Even the sun needs the moon

«При свете новой луны Земля в полумраке тонет. Белой гречихи поля. В лунном сиянье Движется к самым воротам Гребень прилива. Слово скажу — Леденеют губы. Летний прилив».

      После конца фестиваля Иродори все на острове Рито вернулись к своей привычной жизни. Йоимия была приглашённой мастерицей на время празднования и сейчас также вернулась домой. Путешественницу она видела всего пару раз во время праздника мельком, и уединиться у них была всего одна возможность из всех. Так же бесследно, как и в прошлый раз, она исчезла из её жизни, оставив грусть и пустоту за собой в свете огней.       За её время отсутствия отец стал совсем плох, он почти ничего не слышал. Сердце обливалось кровью при его виде, таком немощным, глухим и беспомощным. Чтобы хоть как-то помочь своему отцу, Йоимия обратилась в комиссию Ясиро за помощью. Обычный лекарь был не в силах помочь ею отцу из-за специфики профессии и того, что потеря слуха произошла неестественным путём старения.       Но она не могла сидеть, сложа руки, потому оказалась через несколько дней после своего запроса на пороге поместья Камисато.       — Госпожа ждёт вас, пройдёмте.       Проговорил охранник, провожая девушку к входу в дом. Люди внутри поместья трудились не покладая рук, кто-то убирался, поливали цветы в саду, Тома сидел на полу и оттирал пол. Завидев знакомую, он отвлёкся от своего занятия и кивнул. На его лице была доброжелательная улыбка.       Йоимия так же в ответ вежливо кивнула, не останавливаясь, проходя мимо. Парень проводил её взглядом, будто желая удачи, и вернулся к работе.       Девушка с охранником прошли ещё пару узких коридоров, прежде чем остановились у бумажной сёдзи двери в кабинет Сирасаги Химэгими. Провожающий мужчина тихонько отворил дверь и удалился, тем самым приглашая гостью войти в помещение. Она шагнула вперёд, а дверь так же тихо задвинулась за её спиной.       Комната была маленькая, по её стенам были расставлены стеллажи с аккуратно расставленными в алфавитном порядке книгами. Посередине комнаты стоял низкий столик, на котором расположилась юная наследница клана Камисато. Перед ней стоял поднос с изысканным чайником и такими же кружками. Йоимия подошла к столу, вежливо поклонилась и села, как более-менее учтиво по отношению к Аяке. Она обычно сидела, удобно расположив ноги, ибо сидеть на коленях с прямой спиной было ещё тем наказанием.       Даже то, что ей пришлось расправить кимоно перед походом сюда и завязать пояс оби по правилам, тоже нервировало. Для дочери знатного клана носить стягивающую рёбра одежду и неудобно сидеть было каждодневной рутиной, но не для Йоимии. Её характерный хвостик из шпилек и заколок тоже пришлось разобрать, она пришла с чистыми распущенными волосами, потому что всё-таки это личный вопрос, нежели рабочий.       Подёргав ещё раз за ворот своего одеяния, стараясь не встречаться взглядом с сидящей напротив неё девушкой, она вежливо поздоровалась.       — Спасибо за приглашение, Камисато-сан. Я ценю, что ты смогла уделить мне время.       На лице беловолосой красавицы читалось нескрываемое беспокойство. Она много общалась с Йоимией до этого, но столь официальный вид и визит на её памяти был впервые. Между ними, как ей самой казалось, была дружеская связь. Формальность сегодняшней встречи огорчила Аяку.       — Ну что ты, Наганохара-сан, я очень серьёзно изучила дело твоего отца и готова помочь, он ведь дарил столько лет нам праздники.       Проговорила Аяка с улыбкой, вежливой, заученной, дежурной улыбкой, какую она дарила всем в Инадзуме. Было тянущее ощущение в животе, как хорошо, что его можно проглотить вместе с чаем.       Они разговаривали достаточно долго, обсуждая все пути и решения того, как можно помочь отцу Йоимии, и сошлись на варианте, где ему бы предоставили целебную помощь из Фонтейна. Нужно было лишь дождаться их корабля, им как раз требовалось протестировать свой новый запатентованный продукт для слуха.       Хоть данная затея и была экспериментальной и никаких гарантий не давала, учёный и торговцев заявлял, что на их родине данный аппарат был очень горячо встречен и помог многим людям с проблемным слухом.       — Ещё раз спасибо, Камисато-сан! Без вас я бы не знала, что делать.       Горячо поблагодарила Йоимия ещё раз свою спасительницу, привставая с татами, от которого затекли ноги. Она встала, потянулась, хрустнула руками, покрутилась, пытаясь расправить плечи и кисти от тяжёлого положения. От её натяжки и не слишком крепкого узла оби пояс ослаб и немного оголил воротник её кимоно. Было видно, что под одеждой скрывались ватасараси.       — Ну что ты, это глупости для моей дорогой подруги.       Между ними повисла неловкая пауза. Аяка смотрела на то, как длань кимоно всё шире и шире распахивала груди гостьи от движений. И хоть обычно она видела одну практическую оголённую грудь этой девушки, было очень стыдно на этом заострять внимание и уж тем более неприлично долго смотреть.       Не в силах, она стыдливо отвернулась и робко предложила чаю.       — Может, ещё по чашечке чая? Мне привезла чай дорожайшая путешественница из Ли Юэ, невероятный аромат! — пытаясь перевести тему, запиналась она. Тоже встав и пытаясь пройти к стеллажу с чаем, они столкнулись лицом к лицу.       Йоимия же, поняв, что пояс окончательно развязался, попыталась его снова поправить, но вышло не так ровно, как в первый раз. Утягивать себя просто не было сил. Они стояли рядом друг с другом, неловко занимаясь своими делами и пытаясь игнорировать происходящее напряжение.       — Да, я бы была... Постой, чай от путешественницы?       Переспросила златовласая мастерица. Она только думать забыла о том, что путешественница её покинула, но это нечаянно брошенное предложение Аякой моментально убило её настроение. Йоимия осознавала, что не являлась её единственным увлечением. Скорее всего, госпожа Камисато тоже попала в чары неотразимости чужестранки. Руки заплетались и не хотели вязать узел, она так и осталось стоять на месте, когда Аяка, найдя нужный предмет в полке, начала возвращаться.       — Он очень вкусный и...       Вернувшись на своё место с коробочкой в руках, умолкает девушка, сцепив тонкие пальцы у металлической крышки подарка. Аяка умела читать по лицам и интонациям людей, сникшая перед ней всегда жизнерадостная Йоимия была в новинку. В голове сразу же начали крутиться шестерёнки, что она сказала не так? Какое слово её обидело?       О, Архонты, почему она так плоха. Девушки встретились взглядами. Её холодные, как снег на зимней крыше, и её светлые, словно солнечный летний день, глаза. Не нужно было слов или каких-то причин. Они обе ощущали эту ничем незаменимую тоску по человеку, который их уважал, но не любил. Целовал, но не клялся в верности. Никто не винил Люмин, она помогла им обеим и имела право на подобную близость, но боль в сердце было бы не заполнить даже сотней дней. Коробка чая в руках юной леди упала на пол, и железный звук прервал тишину комнаты. Йоимия шатнулась со своего места, присаживаясь напротив, где просидела уже не первый час в неудобной позе, и подалась вперёд, перевешиваясь, роняя пустой от чая сервиз.       Девушки притянулись друг к другу к с сомкнутыми дрожащими губами. Йоимия сделала движение вперёд и прикоснулась к холодной принцессе. Их губы еле шевелились, медленно и нежно прикасаясь друг к другу в неуверенных поцелуях. Пустоту нужно было чем-то заполнить, кто, если не они, знали близость с ней. Боязливо, словно она снова исчезнет перед ней из её жизни, Аяка отстранилась.       По её щекам полились слёзы, то ли от счастья, то ли от печали. Она слабо приблизилась к Йоимии вновь своими губами и страстно, с каким-то обдающим жаром и холодом поцелуем попросила:       — Останься со мной, даже луне всё ещё нужно её солнце.       — Я останусь.       Отстраняясь, соглашается девушка, дурацкий пояс оби совсем не хотел держаться, и, ловко развязав его одной свободной рукой, она освободила свою грудь от оков ткани. Ей хотелось прямо здесь и сейчас наконец-то почувствовать себя любимой, даже если это была её подруга, с которой они вели деловые вопросы. Тепло, всё-таки исходящее от принцессы Кагуи.       Аяка понимающе смотрела на тело Йоимии, осознавая, через какие трудности ей пришлось пройти в попытках сдерживать свои чувства. Она нервно сглотнула и, обойдя кругом столик, села за спину мастерицу и приобняла её руками за плечи. Руки дрожали, холодные от слёз и человеческого бездушия, щёки вжались в оголённое плечо.       — Пожалуйста, дождись меня, я приду за тобой.       Прошептала Камисато Аяка, подбирая руками спустившуюся ткань кимоно. Она легонько накинула на гостью обратно её одеяние. Йоимия схватилась за край ткани, не желая отдавать только что полученное тепло. Они сидели, слушая топот ног из коридора, вслушивались в каждый звук, желая остановить время.       «Это будет их ночь. Их затмение».