***
В 2138 году термин DMMO-RPG привычно звучал у всех на устах. Так сокращённо называли массовые многопользовательские онлайн-игры с полным погружением. Подобное пребывание в виртуальном пространстве по ощущениям практически ничем не отличалось от реальности. Иначе говоря, участники игры полностью погружались в вымышленный мир. И среди великого множества подобных игр ярким бриллиантом сияла одна:«Иггдрасиль»
Дождавшись наиболее удачного момента, японская компания-разработчик выпустила её в 2126 году, двенадцать лет назад. По сравнению с другими DMMO-RPG того времени, в «Иггдрасиле» игроки получили необычайно широкую свободу действий. Общее количество классов персонажей в игре, с учётом базовых и престиж-классов, превышало две тысячи. Каждый класс был ограничен пятнадцатью уровнями, поэтому, чтобы достичь максимально возможного для персонажа сотого уровня, приходилось отыгрывать как минимум семь разных классов. Более того, если персонаж отвечал стартовым требованиям, разрешалось избрать любой из них. Поступившись эффективностью, игрок при желании мог освоить сто классов первого уровня. Иначе говоря, система была построена так, чтобы в игре не появлялись одинаковые персонажи — если только игроки не делали этого намеренно. Так же свободно настраивался и визуальный ряд. Отдельно продавались программные инструменты, которые позволяли изменять форму и параметры оружия и доспехов, внешность персонажей и детали обстановки в принадлежащих им жилищах. Игроков, отправлявшихся в этот мир, встречала карта необъятных размеров. Их ждали девять земель — Асгард, Альвхейм, Ванахейм, Нидавеллир, Мидгард, Ётунхейм, Нифльхейм, Хельхейм и Муспельхейм. Огромный мир, ошеломляющее количество классов, визуальные настройки, которые менялись как душе угодно — именно эти возможности пробудили в массах игроков творческую жилку, став тем запалом, который и привёл к взрывной популярности игры. Дошло до того, что термин DMMO-RPG и название «Иггдрасиль» стали практически синонимами. Однако совсем скоро всё это станет лишь делами давно минувших дней. Увы, в полночь разработчики навсегда отключат сервера и Иггдрасиль — первопроходец в своём жанре — навсегда станет лишь частью истории.***
Электронное табло показывало 23:44. Внушительного размера часы с гладкой поверхностью были верхней частью камина и выглядели так, словно вырезаны из редкого чёрного кристалла умелым камнерезом. Внешне они очень сильно напоминали волшебным образом слившийся с кристаллом электронный монитор. Впрочем, слияние это было настолько успешным, что на искусственную природу часов указывали лишь цифры. Вокруг, куда ни глянь, можно было обнаружить такую же странную мебель, будто бы выращенную или вырезанную из неизвестного кристаллического образования, однако, в отличие от камина, мебель была тускло-белой. Загадочный материал полностью заменял собой такое скучное дерево. В остальном комната, где находились часы, не сильно отличалась от обычной гостиной: диван, низкий стол и удобные кресла располагались возле камина. Отдельно стоит упомянуть цветовую гамму и архитектуру комнат: в них преобладали ровные, тонкие линии, призванные подчеркнуть грациозность и изящность. Стены из того же чёрного кристалла, что и камин, украшал барельеф из загадочных рун. Люстры отсутствовали: их заменяли магические светильники в виде белых сфер, от которых поднималось бездымное, тусклое, белое пламя — даже в камине горело именно оно. Сами светильники держали будто выросшие из стен трёхпалые птичьи лапы. Благодаря такому освещению, комнаты были погружены в приятный полумрак. Всё это помогло создать атмосферу таинственности и загадочности, а также оказывало умиротворяющее воздействие на хозяина этого места. Люкс с номером «12». Апартаменты были выполнены индивидуально, отражая вкусы своего хозяина. Помимо большой гостиной с мини-баром, имелась спальня, гардеробная, сауна, бассейн, библиотека, мастерская и склад. Каждое помещение было обставлено со вкусом. Каждый угол украшали изящные античные скульптуры, выполненные из тускло светящего белого кристалла. Тяжёлые занавески полностью закрывали одну сторону центральной комнаты, где должно было быть окно. Однако его заменяло гигантское мутное волшебное зеркало. Внезапная яркая вспышка, подобная удару молнии или резко вспыхнувшему пламени, ознаменовала прибытие владельца люкса. В центре гостиной появился эльф в серебристо-серой мантии, ткань которой словно переливалась лунным сиянием. На голове эльф носил диадему, а на каждом пальце по вычурному перстню. В руках он сжимал витиеватый посох, внушительный вид которого поражал воображение. То был игрок максимального сотого уровня — Азуриан, один из сильнейших магов на японском сервере. В нём совершенно не узнавался тот больной, почти умирающий человек, каким он был десять минут назад. Сейчас он был в месте, которое мог назвать своим домом. Он стоял не в той серой и убогой конуре из реального мира, а в королевских покоях, достойных принять даже Бога. Однако всё это было лишь красивой картинкой, иллюзией или обманом, если угодно. Ни один из игроков не мог почувствовать всю прелесть созданных ими вещей. Не выйдет попробовать на ощупь фантастические ткани или вкусить невероятных яств, ведь чувства осязания были ограничены, а поддержка чувств обоняния и вкуса запрещалась по закону об играх с полным погружением. Даже поспать на кровати не получится. Ведь если ты заснул, система автоматически отсоединяла тебя от игры. — Как же я устал, — угрюмо проговорил эльф и плюхнулся в ближайшее кресло. Он открыл инвентарь и достал шкатулку, украшенную золотом и самоцветами. Нажав на драгоценные камни в определённом порядке, он открыл крышку, под которой оказалась панель. Набрав некую комбинацию, Азуриан заставил её проигрывать печальную мелодию. — Хватит притворяться живым, когда все вокруг мертвы. Когда все мертвы… — тихо бормотал он вслух. — Подходящая музыка для такого случая. Сидя в кресле под приглушённым белым светом и слушая мелодию шкатулки, он стал вспоминать всё, что с ним случилось. Всё, что он пережил в «дивном новом мире двадцать второго века». Новая жизнь, постепенное осознание себя. Мама и папа, которых он смог принять как своих родителей только спустя долгие годы, и самое первое событие — мир за пределами их семейной квартиры. Первым, что удивило его тогда, была защитная одежда. Нет, он, конечно, знал, что в будущем с экологией были серьёзные проблемы, видел видеоролики из внешнего мира. Но одно дело видеть происходящее издалека и совсем другое — ощутить происходящее на собственной шкуре. Всё-таки реальность нового времени слишком сложно принять тому, кто видел голубое небо своими глазами. В тот самый момент, когда он увидел мир — он ужаснулся до глубины души. Затянутые чёрным смогом гротескные улицы, словно сошедшие прямиком со страниц какой-нибудь фантастической антиутопии. Заботливый голос мамы, говорящий никогда не снимать маску, ведь иначе ты неминуемо умрёшь. Переполненные, зловонные вагоны метро, в которых, несмотря на фильтрацию уличного воздуха, невозможно и минуты вытерпеть без маски. Но, что поразило его ещё больше — полное равнодушие, с которым окружавшие его люди смотрели на жизнь. Никто не обращал внимания на наркоманов, бьющихся в судорогах прямо в вагонах, высовывавших посиневшие языки и являвших всем свои отсутствующие зубы. На валявшиеся прямо на улицах трупы, оставшиеся после очередной потасовки. На конечности, медленно пожираемые гангреной из-за бракованных имплантов или контакта с токсинами. На банды отморозков, которые могли убить человека за косой взгляд или за неправильный цвет кожи. Тогда он понял всю трагичность окружающего мира, но не понял его сути. После того как он насмотрелся на всё это, у него была истерика. Да, спустя столько прожитых лет игроку становилось смешно от этого, но тогда он был готов продать дьяволу душу, если бы только тот согласился забрать его оттуда. Он ещё не узнал о минимальном возрасте профпригодности. Светлое будущее… и какое же его ждало образование! Классы начальной школы, где тебя научат неправильно пользоваться интернетом, где тебя убедят, что прошлое не важно, где расскажут о светлом будущем, только потерпи… Потом было что-то типа профучилища, где его дрессировали как собаку на нужные алгоритмы, на любовь к корпоративной культуре и на подчинение начальству, которое всегда право и не может ошибаться. И всё это в мире, где нет свободы. В мире, где царят мегакорпорации. Вот куда он попал. Вот где провёл свою жизнь. Вторым ударом для него стала смерть родителей. Какая ирония, что ему нужно было их потерять для того, чтобы признать своими папой и мамой. — Умерли давно те, кого я любил, и кем был я любим… Всему виной авария на старом производстве, где жадные начальники не проводили модернизацию. Это стоило им всего-то несколько сотен жизней. Невелика потеря, кто в наше время считает людей? И вот частный суд, с потрохами купленный «корпами», вынес свой вердикт: виновных нет, а маленький Тоя получил мизерную компенсацию и интернат, где готовят идейных рабов, — медленно и равнодушно говорил он вслух. — Если бы не прошлая жизнь, где давали нормальное образование, тот, кто был Павлом в прошлой жизни, стал бы таким же, как и все. Его жизнь протекала бы в следующем порядке: потерпел, попил «препараты для эффективности» и всё — в сорок ты уже на переработке в крахмальный батончик. Вот такой вот техно-каннибализм. Слёзы наворачивались, когда он смотрел на обманутых и подсаженных на «препараты для эффективности» детей, вынужденных до конца дней работать именно на эту корпорацию, терпя любые лишения. Ведь уволившиеся из корпорации получали отрицательную отметку в трудовую карточку и не могли найти другую работу. И даже если бы они и смогли устроиться в конкурирующую корпорацию, то не смогли бы найти там заветную «чудо-таблетку», ведь в каждой корпорации их состав отличался. О! Сколько он видел тех детей, которые по причине болезни, своей или близких, не могли выйти на работу. Видел, когда их ломало, как самых настоящих наркоманов, коими они и являлись. Он почувствовал, как слёзы грусти наворачивались на его глаза в отдалённой и столь же близкой реальности, от которой его отделял лишь нейропроцессор. Именно он был его последней надеждой в этом кромешном аду неофеодализма. Привет из прошлого постучал в его жизнь в 2126, когда вышла DMMO-RPG «Иггдрасиль». Слишком знакомая игра. Так, после вечера памяти, сломленный человек, который ещё недавно готов был решиться на суицид, обрёл надежду. Как во сне он вспомнил сюжет старой книжки о попаданчестве — из игры в другой мир. А может это и был сон? Это казалось настоящим безумием, но как человек, помышлявший о смерти, он воспринял это как знак свыше. И он стал играть. Отчаянно играть, не заботясь больше ни о вреде препаратов, ни о переработках, ни о чём. — С двух сторон сгорела, сожжена свеча моя… Его здоровье дало о себе знать лишь два года назад. Боль, не оставлявшая его с начала игры, стала просто невыносимой. Ему пришлось искать и рассчитывать дозировки разных препаратов, чтобы хоть как-то соображать. В тот момент он больше всего на свете боялся, что умрёт до заветного момента. До момента, когда он сможет узнать, что оказался прав. Он обошёл всех аптекарей, врачей и даже дилеров, каких только можно, чтобы как можно больше продлить невыносимую жизнь. Сидя в своей гостиной, слушая тоскливую мелодию и предаваясь воспоминаниям, он мог бы радоваться, что всё получилось. Однако сейчас ещё было рано ликовать. С большим трудом ему удавалось сохранять спокойствие. Не будь он в своих покоях и не будь у него шкатулки, он бы дёргался и нервничал, бился в припадках или сделал чего похуже. Сейчас он был похож на человека, который знает точную дату собственной казни. Только эта казнь могла убить его разум и душу, оставив жалкую оболочку влачить дальнейшее существование в отравленном мире. — Как всё потемнело, небо и земля, прощай… Игрок окинул взглядом гостиную, переведя свои мысли на оптимистичный лад. Ему было страшно даже вспоминать, сколько реальных денег ушло на игру и обустройство гильдейской базы Эруэнтю. Здесь он обрёл шанс на новую жизнь, и здесь же он может найти свою смерть. Сейчас, познакомившись с этими людьми, он понимал те проблемы, что могли возникнуть. Ему вновь придётся лгать, лицемерить и улыбаться, но у него есть шанс, есть надежда. Так и сидел тот, кем мечтают быть многие подростки — попаданец. Вот только детишки редко думают о последствиях своих желаний. В том, что он был чужим для этого мира, не могло быть сомнений. Всеми фибрами души он чувствовал, что был создан в другой эпохе. Эпохе чистого неба и воздуха. — И нигде, и нигде нету места живым. И течёт в его жилах как ржавчина кровь. Этот город безукоризненно мёртв. Мелодия играла. Сидел одинокий и сломленный человек, ведомый ему одному известной надеждой. Эфемерной, безумной, но разве не такой и была всегда надежда? Его красивое, утончённое лицо исказила злорадная усмешка. Именно в этот момент он понял — что-то изменилось. Его эльфийское лицо изменилось в выражении, что было невозможным в «Иггдрасиле», не поддерживавшем передачу мимики. Вместе с осознанием этого невероятного факта, появились ощущения тепла, холода, ощущение тех фантастических тканей и материалов, из которых и состояло всё в игре. А в игре ли? В прошлом человек, а ныне архимаг-мудрец Азуриан безудержно рыдал и смеялся одновременно, словно сдерживаемые ранее эмоции прорвались и хлынули в один миг. Ведь произошло то, о чём он лишь мечтал. Спустя почти тридцать лет он почувствовал запах цветов, таких родных, и полузабытых. Запах, явленный словно из наркотического дурмана, ведь он был невозможен в «Иггдрасиле». У него получилось! Получилось! А остальное было неважно. Всё, что было, всё, что будет… Он сделал свой выбор, и пусть жизнь покажет, был ли он правильным. А тем временем замок Эруэнтю завис над пустыней, и да убоятся жители мира, ибо Короли пришли, и горе тем, кто встанет у них на пути...