Твое тепло

Тепло. Очень тепло и уютно, до покалывания в носу и щекотливого ощущения в пальцах ног. Хочется чихнуть, но так страшно разрушить столько хрупкое спокойствие громким звуком. Воздушно пухлое одеяло кажется холодным, на фоне ярких солнечных лучей, греющих сонное лицо. Солнечные лучи.. С недавнего времени они стали постоянным будильником синеволосого парниши, что не так давно лишь перебрался в эту квартиру. Сложно было привыкнуть к вечно распахнутым шторам, и впитывающей теплый свет комнате. Такой убранной и аккуратной квартире, с приятным запахом выпечки и чего-то древесного. Поворот на другой бок не принес результатов, ведь теперь солнце нещадно палило затылок, нагревая растрепанные и сбившиеся в колтуны волосы. Сунув руки под прохладную сторону подушки Фэнг потянулся, до приятной неги потягиваясь всем телом и жмурясь, сдувая попавшие на лицо пряди непослушных волос. Щурясь сквозь заспанные глаза, парень оглядел комнату в которой находился. Ощущение чего-то знакомого и родного вытесняло все неловкие чувства, копившиеся со времени его переселения сюда. Аккуратные совместные фотографии отгоняли мысли о том, что актер не заслужил такого покоя и отношения, а массивные бревенчатые стены успокаивали своим тягучим запахом. Некоторые атрибуты в комнате действительно выглядели странно, но от этого они казались не менее успокаивающими и родными. Давно затупившийся топор с аккуратной гравировкой на ручке висел на стене возле зеркала, небрежно украшенного разными стикерами с напоминаниями или просто смешными стишками на русском языке. Гром частенько записывал такие и клеил куда попадется, обещая их дописать, но так и не возвращался к ним, оставляя недоделанными. Русский парень забрал сердце актера не только внешним видом и отношением к Фэнгу, но и всякими интересными, для синеволосого, русскими замашками. Чего только стоила картина где Гром стоит в обнимку с.. медведем! Впервые увидев ее Фэнг долго думал что это лишь постанова, но когда большой парень показал ему шрам от гигантских зубов, все сомнения пропали. Пробегая глазами по комнате Фэнг внезапно для самого себя кое-что понял. Чего-то не хватает. А точнее кого-то. Давно холодное место в кровати источало лишь запах терпкого мужского одеколона, и прохладу незаправленной кровати. Фэнг почти сразу привык просыпаться в одиночестве, Гром никогда не отличался любовью к долгому сну, но желание проснуться в объятии теплых и крепких рук постоянно давало знать о себе. Парниша никогда не говорил Грому об этом, но, когда они наконец стали жить вместе, простых объятий актеру было мало. Он хотел спать в обнимку, он хотел есть вместе, он хотел сидеть вместе вечерами смотря дурацкие русские сериалы, ему хотелось большего проявления любви, но.. Грому было тяжело привыкнуть к такому количеству внимания, поэтому парниша молчал. «Позже скажу ему, думаю пока рано. У нас еще все впереди» думал Фэнг откладывая просьбу о внимании на потом. Взбодрившись и приподнявшись на освещенной солнцем кровати, парень протер руками лицо, просыпаясь, а заодно убирая доставучие волосы с лица. Гром умело заплетал ему косички, но во время сна они постоянно выпутывались, дурацки щекоча нос каждое утро. Чихнув Фэнг явно проснулся окончательно, потому что отчетливо услышал шкворчание еды на кухне, и слабый запах жареного теста. Потянув носом Фэнг улыбнулся. Блинчики. Не панкейки, толстые и воздушные, а настоящие русские блинчики, приготовленные с любовью и терпким вниманием к каждому кусочку блюда. Фэнг обожал их. Но больше всего он обожал Грома. Шаркая босыми ногами по мягкому ковру Фэнг вышел в коридор и заглянул в освещенную теплом и светом кухню. Гром, такой большой и плечистый, на удивление прекрасно смотрелся лишь в длинной ночной рубашке и фартуке, аккуратно повязанном поверх этой самой рубахи. Спокойная улыбка не сходила с уст русского, пока тот в очередной раз переворачивал тоненькие блинчики, тщательно проверяя их с каждой стороны. Тихое мычание явно было частью какой-то песни, спокойной и медленной. Все еще щурясь от яркого света, парниша подошел к занятому готовкой парню и приобнял со спины, утыкаясь в лопатки и закрывая глаза, вдыхая родной и любимый запах. Гром лишь слегка вздрогнул то неожиданности, но тут же замурлыкал, наливая тесто на разгоряченную сковороду. - Доброе утро лучик, как тебе спалось? – ласковый и тихий вопрос, казался таким далеким, будто из старого громкоговорителя на железнодорожной станции. Голос грубый и низкий, мягкими нотками интересовался самочувствием Фэнга. - Ммм.. хорошо. Только тебя рядом не было, я успел соскучиться – нахмурившись пробормотал актер, покрепче обнимая широкую спину любимого человека – Я надеялся что ты со мной поваляешься. - Ох прости, я слишком рано проснулся опять, хахах. Если ты так хочешь я могу отложить блины и пойти поваляться с тобой, пока солнце не ушло в зенит – шутливо ответил гром убавляя на плите газ и накрывая уже готовые блины кухонным полотенцем. - Хочу… - серьезно ответил Фэнг отлипая от теплой и родной спины, и облокачиваясь на кухонный стол – Я не выспался еще… Уже снявший фартук Гром засмеялся, ласковыми глазами глядя прямо на своего парня. Заспанный, неумытый и неочесаный, но такой любимый и родной. В груди теплилось тающее чувство заботы, что вновь появилось в его жизни вместе с этим синеволосым мальчишкой, так сильно повлиявшим на его жизнь. - Лучик ты мой, пхпхах – просмеялся Гром и ловко подхватив на руки клюющего носом Фэнга отправился под теплое одеяло, жмуриться от уже далеко не утреннего солнца. Фэнг же не сопротивлялся, лишь крепче прижавшись к груди утыкаясь куда-то в ключицу. От крепкого парня пахло мукой, теплыми блинами, и почему то сладкой лесной ягодой. Казалось еще немного и сам Гром превратится во вкусный и теплый блинчик, распластавшийся на кровати. Обнимая друг друга так и лежали они, прислушиваясь к умеренному сердцебиению друг друга. Переплетенные руки держались друг за друга, а лица, почти утыкались друг в друга, выдыхая теплый воздух. Теплые и живые тела возлюбленных были теплее любого солнца, даже самого-самого горячего. *** Паника. Безумно холодная и доводящая до ужаса паника полностью окутывала сознание уводя в самые страшные закорома мозга. Казалось не только живот, но и всего Фэнга вот-вот вывернет наизнанку от панического чувства чего-то действительно неизбежного и ужасного. Руки дрожали, сбрызгивая капли крови с пальцев, а зубы стучали друг об друга, в попытках сказать хоть что-то. Горячая, слишком горячая кровь ярко алым фонтаном покидала тело любимого человека, протекая сквозь одежду и тонкие, хрупкие пальцы, пытающиеся удержать последние частички жизни. - Нет-нет-нет-нет Гром пожалуйста, не закрывай глаза молю тебя! Смотри на меня, я здесь, все будет хорошо, сейчас все будет хорошо только не засыпай пожалуйста, я молю тебя только не опускай веки – голос дрожал и срывался, готовый вот-вот начать панически кричать. Вина огромным булыжником села на плечи и все больше давила, чем больше растекалась лужа крови под сильным парнем. Если бы только Гром не подставился вместо Фэнга, если бы только эти гребаные ворюги не решили напасть этим вечером, если бы Фэнг не настоял на прогулке под звездами… ничто бы не угрожала жизни его возлюбленного, но теперь каждая минута казалось вечностью, а Гром молчал, пытаясь вздохнуть, отхаркивая кровь. - Все.. кха-кхах.. все будет хорошо..лучик. не волнуйся за меня – сиплый голос сквозь противное бульканье пытался успокоить актера, чьи глаза уже почти ничего не видели за пеленой слез. Скорая будет не скоро, надежды что гром будет жить.. не хотелось даже смотреть на то с какой скоростью он бледнеет, и как тухнут его глаза, наливаясь тяжестью и мутнея. Кровь вытекала из раны пульсирующими всплесками, живот уже давно весь был в крови, и теперь еле вздымался, все меньше вбирая кислорода. Фэнг просто не мог поверить, что только найдя свое счастье, свою любовь и свое солнце, будет смотреть как оно умирает прямо на его руках, пачкая кровью рубашку и штаны. Слезы градом сыпались из глаз сливаясь с кровью. Металлический запах крови казалось въелся в ноздри, кроша мозг в клочья. - Нет…. Гром пожалуйста, не уходи, я столького не успел тебе рассказать.. пожалуйста не уходи, я не.. я не смогу без тебя пожалуйста – всхлипы превратились в полноценный плачь, разрывающий тяжелый воздух вечерней тишины. Задыхаясь Фэнг упал на грудь возлюбленного, истерично сжимая в кулаках мокрую кофту парня, желая проснуться, вновь очутиться в теплой кровати с любимым под боком, услышать его мягкий бас и вновь обнять его, такого теплого и нежного. Только проснуться все никак не получалось, и руки возлюбленного уже не излучали тепло.