На поражение.

Невидящим абсолютно ничего взглядом Бакуго сверлила окно какой-то дорогой иномарки, на которой ее везли в сторону дома новой супруги. Если честно, она абсолютно не разбиралась в машинах и их значимости, поэтому знала девушка только то, что та, на которой ее везут, стоит около двух миллионов, может немного больше. За нее, ее свободу и душу, отдали всего лишь на чертовых полмиллиона больше. Видимо, хорошая тачка и ещё около полугода ее обеспечения и был предел по стоимости Кацуки, ведь даже фиктивные браки, заключённые до этого, оплачивались примерно так же. Но это, собственно, нисколько девушку не удивляло. Удивляло то, что ее с таким стервозным характером смогли неоднократно женить по расчету. Конечно, браки не длились дольше полугода, но деньги семья Кацуки получала за каждый из них, и этого было вполне достаточно. Бакуго же чувствовала себя дорогой игрушкой собственных родителей, которую перепродавали сразу же, как только появлялась возможность. Очень многие «покупатели» сначала велись на милое личико, но после пары личных встреч один на один отказывались от каких либо дальнейших взаимодействий. Иногда находились люди, терпящие несносную девушку, но фиктивный брак разваливался из-за нежелания Бакуго ложиться в постель. Сколько бы раз ее не женили, человека, которому она смогла бы довериться в плане секса, девушка ещё не нашла. Но эта фурия, которая буквально купила блондинку в этот раз, оказалась слишком рисковой — просто выбрала Бакуго по фото в анкете, чтобы милым личиком не мозолила глаза. Она даже не пожелала личных встреч или разговоров. Цена ее вполне устраивала, и возможно именно потому, что на нее не пришлось особо сильно раскошеливаться, блондинка так скоро нашла себе очередную супругу. Но в принципе, Кацуки была более чем уверена в том, что ее до жути «любимая» жёнушка при первой же удобной возможности выставит ее за дверь и подаст на развод. Примерно через полчаса черная машина припарковались около большого дома, вернее было сказать, особняка, который просто кричал своим видом: «На меня потратили столько денег, сколько ты в своей жизни не видела, и вряд ли увидишь, детка», но Бакуго это не особо сильно впечатлило. Девушка была не охочая до роскоши и дорогих подарков, гораздо важнее ей было простое внимание. Она вышла из черной машины без помощи дворецкого, который мягко говоря удивился тому, что с ним в кои-то веки обращаются по-человечески, да ещё и не заставляя тащить сумки, за что-то благодарят. Да, Бакуго совесть бы не позволила просто пройти мимо этого мужчины, презрительно фыркнув при этом. Она поблагодарила его прежде всего за предложение помощи. Кацуки просто не привыкла ко всей этой роскоши, а дворецкий точно такой же человек, как и она, заслуживающий уважения и внимания. Возможно, потому что Бакуго выживала в семье, где была вынуждена делать все без помощи, она предпочла самостоятельно донести до особняка свою спортивную сумку, в которой были все нужные ей на первое время вещи. Девушка была из любопытных, и никогда этого не отрицала, поэтому когда ее провели в нужную комнату, где должна пройти ее с супругой встреча, она сразу же стала осматриваться. Ей понравилась обстановка. Было много всего, но при этом, на удивление, ничего лишнего. Должно быть, это и называется «хороший дизайн». Девушка мягко провела кончиками пальцев по коврам, стоящим в углу комнаты, и картинам, до которых в силу своего роста смогла дотянуться. Она заинтересованно заглянула в кирпичный камин, почти сразу чихнув от скопившегося в нем пепла, а после аккуратно села в мягкое кресло напротив, доставая из спортивной сумки книгу. Она сейчас выглядела максимально просто, и ее это нисколько не смущало. Из одежды на ней была огромная футболка черного цвета, в которой девушка кажется ещё более хрупкой, чем есть на самом деле, и лосины того же цвета, обтягивающие стройные ноги. На голове был небрежный пучок, как всегда сделанный на скорую руку, а Кацуки гложили совсем не радостные мысли, из-за которых она не могла спокойно читать. Что ей вообще предстоит? С чем, точнее, с кем, придется иметь дело? Где-то внизу послышались приглушённые шаги, и Бакуго, почувствовала, как внутри неё все сжимается. Наверное, это от волнения перед неизвестным. Как шагать в яму, не зная наверняка, что там ждёт: твердая земля или мягкий батут, уберегающий от травм. кацуки упорно смотрит в книгу до последнего, и только когда прямо перед ней встаёт девушка, она невольно поднимает голову вверх, ядовито улыбается, и словно нехотя встаёт с насиженного местечка, оказываясь вплотную к незнакомке, смотрит на нее немного снизу вверх, но вовсе не чувствует себя проигравшей. Она медленно отходит от неё, ловя на себ взгляд, полный безразличия, а после делает кривой реверанс, слегка ухмыляясь, смотрит прямо в глаза Тодороки. - Ну здравствуйте, госпожа Шото, не знаю как вас по батюшке, Тодороки. Я по всей видимости теперь вхожу в число вашей прислуги или чего-то в этом роде, так что с нетерпением жду оглашения своих прямых обязанностей, а после, сверкая пятками, приступаю к их выполнению. Девушка абсолютно плюет на то, что Тодороки как минимум выше нее ростом, а как максимум — социальным статусом и финансовыми ресурсами, и просто язвит, как привыкла делать это в ее стиле. Язык у нее всегда был без костей, несмотря на милое личико, которое обычно были присущи ангельским девочкам, отличницам и папиным дочкам. Но Кацуки абсолютно никогда такой не была, просто потому, что выросла в среде, где просто было необходимо уметь правильно съязвить или грубо ответить для того, чтобы выжить. Но возможно, ей и в этот раз поможет это чудесное умение, чтобы снова развестись, забыв эту пытку, как страшный сон. - Обращения по имени будет вполне достаточно, Бакуго. И тебе не стоит так паршиво себя вести как минимум потому, что ты разговариваешь сейчас со своей супругой, и как максимум, с владелицей многих крупных компаний, связанных с научными изобретениями, которая может избавиться от тебя по щелчку пальцев, и ей ничего за это не будет. тодороки смеривает блондинку фирменным испепеляющим взглядом, удивляясь тому, что эта слишком самоуверенная девочка абсолютно никак на него не отреагировала, хотя обычно он заставлял людей как минимум понять, где их место, и где Шото. Но решив не особо отвлекаться от своих грандиозных планов на эту девушку, у которой в одном месте видимо заиграли подростковые гормоны, она подозвала одну из своих девочек на побегушках, а после нарочно начала говорить слишком громко, чтобы Кацуки ее точно услышала и не натворила ничего, что могло бы расстроить ее: - Во-первых, Ками, одеть ее получше нужно, я не собираюсь держать каких-то оборванок в своём доме. Подбери ей повседневную домашнюю одежду на свое усмотрение, но чтобы соответствовало и моему вкусу. Ах, да, еще начни готовить ее к завтрашнему вечеру, будь добра. Отец хочет увидеть мою прекрасную жену во всеоружии. Позвони сейчас же моему дизайнеру, пусть приедет и снимет мерки. Все должно быть идеально, я надеюсь, что ты меня не разочаруешь. - Тодороки переводит дыхание, а после слегка закусывает губу, ненадолго задумываясь, но вскоре, естественно, продолжает. - Во-вторых, я уже сейчас уезжаю на закрытую вечеринку в честь удачно завершенной сделки, и отвлекать меня от нее можно только в случае пожара, наводнения, ну или ещё какой-то чрезвычайной катастрофы, потому что там будет ещё один инвестор, с которым мне нужно наладить контакт. Во всех остальных случаях сверну шею каждому, кто мне под руку попадется, ясно? - Тодороки разворачивается, и даже не прощаясь ни с кем, быстро исчезает из комнаты, а в последствии и из дома. Да уж, первый день в этом доме с новой женой, а Кацуки уже успела осознать, насколько сильно ей придётся постараться, чтобы обеспечить себе развод и сколько всего ей придётся перетерпеть. Ну, а пока началась просто ненавистная для Кацуки подготовка к завтрашнему ужину с отцом Шото, и Бакуго даже не представляла, что она завтра устроит, чтобы вылететь отсюда как можно скорее.