Ты должен быть сильным.

Люциус Малфой спокойно подошел к главным воротам Хогвартса. Он вошел внутрь и поднялся по ступеням, к кабинету директора. Мужчину всегда безмерно раздражали лестницы, меняющие направление. Из-за них всегда терялась уйма времени. Наконец перед ним появилась горгулья. Блондин не говоря ни слова, приложил к ее лапе свиток с министерской печатью. Страж мгновенно отпрыгнул в сторону, и лестница заскользила к самому кабинету. - Мистер Малфой, чем обязан? – Директор с улыбкой указал мужчине на кресло. - Я здесь по приказу министерства. Прошу. – Блондин подал в руки директора свиток. – Вы отстранены от должности. - Я уточню этот вопрос. Когда вступает в силу указ? - Немедленно. - Хорошо. – Дамблдор повернулся к столу, но тут школа содрогнулась, и раздался грохот. - Что тут творится! – Малфой вслед за директором выбежал из кабинета. Третий этаж был похож на руины. Учителя и ученики вместе разбирали завалы. Люциус осмотрелся. Ни Снейпа, ни Драко здесь не было. Наконец из под завалов достали Локхарда и Уизли. Оба были без сознания, но живы. Малфой проследовал в больничное крыло, и встал в стороне, наблюдая, как медиведьма пытается определить их повреждения. *** - Драко! – Гарри подбежал к застывшему мальчику, рядом с которым уже находился Снейп. Чувствуя, как из глаз катятся слезы, он прижался к статуе, обнимая ее за шею. - Драко, как же так? Зачем? – Тихонько бормотал он, чувствуя под щекой холод камня. – Глупенький. Он потянулся магией, ощупывая камень, но не находя ни одной нити, пока не понял, что ему и не надо искать. Магия Драко уже была в нем. Теплым комочком свернувшись рядом с сердцем. Он отступил от статуи и взмахом руки уменьшил ее. Наклонившись, он поднял Драко и спрятал его в нагрудный карман рубашки. За спиной раздался противный, булькающий смех. Мальчик повернулся и пошел к тому, что осталось от Джинни. Чем ближе он подходил, тем яснее понимал, что осталось очень мало. - Зачем? – Он присел на корточки рядом с монстром, уже частично скинувшим личину. - Что зачем, Гарри? – Ласковый детский голосок звенел издевкой. - Причем здесь он? - Гарри, Гарри, Гарри… А он ведь всегда был причем. Еще тогда, перед твоим первым курсом, на тебе уже была его печать, а на нем твоя. Бедненький наследник Малфоев близко подошел к тебе, несущему жизнь и смерть, любимому ребенку всех сущностей магии! О, как я была зла! Ты был обещан мне! Обещан, почти с рождения! Я старалась стать сильнее для тебя! Такой, что бы выбрал меня! А здесь он! Как же я возненавидела его! Ха, как же я смеялась потом – чистокровный оказался не так уж безупречен! Двое! В нем сразу двое! И оба тянутся к тебе. – Джинни перевернулась на спину и выгнулась так, что ее спина затрещала. Она прогибалась все сильнее. Пока не начала касаться пола только макушкой и пятками. Голова вывернулась под странным углом и на мальчика уставились горящие мутно-синие глаза. Гарри встал и отступив в сторону, на сухое место, сел скрестив ноги на восточный манер. - А скажи-ка мне, Джинни, что же ты такое с собой сделала? А точнее, Братишка. Как ты оказался в этой девчонке? Неужели покусился на человеческую жизнь? *** Северус стоял в оцепенении, наблюдая самый странный разговор в своей жизни. Но когда Гарри пересел и заговорил, мужчина понял – что-то изменилось. Гарри сидел, закрыв глаза, и немножко покачивался из стороны в сторону. А то, что было Джинни, резко поднялось и направилось к нему. Однако остановилось на полпути. Кожа девочки начала трескаться и отрываться, рваными лоскутами опадая на пол, а за ней открывался прекрасный, но внушающий ужас облик. ( http://gallery.nanami.ru/data/media/170/Castelvania_40_.jpg ) Гарри резко выпрямился и за его плечами мерцая, появилась фигура стройного, высокого юноши. Его длинные, черные как ночь волосы взметнулись вокруг красивого, но сурового лица. Яркие, синие глаза светились в полумраке зала. Он обошел Гарри, ласково проведя рукой по спутанным волосам мальчика, и подошел к чудовищу, уже ничем не напоминающему Джинни. Молодой человек, с прекрасным, но порочным лицом, был бы великолепен, если бы был полностью похож на человека. Однако звериные лапы вместо рук и ног странным образом подходили его облику, добавляя ощущение силы. Синеглазый юноша протянул руку и ласково провел ладонью по прекрасному лицу чудовища. Его пальцы нежно обхватили округлый подбородок, притягивая это лицо к своему. - Ситри, я же предупредил тебя! – Юноша почти вплотную приблизил свое лицо к лицу демона. – Ты знаешь, что я никому кроме них не даю повторных шансов, а тебе дал. Вот как ты отблагодарил меня? Прощай, Ситри, и знай, ты сделал все это зря. Ты не смог изменить будущее. Юноша прижался своими яркими, красивыми губами к губам демона. Ситри широко распахнул глаза, а затем закрыл их, издав глухой стон. С усилием оторвавшись от губ юноши, демон прижался лицом к его плечу. - Хейлель, я все равно всегда был твоим. И ничто этого не изменит. Прости, но я не жалею. – Все тише шептал он. - Ты не создан для сожалений. - Юноша отпустил его, и равнодушно смотрел, как Ситри опускается на пол, безвольной, мертвой плотью. - Но и я не жалею тех, кто пытается лишить меня моей жизни. Северус почувствовал, как замерло сердце, когда юноша посмотрел своими невозможно синими глазами прямо, как казалось, в его душу. - Северус, не стоит бояться. – Юноша направился к нему. Увидев, как мужчина отшатнулся, Хейлель грустно улыбнулся. Глаза перестали сиять, становясь яркими, зелеными, но, тем не менее, человеческими и до боли знакомыми. Северус сам не осознавая этого, придвинулся ближе, вглядываясь в них. Юноша снова улыбнулся и нежно обнял его. - Ты никогда не мог устоять перед моим взглядом, принц ночи. - Гарри, но как? - Я не могу тебе многого рассказать, но кое-что все же объясню. Ситри не изменил будущее. Он запустил его. Во мне, под воздействием яда пробудится то, что должно было спать. В тебе и в Томе тоже это есть. Темное наследие. Вот почему меняли именно вас. Запомни, пожалуйста, я не должен быть ни с кем, кроме своих партнеров. Яд смертелен для всех остальных. Запомни это. И еще, не мешайте Дамби, пока он не воплотит Тома. Пусть пока порадуется жизни. Гарри же передай про яд и напомни про книгу. Здесь он может читать ее спокойно. Только пусть вход закрывает, чтобы не бегал, кто попало. - А кто твои партнеры? Я просто буду тихонечко подталкивать тебя к ним. - Обещаешь, Северус? – Хитрые глаза снова загорелись синевой. - В чем подвох? - Северус, ну что тебе стоит пообещать? – Юноша немножко надул губки и профессор кивнул, сам того не ожидая. – Принято. Ты пообещал. Это Драко и… ты. Юноша прижался к губам мужчины и еще крепче обвил его руками. Северус почувствовал, как все мысли вылетают у него из головы, а тело само отвечает на эти объятья. Он полностью потерялся в этом сладковато-пряном поцелуе. Юноша не терял времени, и вот уже юркий, нежный язычок просит впустить его, на что мужчина полностью согласен. В себя его привел стон. Он даже не понял, кто это был, но осознал, что уже запустил руки под рубашку юноши, и если они не остановятся сейчас, то будет поздно. Оторвавшись от немыслимо нежных губ, Северус прижался к щеке юноши. - Это всегда так? – Прошептал он. - Не всегда, бывает еще лучше. О, теперь на тебя яды действовать не будут где то полгода, а зелья года два. А насчет Драко не волнуйся, у меня это само получилось. Увидишь. - Ядовитый ты мой. – Рассмеялся мужчина. - Вечно ты меня так называешь. – Так же ответил смехом Гарри. – Мне пора. Не забыл случайно, что я сказал? А свое обещание? Смотри, не мучай меня. Юноша запечатлел легкий поцелуй на улыбающихся губах Северуса и, поймав такой же легкий ответ, растаял в воздухе. Мальчик на полу медленно пришел в себя и смотрел, как останки демона растворяются, не оставляя никаких следов. В зале остались только они и мертвый василиск. Мальчик вытащил из кармана Драко и, поставив статуэтку на пол, увеличил его. Гарри поднялся и, подойдя ближе, прислонился к нему. Он вглядывался в глаза Драко, пока в зал не ворвалась толпа народа. Гарри повернулся к вошедшим, и столкнулся взглядом с Люциусом Малфоем. Мальчик указал на статую и прошипел, чуть не переходя на парселтанг: - Мистер Малфой, каково это? Стать причиной смерти сына? Мальчик пошел к выходу из зала, но, проходя мимо Северуса, шепнул: «присмотрите за ним». *** Вечером Северус не раздумывая, распахнул двери на стук. Гарри тихонечко вошел в комнаты и присел на подлокотник кресла, давая место Северусу. Но как только мужчина сел, мальчик перелез к нему на колени. - Что ты? – Северус ласково гладил мальчишку по голове, пока тот плакал. – Все будет хорошо. - Я знаю, но как вспомню, как обернулся, так дрожь побивает. Кстати, директору я сказал то же, что и ты, так что проблем быть не должно. Но у меня есть просьба, отведи меня к Малфою, пожалуйста, пока все думают, что я сплю. Северус кивнул, и бросил в камин щепотку пороха. Они вместе зашли в изумрудное пламя. Выйдя в гостиной Малфой мэнора, они увидели Люциуса, застывшего в кресле, и рыдающую на полу Нарциссу. Женщина, увидев их, поднялась и кинулась в объятия Северуса. - Сев, мой мальчик, как же так? – Причитала она, уткнувшись лицом в сюртук мужчины. Гарри же смотрел только на статую стоящую посреди комнаты. Он медленно подошел к ней и обнял. Всмотревшись в застывшее лицо, он тихонечко погладил Драко по щеке и прикоснулся к ней губами. - Не волнуйся, я верну тебя. - Мистер Поттер, что вы себе позволяете? – Люциус вскочил на ноги и кинулся к мальчику. Гарри обернулся и резко вскинул руку. Мужчину резко дернуло и прижало к стене. Он висел сантиметрах в двадцати от пола, прижимая руки к горлу. Мальчик медленно пошел к нему. Нарцисса хотела кинуться к мужу, но ее удержал Северус. - Так надо. – Жестоко проговорил он, держа женщину за руку. - Слабак. Позволять тьме настолько управлять собой, что даже сына поставить под удар! – Гарри вплотную подошел к Люциусу и схватил его за предплечье левой руки. Крик боли зазвенел по комнате. Мальчик же смотрел с каким-то слишком спокойным интересом, как блондин буквально бьется в судорогах от боли. Через минуту над ними появилось небольшое черное облако. Тьма исходила от руки мужчины. Постепенно она стала похожа на метку, так знакомую Северусу. Мальчик спокойно посмотрел на нее, шепнув только одно слово: «уйди». Люциус упал на пол и сжался. Он смотрел на статую сына. - Что же я наделал? – Прошелестел по комнате вопрос, сменившийся нечеловеческим воем.