Брачный договор

Остроухий смущённо смотрел на раздевающуюся зелёную ежиху, освещённую расставленными по всему полу спальни свечами, и не мог найти себе места — эта поспешная свадьба и не вполне честный брачный договор оказались более ответственным делом, чем он рассчитывал. — Эй, — недовольно окликнула его девушка, устроившись на кровати — хватит переживать по пустякам! Тот факт, что я — девственница, не значит, что я не умею обращаться с членом! — Прости, — поджал уши берсерк, — ничего такого… просто… У меня мало опыта с женщинами. — Просто слушайся меня, — фыркнула та, — на первый раз я не стану требовать от тебя сложных вещей, но я хочу ребенка. И ты дашь мне его. — Да, госпожа, — он подполз к ней на четвереньках, раздвигая оказавшиеся на пути подушки, лёг на спину и принялся рассматривать её грудь снизу, — приказывай. Как она ни старалась, парень не отвечал на её желание, хоть и исполнял все приказы, вместо этого всё глубже и глубже погружаясь в чувство вины. — Ты же не гей! — возмущённо фыркнула ежиха, отчаявшись его раздразнить. — Я — би, — вздохнул Остроухий и поджал уши, — и я без памяти влюблён в моего Господина. Девушка задумалась. — И что в нём такого привлекательного? — Он беспощаден, прямо как Смерть. Нет ничего более возбуждающего, чем гулять с Ним по грани жизни и смерти, и знать, как вернуться живым. — Наркоман, — презрительно фыркнула ежиха, достала ошейник, плеть, и прижала мужа ногой к кровати, — ты не выйдешь из этой комнаты, пока не кончишь в меня.

***

Шквал хмуро косился на лучшего друга — тот перестал с ним трепаться по поводу и без со дня свадьбы, но уши и хвост выдавали берсерка, как бы тот ни избегал личного общения. Парень отчаянно чего-то хотел от него, но никак не мог найти в себе сил попросить вслух. И Шквал догадывался, в чём дело. С недавних пор помощник перестал напрашиваться к нему в гости, и это его беспокоило. — Я не понял, ты больше не хочешь помогать мне упражняться в контроле над голосом крови? — прямо спросил вождь, наконец отловив друга в укромном уголке пригорода, где тот повадился есть вишню прямо с дерева. Остроухий горько усмехнулся, понимая, что прятки кончились, и поджал уши. — Хочу. Но ты достиг совершенства, я женился… В этом больше нет необходимости. Черно-фиолетовый ёж нахмурился — помощник оправдывался как никогда хорошо, и это его не спасало. — Не похоже, что ты рад этому. — Я… просто… Мне трудно достичь взаимопонимания с женой. Особенно — в постели. Не стоит давать ей ещё один повод обидеться. Шквал задумался. — Подожди. У меня есть идея. Вождь исчез и спустя секунду появился с ножом в руке. — Он мне больше не нужен. Дарю. Остроухий в ужасе уставился на протянутый ему до боли знакомый нож. И не только до боли. — Господин… — Бери, я сказал. — Разве я достоин принять такой дар из Твоих рук?.. — Меня впечатлил тот новобранец, и я всё никак не мог придумать, как тебя наградить… Ты заслужил. Бери. Берсерк опустился на колени, взял нож и склонился перед хозяином. — Не знаю, как отблагодарить, и как выразить… — Хватит. Надоел со своими любезностями. Проваливай. Остроухий не посмел ослушаться и поспешил домой. Жена проводила его изумлённым взглядом и швырнула недокрашенное полотно в наполненную водой ванну. — Милый? Черно-зеленый ёж нашёл какую-то старую шкатулку, не зажигая лишнего света, вытряхнул из неё курительный набор, спрятал нож и поставил на свою прикроватную тумбочку. — Эй, ты оглох? Дежурная свечка на туалетном столике освещала ежа лишь частично, но у хозяйки было достаточно хорошее зрение, чтобы разглядеть его мимику в полутьме. — Нет, всё хорошо, — виновато улыбнулся он, с трудом переводя дух, — даже лучше, чем я мог вообразить. — Что за перестановка? — удивилась она, заметив шкатулку под его рукой. — Вождь сделал мне подарок. Девушка растерянно покосилась на ежа — после этих слов у него вся шерсть поднялась дыбом, а член едва не упёрся в тумбочку. — Дай сюда. Она сняла заляпанные краской перчатки, швырнула на комод, забралась на кровать и протянула ему руку. Остроухий подчинился и вложил в неё рукоять ножа. Девушка изумлённо всхлипнула — она ещё никогда не ощущала такой мощной, такой всеобъемлющей, такой умопомрачительной Власти, что источала эта самая рукоять. — Ко мне. Остроухий всё так же покорно, как и всегда, выполнял её приказы, но теперь, когда в её руке был Тот Самый Нож, он быстро забылся в страсти, чего она не могла добиться ни ласками, ни болью, ни страхом. — Чёртов фетишист… Что ж, по крайней мере мне больше не придется мучить тебя часами. — Можешь делать это сколько угодно, — промурлыкал черно-зеленый ёж, не открывая глаз. Девушка коварно усмехнулась. — Могу. Лишь осушив его до последней капли спермы она позволила ему уснуть и задумалась, рассматривая неприметный с виду кухонный ножик, способный на такие чудеса. — Да кто же такой, этот Шквал, будь он проклят? Ледяной ветерок ворвался в приоткрытую дверь и потушил свечку. Ежиха вздрогнула, убрала нож на прикроватную тумбочку и принялась озираться. Серо-зеленые глаза смотрели на неё с неприязнью, и она сразу догадалась, кому они принадлежат. И прежде, чем ежиха успела сделать вдох, чтобы поприветствовать его со всеми почестями, Мефилес произнёс: — Шквал принадлежит мне, и ты не посмеешь даже пытаться оказать на него хоть какое-нибудь влияние, если хочешь жить. — Даже в мыслях не было! — испуганно всхлипнула девушка. — Было. Но он проклят и без твоей помощи. Забудь. — Будет исполнено, — она почтительно склонила голову. — И ещё: похоже, ты не догадываешься, но ты тоже принадлежишь мне. Помни об этом, когда тебе в следующий раз придёт в голову навредить Чёрному Кастету. Ежиха испуганно всхлипнула. — Но… Разве… — Да, официально ты всё ещё во власти Иблиса. Но ты вышла замуж за мою игрушку, а значит, доверила этому ежу свою жизнь, а значит, и мне тоже. И, чтобы тебе не было так скучно замужем за «таким бесполезным наркоманом», иногда твои сны будут… довольно необычными. И иногда ты будешь об этом жалеть. Ежиха в слезах сжалась в комок. — Ты позволишь мне хоть как-нибудь заслужить Твоё милосердие? — Милосердие? Нет, — усмехнулся Мефилес, — но ты можешь добиться некоторых привелегий. К примеру, тучи не скроют от тебя солнце, когда ты поднимешься на шпиль. Я могу расчищать небо на твоё время хоть каждый день. Или — я могу указывать действительно драгоценные камни среди подделок. Или — я могу отвести смертельную угрозу. Если посчитаю тебя действительно достойной этого. Но для этого тебе придётся вступить в Чёрный Кастет. Не буду настаивать, выбор я оставляю за тобой, просто помни, что причинение вреда Шквалу и его клану карается смертью. Девушка испуганно зажмурилась. — Ты ведь будешь мучить меня по ночам, вне зависимости от того, каких привелегий я добьюсь? — Да. И не важно, вступишь ты в клан или нет. Ты в моём распоряжении с первой же брачной ночи, просто я сегодня заинтересовался тобой впервые. Больше так не шути. — Я не… — всхлипнула она, — Я… просто… не понимаю… — И не поймёшь. Подчиняйся, если хочешь жить. Развлеки меня, если не хочешь умереть. Заинтересуй меня, если хочешь жить долго. Порадуй меня, если хочешь жить припеваючи. О нюансах спрашивай у мужа. Он заслужил семью только благодаря тому, что сделал для Чёрного Кастета. Ты дала согласие только потому, что не придала значения нескольким важным пунктам брачного договора. По моей воле, разумеется. Помни, что это я определяю дату и способ твоей смерти. И если я захочу, чтобы смертный приговор исполнил один из твоих братьев — он сделает это даже против собственной воли. Девушка в слезах склонилась перед Богом зла. — Благодарю за то, что предупредил. — Наслаждайся жизнью, пока можешь. Помни, что это ненадолго. Серо-зеленые глаза растворились во тьме, и Остроухий заворочался, просыпаясь. — Ты обманул меня… — разочарованно выдохнула ежиха. — Что? — переспросил муж, протирая глаза — не мог понять, это свечка погасла или он ослеп. — Брачный договор… Ты использовал меня, как дешевку! — Нет! — возразил берсерк и обнял её, открывая ей все свои чувства, — Всё до последнего слова в договоре — правда. И я тоже хочу ребенка, честно. Просто ничего не могу с собой поделать, пока влюблён. Это пройдёт. Жена горько вздохнула, но всё же смирилась с тем, каким прохвостом оказался её Избранный. — Ты должен был предупредить, что я должна знать все законы Чёрного Кастета, чтобы остаться в живых. — Но там же было примечание, что вступление в брак с членом Чёрного Кастета равносильно вступлению в Чёрный Кастет! — Я думала, это — формальность, которая распространяется только на тебя! Остроухий покачал головой и приник к её губам. Девушка хотела его оттолкнуть, но только теперь заметила — он больше не извинялся и не просил снисхождения. Сердце берсерка стучало ровно и размеренно, обещая заботу, уважение и защиту. — Я никому не отдам мою Принцессу, — наконец произнёс он, когда она успокоилась. — А Смерть? — Я знаю, как Его отвлечь. Ежиха понимала, что это сердце не может лгать, и, сама того не замечая, заливалась румянцем. Остроухий ухмыльнулся, ощутив, как её промежность снова наполняется желанием, и бережным толчком уложил на лопатки. — Мне… — Делай, что хочешь, — фыркнула она и раздвинула ноги. Берсерк склонился над ней и, медленно вылизав её грудь, усмехнулся: — Засмущалась, как в первый раз! Она обиженно фыркнула, но ёж чувствовал, как она изнемогает от желания, и от этого сам не на шутку возбудился. — И ты не оттолкнешь меня, даже если я тебя укушу? — Только не шею, — проворчал она, — и не лицо. И… — Да брось, я не такой дурак. — Может, и не такой, но дурак же! — О, а кто это у нас такой стеснительный? — кровожадно облизнулся Остроухий и, едва он коснулся членом мокрой кожи у неё между ног, девушка подалась ближе и обняла его спину ногами, насадившись сразу на всю длину. — Может, я и стеснительная, но не настолько. — Ровно настолько, насколько мне нравится, — берсерк лизнул её в ухо и, убедившись, что она действительно расслабилась и оставила инициативу ему, сжал в объятиях и задал ритм движений. Девушка поскуливала под ним, но он отчётливо чувствовал, какое удовольствие ей это доставляет, и достаточно быстро подобрал темп и направление идеально. И ему впервые удалось застать её оргазм — раньше то ли она с ним его не испытывала, то ли доводила его до беспамятства прежде, чем самой отдаться на волю страсти. И не стал выпускать её из рук — лежать, уткнувшись носом в декольте леди, было непозволительной роскошью для простого смертного с его репутацией. — Избранный, — позвала она, когда поняла, что он начал погружаться в полудрёму. Остроухий насторожился — так она его называла нечасто. — Моя Принцесса? — Ты тяжёлый. Поднимись. — Так? — он приподнялся на локтях. — Запоминай: с этого дня ты будешь желать мне спокойной ночи только в этой позе и никак иначе. — А… уже ночь? — совсем растерялся черно-зеленый ёж. — Какая разница? Шквал тебя больше сегодня не позовёт. Расслабься. Остроухий облегчённо выдохнул — впервые она искренне наслаждалась его близостью. Более того, теперь он отчётливо ощущал, как её успокаивает эта поза — лежать под ним ей нравилось так же сильно, как и носить кольчугу на голое тело. И, против обыкновения, она не отдала приказ, а всего лишь произнесла вслух своё желание. Довольный такими изменениями, он перекатился на бок и накрыл ладонью её грудь. — Только не обольщайся! — спохватилась она, заметив его поползновения на лидерскую позицию, — Я разрешаю тебе такие вольности только наедине! — Конечно, моя Принцесса, — промурлыкал черно-зеленый ёж и бережно сомкнул челюсти на её руке — до мягкой ноющей боли, но не до крови, — сын предателей на большее рассчитывать и не может. — Но я не… — возмутилась она такой резкой смене разговора. — Тоже не считаешь меня достойным жизни, хоть я тебе и симпатичен. Да успокойся, на правду не обижаются. И я не в обиде. Ты рискнула, и я ценю это. — Но я не рассчитывала, что риск будет таким! — фыркнула она и повернулась к нему спиной. — И ты ни капельки не ожидала, что высококлассный шпион и дипломат воспользуется своими навыками, чтобы составить максимально выгодный брачный договор? — Местом работы была указана «правая рука вождя». И я не думала, что у тебя будет время продумать его как следует. — Я же из повелителей, — усмехнулся Остроухий, — мне не обязательно думать. Достаточно просто захотеть. Девушка вздохнула, понимая, что расторгать брачный договор только потому, что не оправдались некоторые её надежды, несерьёзно — в договоре неприятных сюрпризов не заметили ни она, ни брат, ни отец. И берсерк, с которым она его заключила, не планировал пользоваться им ей во вред. Остроухий только подполз ближе, чтобы погладить её по плечу, но ежиха отмахнулась, ударив его по запястью. — Так уж и быть. Даю два года, чтобы убедить меня, что мне действительно выгодно сохранить этот договор между нами. — Благодарю! Черно-зеленый ёж обнял её и прижал к груди, насколько позволяли колючки. — И не будешь обещать, что я не пожалею об этом решении? — Это не мне решать, — пожал плечами берсерк и лизнул её шею, — ты же знаешь, надо мной Господин и Бог, и их решения порой импульсивны. А я не могу ослушаться. Я могу лишь попросить и ничего больше. — Но ты же… — возразила она, но муж её перебил: — Да. И я готов на всё, чтобы защитить мою семью. Ежиха пригрелась и сама не заметила, как уснула в его объятиях. Остроухий пролежал ровно столько, чтобы убедиться, что её сон ничто не тревожит, осторожно встал, нашарил свечку на столике, вышел в коридор и зажёг её. — На постели не было. Куда же ты его дела?.. Поставив свечку в дверном проёме, он вернулся, внимательно рассмотрел кровать, пол со всех сторон и наконец нашел нож на её тумбочке. Спрятал в шкатулку, бережно держа за лезвие, сходил поесть и в туалет и остановился в коридоре, заметив лучи света, тянущиеся из ванной. — Точно, я же застал её за работой! Вынул из коричневой воды кусок ткани с рыжими и бурыми полосами расплывшейся краски, встряхнул и повесил сушиться. — Назвать «кровавый мрамор» — и хоть на аукцион выставляй, — усмехнулся он, — сгодится. Тщательно вымыл и высушил руки, потушил все свечи, вернулся в постель, бережно укрыл жену и уснул рядом, довольный как никогда.