Нечто большее

Он облажался. Аккерман осознаёт это в тот самый момент, когда чувствует ослепляющую вспышку боли и тёплую кровь, пропитывающую футболку. Он понимает, что сбегать из военного госпиталя было, вероятно, очень глупым решением. Особенно, когда доставили туда с трещинами в рёбрах и глубоким ножевым. Особенно, если зашили меньше суток назад. Ривай стискивает зубы от боли и шипит сдавленные ругательства. Мужчина точно знает, что швы разошлись к чёртовой матери, и прикладывает ладонь к правому боку в попытке зажать рану. Чем он, блин, вообще думал? Он чертовски сильно облажался. Любовь к свободе, подозрение на ПТСР и всё ещё действующие обезболивающие сыграли с ним злую шутку. Леви просто не мог и дальше находиться в четырёх стенах. В плену они были грязного, серого цвета, здесь — белые. Сути это совершенно не меняло. Аккерману был необходим воздух, но Ханджи наотрез отказалась позволить ему хотя бы выйти во внутренний двор. Самоуверенность и вера в собственную неуязвимость заставили наплевать на всё и сбежать. После вечернего обхода Ривай выдернул капельницы, наспех оделся и выскочил прямо в окно второго этажа, стащив у Эрвина пачку сигарет напоследок. Благо, на первом были решётки и спуститься не составило большого труда. Мог, конечно, и спрыгнуть, но он не был отчаянным идиотом. Леви хорошо осознавал, что швы и рёбра лучше лишний раз не беспокоить. Он, блин, ужасно облажался. Сейчас, когда действие обезболивающего закончилось, а мужчина всё ещё брёл по трассе вдоль леса, осознание собственной глупости обрушилось на голову. Он сбежал без денег и чёткого плана, швы всё-таки разошлись, попутка в такое позднее время вряд ли встретится, но повернуть назад — значит признать поражение. Аккерман слишком горд, поэтому лишь раздражённо поджимает губы и упорно идёт дальше, зажимая рану. Боль ослепляет и отвлекает, поэтому Ривай не придумывает ничего лучше, чем закурить. Мужчина так сосредоточился на зажигалке, что не сразу заметил притормозившую рядом машину. — Эй! — Водитель, парень не старше двадцати пяти, быстро выбирается к Аккерману. — Ты в порядке? Нужна помощь? Незнакомец порывается придержать за плечи, но сталкивается с враждебным взглядом мужчины и замирает, не решаясь коснуться. Леви секунду смотрит на парня и ему кажется, что у них в глазах одновременно мелькает узнавание. С чем именно это связано он не знает, да и не хочет сейчас вспоминать где они могли встречаться. Аккерман коротко кивает и самостоятельно добирается до машины, плюхаясь на пассажирское сиденье. Мужчина снова шипит от боли и ругается сквозь зубы. Проклятье. — В больницу? — интересуется парень и заводит мотор. — Меня, кстати, Эрен зовут. Я знаю, хочется ответить Риваю, но он молчит. Потому что на самом деле понятия не имеет почему вдруг должен его знать. — Не в больницу, — выдыхает Аккерман и прикрывает глаза. — Леви. — Хорошо, Леви, тогда куда? — снова спрашивает парень и, не глядя, протягивает свой смартфон. — Хочешь позвонить кому-нибудь? Я могу отвезти куда скажешь. — Нет, — мужчина качает головой. — Ладно, — Эрен озадаченно хмурится, принимая какое-то решение, а после кивает сам себе. — Ладно, тогда я помогу тебе. Ривай только безразлично пожимает плечом, мол, поступай как знаешь, и прикрывает глаза. Становится неожиданно всё равно, что именно парень собрался делать. Мужчина в любом состоянии сможет за себя постоять, но чувствует, что рядом с этим человеком он в безопасности. На некоторое время в салоне повисает тишина, и у Аккермана никак не получается вспомнить, где они могли встретиться. Леви первый нарушает молчание. — Почему ты мне помогаешь? — У меня привычка подбирать бездомных котов и собак, — парень улыбается уголком губ, но сталкиваясь с недовольным взглядом, вскидывает ладонь в знак капитуляции. — Извини, на самом деле у меня, полагаю, синдром спасателя. — Беспечно, — хмыкнул Ривай. — Да, но… — Эрен запнулся, будто сомневаясь стоит ли продолжать. — Странно прозвучит, но я просто чувствую, что ты не плохой человек. — Очень беспечно, — повторяет мужчина и более внимательно разглядывает своего спасителя. Есть что-то знакомое в его чертах, но он слишком устал и никак не может понять, что именно. — Ты меня не помнишь, да? — Эрен нарушает тишину, улыбается и на мгновение отвлекается от дороги, наконец заглядывая прямо в глаза. — Я тоже не сразу тебя узнал. Эти глаза. Эти чёртовы изумрудные глаза. Ну конечно. — Помню, Йегер, — Ривай не может удержаться от кривой усмешки, когда видит удивление собеседника. — Твоя семья заботилась о моей сестре. Я был у вас однажды, кажется, на День Благодарения? — На Рождество, — поправляет парень. В своё оправдание Аккерман может сказать, что это было чертовски давно. — Вообще-то, мы виделись дважды. Я был шафером Жана на их свадьбе. О, конечно, свадьба сестры. В тот вечер Леви чуть не сожрал это зеленоглазое чудовище взглядом. То, что приёмный брат Микасы оказался очень привлекательным, было так себе открытием. Затащить пацана в постель хотелось до дрожи, но Ривай не стал нарушать дистанцию из уважения к их семье. — Не помню, — мужчина равнодушно пожал плечами. — Я тогда не особо смотрел по сторонам. Вообще-то он всё прекрасно помнит, но снова не произносит этого вслух. Микасу удочерили в десять. Леви был на одном из первых заданий, когда погибли родители. Аккерман провёл в горячей точке почти полгода и только по возвращении узнал о семейной трагедии. Тогда-то он и разыскал Йегеров, что взяли девочку под свою опеку. Оказалось, что сестра дружила с их сыном, поэтому в своём решении они не сомневались. Ривай помнит, как терзался сомнениями, оставляя Микасу в чужой семье. Ему было двадцать один, он только начинал военную карьеру и был накрепко связан долголетним контрактом. У него просто не было возможности бросить службу, а вечные командировки и высокий риск смерти в его работе не позволяли забрать девочку к себе. Мика, на удивление, не обижалась и отнеслась с пониманием. Тогда же Йегеры пригласили его на Рождество и он с радостью согласился, желая провести с сестрой чуть больше времени. С Эреном они почти не говорили, максимум обменялись приветствиями. До сегодняшнего дня, он даже имени его не знал. Скорее всего, их друг другу представляли, но это было пятнадцать лет назад и совершенно не отпечаталось в памяти. Больше они с ним не виделись, а на свадьбе Аккерман не стал переспрашивать у Микасы имя парня. За весь вечер он с Йегером даже ни разу не заговорил. Леви запомнил только выразительную зелень глаз, что буквально гипнотизировала и притягивала к себе неведомой силой. Благодаря этим горящим изумрудам он Эрена и вспомнил. Погрузившись в свои мысли, мужчина и не заметил, как они довольно быстро добрались до города. Машина остановилась во дворе какой-то многоэтажки, но Риваю, если честно, не до разглядывания пейзажей. Он устал, боль только усиливается, да и потеря крови не улучшает состояние. — Приехали, — оповещает Эрен. — У меня в квартире есть необходимые медикаменты. Аккерман пытается дышать через раз и аккуратно выбирается из машины. Он делает несколько шагов, но болезненно морщится и пошатывается. Йегер вовремя подхватывает мужчину под локоть, и они оба испуганно вздрагивают. Электрический разряд пробегает по всему телу. Леви замирает от неожиданности, во все глаза рассматривая шокированное лицо парня. Ну конечно. Они впервые касаются друг друга. Не удивительно, что не узнали об этом раньше. Ривай мгновенно осознаёт — Эрен его соулмейт. Чёрт, а ведь Аккерман считал, что судьба его обделила. Но нет же, вот он — человек ему предназначенный, стоит перед ним и выглядит так же ошарашенно, как и сам мужчина. Молчание затягивается, но прежде чем кто-то успевает сказать хоть слово, Эрен охает от неожиданности и машинально зажимает ладонью собственный правый бок. Точно. Соулмейты ведь чувствуют боль друг друга. — Твою мать, — ругается Леви, но вопреки всему подхватывает парня под локоть, придерживая в ответ. — Только этого дерьма мне сейчас и не хватало. Он уже чувствует неприятное жжение в области безымянного пальца, но не имеет никакого желания смотреть. Ривай знает, что именно там увидит. Метка — знак того, что он встретил свою родственную душу. Наверняка парень чувствует то же самое. Неважно, нравится им это или нет, но теперь они связаны на всю жизнь. — Давай, — хрипло предлагает Эрен, пытаясь взять себя в руки. — Давай для начала зайдём в дом. Леви, всё ещё поражённый, кивает, и они, придерживая друг друга, в молчании добираются до квартиры на седьмом этаже. Йегер помогает дойти до ванной комнаты и усаживает мужчину прямо на кафельный пол. Он тщательно моет руки, достаёт внушительных размеров аптечку и после секундного колебания без спроса разрезает футболку. Вещь всё равно была безнадёжно испорчена, поэтому Аккерман не протестует, лишь внимательно следит за движениями своего спасителя. Когда парень избавляется от бинтов и оглядывает усеянное шрамами тело, сдержать поражённый вздох не получается. — Я военный, — поясняет Ривай в ответ на удивлённый взгляд. — Я уже догадался, что не писатель, — Эрен усмехается напряжённо и сосредоточенно осматривает рану. — Внешние швы разошлись, надо заново шить. — Хреново, — мужчина раздражённо цыкает. — Сможешь? — Смогу, — коротко бросает парень уже начиная рыться в аптечке. — Здесь и зашьём, так мне будет удобнее. Леви пожимает плечом отстранённо, мол, поступай как знаешь. Спустя минуту он с недоумением наблюдает за тем, как Йегер сосредоточенно раскладывает необходимые инструменты, шприцы и ампулы. — Ты врач? — удивлённо интересуется Аккерман. — Почти. Ветеринар, — парень улыбается в ответ на скептический взгляд. — Не волнуйся, эти лекарства для людей, зашью красиво. — Правда? — с ухмылкой спрашивает мужчина. — Я закончил медицинский, но через год работы сменил специальность, — честно признаётся Йегер, набирая в шприц необходимую дозу местной анестезии. — Почему? — На зло отцу, я полагаю, — он улыбается и неожиданно доверчиво заглядывает в глаза. — Не хотелось участвовать в семейном бизнесе, понимаешь? Аккерман почему-то понимал. Мужчина кивает и даже не меняется в лице, когда Эрен обкалывает рану. Зато сам парень морщится и шипит, видимо, боль терпеть не привык. Леви криво усмехается и внимательно следит за отточенными движениями, с удовлетворением отмечая, что руки у Йегера не дрожат. — Уверен, что не должен спрашивать, но… — Эрен ловко избавляется от старых швов. — Почему ты в таком состоянии? — Плен, — коротко бросает Аккерман, и парень вздрагивает, поднимая ошарашенный взгляд. — Я в порядке. — Я так не думаю, — он отрицательно качнул головой, возвращаясь к своему занятию. — Ты сбежал из больницы? Когда тебя оперировали? — Из военного госпиталя, — поправляет Ривай и старается дышать через раз, чтобы не отвлекать парня болевыми ощущениями в рёбрах. — Сегодня утром. — Ты точно не в порядке, — уверенно заявляет Йегер и хмурится. — Какое заключение помимо ножевого? — Многочисленные ушибы и трещины в рёбрах, — безразлично отвечает мужчина. — Подозрение на ПТСР. — У меня есть снотворное, — осторожно начинает Эрен, снова заглядывая в глаза. — Если хочешь… — Не нужно, — резко обрывает Леви, но тут же смягчается. — Я не больной, просто не мог находиться в четырёх стенах, но сейчас всё в порядке. — Хочешь поговорить об этом? — всё с той же осторожностью спрашивает парень, но получает в ответ красноречивое молчание. — Позже? — Позже, — устало выдыхает Аккерман. — Хорошо, — Йегер удовлетворённо кивнул и наложил повязку на свежий шов. — Готово, теперь рёбра, антибиотик и на сегодня всё. Ривай только кивнул. После перевязки он не спрашивал можно ли остаться — Эрен просто выдал ему чистую, домашнюю одежду, провёл в спальню и присел на стул у постели. — Это твой дом, — заметил мужчина, аккуратно устраиваясь на кровати. — Я мог бы и на диване поспать. — С твоими рёбрами? Ну уж нет, — парень усмехнулся и устало потёр переносицу. — Я подежурю немного, прослежу за температурой. — Ты хотел бы вернуться к врачебной практике, — прозвучало скорее как утверждение, а не вопрос. — Хотел бы, — не стал отрицать Йегер. — Но вряд ли вернусь. — Хочешь поговорить об этом? — с несвойственной ему осторожностью поинтересовался Ривай, возвращая недавние слова парня. — Позже? — Позже, — Эрен благодарно улыбнулся. Связь соулмейтов действительно творит чудеса. Они понимают друг друга без слов. Аккерман проспал почти сутки. Он проснулся вечером следующего дня и с удивлением обнаружил Эрена, задремавшего прямо на полу у кровати. Видимо, он действительно следил за состоянием своего неожиданного пациента. Ривай попытался встать и прислушался к своим ощущениям. Рёбра, ожидаемо, болели, но не критично. Должно быть, Йегер вколол ему обезболивающее во сне. Хорошо. Так даже лучше. Теперь он сможет подумать, что делать дальше. Аккуратно, игнорируя боль, Леви уложил парня в постель и, радуясь, что тот не проснулся, бесшумно покинул комнату. Эрен, очевидно, тоже вымотался. Мужчина сразу же направился в ванную, стянул бинты и с удовольствием, наконец-то, принял душ. Дверь распахнулась в тот момент, когда Леви, в одних спортивных штанах, накидывал полотенце на голову. — Издеваешься? — сонно возмутился парень, складывая руки на груди. — Хочешь, чтобы я снова тебя зашивал? — Всего лишь принял душ, — Аккерман равнодушно пожал плечами. — Всё в порядке. — Чёрт, Леви, — Йегер устало вздохнул, понимая, что спорить бесполезно. — Давай перевяжу. — Я сам, — мужчина качнул головой. — Всё в порядке, Эрен. — Замолчи, — раздражённо оборвал он, доставая аптечку. — Иначе я верну тебя туда, откуда ты сбежал. Ривай только издал короткий смешок и всё же позволил себя перевязать. Позже они поужинали и перебрались обратно в спальню. Парень вколол антибиотик, необходимую дозу обезболивающего и настоял на том, чтобы мужчина соблюдал постельный режим, поэтому чай пили прямо в кровати. Эрен кажется Риваю удивительным. Они просидели за разговорами до глубокой ночи. Так Аккерман узнаёт, что Йегеру исполнилось двадцать пять этой весной. Он закончил медицинский на два года раньше своих сверстников, потому что оказался буквально гениальным студентом. Парень очень любил свою профессию, он с огромным удовольствием трудился в хирургии год, но отец стал настаивать на работе в их частной клинике. Эрен не хотел наследовать семейный бизнес, он хотел спасать людей. Парень разругался с отцом, а тот, в свою очередь, подключил связи и добился его увольнения. Куда бы Йегер не пытался устроиться ему отказывали. Гриша ожидал, что сын сдастся и уступит, но Эрен и тут остался собой. Отучился год на ветеринара, получил необходимый уровень знаний и пошёл работать ассистентом в клинику, продолжая учиться. Сейчас парень находился в небольшом отпуске, он гостил у Мики с Жаном и как раз возвращался домой, когда встретил на дороге Аккермана. Странная привычка хранить в своей аптечке серьёзные медикаменты осталась у Йегера со времён работы в больнице, но ему всё равно пришлось днём идти в аптеку и докупать необходимое. В свою очередь Леви рассказал про плен, где провёл чуть меньше месяца. Там же он потерял свою команду, с которой служил последние пять лет. Аккерман единственный, кто остался в живых, и если бы не Смит, который вылез из кабинета и лично возглавил операцию по спасению, то мужчина бы разделил участь товарищей. Осторожно, тщательно подбирая слова, Ривай рассказал про пытки. Вспоминать было тяжело и тревожно, но рядом с Эреном почему-то становилось легче. Он чувствовал необъяснимую уверенность, а паника уступала место спокойствию. Была ли этому виной их связь или давно зародившееся притяжение, что вспыхнуло с новой силой — Аккерман не знал. Мужчина без подробностей рассказывал о горячих точках в которых ему довелось побывать и объяснял специфику того, чем занимается. Эрен слушал очень внимательно. Не перебивал, не задавал вопросов, только смотрел с всепоглощающим пониманием и грустью в изумрудных глазах. Они знали, что с такой работой травмы, увечья и боль неизбежны, а это значит, и Йегеру придётся не сладко. О том, что Аккерман однажды может и вовсе не вернуться — оба предпочитали не думать. На следующий день парень покупает Риваю новую симку и телефон. Мужчина понимает, что рано или поздно должен будет объявиться и позвонить Смиту, но ему просто необходимо больше времени. Он максимально оттягивает этот момент и никак не может принять правильное решение. Ответственность не только за себя, но и за родственную душу валится на плечи тяжёлым грузом. Аккерман отчётливо понимает, что участвовать в операциях ему больше нельзя, но никак не может смириться с таким исходом. Армия, горячие точки и командировки — вся его жизнь. Он не знал ничего другого и никогда не планировал менять это на кабинет. Чёрт, почему всё должно быть так сложно? Проживание в квартире Йегера растягивается на месяц, по истечении которого Ривай чувствует себя значительно лучше. Парень говорит, что швы выглядят хорошо, но ругается, когда мужчина берётся за сигареты. Поэтому он сбегает на балкон и курит втихаря, если выпадает шанс, но Эрен каким-то невероятным образом всё равно каждый раз об этом узнаёт. Несмотря ни на что им удивительно комфортно вместе. За время совместного проживания они пугающе быстро сближаются и Аккерману становится всё труднее бороться с собственными желаниями. К Йегеру тянет магнитом, в конце концов он привлекал Ривая ещё до их связи. Эрена хочется обнимать и слушать часами. Хочется касаться, целовать и любить всю ночь напролёт. Леви пугают собственные мысли. Он совершенно не понимает почему испытывает такую несвойственную ему нежность к этому зеленоглазому чудовищу. В глубине души мужчина знает ответ, но проще от этого не становится. — Я дома, — тишину квартиры нарушает негромкий хлопок двери и приближающиеся шаги. Ривай отрывает взгляд от экрана телевизора, который бестолково гипнотизировал последний час, и наблюдает за парнем. Эрен выглядит потрёпанно, будто не спал несколько суток. Он без сил заваливается на диван рядом с мужчиной и прикрывает глаза. — Привет, устал? — участливо интересуется Аккерман и уже привычно запускает ладонь в его волосы, стягивая резинку. — Немного, — признаётся Йегер, подставляя голову под приятную ласку. — Попалась на редкость дурная кошка, исцарапала мне все руки. — А я гадал, что за странное чувство, — мужчина усмехается и окидывает цепким взглядом его пострадавшие предплечья. — Выглядит не очень хорошо. Ты в порядке? — Да, мне по-прежнему нравится лечить животных, но… — парень прерывается, устало выдыхая. — Спасать людей мне нравилось больше, если честно. Ривай молчит, продолжая легко перебирать каштановые пряди. Он понимает, что чувствует его соулмейт и сгорает от желания помочь, но банально не знает как. Это так странно. Их связь стала невероятно крепкой в рекордные сроки, хотя они даже не целовались ни разу. Нормально познакомились только месяц назад, но такое чувство, будто у них многолетний и крепкий брак. Это так чертовски странно. Они сидят в уютной тишине ещё немного, а после Эрен уходит в душ. У Ривая в голове полный бардак из мыслей и чувств. Он отчаянно хочет разобраться в себе, найти правильный выход из ситуации и помочь своему соулмейту. Когда парень возвращается и плюхается на диван, в голову Аккерману приходит неожиданное решение. Йегер выбирает какой-то незатейливый детективный сериал и отбрасывает пульт. — Ты не против? — спрашивает парень укладывая голову на его колени, Леви качает головой и снова запускает пальцы в непослушные каштановые пряди. — О чём задумался? — Ты хочешь вернуться в медицину, — медленно проговаривает мужчина, в последний раз взвешивая все за и против. — Да, — Йегер пожимает плечом. — И что? — Я думаю, что смогу это устроить, — выдаёт Аккерман, пристально отслеживая реакцию своего соулмейта. — Что? — хрипло спрашивает Эрен и переводит на мужчину ошарашенный взгляд. — Вернее не столько я, сколько Эрвин, — поясняет Аккерман. — Уверен, что у него связи посерьёзнее, чем у твоего отца, и он точно мне не откажет. — Леви, это просто… — Йегер путается в словах и поднимается, порывисто обнимая мужчину за плечи. — Чёрт, я не знаю как тебя благодарить. — Рано ещё для благодарностей, — Ривай усмехается и мягко хлопает его по спине. — Думаю, что для начала Эрвин предложит тебе работу в нашем военном госпитале, не знаю захочешь ли ты… — Плевать, я согласен! — поспешно перебивает парень, в невероятных глазах плещется решимость. — Я просто хочу спасать людей. — Ты и меня спас, — мужчина невесомо касается его щеки, окончательно проваливаясь в изумрудные омуты напротив. — Ты удивительный, Эрен. Йегер первый подаётся навстречу в несмелом поцелуе. Ему так много хочется сказать и так катастрофически не хватает слов. Он чувствует, как сильные руки обвивают талию, притягивая ближе и сердце начинает биться с бешеной скоростью. Они целуются долго и упоительно. Парень отчаянно хочет, чтобы мужчина понимал, как важно то, что он для него делает, чтобы знал, как сильно Эрен мечтал встретить свою родственную душу и как безгранично счастлив, что это именно Ривай. Аккерман всё понимает. — Спасибо, Леви, — шёпот прямо в губы. — Спасибо тебе большое. Мужчина заключает его в объятия и мягко гладит по голове. Все тревоги и смятение отступают. Принять единственно верное решение оказывается очень просто. Ради своей родственной души он готов поступиться принципам, готов сменить командировки на безопасный кабинет, готов сложить оружие и не подвергать себя опасности. Ривай больше не сомневается. Аккерман притягивает Эрена ближе и снова тянется к его губам. Парень отвечает со всей страстью и перебирается на колени мужчины. Они целуются медленно, исступлённо, так, что у Ривая вот-вот откажут последние тормоза. Он подхватывает Йегера под бёдра и одним рывком поднимается на ноги. Оба не обращают внимание на лёгкую боль от потревоженных рёбер. Парень впервые не ругает Леви за то, что он перенапрягается зря. До спальни добираются вслепую, не прекращая целоваться и неаккуратно падают на постель. — Осторожнее, — Эрен вздрагивает от чужой боли и отстраняется, вглядываясь в лицо мужчины. — Твои рёбра… — Всё в порядке, — уверенно заверяет Ривай поцелуями спускаясь к шее. — Это не так, — Йегер взволнованно качает головой. — Давай остановимся. — Эрен, — тихо зовёт мужчина и заглядывает прямо в глаза, — всё хорошо, поверь мне. Парень внимательно всматривается в лицо напротив, будто пытается подловить на лжи, но в итоге порывисто кивает и сам тянется к желанным губам. Они медленно избавляются от одежды, захлёбываясь ощущением такой необходимой близости. Ривай с особым трепетом зацеловывает каждый сантиметр исцарапанных предплечий. Не в силах сдерживать собственнические порывы, он оставляет алые засосы на шее и ключицах. Йегер тихо стонет на ухо и обвивает его талию ногами. Он цепляется за крепкие плечи и теснее прижимается к мужчине. Эрену мало, мало, мало. Хочется больше прикосновений, больше эмоций, больше ощущений, больше Леви. Аккерман понимает его без слов. Они точно знают — это не просто секс. Оба чувствуют невероятное единение душ и когда Ривай подготавливает Эрена, и когда неспешно толкается, прислушиваясь к ощущениям своего соулмейта. У Аккермана сносит крышу. Он двигается тягуче медленно и ловит губами каждый стон. Йегер ласково проводит ладонями по шрамам мужчины, целует запястья рук, расставленных по обе стороны от своей головы, и касается их в немой просьбе. Леви переносит вес и с удовольствием переплетает их пальцы, увлекая в очередной чувственный поцелуй. Они забываются и тонут в непередаваемых ощущениях. Кажется, что весь мир за пределами комнаты перестал существовать. После яркой разрядки у них долго не получается восстановить дыхание. Оба не спешат отстраняться и цепляются друг за друга, словно утопающие. — Ты у меня есть, — завороженно выдыхает Эрен в самые губы. — Я у тебя есть, — подтверждает мужчина касаясь его лба своим. Аккерман чувствует, что обрёл нечто большее. Позже они вместе принимают душ и приводят в порядок постель. Оба устали, но сон не идёт, поэтому лежат в объятиях друг друга, наслаждаясь уютной тишиной. Парень вслушивается в размеренное сердцебиение Ривая и чувствует нарастающую тревогу. Йегер хорошо понимает, что для мужчины армия значит многое, если не всё. Он не желает заставлять его бросать любимое дело, но Эрен также отчаянно не желает его терять. Осознавать, что однажды Аккерман может погибнуть на очередном задании — по-настоящему страшно. Сколько себя помнит, Йегер мечтал повстречать свою родственную душу. Он взрослел, видел, как друзья находят друг друга, женятся и строят семьи, но Эрен оставался один. К двадцати пяти парень уже успел потерять надежду. Теперь, лёжа в постели со своим мужчиной, своим соулмейтом, он неожиданно для себя почувствовал отчаяние. Эрену страшно засыпать. Он до дрожи боится проснуться завтра в пустой квартире и не обнаружить на пальце метку. — Я так мечтал тебя встретить, — доверительно шепчет Йегер, целуя один из шрамов на его груди. — Я очень счастлив. — Знаю, — Аккерман невесомо перебирает волосы парня. — Я чувствую то же самое. — Мне страшно, — с отчаянием признаётся Эрен и всхлипывает прижимаясь ближе. — Господи, мне так страшно тебя потерять, Леви. — Ну чего ты? — мужчина мягко усмехается и касается губами его макушки. — Всё хорошо, я с тобой и никуда не денусь. — Обещаешь? — парень приподнимается, цепляясь за его плечо словно утопающий и заглядывает в глаза. — Обещаю, — уверенно отвечает он. Прежде чем провалиться в сон, Ривай снова думает, что у него удивительный соулмейт. Леви просыпается за час до рассвета. Он бесшумно выбирается из постели и выходит на балкон. На улице свежо, едва начинает светать, и мужчина закуривает сигарету, гипнотизируя лежащий на подоконнике телефон. В принципе, Аккерман всё для себя решил. Сквозь стекло балконной двери он скользит взглядом по умиротворённому лицу спящего парня и смотрит на собственные руки. На безымянном пальце две чёрные линии — одна чуть толще, а следом тонкая. Смотрится словно кольца. Сдержанно, строго и просто. Ривай ловит себя на мысли, что такая метка им вполне подходит. Он встречал людей, у которых были рисунки, слова, узоры, закрывающие почти весь палец, и каждый раз осознавал, что не хотел бы видеть подобное на своих руках. До последнего времени он в принципе не думал, что когда-нибудь обзаведётся меткой. Аккерман усмехается собственным мыслям и набирает давно заученный номер. Мужчина глубоко вдыхает, словно перед прыжком в воду, и нажимает вызов. — Леви? — обеспокоенный голос друга раздаётся после второго гудка, и он с точностью определяет звонившего. — В каком ты состоянии? Где ты? Мне отследить телефон? Я сейчас же… — Эрвин, — перебивает Аккерман и затягивается сигаретой, бросая взгляд через плечо на спящего парня. — Больше никаких горячих точек. Организуешь перевод? Смит не задаёт вопросов и не строит догадок. Эрвин смотрит на собственную, такую же как у Ханджи, метку, что причудливыми узорами расходится почти по всему безымянному пальцу. Когда-то эти тонкие линии заставили его сменить командировки на безопасный кабинет. Смит не задаёт вопросов и не строит догадок — он понимает всё без слов. — Да, — облегчённо выдыхает он. — Будешь заниматься подготовкой новобранцев. — И ещё, — Ривай делает последнюю затяжку и тушит окурок. — У меня тут талантливый хирург с незаслуженным волчьим билетом, поможешь решить вопрос? — Да, — Смит улыбается и прикрывает глаза. — В госпиталь такие нужны, а дальше разберёмся. — Хорошо, — мужчина усмехается. — Дай мне ещё пару дней. — Ладно, но только пару дней, — Эрвин вздыхает. — В каком ты состоянии? Ханджи волнуется. — Говорю же, талантливый хирург, — Аккерман издаёт смешок. — Я приеду, и очкастая сама сможет убедиться, что всё в порядке. — Как его зовут? — Эрен, — с теплотой в голосе выдыхает Ривай. — Эрен Йегер. — Приезжайте вместе, — предлагает Смит. — Я всё подготовлю. — Спасибо, друг, — искренне благодарит мужчина. — Спасибо, что жив, — привычно звучит в ответ. — Увидимся, Леви. Аккерман ещё немного стоит на балконе, а после возвращается в постель. Он обнимает спящего парня и мягко целует в плечо. — Всё в порядке? — сонно спрашивает Эрен, не открывая глаз. — По работе разговаривал, — Ривай чувствует, как парень моментально напрягается в его объятиях, поэтому успокаивающе накрывает его ладонь. — Я никуда не денусь, всё хорошо. — Хорошо, — Йегер выдохнул расслабляясь и нахмурился. — Ты что опять курил? — Не ворчи, я брошу, — усмехается Леви, утыкаясь носом в его затылок и прикрывая глаза. — Давай ещё немного поспим. Эрен плотнее прижимается спиной к мужчине и окончательно расслабляется. — Знаешь, — сонно бормочет он. — Для меня это не просто связь соулмейтов. — Знаю, — Леви усмехается, касаясь губами плеча. — Это нечто большее.