Глава 8. Чтобы доверять
"Я никому не доверяю."***
"Какая тонкая грань," - подумалось Поршу. Ему приходилось доверять мужчине, само существование которого зависело от доверия к Поршу, что добавляло сложности всей ситуации, в которой они оказались. Кинн любил его. Телохранитель был уверен в этом. Но разве доверие не должно быть обязательной составной частью таких чувств? Или же чувства Кинна зависят лишь от хорошего и приятного, а не от правильного и настоящего? Доверие должно быть. Он ведь должен верить в Порша? Иначе чем они вообще занимались? Или Поршу нужно спасти его шкуру, чтобы наконец доказать, что он готов для него на всё? Конечно, Кинн должен был понимать, что шпионил он, переживая за их отношения и беспокоясь, что мафиози снова поверит Тавану, этому врущему куску дерьма. Но уж точно не для того, чтобы выведать его секреты и слить их врагам. Во что было бы легко поверить, не застань его Кинн сбегающим из камеры вместе с Вегасом. - Порш? Ярость, бушующая в крови, вынудила его поднять пистолет на Кинна, но она быстро рассеялась и Порш тут же опустил руку. - Ты должен мне доверять. "От этого зависит твоя жизнь." "Я никогда тебя не предам." "Я должен забрать своего брата." До этого момента Порш никогда не думал, что любовь без доверия может существовать. Но он уже видел глаза Кинна, полные недоверия. Он слышал ненависть в его голосе, когда тот учился ему доверять, вместе с этим презирая себя за то, что так отчаянно хочет Порша, что без него он беспомощен. Парень понимал. В каком-то смысле он знал, что будет чувствовать Кинн. Но ему нужно было это доверие. И чтобы выжить, ему нужно, чтобы Кинн ему доверял.***
"Ты понял только сейчас?"***
Если бы у Порша спросили, он бы начал защищаться и говорить, что чутьё подсказывало. Были знаки, намёки, предупреждающие звоночки, которые со всей мочи сигнализировали о том, что Вегас - это ходячая опасность, а не просто симпатичное личико. И всё же Порш их не замечал. Не совсем. Потому что Вегаса неправильно понимали, его порицали и поливали грязью, о нём судачили. Порш отовсюду слышал об этом мужчине лишь плохое, хотя он всегда хорошо относился к телохранителю. Порш вспоминал ту ночь, когда тонул в собственной депрессии, и появление Вегаса, его предложение прокатиться на байке, ощущение свободы ночного бриза, не заботясь ни о чём в этом мире, подарили ему уверенность, что кузен его босса был самым достойным человеком из всех, кого он встретил, работая на Тирапаньякулов. Предупреждения? Сигналы опасности? Среди злобных мафиози, убийц и негодяев Вегас казался совершенно другим человеком. Он лучше всех относился к Поршу. И не было ни одной причины, по которой он должен был осторожничать больше обычного. Да, Вегас довольно настойчиво выражал свои чувства к Поршу. Тот же Кинн никогда не был таким открытым. Видимо, это и должно было стать первым знаком: этот Тирапаньякул - спонтанный и непредсказуемый. - Ну убьёшь меня, и что тебе от этого будет? Вегас сузил глаза, глядя на Порша, словно этот вопрос действительно выбил его из колеи. - Шутишь, что ли? - спросил он. - У Кинна будет разбито сердце. Даже не так. Он, блядь, сдохнет, если тебя не станет. - Он сильнее, чем кажется. - Из-за тебя он заболел, - Вегас плюнул на землю. - Слабак ебаный. Он уже несколько недель лепестками кашляет. Порш попытался вырваться из оков. Откуда он узнал? Как вообще хоть кто-то мог узнать о болезни? Ведь Кинн был так осторожен. И если бы Порш не знал, что искать, он бы никогда не обнаружил, что именно скрывает Кинн. Так как узнал об этом Вегас? Тот рассмеялся. - Ему стоило послушать отца, - сказал он, направляя пистолет на Порша. - А теперь никакая операция ему не поможет, потому что его сердце будет слишком занято, оплакивая твою гибель. Кинн. Чэ. Тэм и Джом. Йок. Даже Пит. Порш был так глуп, доверяя Вегасу. И теперь все, кого он любил, будут жить дальше, помня, насколько он был слеп и не видел правду у себя под носом.***
"Ты должен мне извинения."***
Порш ненавидел Кинна, всего немножко. Ладно, сильно. Он сильно ненавидел Кинна. Он хотел его ударить. Хотел сказать ему всё, что думает о нём. Но Порш не мог... Он никогда не сможет отказать Кинну, если он будет так его целовать. Словно пытался сказать то, что не мог. В своей голове Порш решил поверить, этим поцелуем Кинн доказывает, что доверяет ему. Поцелуи Кинна говорили, что он любит Порша, хоть вслух он этого не произносил. Вегас пользовался каждым удобным случаем, признаваясь Поршу в своих чувствах. Если же Кинн осторожничает и не спешит заявлять о своей любви вслух, значит, на то есть причина. Если бы он цеплялся за Порша, если бы он ценил его, это значило бы, что Кинн ему доверяет и знает, Порш готов рискнуть ради него всем. Или же Порш попросту обманывает себя. Потому что он сам не доверял Кинну. Он сбежал. Шпионил за Таваном. Жаловался, что мафиози ему не верит, хотя сам в это время сомневался, что Кинн не притворяется и действительно рад вспомнить былые счастливые времена с Таваном. - Ты мне доверяешь? - спросил Порш, выбираясь из объятий Кинна. Тот моргнул и приблизился, пытаясь снова втянуть Порша в поцелуй, но он не поддался и отвернулся. Он действительно надеялся, что Кинн не относится к его словам легкомысленно. - Скажи это, Кинн. Уже трижды мафиози пытался этого избежать. Он не может каждый раз целовать Порша, стоит тому заговорить о доверии, а потом отворачиваться и заявлять, что верит Питу больше, чем своему парню. Ведь именно они тогда провели несколько дней в лесу. И если тогда они не научились доверять друг другу, тогда почему не могут сделать это сейчас? Кинн облизнулся и отнял руку Порша, прижимающуюся к его лицу. - А ты доверяешь мне? - ответил вопросом на вопрос. - Даже не сомневайся. - И ты думал, что я всё ещё влюблён в Тавана? - спросил он, одним точным движением выбрасывая сигарету. - Ты мне ничего не объяснил. - А я и не должен был, - отрезал Кинн. - Я говорил тебе, что он для меня ничего не значит. - Нет, ты сказал, что он тебя никогда не любил. О своих чувствах ты умолчал. - Проклятье, Порш. Он повернулся, чтобы уйти, но телохранитель не дал ему это сделать. Он руками обвил Кинна и крепко его обнял. - Прошу, не убегай от меня. - Порш... - Прости. Ему нужно было это сказать. И не важно, что он извинился первым. Потому что это был важный момент. Иначе, не сделав первый шаг к примирению, они бы и дальше бегали друг от друга, а их отношения не сдвинулись бы с мёртвой точки. - Не надо было сбегать с Вегасом. Я это понимаю. Кинн обнял его в ответ, притягивая ближе и утыкаясь лицом в изгиб шеи, тихо вдыхая любимый запах. - Порш, - сказал он дрожащим голосом. - И ты меня прости. Я должен был... - он резко вдохнул, будто пытаясь сдержаться и не расплакаться. - Я должен был всё тебе рассказать. Не надо было тебя отпускать. Я был так зол на тебя. - Я тоже на тебя злился. - Я должен был доверять тебе. Прости, что назвал тебя легкодоступным. - Прости, что шпионил за тобой. Кинн расплакался, крепче сжимая в своих руках парня и шмыгая носом, прижатым к шее. А потом он закашлял. "О нет. Только не сейчас." Они же пытаются двигаться дальше. Порш почувствовал, что Кинн пытается проглотить то, что скользнуло в его горло, но оно сопротивлялось, не поддавалось, и мужчина отстранился. - Кинн... Он отвернулся и зашёлся тяжёлым сухим кашлем, выталкивая застрявшее наружу. Как только оно упало на пол, Кинн попытался схватить и спрятать, но Порш помешал ему. Он наклонился и поднял, сжимая в руке. Когда всё же он осмелился разжать ладонь, они в унисон удивлённо ахнули, не сводя глаз с того, что держал Порш. Это был не лепесток. Это был плод безответной любви Кинна. В ладони Порша, весь покрытый слизью и кровью, лежал крошечный зародыш, который был причиной появления цветов ханахаки. - Я всё могу объяснить, - сказал Кинн. - Это то, о чём я думаю? - спросил он. - Не знаю, - ответил мужчина. - А о чём ты думаешь? Можно было предположить, что Кинн так много кашлял, что корень его наибольшей проблемы оторвался и вышел сам собой. Однако всё было гораздо проще. Потому что раз Кинн выкашлял зародыш, значит, удушающих лепестков больше не будет. А если их не будет, это означает, что Кинн искренне поверил в любовь Порша. И если он верит, то... Порш рассмеялся, запрыгивая на Кинна, обвивая его талию своими ногами и целуя так, словно их жизни зависят от этого поцелуя. - Я люблю тебя. - Я... Я т-тоже тебя люблю, - смеясь, ответил Кинн, хоть и выглядел при этом совершенно обескураженным. Затем он нахмурился и посмотрел на Порша. - Погоди-ка... - протянул он, отпуская ноги своего парня. - Ты совершенно не удивлён. Неужели ты всё знал? - Ээммм, - телохранитель кусал губы. - А? - Порш, ты знал, что я болен? Знал, что у меня ханахаки? Они ведь учатся доверию, верно? Зародыша больше нет. Так какой вред может причинить правда, рассказанная своему возлюбленному, о том, что он знал об этом крошечном, ничтожном зародыше, которое пыталось его задушить? - Насчёт этого... - начал он, понимая, что ему снова придётся просить прощения.