырывает свои ноги. - Что такое? - Я не подготовлен, нам нельзя.. - Я могу просто войти. - Не можешь. Мне будет больно. Мы можем сделать кое-что.. - Рома берёт парня над собой за руку, после чего тянет на себя, заставляя упасть. Люциус чувствует дежавю, но это длится не долго: его скидывают с себя на место рядом, после чего прижимаются всем телом, обхватывая два соприкасающихся члена - Теперь ты не будешь возмущаться? Люциус молчит, расслабляясь, укладывая голову на кровать. Ему хорошо до одури даже от таких касаний. - Продолжай, я не буду. Рома улыбается, прижимается к Люциусу сильнее, утыкаясь в шею. Человек быстро двигает рукой, иногда чувствуя, как полубог инстинктивно сам медленно двигает бёдрами навстречу быстрым движениям. К приятным движениям руки прибавляется поглаживание по головкам ладонью, иногда акцентируя внимание на одной. Люциус чувствует разрядку. Полубог кончает первым, после чего Рома некоторое время водит по своему члену. Человек вытер руку, испачканную в сперме и обнял Люциуса, засыпая в его обятиях. Утро. Рома просыпается, когда парень. лежащий рядом с ним издаёт тихий стон, садясь на кровать, из-за чего в комате раздался скрип. - Что блять? - Рома так же садиться на кровать. Смотрит на своё тело, потом на чужое. В объятиях полубога было тепло, поэтому человек всю ночь спал совершенно спокойно - Какого хуя блять..? - Что такое? - Люциус потёр свои глаза - Вчера тебе нравилось. - Выйди блять отсуда! - Рома постарался прикрыться руками. - С какой стати? это мой замок! - Выйди блять. - Хорошо, добренький друг.. - Люциус начал медленно одеваться. - Ты мне не друг. - Что? - полубог опешил, посмотря на Рому. - Хватит одеваться, - Лололошка зыркнул на парня - Забирай свои шмотки и проваливай, - Люциус подходит к парню, - Хочешь, мои блять забери, только уёбывай, - полубог смотрит на, кажется уже бывшего друга. Дотрагивается до руки Лололошки с желанием поговорить, но по ней тут же ударяют - Перестань меня трогать! Полубог выходит из комнаты, расстроенно волоча ноги. Больше не друг. На душе скребут кошки, даже когда парень берёт Айко на руки. Лололошка хватается за голову одной рукой. Ему самому нужно было понимать, что пить - плохая идея. И Рома не может винить в содеяном Люциуса. Он не знал, какие порядки, тем более не понимал, что Лололошка под алкоголем липнет к каждому. Рома не мог винить Люциуса. От этого только больнее.