Тяжело

Тяжело.   Почему тяжело? Этому весьма неустойчивому состоянию способствует много факторов. Например, местонахождение. Или условия выхода отсюда. Или пугающая амнезия. Или казнь Наэги. Последнее, пожалуй, терзало высокомерную душу сильнее всего. Как они могли проголосовать за главную надежду этой низшей компании?! Юноша настолько хотел совершить разные действия одновременно, что готов был разорваться на части. Остановить, вернуть время назад, спасти. Что угодно, лишь бы вернуть этот луч, что каждый раз озарял своей улыбкой. Искренней, настоящей. Бьякуя ненавидел всё и всех вокруг за это. Ненавидел и себя. Повёлся на поводу ситуации.   Если жизнь потеряла главного героя, что делать второстепенным? На что опираться? Тогами тоже не знал. Ему так не хотелось сейчас находиться с теми мерзкими людьми, но его вынудили это сделать. Он отошёл подальше и отвернулся от всех, высоко задрав голову. Высокомерно выглядит со стороны, но Бьякуя лишь пытался вернуть слёзы туда, откуда они вытекли. Нельзя. Нельзя показывать эмоции.    — Все установленные правила и запреты больше не действуют, — он ограничился лишь одной фразой, которая удалась очень даже уверенным голосом. Как раз в этот момент со стороны коридора послышались шаги, а затем и удивлённые вздохи. Неужели Киригири соизволила верн…   Он позволил себе посмотреть на него лишь один раз. Позволил. Но не смог отвести взгляда. Живой, невредимый… дурно пахнущий, но! Макото Наэги… его Макото Наэги.    — На-Наэгичи, — пролепетал Ясухиро, а Аой лишь вздохнула.   Только что чуть ли не убитый своими «друзьями», невероятным чудом переживший падение в подвал и выбравшийся оттуда живым и невредимым, он наверняка…    — Всё нормально, ребят.   Это снесло Бьякуе крышу. Невозможно. Невозможно, невозможно, невозможно! Да как он смеет?! После всей ненужной болтовни и появления Монокумы, Тогами прошагал мимо Макото в коридор, тихо, но чётко произнеся:    — Прямо сейчас, в библиотеке. И не смей приходить с таким отвратительным запахом.   Юноша неособо надеялся, что Наэги послушается его. Сейчас было много других дел, но… Как ни стыдно признавать, Бьякуя нуждался сейчас в присутствии Макото, живого, здорового… наверняка истощённого. Почему так хочется его накормить или заставить съесть хотя бы кусок хлеба? Потому что у высокомерного юноши тоже есть чувства, что так отчаянно глубоко зарыты в глубине.   Через минут 10 непрекращающихся раздумий в бедной светлой голове, Наэги появился в дверях библиотеки, прежде постучав. В любой другой раз Бьякуя бы и ухом не повёл, но сейчас даже поднялся и поправил очки на переносице.    — Подойди сюда, — приказной тон не особо подействовал на пришедшего, но тот исполнил недопросьбу. — Как ты смеешь?    — …Как я смею что? — после нескольких секунд молчания недоумённо переспросил Наэги. Он пришёл сюда, еле спасшись, чтобы получать упрёки в свою сторону? Ну уж нет. — Если ты собрался упрекать меня в чём-то, то на это нет времени. Я… Ты плачешь?    — А сам-то как думаешь? — съязвил Тогами и увёл взгляд. По щекам и правда ползли и открывали новые пути слёзы. — Ненавижу тебя. Ты заставляешь чувствовать себя…    — Виноватым? Не волнуйся насчёт этого, я ведь уже сказал, что…    — Беспросветно туп! — не выдержал Бьякуя, повернулся и посмотрел прямо в глаза собеседнику. Очки даже чуть съехали с переносицы, но юноша не спешил их поправлять. — Ты заставляешь чувствовать себя невероятно отвратительным, мерзким, бесчувственным… Но одновременно переживать так много эмоций! Да что ты за человек…    — Т-Тогами… кун…    — Тебя выбрали убийцей, но ты и мухи не обидел. И первое, что ты сказал при встрече — «Всё нормально, ребят»?! Да как у тебя язык повернулся?!    — Я не понимаю твоих придирок… Тебе просто хочется выпустить на мне пар?    — А если да? — успокоившись, спросил Тогами. Наэги уставился на него с широко распахнутыми глазами. На линзах красовалась пара слезинок, поэтому Бьякуя выглядел сейчас… очень непривычно. Плачущий, с дрожащим голосом, но таким беспокойным взглядом. — Ты сам понимаешь, что я не умею говорить красиво.   На этом моменте можно было бы пафосно уйти, оставив Макото наедине со своими идиотскими выводами касательно их отношений, но Наэги испортил такой шанс. Он обхватил руками талию собеседника и прижал к себе как можно ближе, упираясь щекой в грудь и слушая учащённое сердцебиение.    — Могу ли я это трактовать как «я волновался и скучал по тебе»? — шатен ухмыльнулся, ожидая, как сердце собеседника забьётся ещё быстрее от таких слов. Но…    — Нет, идиот, — Бьякуя буквально отодрал растерянного юношу и больно сжал его плечи, что тот аж зажмурился на секунду. — Трактуй это как «я до чёртиков люблю тебя и чуть не сошёл с ума, пока считал тебя мёртвым».