«Глава 2: Крах старого мира… (2)»
Во вспышке телепортации появился мужчина в черно-фиолетовом костюме с золотым шитьем. Черный плащ добавлял его образу некую пафосную наигранность, а полностью закрытый шлем без лица делал его пафосно-загадочным, по мнению подростков. Как нетрудно догадаться, это был Зейт. — Вот придурок, — буркнул Зейт себе под нос, — это ж надо было испортить атмосферу своей вонью по поводу и без. Прав был Азуриан-сан, называя его «неблагодарной огненной жопой». Но да ладно, — игрок вздохнул, — хоть на Си посмотрю. Зейт пошел дальше по коридору, даже не рассматривая декор. Его мысли неслись вдаль, возвращаясь в те годы, когда он только знакомился с игрой. Будучи ещё совсем мелким пацаном лет четырнадцати, он пытался найти в этой жизни тот виртуальный мир, в котором хотелось бы жить. Тогда в нём жила наивная мечта перенестись в другой мир, как в популярных фильмах и сериалах. Сам Зейт, или как его звали в реальной жизни Цукисишима, был из хорошей семьи под куполом, он никогда не знал в полной мере тягот загаженного мира. Позже он женился на «правильной девочке», которую едва знал, и стал работать в студии озвучки, куда его пристроил «дорогой тесть». Сначала на скромную должность, а потом, как только сам Цуки показал себя с лучшей стороны, его карьера пошла в гору, ему стали перепадать всё более знаковые роли, а вместе с ними и высокие гонорары. Если тесть думал, что это поможет его дочери, то… отчасти он был прав. Зейт не любил Сакуру, и даже та «дружба», что приходит после пары лет в браке, к ним не пришла. У жены были свои интересы, у него свои, а «свою дочь» он своей никогда не считал, справедливо не замечая в ней ничего от себя. Однако портить отношения со своим шефом японец не горел желанием, поэтому решил быть слепым и тупым. Пусть эта дура думает, что у неё все получилось. Под такие невесёлые мысли игрок дошел до пункта своего назначения. В библиотеке, как и в ряде других областей замка, не работала телепортация, совсем не работала. Как рассказал «главмаг», он создал статичный эффект запрета телепортации на основе «Запирания Измерений», которое претерпело значительные изменения, позволяя масштабировать эффект и регулировать время действия. Изначально это была фишка для ПК и антиПК, а позже это «вундерзаклинание» удалось засунуть и в артефакты. Открыв дверь, Цуки оказался на огромном шахматном поле. Он рассмотрел всё более детально, пусть и помнил, как всё это создавалось. Ровные стены из черного полированного мрамора окружали поле, в этих стенах было очень много ловушек для тех «умников», которые решат избежать партии. Теряющийся во тьме потолок тоже мог встретить летунов самым неожиданным образом. Шахматная доска, если доской можно назвать огромное поле, фигуры на котором имеют высоту под два метра, была выполнена из белого и черного мрамора. Опытный наблюдатель заметит, что клеток, как и фигур, на доске куда больше, чем предусмотрено правилами. Сами шахматные фигуры были выполнены с невероятным мастерством, и казалось, что они могут ожить в любой момент, но это было не так. Пусть големы и обладают подобием жизни, но ожить они не способны. Рассматривая ряды черных и белых фигур, игрок подошёл к единственной пустой клетке со стороны белых, которые и встречали гостей: к клетке короля. Вся суть этой линии обороны библиотеки заключалась в том, чтобы поставить противника перед выбором: пробиваться через толпу големов 70+ уровня с очень широкими и проработанными алгоритмами или играть с ИИ в шахматы. Первое сделать попросту очень сложно и больно, только если у рейдеров не заготовлено около сотни спецрасходников против высокоуровневых големов, а второе и вовсе невозможно. Зейт специально сделал такой заказ, чтобы ИИ давал вторженцам иллюзию скорой победы, иллюзию того, что не хватило совсем чуть-чуть. Такая хитрость призвана была дать игрокам гильдии время собраться с силами и вышвырнуть врагов из своего дома. Встав на нужную клетку и произнеся кодовую фразу, Цуки оказался на противоположном конце поля. В связи с невозможностью использовать кольцо гильдии имелось два способа попасть в библиотеку. Первый — знать кодовую фразу, однако если её узнает другой игрок, не из их гильдии, то она не сработает. Второй — зайти в библиотеку с верхних этажей. Далее были врата, которые вели в главное помещение библиотеки, их Зейт и открыл. Его виду сразу предстали стеллажи с книгами и свитками самых разных назначений. Тут было огромное множество книг из реального мира, книги с лором «Иггдрасиля», ну и, конечно же, свитки и книги призывов, заклинаний и смены профессии. Сама библиотека была выполнена в викторианском стиле, который всегда нравился Зейту. В голове сразу же возникли воспоминания о том, как он пришёл к своему нынешнему образу. Ещё в юные годы он познакомился с интересными игроками из клана с одиозным названием «Короли Жадности». Большинство игроков, да и в целом обладателей интернета, казались человеку, получившему полное образование, обезьянами. Даже в клане почти все были такими. Слушая их диалоги, понимая, насколько фрагментарный и ущербный их мир, Зейту хотелось уйти. Но играть в одиночку в «Иггдрасиле» было достаточно сложно, а таких денег, как сейчас, он не имел. Скорее всего и от «Королей Жадности» он бы ушёл, если бы не Азуриан. Несмотря на сопоставимый с самим Цуки возраст, он казался куда взрослее, чем все их соклановцы. А в разговорах с ним японец впервые понял, что это он на его фоне кажется тупым и зазнавшимся мальчишкой. Маг мог поддержать почти любой разговор, а та подробность и фундаментальность знаний по истории, мировой литературе и художественной литературе поразили его. Именно благодаря этим «литературным вечерам», как их называл сам Азуриан, мужчина узнал очень много нового. В частности именно от него он узнал о существовании аниме «Код Гиас». Покопавшись в интернете, японец нашёл не только аниме бородатых годов, но и телесериал, который, по отзывам зрителей того времени, выиграл у него в проработке, не потеряв при этом в продуманности оригиналу. Посмотрев все серии, игрок влюбился в эту историю и в эти образы. Даже спустя столько лет восхищение этой историей не отпускает его. Так изменился облик его аватара, а его НПС была перенесена в почти неизменном виде, пусть и с небольшими дополнениями. Вскоре игрок увидел её: зеленоволосую девушку с золотыми глазами, тонким носом, утонченными, словно кукольными чертами лица, идеальной фигурой и лёгкой улыбкой на алых губах. Сколько сил Зейт потратил не нее, сколько денег и времени ушло на создание девушки его мечты. Девушки, которую он действительно хотел полюбить. — Ну здравствуй, Си. Хо, сегодня у тебя прям настроение соблазнить меня своей красотой, — последние слова мужчины намекали на откровенный наряд из золотых браслетов и полупрозрачной белой ткани, которая тем не менее скрывала достаточно, чтобы укладываться в рамки игровой цензуры. Ответа так и не последовало, и это неудивительно, ведь НПС не могут выполнять действия вне своих алгоритмов. Кивнув самому себе, игрок сел на соседнее кресло. На столе лежала книга, которую Си листала, повинуясь алгоритмам. Эти же алгоритмы заставляли ее менять наряд раз в сутки на один из множества вариантов в гардеробе. — Как жаль, что сегодня всё заканчивается. И пусть сегодня «Иггдрасиль» исчезает, но ты останешься в моём сердце навсегда. Буду надеяться, что через одного моего знакомого удастся выдернуть это место на небольшой сервер, куда бы я мог приходить. На том сервере явно не будет ограничений «Иггдрасиля», так что у тебя появится приличное количество новых нарядов, — он продолжал разговаривать с куклой, пусть это и было бесполезно, но ему было приятно думать, что она запоминает все их разговоры и когда-нибудь сможет ему ответить. — Неужели вы действительно пойдете на такое ради меня, ведь перенести часть одной вселенной в другую невероятно сложно? — раздался внезапно мелодичный голос. Подняв глаза, Зейт посмотрел на такие знакомые золотые омуты и не мог не поразиться перемене, произошедшей в одно мгновение. В мёртвых, пустых глазах был разум. Не симуляция и даже не модель от ИИ, а полноценный живой разум. В голове игрока билась только одна мысль: «Неужели я умер, и это мой рай?»***
Во вспышке телепортации появился мужчина в тёмно-серых одеждах с алыми вставками. Одеяния чем-то походили на тканевую броню, однако массивные наплечники немного портили вид. Мужчина был рыжим, с короткой ухоженной бородой, такими же усами и карими глазами. Как нетрудно догадаться, это был Рейнхард. — Вот ублюдок. Зачем, ну вот зачем нужно было тянуть этого наркомана на наш последний вечер? Эх, неважно, пусть и дальше витает в счастливом неведении, — голос мужчины из раздраженно-злого к концу речи стал уставшим и разочарованным. На самом деле игрок имел полное право на злость. В отличие от большинства людей, Вильгельм Шильдер имел полное образование и, более того, очень даже неплохо разбирался в политике, а поэтому попытки Азуриана влиять на жизнь гильдии для него были очевидны. Увы, но только для него, остальные игроки слушали «мудрые советы», которые всегда подавались так, что хрен ты откажешься, ну а если и сможешь отстоять свою точку зрения, то всё равно будешь ещё долго терзаться сомнениями. Немецкий беженец никак не мог понять, откуда в нищем японце из интерната такая глубина знания в гуманитарных науках. В первое время после бегства из послевоенного Берлина, семья Вильгельма оказалась в самом низу японского общества и им пришлось достаточно долго и упорно доказывать свое превосходство и право на большее. Именно в то время игрок познакомился с Тоей. Изначально зависимый от стимуляторов семнадцатилетний японец не произвел на него никакого впечатления. Таких как он, зависимых от стимуляторов, десятки, если не сотни миллионов. Позже немец начал замечать странности. Очень умный взгляд, несмотря на то, что японец пытался казаться глупее, чем есть на самом деле, в его глазах можно было увидеть понимание тех или иных вещей в разговорах, в работе и так далее. Второй странностью было слишком слабое, даже на фоне остальных зависимых, здоровье, а реакция зрачков на перепады света и вовсе указывала на действие наркотика. Последней деталью стало то, что несмотря на крайне низкую должность и достаточно низкий доход, этот человек имел влияния на коллектив. Решив разобраться с этой странностью, Шильдер припер юнца к стенке и решил с ним предметно поговорить. Из путаных объяснений обескураженного и явно пытающегося соврать японца стало понятно, что он предоставляет некие обезболивающие своим коллегам, однако детали выяснить не удалось. Справившись с шоком, Тоя быстро сочинил красивую сказку, которой бы хватило для большинства необразованных людей, но не для Вильгельма. Не желая получить вместо лёгкого энергетика какую-то дрянь, вызывающую привыкание с первого раза, немец решил проследить за этим «добрым самаритянином». Как оказалось, не зря. Вскрыв явно не квартиру японца, мужчина нашёл пусть и очень кустарную, но химическую лабораторию по производству настоящей наркоты, которая даже не пыталась маскироваться под стимуляторы или лекарства. На следующий день разговор повторился, но куда жестче, благодаря чему удалось вытрясти из этой сволочи, что он специально подсаживал самых доверчивых коллег на некий спайс, который действительно снимал боль, вызывая при этом сильнейшую зависимость. Признался честно. Выслушав рассуждения в стиле «им все равно умирать, пусть умрут с пользой и улыбкой на лице», немец его едва не порвал прямо там. И ведь он искренне, искренне! Сопереживал попавшим в кабалу детям и считал убийственную дозу рефрена, которую он предлагал тем, чей организм сносился до предела, в частности и его стараниями, милостью! Этот лицемер искренне верил, что это лучшее, что может с ними случиться. А на все аргументы о том, что в них есть пусть и мизерный, но шанс изменить свою судьбу услышал только вопрос: «Ты действительно такой дурак или прикидываешься?». А когда Вильгельм под давлением чувств решил убить сволочь, то непонятно откуда взявшийся игольник прострелил ему руку. Второй выстрел был по коленям, которые даже после неплохой медпомощи давали о себе знать. Когда дуло оружия было направлено в его лицо, немец уже смирился со смертью, прося прощения у жены и дочки, однако его не убили. И даже вызвали помощь, которая и забрала его в корпоративную клинику. После этого ещё полтора года Шильдер работал на этот долг, благо он хорошо зарекомендовал себя перед начальством и его повысили. Спустя почти год он переехал в более благополучный район. Вражда с Тоей возобновилась уже в игре. Спросив совета на профессиональном форуме, немец завязал переписку с тем, кого позже будет называть только дедушкой. А спустя некоторое время его пригласили в «Иггдрасиль», который, к удивлению Вильгельма, действительно ему понравился. Денег на игру Рейнхард не тратил, откладывая на обучение дочери. Более того, некоторую часть лута ему удавалось продавать за реальные деньги, которые шли на тот же счет. Каково же было удивление мужчины, когда лучший маг гильдии оказался его давним врагом. С тех пор игрок и сводил попытки влияния Азуриана на гильдию к минимуму, по крайней мере там, где мог это сделать, за что заслужил чистейшую ненависть от младшего состава гильдии, которые в большинстве своем были протеже эльфа. Слушая достаточно юные, почти детские голоса, немец догадывался, каким именно образом маг завоевал их доверие, и в уплату каких долгов они проводят в игре все свое свободное время, бегая по поручениям своего шефа. Согильдийцам Вильгельм ничего не сказал: слишком много сил Оджи потратил на то, чтобы объединить коллектив, а подобные новости вызвали бы раскол, и, учитывая сколько условного мяса, а также сторонников среди офицеров было у мага, ещё неизвестно, кто бы вышел победителем, отстояв право на Эруэнтю. Тряхнув головой, игрок отогнал неприятные мысли и направился вверх по ступенькам. Стоит рассказать более подробно о том, куда перенёсся Рейнхард. Это было большое здание из белого мрамора, выполненное в стиле высокого возрождения, знатоки истории могли бы с лёгкостью узнать в нем легендарный Рейхстаг. Сама идея создания этажа в стиле старой Германии, пусть и наполненной футуристическим оружием, очень понравилась Рейнхарду. Так, вместе с игроком Herr Baron и Рейном они приступили к его созданию. Вместе три немца создали идеальную смесь второго и третьего рейха, объединяя её с футуристичными техно-магическими приблудами «Иггдрасиля». Пусть символика Третьего рейха и находится под запретом, однако в общей стилистике некоторых родов войск опытный наблюдатель с лёгкостью бы увидел форму СС или Вермахта, пусть и потерпевшую изменения. Это стало ещё одним камнем преткновения между немцами и про-Азурианской частью гильдии, ведь последний не постеснялся в красках описать ужасы двух мировых войн, откровенно очерняя Германию и ее народ. Так, обуреваемый чувствами немец шёл прямо к комнате планирования. В его голове крутились картины Войны Аркологий, когда из-за уничтожения куполов над городами погибли миллионы немцев, а немногие выжившие стали беженцами, в том числе и сам Вильгельм. Под такие грустные мысли Рейнхард дошёл до своей цели. Открыв дверь, он увидел пятерых людей, которые сыграли важнейшую роль для Германии во время первой мировой войны: Кайзер Вильгельм, Отто фон Белов, Феликс фон Ботмер, Рупрехт Баварский и Макензен фон Август. Кайзер и его блистательные генералы — сердце обороны этажа. — Приветствую вас, мой кайзер. Долгие годы вы охраняли наш замок от врагов, долгие годы в ином мире вы доказывали превосходство Германии, но пришла пора прощаться, — мужчина перевел дыхание. Вообще, слова об ином мире относились к предыстории стоящих здесь НПС. В гильдии было два типа биографий для НПС. Первый — история создателя и созданного, где игроки тешили свое ЧСВ или потакали своим слабостям, а второй тип — это попытка вписать личность из реального мира или другой игры в лор «Иггдрасиля». Подтипом такого направления можно считать тех НПС, которым прописали историю приключений внутри «Иггдрасиля», после которых они и вступили в ряды защитников гильдии. Однако их было очень мало. — Я не такой прекрасный оратор как Рейн, но и мне есть, что сказать. Я благодарю вам за годы службы в этом мире, за то, что вы пронесли славу немецкого народа не только сквозь века, но и сквозь миры. Я благодарю вас за все ваши ратные подвиги и выражаю надежду на то, что мы увидимся еще когда-нибудь. Ehre sei dem Kaiser! — последнюю фразу мужчина прокричал, вытянув руку в салюте. Однако спустя несколько секунд ему ответили. — Ehre sei Deutschland! — пять голосов в унисон выкрикнули ответ на старое приветствие, а в голове игрока пронеслась только одна мысль: «В «Иггдрасиле» же нет анимации лиц…»***
Во вспышке телепортации появился человек в черной одежде. Его голова была скрыта глубоким капюшоном, а лицо закрывала белая маска со стилизованным улыбающимся лицом. Это был Шедоу. — Вот же нацик конченый. Прав был Азуриан-сан, когда сказал, что нужно гнать эту падаль куда подальше, — оставшись наедине, игрок сбросил маску шутника. После телепортации теневик оказался на белокаменных ступенях, которые вели к обрыву. Он осмотрелся. Куда бы не упал его взгляд, всё было выполнено из белого мрамора — белые колонны, статуи дев, каменные скамьи, ну и, конечно же, сама арена. Несмотря на хрупкий вид, всё в этом месте было выполнено не из обычного мрамора, а из зачарованного. Кроме алых знамен, что висели по периметру арены, всё тут могло выдержать заклинания высших уровней. Посмотрев в обрыв, которым оканчивались ступени, можно было увидеть пол, что был ниже арены на десять метров. Однако не высота и даже не ловушки были главной опасностью при падении с арены. По всему периметру вдоль стен были проходы, ведущие в неизвестность. Там своего часа ждали монстры самых разных уровней, от сорокового до девяносто пятого, однако главной опасностью для вторженцев были отнюдь не они. Характеристики игрока сотки позволили с легкостью перепрыгнуть расстояние, разделяющее ступени и арену. Шедоу подошёл к центру круга, где были высечены загадочные узоры. Применив одно из своих умений, повелитель теней выпустил черную стрелу в пол. Спустя мгновение всё залил свет, а центр арены превратился в ад, выжигаемый облаком плазмы. Спустя пару секунд всё исчезло, а выставленная Шедоу защита нивелировала весь урон. После такой свистопляски в центре арены появился самый настоящий робот, который совершенно не вязался с окружавшим его великолепием. Он был трёх метров ростом, его корпус был выполнен из неведомого серого металла, по всему телу то и дело были видны тёмно-фиолетовые вставки. Его ноги имели двухпалую основу, на его правой руке можно было увидеть крупную пушку, в недрах которой была готова выплеснуться плазма. Сейчас её прикрывал выдвижной меч, который крепился к этой же руке. Его гротескно-шипастые наплечники пусть и были немного приглажены, но оставались внушительными и грозными на вид, а в алые его глаза источали гнев и злобу. — Пафосно и круто, как и всегда. А мне ещё говорили, что создавая этот триггер, я хуйней страдаю, — смотря на плоды своих трудов, игрок ещё сильнее начал впадать в детство. Словно ожившая тень, Шедоу крутился вокруг Мегатронуса, а именно так звали этого робота. Благо, последний не атаковал. Просканировав местность, он не обнаружил враждебных объектов и застыл в ожидании цели. Некоторое время любуясь своим творением, игрок вернулся на исходную позицию, к краю арены, куда он отпрыгнул от облака плазмы. Усевшись на пол, хоть это и не имело никакого смысла, теневик начал вспоминать, как он создавал своего идола, как он добывал материалы для его создания, как Азуриан создавал нужные и полезные эффекты и заклинания, которые они позже запихнули в Мегатронуса, сделав его самым неудобным противником в игре. Не самым сложным, а именно самым неудобным. Благодаря Азуриану, который обладал возможностью создавать новые заклинания и модифицировать старые, робот, а по классификации «Иггдрасиля» — автоматон, обзавелся уникальными, сделанными специально под него билдом. Так и сидел Шедоу, предаваясь воспоминаниям ожидая конца игры, пока из этого мечтательного состояния его не вывел жуткий, пробирающий до костей голос. — Каковы ваши приказания, Создатель? В голове ошеломленного игрока билась только одна мысль: «Какой же у него страшный голос!»…