***
Искра, глубоко задумавшись, изучала переплетение корней дуба, под которым она сидела. Ночь стояла тихая, и это было ещё хуже, чем жужжащий болтовнёй лагерь. Искра чувствовала, словно её сейчас стошнит. Она смогла. Она призналась племени, что шпионила в Сумрачном лесу. Она ожидала чего угодно, изгнания или презрения, но встретила лишь восхищение и поддержку. Особенно приятно было видеть как с уважением блеснули зелёные глаза Остролистой. Уже через пару мгновений наступит рассвет и начнётся самая страшная битва в истории котов-воителей. Но заставить себя заснуть Искра не могла. Поэтому тихо ушла из лагеря, чтобы подышать воздухом и избавиться от тревожных мыслей. Искра вскинула голову, чувствуя как сердце участило ход. Сквозь траву кто-то тихо пробирался, но дойдя до куста, зацепился за ветки и тихо зашипел от боли. Искра предупреждающе тихо зарычала, вздыбив загривок. - Тихо-тихо! Это я, - из куста высунулась беспокойная чёрная мордочка. Искра аж подавилась своим рычанием от удивления. - Остролистая? - Я увидела, как ты уходишь из лагеря, и забеспокоилась, что тебе плохо, - потупив взгляд, призналась кошка. "Забеспокоилась," - мысленно повторила Искра, вновь садясь возле корней. Сердце вновь начало странно себя вести, когда Остролистая села рядом. То останавливалось, то колотилось как бешеное. Они долго молчали, смущаясь обстановки и этой мертвецкой тишины. Искра незаметно разглядывала кошку. Чёрная густая шерсть, ночью совсем тёмная, словно она сама поглощала любой источник света. Загадочные глаза, цвета только зацветшей кроны клёна. Упругие мышцы под шерстью, видные даже при лунном свете... - Так ты в порядке? - наконец спросила Остролистая. - Да, - кивнула полосатая кошка, обвивая хвостом покалывающие от волнения лапы. "Да что это со мной, в самом деле?" - Волнуешься? - придвинулась ближе чёрная воительница. - Я вот очень. Но то, как ты выступила, и те приёмы которые ты показала... они так вдохновили меня! Твоя храбрость и бесстрашие достойны уважения, Искра! - Нет, - Остролистая удивлённо ойкнула, встретившись с голубыми, полными тревоги, глазами кошки. - Ты не знаешь всего. Искра со стыдом прижала уши, проклиная себя. - Я убила Муравьятника, чтобы доказать преданность котам, которых я ненавижу. Сколько бы я не вылизывалась и не умывала лапы в озере, кровь не вымывается. Я чувствую её запах на языке, вижу её во снах. Он, как и я, всего лишь хотел быть лучшим для своего племени. Я тренировалась там из-за обиды и зависти к сестре. Я жалкая. Я - убийца, - на одном дыхании выпалила Искра, сглотнув тягучую слюну. Остролистая быстро прижалась к Искре, утыкаясь холодным носом куда-то в ухо. - Ты сделала это не для них - не для Сумрачного леса - а для Грозового племени, - просто пробормотала черная кошка. Серая воительница задохнулась, вдыхая запах Остролистой. Такой древесный, хвойный и приятный... - Я знаю, что ты чувствуешь, - внезапно продолжила Остролистая. Кажется, её совсем не удивило то, что Муравьятника убила Искра. - Каждую безлунную ночь, я вижу на своих лапах кровь, а в мыслях меня поджидает река, на волнах которой качается тело Уголька. Я убила его из-за личных переживаний. Ни в чём не повинного кота. Вот это жалко, - тихо бормотала она, рассеянно лизнув Искру в щёку. Искра задохнулась от удивления. Значит, это Остролистая напала на Уголька, а не наоборот... Странно, но полосатая кошка не почувствовала ничего схожего с осуждением. Остролистая не осуждала Искру. И она не станет. Так они и сидели, впитывая запах друг друга и переживая личные трагедии заново, ожидая пока кто-то проронит слово первым. - Коршун убьёт меня, когда увидит, что наши воины знают приёмы Сумрачного леса, - внезапно глухо заговорила Искра. - Он давно за мной наблюдает. Он не мышеголовый, он быстро поймёт что к чему. Но так и должно быть. Так я искуплю вину перед племенем. Искра отстранилась, услышав тихое рычание, вырвавшееся из глотки Остролистой. - Пусть только попробует! Он ни на шаг к тебе не подойдёт, ясно? Иначе ему не поздоровится, - оскалилась кошка. Искра покачала головой. - Ты не понимаешь. Когда он увидит на чьей я стороне, он впадёт в бешенство. Я ведь предала его, - вздохнула она, отводя взгляд от решительных зелёных глаз. Остролистая вскочила и встала прямо перед Искрой. Дождавшись когда полосатая кошка всё же заглянет в глаза напротив, чёрная воительница прошипела: - Тогда я умру за тебя. Если он приблизится к тебе ближе, чем на два лисьих хвоста, я порву ему глотку. Но тебя он тронуть не посмеет. Поняла? Время остановилось. Искра не могла отвести взгляд от боевых искр, полыхающих в зелёной чаще глаз Остролистой. Она сглотнула ком в горле, не зная что сказать. - Поняла. "Она не всерьёз. Она просто поддержала и отвлекла меня." По крайней мере, Искра хочет в это верить. Остролистая медленно кивнула и осторожно дотронулась носом до носа Искры. - Я защищу тебя, Искра. Сердце перестало биться окончательно и кошка отвернулась, борясь с накатившим жаром и чувством вины. "Ты не должна так за меня переживать..." - Кажется, нам пора, - слабым голосом шепнула воительница. Остролистая обернулась на светлеющее небо. - И правда. День будет тяжёлый. Вздохнув, Остролистая развернулась и тихо пошла обратно в лагерь. Сделав несколько вдохов и выдохов, Искра побежала следом. Слова грозовой кошки эхом отдавались у неё в ушах. "Я защищу тебя, Искра." На душе стало полегче. Внутри словно зажглось маленькое солнышко, согревая Искру изнутри. Хотя, может это восходящее греет её снаружи?***
Лёгкая чёрная тень замаячила перед глазами Искры. В ней всё ещё кипела ненависть, горечь и жажда мести, однако заметив спокойное выражение морды своей спасительницы, она почувствовала, как ледяные когти схватили её за горло. Воздух разом покинул лёгкие, и кошка поперхнулась в попытке вздохнуть. Искра готова была завыть и рыдать, готова была умереть, лишь бы чувствовать присутствие Остролистой ещё пару минут. Чёрная кошка улыбнулась своей маленькой подруге, прежде чем скрыться в кустах ежевики, уходя вместе со Звёздным племенем обратно на небеса. Искра выпустила когти и сглотнула. Она ещё чувствовала тошнотворный запах Коршуна, вкус его крови на зубах и под когтями. Коршуна убил Ежевика и Искра со стыдом подавляла свой гнев на полосатого кота. "Коршун мёртв - и это главное." Однако её сердце разрывалось от досады: она сама должна была отомстить за Остролистую. Выцарапать ему глаза, вспороть брюхо, вырвать хребет и сломать рёбра. Но этого всё равно было бы мало, для того чтобы голубоглазый мерзавец познал всю её боль. Он никогда никого не любил, он никогда не познает этой боли. "Она спасла меня," - от этой мысли у кошки подогнулись лапы и она тяжело опустилась на землю. Рядом соплеменники рыдали и визжали, от тоски по погибшим товарищам и от торжества победы. Когда над лагерем на все лады прославляли имя нового предводителя, Искра не смогла даже открыть пасть, чтобы поприветствовать Ежевичную Звезду. Она устала. Смертельно устала. "Я заслужила быть на месте Остролистой. Коршун хотел убить меня, а не её. Глупая, глупая Остролистая..." Искра даже не пыталась скрыть своих слёз. Краем глаза она видела разбитую Листвичку и притихшего Воробья. Целителя всё ещё трясло от всего произошедшего, хотя он и не подавал виду. Листвичка же и вовсе походила на одного из воина Звёздного племени: такая же невзрачная на первый взгляд. В её янтарных глазах плескалось отчаяние, смешавшееся с болью и пустотой в душе. Голубка, стоявшая рядом со слепцом, с тревогой поймала взгляд сестры. Искра лишь покачала головой. Вряд ли она поймёт. Искра и сама не понимала. Когда тоска перестала резать глаза, выдавляя слёзы, Искра на негнущихся лапах поднялась и подошла к сестре. - Всё... м-м... Искра...- Голубка не могла найти ни одного подходящего словечка чтобы утешить сестру. Полосатая кошка лишь покачала головой, молча умоляя сестру о паре секунд тишины. Хотя, какая тишина в лагере полном котов? Голубка прижала ушки от досады и уткнулась носом кошке в плечо. Искра лишь постаралась не слишком часто коситься в сторону мёртвых тел, лежащих рядом с изгородью.***
Хвост Искры безжизненно лежал рядом с ней. Воительница сгорбилась, как будто состарилась сразу на несколько лун за вечер. Потухшие глаза, устремлённые на чёрную густую шерсть, уже засохшую в тех местах, где пролилась кровь Остролистой, тупо скользили по изгибам мёртвого тела. Звёзды сияли над головой ярче, чем когда-либо, озаряя весь лес серебристым светом. Кажется сегодня, Звёздное племя решило заместить луну, проливая свой свет на лес котов-воителей. Воробей повёл ушами, чувствуя что предки смотрят на него прямо сейчас. "Остролистая, ты тоже теперь одна из них." Целитель перевёл пустой взгляд с небосвода на спину Искры. Хуже неё чувствовали себя разве что Листвичка с Львиносветом. Мать погибшей, замкнувшись в себе, ушла в лес, не желая никого видеть. Ни тела дочери, ни разбитых сыновей. Белка, как новый глашатай, просто не могла пойти за сестрой, отчего весь вечер была поникшей. Воробей всё ещё терзался болью утраты, но как целитель, не мог позволить себе долгой отлучки. Раны сами не заживут, как бы ему этого не хотелось. Стояла глубокая ночь и старшие воины оглядывались на Искру, которая своим присутствием не позволяла отдать тело Остролистой земле. Воробью на секунду вспомнился страх, который сковал сердце Грача, что успел застать смерть дочери. Но это неприятное воспоминание тут же исчезло под влиянием другого. Запах влаги, лесной травы и почему-то календулы, защекотал ноздри Воробья и он прикрыл глаза, вновь мысленно возвращаясь к Половинке Луны. Он не успел сказать ей так многого... Встряхнувшись, серый кот направился к раздавленной воительнице. - Долго ты ещё будешь здесь сидеть? - хмуро поинтересовался он, усаживаясь рядом. Искра не ответила. Воробей, собственно, ничего и не ждал в ответ. Кажется, она даже не услышала его. Прошли долгие минуты, наполненные шёпотом листвы и стрекотанием сверчков, прежде чем кошка чуть подняла голову, покосившись на слепца. - Воробей, ты когда-нибудь любил? - её голос был глухим и хриплым от долгого молчания, но достаточно тихим, чтобы вопрос услышал только целитель. Прежде чем ответить, Воробей мысленно нашёл старших воинов, стоявших в стороне, и Голубку, забывшуюся тревожным сном. - Я - целитель, - наконец ответил Воробей. - Мне запрещено любить. - Но ведь сердцу не прикажешь, - прохрипела в ответ Искра. Воробей повернул к ней морду и пошевелив усами, понял, что теперь она смотрит на него в упор. - Ты любила её, - это было предположение - не больше, не меньше. Скорее даже вопрос. Искра не ответила, но ей и не надо было. Только сейчас целитель почувствовал ту бурю эмоций, которая раздирала грудную клетку полосатой кошки. Боль, вина, тоска, гнев, страх, отторжение, тревога... У него закружилась голова и он невольно посочувствовал кошке. Она сама этого не знала. - Я должна быть на её месте. - это прозвучало так твёрдо и уверенно, что целитель слегка опешил. - Коршун пришёл по мою душу. Он пришёл за мной, убить меня, а она защитила меня! Почему?! - кажется, Искра и сама не заметила как начала шипеть, выпустив когти. - Потому что хотела искупить вину, - прошипел в ответ Воробей. - Не забывай; она дорога не только для тебя. Эта мышеголовая вбила себе в голову, что обязана перед племенем до конца жизни! Её давно все простили, - слепец вздохнул, вспомнив всё то, что он чувствовал когда сестра сбежала. - К тому же, она хотела тебя защитить. Это очевидно. - Но почему? Мы ведь даже не подруги... - Если бы Коршун напал на Бурого, ты бы просто прошла мимо? - раздражённо огрызнулся кот. - В этом и воинская суть: будь готов умереть за жизнь соплеменников и всего племени. Потому что смерть того стоит. Повисло долгое молчание, во время которого каждый переводил дух от накатившей злобы и размышлял о словах друг друга. Только когда Искра подняла голову к Звёздным предкам, Воробей, так же задрав голову, подставил мордочку холодному свету звёзд. - Она смотрит сейчас на нас? - едва слышно прошептала Искра. - Думаю, да, - честно ответил Воробей. - Я никогда её не забуду. - Я тоже. Знаешь, никто никогда не забудет Остролистую, если мы будем продолжать любить её и хранить память в сердцах. Она будет жить. Она и сейчас живёт, - уверенно добавил он, зная что Искра смотрит на него с сомнением. - В глазах Белки, в шкуре Грача, в сердцах и движениях всего племени. Нас троих считали проклятием и ошибкой, но Остролистая стала героиней, в очередной раз доказав, что кровь не определяет преданность. Искра сглотнула, вновь чувствуя подступившие слёзы. - Но эта пустота, - она легонько коснулась лапой своей груди. - Пожирает меня. - Я понимаю. Воительница ждала пояснений, но их не последовало. Целитель вздохнул, чувствуя интерес кошки на своей шкуре. - Ты же видела воинов Звёздного племени? С ними были ещё предки, куда более древние чем наши. Давным-давно, я перенёсся на много-много он назад, и на пару дней стал воином. Имя моё было Воробьиное Пёрышко. У меня были брат и сестра, я охотился и впервые чувствовал себя настолько живым. Я ведь мечтал быть воином, но предки решили иначе, - целитель поморщился, махнув хвостом. - И у меня была подруга. Прекрасная, милая, нежная. Но в то же время бойкая, храбрая, уверенная. Половинка Луны. Моя несбыточная мечта. Искра бросила быстрый взгляд на печального целителя и вновь взглянула на луну. Скоро будет полнолуние, а там и Совет. И что же будет на нём?.. Искра тряхнула головой, прогоняя эти мысли. Почему-то путешествие Воробья в прошлое её не особо удивило. Её родная сестра могла слышать то, что происходит в Сумрачном лесу! И не такое бывает. - Пока я помню её, она будет жить, - продолжал Воробей. - То же и с Остролистой. Мы любим её, а она будет присматривать за нами с небес. Ты была дорога ей, Искра. Сердце сжалось и воительница зажмурилась. Она вспомнила слова Остролистой за ночь до этой ужасной битвы. Вот что она имела ввиду... Она не шутила. Она, как и обещала, спасла её. - Спасибо, Воробей, - прошептала Искра, прижимаясь к плечу целителя, орошая его шкуру слезами. - Она искупила свою вину. Воробей тихо улыбнулся и кивнул старшим воинам, которые с неким удивлением глядели на эту необычную парочку. Искра это переживёт. Пока рядом будут Голубка и Львиносвет, Воробей и друзья, она будет в порядке.Сумрачный лес остался в прошлом, все кошмары позади.
А в Звёздном племени у неё уже есть защитница, которая присматривает за подругой каждую ночь, ожидая их новой встречи.