Day6 — Zombie (English Ver.)
Господин Ким Тэхен. Последние четыре с половиной года его звали только так практически всегда. Изредка, на встречах с Чимином и Намджуном, он слышал привычное простое «Тэхен». Еще реже — мамино ласковое «Тэхен-и». Но все оставшееся время — то есть девяносто пять процентов его жизни — его называли исключительно «господин Ким Тэхен». А еще — склоняли голову в приветствии, избегали прямого тяжелого взгляда и неестественно улыбались, со смесью заискивания и уважения. Хотя Тэхен не был уверен, что это всегда было именно уважение. Наверное, чаще все-таки простое опасение. Это было правильно. Тэхена стоило опасаться. Не то чтобы он мог причинить кому-то реальный физический вред. То есть, мог, конечно, но не делал этого, само собой, чтобы не навлечь тяжелые последствия. У него были другие рычаги давления. Например, он вполне мог лишить работы. Или сказать что-то, от чего самооценка слушающего рухнет с такой силой, что пробьет земную кору. Еще он мог… ну, всякое. Посмотреть так, что захочется добровольно пойти за мылом с веревкой; найти изъяны даже в практически идеальных проектах; значительно усложнить жизнь постоянными отчетами. Или даже более прозаично — лишить премии и понизить зарплату. В свое оправдание Тэхен мог сказать, что никогда не делал последнего без причины. В общем, называть его господином Ким Тэхеном было единственно правильным решением. Как еще? Ничто больше не вязалось с образом уверенного в себе, жесткого и авторитетного мужчины, которого Тэхен сейчас видел в отражении зеркала в лифте. На нем был пиджак, белая рубашка, но не было галстука — верхние пуговицы были расстегнуты, обнажали красивые ключицы, будто вылепленные из глины талантливым мастером. Они как-то не вязались с общим образом — были такими тонкими и хрупкими, что к концу поездки Тэхен все-таки застегнул рубашку полностью, чтобы их скрыть. Лицо в зеркале выглядело так, будто его обладатель совсем не умеет улыбаться. Тэхен, если честно, и вправду не помнил, когда улыбался в последний раз. Наверное, на крайней встрече с Чимином и Намджуном. Когда она была?.. Два месяца назад? Может быть, три. Он не мог сказать точно. Дни для него давно перестали различаться, текли как сплошной беспрерывный поток: совещания, встречи, договоры, собрания, деловые поездки. Подъем в шесть утра, быстрый душ, быстрый завтрак, кофе из кофейни на первом этаже бизнес-центра. Потом — кипы бумаг, слепящий экран ноутбука, кожаное кресло в кабинете, которое должно быть удобным и исключать боль в спине, но почему-то каждый раз, как Тэхен вставал с него после двенадцати часов работы, ему казалось, будто его спина превратилась в деревяшку и вот-вот выдаст что-то вроде «Я, Грут». Иногда ему даже хотелось, чтобы это произошло. Может, тогда было бы не так уныло возвращаться ближе к ночи в пустые апартаменты с видом на Ханган. Но, к сожалению, этого не происходило, и он в абсолютном одиночестве выпивал пятьдесят грамм дорогого виски из дорогого рокса на дорогой кухне своей дорогой квартиры, чтобы легче было уснуть, потому что после целого дня в офисе голова гудела от обилия чисел, расчетов, разговоров и споров. Потом он принимал душ, всегда выбирал, какой фильм посмотреть, но вырубался, стоило голове коснуться подушки. На следующий день все повторялось. Каждый-каждый день. Вот уже четыре с половиной года. Господин Ким Тэхен вел совершенно скучную господин-ким-тэхеновскую жизнь, и даже то, что у него было несколько швейцарских счетов с кучей нулей, пока некоторые его ровесники не могли позволить себе даже одни швейцарские часы, как-то не особо радовало. Он принимал этот факт как должное. Иногда заказывал себе несколько костюмов с официального сайта Ив Сен-Лоран, пару моделей часов Patek Philippe, несколько пар ботинок от Луи Виттон. Раз в полгода стабильно обновлял телефон на более новую модель, раз в год делал то же самое с машиной, просто потому что ему было тоскливо и хотелось потратить эту свою огромную кучу денег хоть на что-нибудь, если уж в отпуск он который год не мог выбраться. В жизни господина Ким Тэхена не было места неожиданностям и случайностям. Поэтому когда однажды, приехав к офису, он обнаружил, что кофейня на первом этаже закрылась, это сильно выбило его из колеи. Целый день на работе он был раздражен больше обычного, и подчиненные старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Проблема была в том, что кофе из офисной кофе-машины Тэхен терпеть не мог, а спускаться вниз и искать какую-то другую кофейню не было времени, даже несмотря на то, что их в этом районе было понатыкано чуть ли не на каждом шагу. Кроме того, к кофе из той кофейни Тэхен привык: он был вкусным, не слишком горячим, достаточно терпким, чтобы горчить на языке и заряжать бодростью. Вдруг в другой кофейне он будет не таким? Тогда его настроение упадет еще ниже. А без кофе он никак не мог собраться с мыслями, как будто резко растерял весь свой хваленый непробиваемый профессионализм. Вот что делает с людьми сила привычки. Тэхен был настолько растерян и раздражен, что даже написал об этом Чимину, с которым они обычно списывались раз в несколько недель — чтобы договориться о встречах. «Ты не можешь быть серьезен, Тэхен, — ответил ему Чимин. — Ты не можешь написать мне впервые за восемнадцать дней, чтобы рассказать, что тебя свело с ума закрытие одной из девятисот сорока шести кофеен, которые расположены в твоем чертовом бизнес-районе. Ради всего святого, просто заедь куда угодно после работы и прекрати драматизировать, ты же взрослый человек, в конце концов». Тэхен, прочитав такой огромный текст от человека, который обычно отвечал двумя эмодзи, немного пришел в себя. Действительно, Чимин прав, он ведь вполне может немного нарушить свой привычный распорядок и уехать с работы пораньше на те полчаса, которые сегодня сэкономил, не дожидаясь кофе в длинной очереди. От этого Земля не сойдет с орбиты, луна не рухнет с небосвода, солнце не взорвется и что там еще может произойти, если господин Ким Тэхен внезапно сделает то, что выбивается из его расписания. Без кофеина, а может из-за пережитых переживаний, день тянулся невыносимо долго. Страшно клонило в сон, хотя вчера Тэхен лег не позже обычного. За панорамными окнами ярко светило солнце, и несмотря на то, что в офисе работал кондиционер, Тэхену отчего-то было слишком жарко. Когда он выключал ноутбук и поднимался с кресла вечером, в офисе было уже пусто. Царила полутьма, и яркий свет горел только в его кабинете. Тэхен вышел — ну надо же! — на целых полчаса пораньше, но все равно намного позже обычного окончания рабочего дня. И только сейчас сообразил, что, наверное, ни одна кофейня не будет работать в такой час — время почти перевалило за одиннадцать. Ноги плохо слушались, а в голове гудело — это гудение стало почти привычным за последние годы. У Тэхена даже не осталось сил злиться. Наверное, это потому, что слишком долго пришлось бы искать объект этой самой злости. Это могла быть кофейня, которая так не вовремя закрылась. Или ошибка в договоре, которую он и искал все это время, снова задержавшись допоздна. Может, Чимин, который посоветовал выпить кофе после работы. Может, он сам. Просто потому что. А если злиться на все сразу, то можно окончательно свихнуться — этого он пока не планировал. Поэтому предпочел просто не злиться. Он спустился на подземную парковку и, сев в машину, сразу двинулся к дому, не став даже тратить время на поиск открытой кофейни в этом районе. Но совсем недалеко от дома взгляд Тэхена зацепился за сияющую вывеску на каком-то крошечном угловом здании. Он невольно снизил скорость. Кофейня называлась «Моцарт». Она была совсем маленькой — сквозь широкие окна Тэхен увидел всего пять столиков. В любой другой день он бы проехал мимо, даже не обратив внимания. Хотя сейчас он мог поклясться, что кофейня открылась недавно, и раньше ее тут не было. Припарковался он без каких-то особенных мыслей. Даже толком не сомневался, не рассчитывал, сколько времени у него займет незапланированное поглощение кофеина. А ведь это было довольно серьезно — если он задержится здесь, то позже придет домой, а значит, позже выпьет виски и позже примет душ, позже ляжет спать и не выспится и вообще… можно ли пить кофе на ночь? Все эти мысли в любое другое время выбили бы его из колеи, и для того, чтобы не мучиться слишком сильно, он бы просто пошел домой. А сегодня… Сегодня он почему-то пошел к кофейне. Она работала до полуночи, и у него оставалось почти полчаса. Внутри было совершенно пусто — как он и разглядел еще на подходе. За стойкой стоял, копаясь в телефоне, уставший, но очень симпатичный парень: у него были выбриты виски, проколоты бровь и губа, а на ушах блестел целый ряд сережек. Он выглядел так, как будто вот-вот достанет электрогитару и наиграет что-нибудь на чистой импровизации. Или вынет ключи от байка из кармана наверняка широких джоггеров, которых из-за стойки не видно, перемахнет через эту самую стойку и укатит куда-нибудь за горизонт, напоследок взвизгнув шинами. Одним словом, он выглядел как человек, с которыми Тэхен очень редко сталкивался в повседневной офисной жизни. Он прищурился и с опаской подошел ближе. Парень поднял от телефона удивленный взгляд, будто то, что кто-то вошел в открытую кофейню, крайне изумило его. И в следующую секунду на его лице возникла ослепительная улыбка, и весь его этот угрожающий вид вдруг растворился в блестящем взгляде и выпирающих, как у кролика, передних зубах. — Добрый вечер! Добро пожаловать! — голос у парня был довольно высокий, но не неприятно — не резал слух. Тэхену даже удалось не поморщиться, хотя улыбнуться в ответ он в себе сил не нашел. — Что будете заказывать? — Двойной эспрессо, — ответил он. И без того низкий голос хрипел после того, как он целый день повышал его на сотрудников. Глаза парня расширились всего на секунду, будто его снова что-то удивило. Вообще, все его лицо было похоже на лицо вечно удивленного подростка, и из-за этого пирсинг и эта слишком взрослая прическа смотрелись на нем как-то нелепо. Или наоборот, очень сексуально. Тэхен пока не решил. — Ваше имя? — с улыбкой поинтересовался парень — Тэхен додумался опустить взгляд на покосившийся бейджик. Чонгук. Его звали Чонгук. Тэхен вскинул брови и показательно обвел глазами совершенно пустое помещение. Парня — Чонгука — это нисколько не смутило, и он по-детски склонил голову к плечу, продолжая с улыбкой ждать ответа. Тэхен обреченно вздохнул. Время шло. Он все больше начинал жалеть о том, что заглянул в эту кофейню. — Ким Тэхен. — С вас четыре тысячи двести вон, — отрапортовал парень, и Тэхен достал черную карту. Глаза Чонгука еще немного расширились. Возможно, если он удивится слишком сильно, они вывалятся на стойку. Тэхен хотел бы сказать ему, что неприлично так пялиться на кусок пластика. А потом подумал — да пусть пялится, какая разница, карта от этого не побелеет. Возможно, ему это даже немного льстило, только он ни за что не признался бы. Он уселся за столик, который был дальше всего от стойки и ближе всего ко входу. Это получилось случайно — не то чтобы он планировал сбежать или что-то такое. Мерно жужжала кофе-машина, парень — Чонгук — стучал стаканчиками и еще какими-то приборами. Тэхену со своего места было хорошо видно его ровную спину в черном лонгсливе, прямой разворот плеч и узкую талию, плотно перевязанную кремовым форменным фартуком. Чонгук был красивым малым. Интересно, сколько ему лет? Наверное, около девятнадцати. Кто еще, как не девятнадцатилетний оторва, может решиться сделать столько пирсинга? Тэхену вот было двадцать девять, и почему-то сейчас он ощущал себя невыносимо старым и скучным. У него не было пирсинга ни сейчас, ни десять лет назад. Зато у него были синие волосы, это считается? Он настолько погрузился в свои ленивые мысли, что не сразу обратил внимание на то, как Чонгук подошел ближе и поставил перед ним стаканчик. Сначала Тэхен заметил, что на его пальцах и тыльной стороне ладони красовались татуировки. Но они были слишком абстрактные, а Чонгук слишком быстро убрал руку, чтобы он успел понять, что именно там набито. Потом он заметил, что от стаканчика совсем не пахло кофе. Пахло… — Это горячий шоколад, — с улыбкой сообщил Чонгук, когда Тэхен возмущенно вскинул голову. Упрек, который готов был сорваться с губ, споткнулся об эту ласковую неуверенную улыбку, об искренний взгляд до нелепого круглых глаз. — Эспрессо на ночь пить вредно. А этот напиток — из темного шоколада, поэтому почти не сладкий. Горьковатый. Он идеален перед сном. Тэхен много мог бы ему сказать. Например, что он взрослый мужчина и ему не нужно выслушивать нотации от какого-то сосунка. Или что это грубо — готовить не то, за что он заплатил. Что, вообще-то, Чонгук не имеет права так делать. В любой другой день он бы не стал молчать — это было не в его характере. В его характере было закатить скандал. Растрепать этому мальчишке нервы так, что тот будет заикаться при принятии заказов следующие полгода. Или вообще навсегда уйдет из сферы обслуживания. Но он чересчур устал сегодня, чтобы злиться. Должно быть, мальчишка — удачливый сукин сын. Поэтому он сказал только: — Если ты будешь готовить гостям не то, что они заказывают, тебя уволят. Чонгук почесал макушку, и это был такой глупый жест, что Тэхен растерял все желание еще что-то говорить, потому что почувствовал, что это будет бесполезно. Что здесь его костюм от Ив Сен-Лоран, золотые часы, черная карта и ламборгини, стоящая за окном, не имели весомого авторитета. — Я стараюсь не злоупотреблять своей властью, — рассмеялся Чонгук. — Приятного… э-э… шоколадопития, полагаю? — Ты не боишься, что я оставлю тебе отрицательный отзыв? — поинтересовался Тэхен, когда Чонгук уже начал отходить от его столика. Тот обернулся на мгновение и снова улыбнулся с обезоруживающей искренностью. Его зубы были настолько белые, что почти светились, хотя Тэхен сомневался, что у него были деньги на виниры. И почему-то позавидовал. От природы белым зубам, наверное. Или, скорее, этой щедрой улыбке. Его собственное лицо будто окостенело — улыбнуться казалось невозможным. Он совсем разучился это делать. — Я вообще ничего не боюсь, Ким Тэхен, — бодро сообщил Чонгук, и Тэхен мог практически пощупать пустоту, которая ощущалась от отсутствия слова «господин». Повезло ему. Вот Тэхен, например, много чего боялся. Что акции его компании рухнут, если кто-то узнает, что он гей. Или что их конкуренты заполучат контракт на строительство стадиона раньше них. Или что его работники разом взбунтуются, вломятся ночью к нему в апартаменты и заколют его вилами. Хотя вилы, наверное, будет проблематично найти… Тогда вилками. Это даже хуже, этого Тэхен боялся еще больше. Он покачал головой и опустил взгляд на свой стаканчик. От него валил густой пар. Вообще-то, шоколад пах очень соблазнительно. Тэхен давным-давно его не пробовал — обычно он пил только кофе, воду и виски. Не все сразу. Хотя иногда бывало, что и сразу. Он развернул стаканчик и только поднес его к губам, как взгляд зацепился за то, что было нацарапано маркером на бумажном боку. Там было написано «господин Улыбка-стоит-сто-баксов-поэтому-я-не-улыбаюсь». Что ж, вот и отсутствующее «господин». Тэхен осуждающе нахмурился и мог бы поклясться, что услышал смешок откуда-то со стороны стойки. Но он все-таки глотнул шоколад. И это было… Это было потрясающе. Он растекся приятной терпкостью по языку, согрел саднящее горло. Был идеальной текстуры — не слишком густой, но и не жидкий. Мама готовила почти такой же ему в детстве, только тогда он был слаще. Сейчас Тэхен не переносил сладкое. Но любил горький шоколад. Он бросил быстрый взгляд на стойку и заметил, что Чонгук исподлобья с интересом наблюдал за его реакцией, хоть и пытался делать вид, что копается в телефоне. Решив, что за надпись нужно отомстить, Тэхен сделал еще несколько глотков и поднялся. С невозмутимым лицом выкинул стаканчик в урну на выходе. Раздался шлепок — вылились остатки шоколада. Вообще-то, Тэхен допил почти все, но со стороны, наверное, казалось, что не осилил и третьей части. Ему стоило огромных усилий не вылизать стаканчик — настолько вкусным был шоколад, но отомстить было важнее. Когда он отъезжал от кофейни, то не удержался от искушения бросить еще один взгляд на бариста, сквозь широкие окна его было хорошо видно. У того было расстроенное лицо и потерянно распахнутые глаза, и впервые… Впервые за четыре с половиной года Тэхен почувствовал укол совести за свой дерьмовый характер. Той ночью он спал очень крепко, и ему снились заразительная яркая улыбка и пирсинг-колечко на губе.Absofacto — Dissolve
В следующий раз Тэхен пришел в кофейню спустя неделю. Тоже ночью — до закрытия оставалось, правда, чуть больше времени, чем в первый раз. Всю эту неделю он отчаянно боролся с собой. Нашел кофейню в их бизнес-районе — попросил ассистентку составить список с лучшими по отзывам и выбрал среди них ту, что находилась в соседнем офисном здании. Он исправно заглядывал туда каждое утро, и эспрессо там, если честно, был даже лучше, чем в той, которая закрылась и привела его к мини-коллапсу. Он убеждал себя, что больше нет смысла заглядывать в ту кофейню. Смысла действительно не было никакого, ведь так? Но всю эту неделю Тэхену будто чего-то не хватало. И каждую ночь, раздражая до зубного скрежета, ему снилось миловидное лицо бариста и его растерянный вид, когда он подумал, будто Тэхен выбросил почти нетронутый горячий шоколад в урну так, будто это самое омерзительное, что он когда-либо пробовал. Хотя на самом деле это был самый вкусный напиток за последние четыре с половиной года. Но сдался он в самый неподходящий день. У компании сорвалась крупная сделка с важным китайским поставщиком из-за глупости его заместителя. Тэхен начал сразу же искать ему замену, потому что терпеть такого идиота рядом был не намерен, параллельно пытаясь вновь выйти на связь с китайцами. Весь офис гудел как потревоженный улей, и Тэхена настолько все бесило, что он даже ушел с работы не ближе к двенадцати, как обычно, а всего лишь в десять, потому что испугался, что сейчас взорвется и погребет под собой все здание. Тэхен не знал, почему ему показалось, что остановиться возле кофейни будет хорошей идеей. Он припарковал ламборгини и оглядел обстановку через окна — внутри была какая-то парочка, облюбовавшая самый дальний столик, почти скрытый угловыми тенями, а за стойкой стоял тот самый бариста. Чонгук — Тэхен запомнил его имя. Сегодня он был одет в простую белую футболку, и одна его рука была абсолютно полностью покрыта татуировками. Он смотрел что-то в телефоне и широко улыбался, а когда спохватывался, смущенно оглядывался по сторонам, чтобы проверить, не заметил ли кто-то, пытался спрятать улыбку, но она то и дело лезла на лицо. Тэхен сглотнул и на мгновение прикрыл глаза. Не поймите его неправильно. Когда-то давно, во время почти забывшихся студенческих лет, у него был свой тип. Конечно, Тэхену не доводилось открыто с кем-то встречаться и хвастаться отношениями, — в конце концов, он был геем, и если ему не хотелось каждый день появляться с разукрашенной физиономией, нужно было держать свои желания под контролем. У него был свой тип, это правда. Тип этот, как правило, почти всегда оказывался гетеросексуалом. Тэхен обожал татуировки на других — находил их невероятно сексуальными. Ему нравился пирсинг, и он всегда мечтал узнать, каково это — целоваться с человеком, у которого проколота губа. Он обожал простой спортивный стиль в одежде — у других, потому что сам как-то привык одеваться в более классические вещи. Еще ему очень нравилось, когда парни вели себя мило. Казалось, это добавляло им сексуальности, вопреки всему. Сам он, например, никогда не вел себя мило, потому что никогда не чувствовал себя собой. И он почти никогда не встречал того, кто бы на сто процентов соответствовал его типу, не говоря уже о том, чтобы быть с таким человеком в отношениях. На самом деле, все его отношения, как правило, заканчивались быстрым сексом в номере какого-то дешевого мотеля. Никаких открытых свиданий, держаний за руку, никаких поцелуев снаружи. Может быть, он бы и решился на все это, если бы решались его партнеры. А его партнеры предпочитали держать его в тайне. А потом Тэхен закончил учебу, унаследовал бизнес отца, погрузился в работу с головой — и все, что хоть как-то связано с романтикой, отношениями или сексом, исчезло из его жизни. Он даже поверил в то, что больше не способен чувствовать. Пока не появился тот, кто пошатнул эту веру. Он вздохнул и заглушил двигатель, будто смиряясь с поражением. Вылез из машины и направился к кофейне. Ему было двадцать девять лет, в конце концов. Он успешный бизнесмен. Господин Ким Тэхен. У него жизнь, о которой девяносто процентов населения Земли только мечтает. До какого-то бариста ему… не было никакого дела. Но, возможно, где-то в глубине души он очень жалел, что не был студентом прямо сейчас. Свободным и ничем не связанным. Что не мог открыто и беспардонно пофлиртовать с этим парнем, который был абсолютно его типом. Возможно, выпросить его номер, сходить с ним на свидание, поцеловать прямо на улице и… Сделать все, на что у него никогда не хватало смелости. Он толкнул дверь кофейни. Чонгук поднял взгляд с дежурной улыбкой, но она застыла, когда он увидел, кто стоит на пороге. Наблюдать за сменой эмоций на его лице было очень забавно. Сначала глаза широко распахнулись, заблестели, потом затрепетали ресницы. Приоткрылся аккуратный рот. Щеки залил румянец. Следом пришло осознание, и губы растянула новая улыбка — уже не дежурная, а вполне себе искренняя, от нее вокруг глаз появились милые морщинки. Давно он не видел, чтобы кого-то так осчастливило одно его появление. Обычно когда он появлялся, все сжимались и прятали глаза. — Ким Тэхен! — воскликнул бариста, и его голос зазвенел от радости. Ну надо же, видимо, гостей у них было настолько мало, что он запомнил имя мужчины, появившегося тут неделю назад и сказавшего ему два слова. Он хотел озвучить это наблюдение, но не стал расстраивать мальчишку. — Что будете заказывать? — Чонгук аж подался вперед, не отрывая пытливого взгляда от его лица. Тэхен незаметно сглотнул и усиленно избегал этого взгляда. У него была способность — всегда смотреть прямо в глаза. Именно поэтому его собеседники часто терялись, путались в словах и замыкались. Но, видимо, прямо сейчас напротив стоял его личный криптонит. — Горячий шоколад, — невозмутимо выдал он, и улыбка Чонгука стала лукавой. Он прикусил колечко на губе, чтобы ничего не сказать, и пробил заказ. — С вас пять тысяч семьсот вон, — озвучил он. Тэхен достал черную карту, но в этот раз Чонгук даже не обратил на нее внимания — все смотрел и смотрел в равнодушное лицо Тэхена. — Знаете, Ким Тэхен, — вдруг сказал Чонгук, когда он уже собрался отходить от стойки, его голос стал мягче, будто исходил из самой глубины грудной клетки, — мне очень интересно, как выглядит ваше лицо, когда вы улыбаетесь. Тэхен не улыбнулся в ответ на эти слова. Только безучастно повел плечом. — Сто баксов, — ответил он. Чонгук опешил на мгновение, растерянно похлопал круглыми глазами, а потом… Потом рассмеялся. Чисто и искренне, запрокинув голову и схватившись пальцами за стойку. Тэхен торопливо развернулся, чтобы не дай бог не улыбнуться, потому что закостенелые мышцы его лица начали болеть от желания изогнуть уголки губ. Но как только он сел за столик, только-только поднявшееся настроение снова рухнуло ниже плинтуса. Ему звонил его заместитель. Тэхену очень хотелось проигнорировать звонок, но деловая этика не позволила. Хотя стоило всерьез опасаться того, что если он еще раз услышит за сегодня его тупые оправдания, то улетит прямиком на Марс. — Какого черта ты звонишь? — прорычал он, не дожидаясь первой реплики. — Разве мы не выяснили все во время рабочего дня? — Господин Ким Тэхен, я прошу вас… — Не нужно меня просить, — голос Тэхена то повышался, то понижался от злости. — У тебя была одна задача, и ты с ней не справился. Понимаешь, какие убытки мы понесем, если потеряем этих поставщиков? Ты готов за них отвечать? Я уверен, что нет, потому что ты трусливый жадный ублюдок. Поэтому будь счастлив, что отделался только увольнением. Тот начал лепетать что-то: про то, что это первая ошибка (неправда), про то, что он долгие годы работал в этой компании и поднимался вместе с его отцом (правда), про то, что он всегда был верен, и еще всякая подобная чушь, от которой у Тэхена запульсировала вена на виске. Он стиснул зубы, сжал кулаки. Он ненавидел глупых людей. Еще больше ненавидел жадных. А сильнее всего ненавидел тех, кто считал идиотами всех остальных. — Только из уважения к отцу я позволял тебе занимать это место в моей компании, — процедил Тэхен. — Закрывал глаза на то, как ты воровал, лгал мне прямо в лицо и думал, что самый умный. Но ты из-под моего носа увел контракт в пользу конкурентов, и это терпеть я уже не буду. Ты уволен, и это не обсуждается. Тогда из мужчины полилось дерьмо. Он кричал что-то о том, что Тэхен поступает незаконно, что он подаст в суд, что раскроет все тайны компании. Угрожал еще чем-то — Тэхен даже не особо вслушивался. Он прикрыл дрожащей от гнева ладонью лицо. — Еще одно слово — и это я подам в суд на тебя за угрозы, — прорычал он. — Не сомневайся в том, что я записываю наш разговор. Мужчина замолк. Следом раздались короткие гудки. Тэхен практически отбросил от себя телефон — тот проскользил по столу и замер на самом краю. Он попробовал сделать дыхательное упражнение — десять глубоких вдохов и медленных выдохов, но сдался на середине. Злость бурлила в центре грудной клетки, будто адский огонь пожирал его сердце. Кажется, его даже немного трясло, и со стороны он выглядел пугающе. Но в следующий момент перед ним опустился стакан. Тэхен успел заметить на запястье татуировку в виде змеи. Ему потребовалась доля секунды, чтобы понять, что в стаканчике не горячий шоколад. — Что это? — рявкнул он, поднимая горящий взгляд, но Чонгук даже не вздрогнул. Улыбнулся с самым невинным видом и не отвел глаз. И от этого — от улыбки, или от пушистых ресниц, которые становились гуще к уголкам, или от блеснувшего в свете ламп влажного кольца на губе — злость испарилась практически мгновенно, как будто на схваченное огнем полотенце вылили ведро ледяной воды. Тэхену стало неловко за свой тон, захотелось даже извиниться, но, к счастью, до этого он не опустился. Ну, или не поднялся. — Чай, — беспечно сообщил Чонгук. — С душицей, мелиссой, малиновым листом и лемонграссом. Они успокоят вас, Ким Тэхен, потому что вы явно очень сильно нервничаете. А потом он сделал то, от чего душа Тэхена едва не покинула тело. Он склонился и с игривой улыбкой легонько ткнул его в покрывшийся испариной лоб. Стоит ли говорить о том, что никто не смел прикасаться к нему, особенно в такой беспардонной манере? Наверное, это и так понятно. До того, как Тэхен успел опомниться, Чонгук выпрямился, по-щенячьи склонил голову к плечу. — Приятного чаепития, — почти ласково пожелал он и, развернувшись, ушел. Тэхен опустил остекленевший взгляд на стаканчик и выхватил надпись на бумажном боку. «Господин Если-я-буду-так-сильно-злиться-то-земля-взорвется». Тэхен фыркнул и больно прикусил щеку изнутри, чтобы сдержать непрошеную улыбку. — Ты знаешь, — он начал негромко, но Чонгук услышал — посмотрел на него, — что я могу купить эту кофейню и превратить твою работу в ад? Чонгук закусил колечко в губе и наклонился, упираясь локтем в стойку и кладя подбородок на ладонь. — Вообще-то, я в комплекте с кофейней не иду, поэтому не продаюсь, — ответил он. Тэхен покачал головой и сделал глоток чая. Аромат трав приятным фейерверком взорвался на языке, и он откинулся на спинку стула. В этот раз он не выльет ни капли этого бесподобного напитка. Потому что, в принципе, мстить за что-то мальчишке, которому каким-то чудом удалось его успокоить, уже не особо и хотелось.The Irrepressibles — Two Men In Love
В следующий раз он приехал в кофейню всего через пару дней. На улице бушевала непогода — ливень стоял стеной, и даже за короткую перебежку от машины до дверей Тэхен успел промокнуть. Ветер гнул деревья к земле, и вообще все выглядело так, будто из-под земли вот-вот появятся адские гончие и пойдут карать грешников. Тэхен бы, наверное, был первым в списке. В кофейне, конечно же, было пусто. Никто не додумается посреди ночи в такую погоду идти за кофе. Кроме Ким Тэхена, само собой. Приунывший бариста поднял голову, когда распахнулась дверь, впуская внутрь порыв ветра, и его глаза стали такими большими, какими не становились еще ни разу. — Ким Тэхен… — как-то растерянно выдохнул Чонгук и показался внезапно таким маленьким и беспомощным, как будто ребенок, потерявшийся в толпе и вдруг увидевший родителей. Выглядело так, словно он вот-вот разрыдается от облегчения. За окном сверкнула молния, грохот грома сотряс стены, и Чонгук вздрогнул. Его красивые покрытые татуировками пальцы мелко дрожали. То, что он боится, до Тэхена дошло быстро — он не был эмпатом, но зато был сообразительным. — Что будете заказывать? — он попытался улыбнуться, но уголки его губ подрагивали. — Травяной чай, — просто ответил Тэхен. Помедлил буквально секунду, пока Чонгук пробивал заказ. — И… что-нибудь для тебя. Что ты пьешь? Из взгляда Чонгука тут же пропала обеспокоенность — сменилась изумлением. Тэхену очень хотелось взять его за руку. Или погладить по голове. Или как еще успокаивают напуганных детей. — Карамельный маккиато… — растерянно выдохнул он. Тэхен кивнул, достал черную карту. — С вас десять тысяч сто пятьдесят вон… Тэхен расплатился и устроился за столиком недалеко от стойки. Снова раздался гром — Чонгук вздрогнул, замер на пару мгновений, будто мысленно уговаривая себя успокоиться. Его спина, обтянутая тканью серой толстовки, была так напряжена, что Тэхену до безумия хотелось к ней прикоснуться. Он сжал руки в кулаки. Ему не нравилось видеть Чонгука таким уязвимым, вызывало в нем какое-то ненормальное желание защитить, утешить, укрыть собой. Спустя несколько минут перед ним опустился стаканчик. Один. Тэхен даже не обратил внимания на то, что пахло от поднимающегося над ним пара явно не чаем и не травами. — Где твой? — поинтересовался он, и Чонгук распахнул глаза. — Вы… вы хотите, чтобы я… сел с вами? — тихо спросил он, и Тэхен пожал плечами. — Если ты хочешь. Он не стал упоминать, что кофейня пуста, обслуживать некого, и Чонгуку явно будет спокойнее, если он будет смотреть на его безэмоциональное лицо, а не на улицу, за которой, судя по всему, начинается армагеддон. Чонгуку не нужно было предлагать дважды. Он быстро уселся рядом, обхватил двумя ладонями свой собственный стаканчик и уставился на Тэхена своими огромными глазищами. — Приятного… эм?.. Кофепития? Тэхен поднес стаканчик к губам и сделал глоток. Знакомый привкус алкоголя, смешанного с терпким кофе, обжег язык. Тэхен вопросительно вскинул брови, и Чонгук улыбнулся — эта улыбка была больше похожа на его привычную, лукавую и игривую. — Айриш, — с готовностью пояснил он. — Кофе с виски. На улице холодно, а вы промокли. Он поможет согреться. Тэхен кивнул. Напиток был вкусным — впрочем, он уже успел понять, что у Чонгука был явный к этому талант. Он крутанул стаканчик и уставился на бумажный бок. Неровными буквами на нем было выведено «господин Появляюсь-неожиданно-и-спасаю-тебя-как-супергерой». В груди разлилось тепло. Он поднял взгляд и сразу же встретился им с Чонгуком. — Скажи, — проникновенно начал он, подавшись вперед, и заметил, как Чонгук сглотнул. Ему это понравилось. Тэхен знал, что красив настолько, что вполне может свести кого-нибудь с ума, просто очень редко этим пользовался. А Чонгук, пусть и казался уверенным в себе, все-таки вряд ли был очень искушен в богатых сексуальных мужчинах. — Ты всем готовишь не то, что они заказывают? — Это… — Чонгук поджал губы, торопливо сделал глоток, но взгляда не отвел. — Акция, которая распространяется только на тех, кто мне нравится. Тэхен растерялся, и, несмотря на то, что он быстро справился с собой, это явно было заметно. Чонгук ухмыльнулся, мигом вернув себе былую уверенность. А мальчишка не промах, видимо. — И часто тебе кто-то нравится? — Пока только вы, — отпарировал Чонгук и подмигнул ему. Ему. Господину Ким Тэхену. Двадцатидевятилетнему главе крупной архитектурной компании. До Тэхена даже не сразу дошло, что Чонгук, фактически, только что признался, что его привлекают парни. Но потом молния разрезала небо, загрохотал совсем близко гром, порыв ветра яростно ударил в окна, заставив их дрожать, и Чонгук побледнел. — Расскажи мне что-нибудь, — устало попросил Тэхен. Сам бы он говорить не смог — давно разучился праздно болтать, а Чонгуку явно требовалось отвлечься. Он открыл рот — и затараторил с такой скоростью, что его голос заглушил все, что происходило снаружи. Тэхен в тот вечер узнал о нем очень много. То, что Чонгуку двадцать один (не девятнадцать!), он студент, учится на дизайнера интерьеров. То, что живет только с отцом, его мать давно переехала в Канаду, и он иногда ездит к ней на каникулы, но все равно почти не знает английский. То, что он любит петь, что сам рисовал эскизы всех своих татуировок, что у него низкий болевой порог и когда ему их набивают, он может даже в обморок упасть от боли. Что он мечтает побывать на Тибете, что хочет завести рыжего кота — потому что вычитал, что рыжие приносят удачу. Что это кофейня его друга, и он работает здесь, чтобы ему помочь, почти за бесплатно, ведь она действительно открылась недавно и особой прибыли пока не приносила. Но это не так уж и плохо, ведь он обожает готовить напитки, а посетители, очевидно, обожают его. Еще Чонгук признался, что когда готовил ему горячий шоколад в первый раз, очень боялся, что Тэхен взбесится. — Потому что вы похожи на человека, который умеет проклинать взглядом, — с улыбкой добавил Чонгук. Он болтал и болтал, до тех пор, пока не заметил, что стаканчик Тэхена уже пуст, а время почти добралось до полуночи. Ему нужно было это, чтобы успокоиться, поэтому Тэхен не останавливал его и не перебивал. Не отводил от него взгляда ни на мгновение и внимательно слушал. Непогода и не думала утихать. Чонгук будто вернулся в реальный мир — взглянул в окно и обеспокоенно нахмурился. — Как ты будешь добираться до дома? — спросил он, и Чонгук вздрогнул, неловко улыбнулся. — У меня есть зонтик, я пойду… к метро… — его голос затих. Они оба прекрасно понимали, что зонт ему явно не поможет. — Почему не вызовешь такси? — лениво поинтересовался Тэхен, и Чонгук поежился. — Да зачем… Он не сказал, что у него нет денег, но не нужно было быть гением, чтобы это понять. — Я тебя довезу, — просто произнес Тэхен, и Чонгук вскинул на него пораженный взгляд. — Ч-что?.. Нет, это вовсе не… вовсе не обязательно… Мне ведь надо тут еще все закрыть и… — Ну так что ты сидишь? — вскинул брови Тэхен. — Поторапливайся, я подожду. Чонгук, может, и хотел возразить, только за окном снова сверкнула молния, и это, очевидно, заставило его передумать. Он вскочил. — Я быстро. Тэхен кивнул, откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как Чонгук волчком носился по помещению, закрывая кассу, переворачивая стулья, быстро протирая полы. Он то и дело бросал на Тэхена взгляд украдкой, будто опасался, что тот передумает и уйдет, оставив его одного. Но Тэхен — тот самый господин Ким Тэхен, который жил по расписанию, ни в кого не влюблялся со студенческих лет и вот уже как четыре с половиной года не чувствовал ни сочувствия, ни жалости, тот самый господин Ким Тэхен, который не умел улыбаться, не отличался терпением, не баловал окружающих хорошим настроением, — сидел и смиренно ждал, как бариста из крохотной кофейни и очевидно бедной семьи собирается, чтобы потом отвезти его домой вместо того, чтобы в самую худшую погоду в этом году побыстрее вернуться к себе в апартаменты и лечь спать, чтобы выспаться и вновь начать свой предсказуемый день. Тэхен не менял свое расписание даже ради Чимина с Намджуном, с которыми дружил с детского сада. Что там ради них — даже ради матери не делал этого, из-за чего их общение свелось почти к минимуму за последние годы. А вот ради этого мальчишки менял. И, наверное, над этим стоило задуматься, но… можно сделать это и позже, правда? А сейчас, пока Чонгук взволнованно смотрит на него, натягивая рукава толстовки на красивые пальцы и с трудом сдерживая благодарную улыбку, можно и не думать. Они вышли из кофейни, Чонгук быстро закрыл двери и под порывами ветра первым бросился к машине. Когда оба оказались в салоне и Тэхен завел двигатель, Чонгук восхищенно вздохнул. — Насколько же вы богаты? — спросил он, восторженно оглядываясь, и Тэхен с невозмутимым видом пожал плечами. — Довольно-таки. — «Довольно-таки», — шутя передразнил его Чонгук. — Да вы сама скромность, Ким Тэхен! Отсутствующее «господин» уже почти не резало слух. — Адрес. Чонгук быстро надиктовал ему адрес, Тэхен вбил его в навигатор, и машина тронулась с места. — Если я загуглю ваше имя, найду результаты? — Скорее всего, да. — А вы сами из богатой семьи или заработали все это? — Чонгук обвел неясным жестом машину, хотя, наверное, имел в виду не только ее. Тэхен сомневался, что это приличный вопрос, но все-таки ответил: — И то, и другое. — А вы знаете, что вы очень сексуальный? — вдруг выдал он, и Тэхен крепче сжал руками руль. — А ты знаешь, что ты бесстыжий? — сквозь зубы поинтересовался он, и Чонгук расхохотался. — Да, мне говорили! Они замолчали на какое-то время. Дождь с силой бил по стеклам, дороги были почти пустые, но они все равно ехали медленно. Тэхен не был уверен, что дело только в безопасности. Возможно — только возможно — ему хотелось подольше побыть в компании этого парня, настолько живого и яркого, что сама жизнь бы ему позавидовала. — Спасибо вам, — тише и мягче произнес Чонгук, когда они доехали. — Чем я могу вам отплатить, Ким Тэхен? Тэхен взглянул в его глаза. В неярком свете салона лицо Чонгука, обычно детское и непосредственное, сейчас казалось томным и особенно красивым — из-за теней или из-за того, что Чонгук сам того хотел. Его глаза поблескивали, губы были влажными. Это прозвучало бы клишированно, но Тэхен и вправду… И вправду не встречал никого, похожего на него. Чонгук смотрел на него так, как никто никогда не смотрел. Словно Тэхен не был человеком. Словно он был ожившей сказкой, или эльфом, сошедшим со страниц книг Толкина, или воплощением вампира из нелепой саги Майер. Так, словно вся красота мира собралась в чертах его лица, и Чонгук не мог поверить, что ему дозволено находиться к ней так близко. Какая ирония, что Тэхен думал то же самое о нем. — Продолжай меня удивлять. Чонгук улыбнулся. Только у него была способность улыбаться одновременно игриво и ласково. Он был милым. Он был всем тем, что Тэхен так хотел найти, когда был студентом. — Это я могу. Чонгук только потянулся к ручке двери, как Тэхен его позвал. Он обернулся, склонив голову к плечу и с любопытством глядя на него. — Зови меня Тэхеном. Чонгук прикусил колечко в губе и вышел из машины. Быстро добежал до подъезда и спустя мгновение скрылся за дверью. Тэхену понадобилось немного времени, чтобы успокоить колотящееся сердце. Губы горели, но не от поцелуя, а от желания целоваться. Тэхен почти забыл, как это делается. Он встряхнул головой и выехал со двора. Этой ночью ему снова снилась улыбка Чонгука и то, как он сцеловывал ее с мягких губ.Cigarettes After Sex — Heavenly
В следующий раз, несмотря на то, что Тэхену хотелось этого постоянно, он приехал в кофейню только через две недели. Работа не отпускала его — они все-таки подписали контракт на строительство стадиона, ему удалось уговорить китайских поставщиков сотрудничать с ними, и все навалилось как-то быстро и одновременно, что Тэхен даже ночевал в офисе. Когда Тэхен приехал в кофейню, оставалось всего двадцать минут до закрытия. Они почти согласовали проект, над которым начали работать заранее на всякий случай, и теперь можно было выдохнуть и работать в более спокойном темпе. Для Тэхена это значило, что можно снова навестить своего маленького бариста. В кофейне он снова оказался один — единственные посетители вышли одновременно с тем, как он вошел. То, что с Чонгуком что-то не так, он понял в ту же секунду, как увидел его. Он был слишком бледный — почти серый, под глазами залегли тяжелые круги, а губы, которые он, тем не менее, изогнул в теплой улыбке, увидев его, были почти синие. — Тэхен, — произнес Чонгук, и даже голос его звучал слабо, будто в нем осталась всего тень жизни, которая бурлила в их прошлую встречу. — А я думал, что ты бросил меня. Тэхен нахмурился. — В чем дело? Чонгук растерянно округлил глаза. Белки у него покраснели, и это выглядело слегка пугающе. — О чем ты? — Ты… Тэхен хотел сказать — ты едва стоишь на ногах. Но не успел — у того из носа вдруг потекла кровь. — Боже, Чонгук, у тебя кровь, — пробормотал Тэхен, и Чонгук поднял дрожащую руку, касаясь кожи над верхней губой. Увидев красное на пальцах, он, казалось, ничуть не удивился. — О, третий раз за… сегодня… Он пошатнулся, и мозг Тэхена начал отдавать приказы телу без особых заминок. Он легко перемахнул через стойку, подхватывая ослабевшего парня, другой рукой достал из кармана телефон. — Ох, Тэхен, — Чонгук едва заметно улыбнулся. — Ты… умеешь и так? Какой же ты… сексу- Договорить у него не хватило сил, и он просто отключился. Тэхен выругался сквозь зубы, делая шаг назад под весом повисшего на нем тела, быстро набрал скорую, назвал адрес и причину вызова. Потом огляделся и заметил чуть левее дверь в подсобку. Без особого труда подхватив Чонгука на руки, он двинулся к ней. Внутри, к счастью, оказался диван, на который он и уложил бессознательного Чонгука. Ему не хотелось оставлять его одного, но он знал, что нужно встретить врача, поэтому, накрыв Чонгука лежащим прямо тут пледом, он все-таки вышел обратно в зал. Скорая приехала через невыносимо долгие пятнадцать минут. Тэхен по-хозяйски провел фельдшера в подсобку, указал на Чонгука. — У него кровь потекла носом, он сказал, это произошло в третий раз за день, — страх сдавливал горло, и голос звучал непривычно уязвимо. Самые пугающие предположения лезли в голову, и Тэхен старался отметать их, потому что они вызывали стойкое желание сесть на пол и расплакаться. Впервые за долгие-долгие годы господин Ким Тэхен захотел заплакать от вида чьей-то крови. — Потом он упал в обморок. Фельдшер кивнул, проверил пульс, измерил давление, сделал еще какие-то манипуляции, за которыми Тэхен не особо следил, потому что наблюдал только за бледным лицом бессознательного Чонгука, который сейчас казался еще младше, чем был. В конце концов, мужчина встал. — С ним все хорошо, просто сильное переутомление. Наверное, недосып и недоедание. Нехватка витаминов, неправильное питание — ну, вы понимаете. Студент? Тэхен кивнул, и врач улыбнулся. — У меня дочь студентка, у них сейчас сессия, так что, видимо, от учебы, — с пониманием кивнул он. — Как проснется, дайте ему вот эти таблетки, они помогут немного прийти в себя. На ближайшие несколько дней лучше взять перерыв от работы. Тэхен все внимательно выслушал, кивнул и проводил фельдшера на улицу. Запер дверь кофейни, чтобы никто больше не вошел, — все равно было уже время закрываться. Потом он вернулся, проверил Чонгука еще раз, поправил одеяло. Не отказал себе в нехитрой неловкой ласке и провел по его волосам, убирая челку со лба. Даже во сне, даже уставший и вымотанный, Чонгук был красивым. Тэхен сжал руку в кулак, качнул головой и вышел в зал, чтобы приготовить успокаивающий зеленый чай. Он плохо умел готовить кофе, но чай у него всегда получался замечательным. В детстве его учила этому бабушка, и у него как-то интуитивно получалось соблюдать пропорции, выдерживать его правильное количество времени, добавлять травы, которые отлично сочетались друг с другом. Он пошарился по баночкам, которые стояли за стойкой, хотя так, наверное, делать нельзя, но ему было все равно. Заварил зеленый чай с малиной, мятой и лимоном. Налил его в стаканчик и, немного подумав, взял в руки маркер. Все это время его руки немного дрожали, и он старался не думать о том, что бы было, если бы он решил сегодня не заезжать в кофейню. Или если бы задержался. Или если бы вместо него здесь был кто-то другой — кто-то, кому легко было бы воспользоваться беспомощным состоянием Чонгука. Эти мысли злили, беспокоили, тревожили. Это были плохие мысли, и Тэхен не должен был им поддаваться, но, возможно, он был не так уж против. Потому что он впервые за долгие четыре с половиной года чувствовал себя по-настоящему живым. Когда он вернулся в подсобку, Чонгук уже сидел. У него был растерянный и растрепанный вид, и он искренне удивился, увидев Тэхена со стаканчиком в руках. — Что… что произошло? — слабо поинтересовался он. — Ты упал в обморок, — коротко ответил он, садясь рядом и передавая ему стаканчик, который Чонгук взял на автомате. Чонгук нахмурился, опустив потерянный взгляд. — Надо… кофейню закрыть? — Я уже. — Я не понимаю… — Врач сказал, что ты переутомился. Это правда? Чонгук приоткрыл рот, уставившись на Тэхена. Хотел, наверное, спросить, действительно ли он вызвал скорую, но подумал, что это очевидно, и не стал. — Да, я… у меня сессия, некоторые проблемы в универе, — уклончиво ответил он. — Плюс работа в кофейне и еще кое-какая подработка, здесь ведь я почти не получаю денег… Чем больше он мямлил, тем сильнее Тэхен злился. Как-то позабыл о том, что сам во время студенчества жил почти так же, с тем исключением, что денег у него всегда было достаточно. Забыл, что и он, и весь офис работали так же — без отдыха, без нормального сна. Это они. А это Чонгук. И разница в том, что на Чонгука ему не плевать. — Ты сумасшедший? — рявкнул он, оборвав бормотание. — Почему совсем себя не бережешь? Чонгук растерянно похлопал глазами, но чужая грубость его не обманула. Он улыбнулся ласково, так, как умел только он, когда улыбка отражалась еще и во взгляде, а все лицо становилось мягким и нежным. — Ты волнуешься за меня, Тэхен? Тэхен отвернулся. — Пей свой чай. Чонгук тихо рассмеялся. — Но я заказывал карамельный маккиато. Тэхен фыркнул, покачав головой. Прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Услышал, как Чонгук сделал глоток, и почему-то заволновался. Но зря. — Очень вкусно, — мягко сказал Чонгук, а потом его рука, покрытая татуировками, вдруг пролезла под ладонь Тэхена и осторожно сжала. Тэхен опустил взгляд. Его сердце колотилось где-то в горле, когда он переплел с ним пальцы. У Чонгука были прохладные руки, а у Тэхена — горячие. У Чонгука была бледная кожа, но вся в рисунках, а у Тэхена — смуглая, но чистая. Чонгук вдруг усмехнулся. — «Господин Студент-у-которого-незачет-по-заботе-о-себе»? — фыркнул он, и Тэхен почувствовал, как он положил голову ему на плечо. От его волос пахло лавандой. — Очень остроумно, господин Ким Тэхен. И Тэхен улыбнулся. Прижался щекой к его макушке и расслабился. Ему многое хотелось сказать. Например, «Ты мне нравишься». «Мне уже две недели снится, как я тебя целую», «Пожалуйста, береги себя, когда меня нет рядом». Это были слова, которые мог сказать студент-Тэхен с какими-то романтическими мечтами и своим типом. Господин Ким Тэхен такого бы никогда не произнес, и все-таки он уже четыре с половиной года как господин Ким Тэхен, поэтому он промолчал. Только ласково погладил тыльную сторону ладони Чонгука большим пальцем и прикрыл глаза, слушая, как он тихонько пьет чай. И подумал, что это место — то, где он хочет быть всегда. Не подсобка кофейни, в смысле. А Чонгук.girl in red — Apartment 402
Это превратилось в традицию, и Тэхен хотел бы сказать, что даже освободил место для нее в своем расписании, но ему на самом деле не хотелось превращать Чонгука в расписание. Каждый день после работы он приезжал в кофейню. Оправдывался тем, что переживал, как бы с Чонгуком еще чего не случилось, но на самом деле, это была не главная причина. Главная была в том, что он просто хотел его видеть. Если там были посетители, то заказывал кофе только для себя и ждал Чонгука за столом недалеко от стойки. Если никого не было, заказывал два напитка, и Чонгук сидел с ним, продолжая болтать о всяком. Этот парень — Тэхен успел понять — никогда не уставал от болтовни, особенно если чувствовал, что его слушают. А потом он закрывал кофейню. В какой-то момент Тэхен начал помогать ему мыть полы и в глубине души надеялся, что никогда никто из офиса об этом не узнает, а еще глубже в душе понимал, что ему абсолютно плевать на это, если Чонгук смотрит на него с такой чистой благодарностью. Тэхен подвозил его до дома. И каждый вечер жалел о неукраденном поцелуе. Потому что не мог… не мог найти в себе сил сделать это. Ему все казалось, что он ошибся, что не интересовал Чонгука в таком плане, что это неправильно — целоваться в машине, а не за сотнями замков в дешевом номере мотеля, в плотной темноте, скрывающей от глаз все постыдные вещи. Чонгук не переставал готовить не то, что Тэхен заказывал, не переставал писать всякие глупости вроде «господин Могу-взглядом-поставить-тебя-на-колени» и не переставал Тэхена удивлять. Тэхен влюблялся в него. Это чувство, такое странное и почти забытое, расцветало внутри, согревало замерзшее сердце, придавало сил, когда он снова не высыпался, когда был загружен работой, когда что-то шло не так, как он планировал. Чонгук вызывал в нем бурю самых разных эмоций — от умиления и возбуждения до стремления защищать, баловать, помогать. Наверное, он должен был подумать о том, что дальше. Что дальше? Никто не знал, что он гей. Он владелец огромной компании, в которой очень многое зависит от его репутации. Чего он хотел? Скрываться с Чонгуком в номерах мотелей? Разрушить мечты Чонгука о любви так же, как когда-то разрушили его собственные? Конечно нет. Но если нет, что ему делать? Компания была смыслом его жизни долгие годы. Это было так сложно, и Тэхен предпочитал не ломать себе голову, пока того не требовала ситуация. Пока что он просто наслаждался временем с Чонгуком. Вся серьезность происходящего обрушилась на него спустя полтора месяца после того, как Чонгук упал в обморок. Тэхен в тот день задержался на работе и приехал тогда, когда из кофейни выходила группа парней. Он припарковал машину, даже не обратив на них внимания, а потом по привычке нашел взглядом Чонгука за окнами, и что-то ледяное рухнуло в его желудок. Он выскочил из машины и за доли секунды подлетел к дверям кофейни, ворвался внутрь и тут же бросился к Чонгуку, с трудом поднимающемуся с пола. Он рухнул на колени, обхватил его лицо дрожащими ладонями. Сердце колотилось где-то в горле, и казалось, что он его вот-вот выплюнет. — Чонгук, Чонгук, что… — он подавился словами, большими пальцами вытирая слезы под его глазами. Чонгук схватился за его запястья, и молчаливые слезы медленно перерастали в рыдания, когда он осознавал, что рядом с ним Тэхен, что он в безопасности. У него был подбит глаз, скула была рассечена, губа разбита. Ворот клетчатой рубашки разорван, а пуговицы — рассыпаны по полу. У Тэхена что-то сильно болело внутри. Он обнял его, осторожно прижимая к себе, давая выплакаться, и огляделся. Его будто вздернули на виселице. Кофейня была разрушена. Стулья беспорядочно валялись, столы были опрокинуты, стены — разрисованы краской из баллончика. За стойкой царил абсолютный беспорядок. Тэхен стиснул зубы. — Тихо, тихо, — он погладил Чонгука по волосам, потом отстранил от себя, но только для того, чтобы коснуться губами лица. Он поцеловал его в лоб, в виски, мягко коснулся губами синяка под глазом и раны на скуле. Во рту тут же появился привкус крови и слез, но ему было все равно. Чонгук дышал надрывно, но постепенно успокаивался, обмякал в его руках. Его трясло от едва сдерживаемой злости. Видеть раны на нем было невыносимо, и это стало самым ярким показателем того, насколько Тэхен влюблен в него. Он предпочел бы, чтобы эти раны были на нем. Казалось, будто… будто тот, кто сделал это, замахнулся на что-то непорочное, что-то настолько ценное, что Тэхен всегда должен был беречь, держать у самого сердца. Ему было больно из-за того, что Чонгук испытывал боль, и страшно из-за того, что Чонгук боялся. — Что произошло? — спросил он, когда Чонгук окончательно пришел в себя. — Меня избили, — отозвался он, не разрывая объятий. Тэхен стиснул зубы. — За что? — процедил он. Чонгук вскинул голову, встречаясь с ним взглядом. Его красивые ясные глаза блестели из-за слез. Из-за печали и сожаления. — За то, что мне нравятся парни, и я это не скрываю, — просто ответил он. Потом качнул головой. — Нет, не парни. Ты. Мне нравишься ты, Тэхен, и это не нравится другим людям. Тэхен почувствовал себя так, словно одновременно взмыл ввысь и рухнул на землю. — Ты… не скрываешь? — слабо переспросил он. Чонгук шмыгнул носом и крепче его обнял, словно испугался, что Тэхен его оттолкнет. — Нет, я… я не могу. Не хочу. Не хочу прятать себя, хочу быть свободным, и это… это… Он снова начал плакать, и Тэхен снова начал целовать его лицо — аккуратно и ласково, в жесте мягкого утешения, убеждения, что он не один. Смелость ли Чонгука или вся эта ситуация, выбившая его из колеи, — что-то заставило его открыть рот. — Ты тоже нравишься мне, Чонгук, — шепотом признался он. И Чонгук почему-то заплакал сильнее и обнял его так, словно никогда-никогда не хотел отпускать. А потом Тэхен его поцеловал. Поцелуй вышел осторожный, потому что у него была разбита губа, но Чонгук не отстранился, ответил. И они целовались вот так, сидя на полу разгромленной кофейни. Тэхен уперся спиной в стойку, Чонгук переполз к нему на колени, и они долго-долго не разрывали объятий. Гораздо позже они закрыли кофейню, и Тэхен отвез его к себе домой. Отправил в душ, потом обработал ему раны. Они легли вместе, и Чонгук нащупал его ладонь, переплетая пальцы. Тэхен спросил: — Как зовут тех, кто сделал это с тобой? Чонгук нахмурился и качнул головой. — Не нужно за меня мстить. — Просто назови имена. Чонгук подполз ближе, зарылся носом между ключиц Тэхена и снова упрямо покачал головой. — Я могу постоять за себя, Тэхен, — пробормотал он. Тэхен обнял его и погладил между лопаток. — Я ничего не боюсь. Просто сегодня их было много. Хорошо… хорошо, что у меня появился ты. Ради тебя я готов стерпеть любую боль. Тэхен знал, что у Чонгука был низкий болевой порог, — тот ему рассказывал. Он зажмурился, уткнулся носом в его макушку. На что он сам готов был ради Чонгука? Он ведь много чего боялся. Он был весь изранен, весь покрыт панцирем, но он так много всего боялся, и ему все еще было страшно, пусть он и был жестким, властным и умным мужчиной. Никому на самом деле не было до Тэхена дела, всех волновал только господин Ким Тэхен. Мальчишка, лежащий у него под боком, избитый и заплаканный, был гораздо смелее него. Наверное, это одна из причин, по которым Тэхен его так сильно полюбил.5 Seconds Of Summer — COMPLETE MESS
На что он готов ради Чонгука? Это пришлось выяснить очень скоро. Они не обговаривали, что за отношения между ними. Они и не встречались толком — ни у одного, ни у второго не было времени. Тэхен продолжал приезжать в кофейню, на ремонт которой лично выделил деньги, втайне от Чонгука связавшись с владельцем. Они сидели вместе до закрытия, а потом иногда целовались за одним из столиков, иногда катались по ночному городу, иногда Тэхен привозил Чонгука к себе, но до постели дело не доходило — зато впервые за четыре с половиной года Тэхен действительно досматривал фильмы, которые выбирал перед сном. Они лежали с Чонгуком в обнимку, негромко обсуждали сюжет, целовались на не особо интересных сценах. Тэхен спал намного меньше, чем раньше, его расписание катилось к черту, но он никогда еще не ощущал себя настолько полным сил и желания просыпаться по утрам. Потому что он просыпался с мыслью о том, что сегодня увидит Чонгука, и это будто питало его энергией. С Чонгуком Тэхен чувствовал себя собой. Для него это было такое ценное чувство — он думал, что навсегда его потерял, и обрести его теперь казалось невероятным. Чонгуку был двадцать один год, но порой он был наивным, как ребенок, а порой — таким мудрым, словно прожил не одну жизнь. Тэхен и сам начал меняться. В офисе больше с его появлением не сгущались тучи, сотрудники стали смелее в его присутствии, не боялись предлагать идеи, работали более воодушевленно. Он знал, что должно что-то двигаться дальше. Ему и самому не нравилось это подвешенное состояние. Но скрывать Чонгука он не хотел, а публично заявить о нем не хватало смелости. Когда он был с Чонгуком, ему казалось, что он способен сделать это. Казалось, что в нем достаточно храбрости закричать о своих чувствах на весь мир. С Чонгуком он был просто Тэхеном — упрямым любителем фильмов, парнем, который вытравил волосы в синий цвет и при этом носил кардиганы, пиджаки и длинные пальто, парнем, который нацарапывал на стаканчиках глупые надписи, украв эту привычку у Чонгука, и улыбался гораздо чаще, чем никогда. Но потом он приходил в офис и становился господином Ким Тэхеном. Смотрел в эти лица и думал — будут ли они все так же склоняться перед ним, если он скажет, что влюблен в студента? В парня, который младше него на восемь лет, который покрыт татуировками, у которого пирсинг на лице, но который улыбается так, словно он ребенок, попавший в Диснейленд. Ведь им было бы все равно, что Чонгук заслуживает всей любви на свете. Их волновало бы только то, что их директор — парень, который любит парня. И тогда Тэхену становилось стыдно. Тогда он понимал, что не достоин привязанности Чонгука. Его самоотверженной, честной и искренней привязанности. Так вот, ему очень скоро пришлось сделать выбор. Все произошло как-то случайно, и, оглядываясь назад, Тэхен даже не жалел об этом. Это был толчок ему в спину, мол, давай, вперед. Если ты потеряешь этого парня, ты никогда себе не простишь. Ты не отстроишь его заново, как мог бы отстроить свою компанию. Ты не почувствуешь ни с кем того же. Ты навсегда останешься господином Ким Тэхеном, и никто не решится опустить это пресловутое, вросшее в кожу как панцирь «господин». Никто больше не захочет узнать, что скрывается под ним. Он приехал в кофейню совсем вымотанный, ему так страшно хотелось обнять Чонгука, что казалось, что если он не сделает этого в ближайшие пять минут, то самым натуральным образом умрет. Но к его сожалению, в кофейне было несколько посетителей. Тэхен стиснул зубы и подошел к стойке. Чонгук поднял глаза и впервые за все те месяцы, которые они общались (общались, встречались, целовались и писали друг другу глупые надписи на стаканчиках), не улыбнулся. Его глаза были красными в уголках. — Что будете заказывать? Тэхен непонимающе нахмурился. Да, в кофейне были люди, но даже при них Чонгук обычно общался с ним свободно, а не так, словно они обычные бариста и гость. — Эм… эспрессо-тоник? — протянул Тэхен, пытаясь прочитать ответ в чертах его лица, но Чонгук только кивнул и опустил голову. — С вас четыре тысячи триста пятьдесят вон. Тэхен расплатился, сел за столик, не отрывая от поникшей спины Чонгука взгляда. Спустя несколько минут Чонгук принес ему напиток. Тэхен заглянул в него и поджал губы. Покрутил стаканчик и поднял взгляд. — В чем дело? Это был эспрессо-тоник. То, что он и заказывал. И на стаканчике не было ни одной надписи. Чонгук задержался у его столика. Молча достал телефон, что-то набрал, а потом положил перед ним. Тэхен опустил взгляд и пока читал заголовок статьи, Чонгук уже вернулся за стойку. С каждым прочитанным словом Тэхен стискивал зубы все сильнее. В статье говорилось о том, что глава крупной архитектурной компании господин Ким Тэхен встречался с известной актрисой Со Йеджи. Что они были замечены на свидании, что он подвозил ее до дома, что компания Со Йеджи не опровергла эти слухи. В комментариях писали, что они отлично смотрятся вместе. Что Тэхену давно пора было найти кого-то вроде нее. Что у них выйдут замечательные дети — практически избранные, невероятно красивые, умные и талантливые. Тэхен сжал руки в кулаки. На мгновение мелькнула мысль о том, каково было Чонгуку читать все это. Каково ему было — читать все это, пока его самого Тэхен целовал исключительно за закрытыми дверями? Но мысль утонула в водовороте эмоций. Злости, раздражения, боли, отчаяния. Чонгук был просто студентом. Он был из обычной семьи, работал в кофейне, открыто говорил о том, что его привлекают парни. А Тэхен был главой компании, который по чистой случайности однажды в эту кофейню заглянул. Он был наследником, нес на себе вес чужих ожиданий и всю жизнь скрывал, что его привлекают парни. Ему захотелось встать, притянуть Чонгука к себе, поцеловать, но вокруг были люди, кофейня не была пуста, двери не были закрыты. В ушах у него шумело. Он уставился в стол, не смотрел на Чонгука, но практически чувствовал, как тот разрушается изнутри. Он не встречался с Со Йеджи. Она должна была стать рекламным лицом их нового проекта — для этого он ездил с ней в ресторан. А потом отвез домой, потому что было слишком поздно. Наверное, Чонгук это понимал. Наверное, гораздо больше его ранили комментарии. Тэхен резко поднялся — ножки стула скрипнули по паркету — и покинул кофейню. Телефон Чонгука с открытой вкладкой остался лежать на столе, а немногочисленные гости даже не обратили внимания на то, как у бариста подкосились ноги, как он схватился за стойку, чтобы не упасть, и как опустил голову, пряча слезы.Vance Joy — Riptide
Тэхен всегда боялся, что если он признается в своей ориентации, акции компании рухнут. Что некоторые контракты могут слететь, а некоторые сотрудники — уволиться. Он боялся, что многие не захотят с ним больше сотрудничать, что его репутация пойдет ко дну, что ему придется долго восстанавливаться после такого падения. Все так и произошло, но теперь это его, на самом деле, не пугало. Больше всего его пугало сейчас то, что жизнь Чонгука может значительно усложниться, когда он публично расскажет о своих с ним отношениях. Поэтому, когда он сделал заявление, когда выстоял против первых признаков коллапса, он сразу же сорвался с работы и поехал к его университету. Занятия Чонгука как раз должны были закончиться. Он припарковался у ворот университета, внимательно следя за выходящими студентами. Его телефон разрывался от звонков, но он не обращал на них внимания. Теперь — теперь — он понимал, почему Чонгук так легко сказал, что готов стерпеть ради него любую боль. Тэхен тоже был готов — его просто нужно было подтолкнуть. Его компания — одна из самых передовых, все контракты к нему вернутся, сотрудников он наберет еще более квалифицированных — и толерантных. А даже если этого не произойдет — на его счетах столько денег, что хватит, чтобы купать Чонгука в роскоши следующие сто лет. Но Чонгука… Чонгука потерять он не мог. Потому что безусловное принятие его одного внезапно стало гораздо важнее условного непринятия всех остальных. Он не хотел вновь становиться просто безликим господином Ким Тэхеном. Он хотел, чтобы у него был человек, с которым он мог показать свою уязвимость, свою хрупкость, хотел, чтобы у него был человек, которого он мог слушать часами не уставая. Он хотел целоваться и ощущать холод пирсинга на губе, хотел обводить пальцами татуировки, хотел столько всего. Он хотел прожить с Чонгуком жизнь. Она была бы гораздо ярче, живее и искреннее, чем жизнь, которую он прожил бы во лжи, постоянно застегивая рубашки до горла и сидя на работе ровно столько часов, сколько стоит в его расписании. И теперь, когда произошло то, чего он боялся сильнее всего, всю жизнь скрывая себя, когда его компания переживала настоящий коллапс, он волновался только об одном — примет ли его Чонгук? Сможет ли простить его малодушие? Чонгук вышел из дверей университета очень медленно. Медленно спустился по ступеням. Его несколько раз толкнули проходящие мимо парни, но он этого словно и не заметил, глубоко погруженный в свои мысли. Он был таким красивым, таким родным — эта слишком стильная прическа, мешковатые джинсы и свободная толстовка, этот пирсинг и рюкзак, качающийся на одном плече. Потом, будто что-то почувствовав, Чонгук поднял голову и сразу же нашел взглядом его ламборгини. Застыл на месте. Его глаза расширились, и он сделал неуверенный шаг вперед, словно не мог решить, идти к нему или нет. Удары сердца Тэхена отсчитывали секунды. Сглотнув комок в горле, он развел руки и слабо улыбнулся, и Чонгук… Чонгук без сомнений бросился навстречу. Он влетел в него, обняв так крепко, что из Тэхена выбило весь воздух. Он пошатнулся, упираясь спиной в бок ламбо, и прикрыл глаза, прижимаясь щекой к его виску. Вокруг, кажется, воцарилась тишина. А может, ему просто казалось. В любом случае, ему не было никакого дела до этого. — Я видел новости, видел, — пробормотал Чонгук. — Тэхен, как же ты, что же с твоей компанией?.. Тэхен отстранил его от себя, обхватил милое лицо ладонями и улыбнулся. — Будь моим парнем, — предложил он, и глаза Чонгука наполнились слезами. — Хорошо, я… — практически мгновенно согласился он, но Тэхен покачал головой. — Послушай меня, пожалуйста, — прошептал он, удерживая его взгляд и проводя большими пальцами по щекам. — Я люблю тебя, Чонгук. Прости, что трусил и сомневался, теперь… теперь я ни в чем не сомневаюсь. Я хочу быть с тобой. Хочу быть твоей опорой и поддержкой. Не хочу тебя скрывать, прятать где-то, хочу… хочу кричать о том, что люблю тебя. Чонгук зажмурился, покачал головой, и Тэхен быстро чмокнул его в губы. Потом снова, и снова. Где-то раздалась вспышка камеры. Тэхену было все равно. Он так сильно хотел его поцеловать, он разрушил свою компанию ради этого, так почему у него могло не быть на это права? — Я люблю тебя, господин Довожу-до-слез-признаниями-в-любви, — всхлипнув, пробормотал он, пряча зареванное лицо на его плече. Тэхен положил ладонь на его макушку и погладил мягкие волосы. — Я люблю тебя, господин Украду-сердце-своим-кофе, — фыркнул он, и Чонгук глухо рассмеялся. Тэхен прикрыл глаза, сильнее опираясь на ламбо и прижимая Чонгука ближе к себе. Пусть все смотрят. — Я найму тебе секьюрити, — вдруг сказал он. — Чтобы никто не смел тебя и пальцем коснуться. Чонгук снова нервно рассмеялся — видимо, подумал, что он шутит. Ему еще предстояло узнать, что Тэхен не умел шутить. Не умел шутить, очень серьезно относился к выбору гардероба и мечтал съездить в Тибет, только потому что об этом мечтал его парень. Еще он хорошо целовался, хорошо занимался сексом и любил допоздна смотреть фильмы, лежа в кровати в обнимку с единственным человеком, ради которого мог поступиться своим расписанием. Обожал татуировки на теле Чонгука, обожал играть с сережками в его ушах и обожал его баловать. Готов был завести кошку, хотя и осознавал, что рыжая шерсть будет покрывать все идеально белые поверхности его дорогих апартаментов. И, самое главное, что Тэхен ненавидел, когда его называли «господином Ким Тэхеном». Хорошо, что с Чонгуком он мог быть кем-то большим.