Шутник

Меня всегда радовала тёплая осень. Погода позволяла долгие и уютные прогулки в городском парке, но сегодня меня это не ждёт, да и не в этом месяце точно, кто знает может мне больше никогда этого не испытать. Я знаю. Знаю я и Бог. В этот период времени деревья обретают новый облик, медленно рассыпая его в пыль. Листья клёна медленно осыпаются, покрывают голубую гладь хлорированной воды тонким одеялом разных оттенков красного,оранжевого и жёлтого. В Штатах всё же преобладают огненные цвета, бордовой шерстью покрываются горы, дороги, узкие тротуары, длинные аллеи. Я буду скучать по желтой осени Массачусетса, по её необычности и рвению выделяться среди остальных. Моя жена сейчас наблюдает кроваво-розовую осень в японии и даже не подозревает, где я сейчас нахожусь. Где-то вдалеке изредка пролетает звук колёс какой-нибудь машины, но он не мешает моему уединению. Лёжа на удобном надувном матрасе в форме мороженки (его я нашёл в подсобке) и болтая в воде то ногами, то руками, я наблюдаю, как медленно плывут облака. Они приобретают различные увлекательные формы: большой слон, крокодил с открытой пастью, карета, малыш – и все они куда-то плывут, почти также как и я, но в отличии от них я остаюсь на месте, и это удручает. Всё свое детство я хотел яркой и богатой жизни. Я грезил весёлой молодостью, огромным состоянием и дружной семьёй. И из этого всего я получил только деньги, даже сейчас я не упустил шанс искупаться в роскоши и арендовал не отдельную комнатушку в этом богом забытом мотеле, а его весь целиком (здесь бы всё равно никто не остановился в ближайшем столетии, но мне нужны были гарантии). Весёлая молодость у меня не удалась из-за раннего взросления. Отец ушёл из семьи ещё до моего рождения, а мама серьёзно заболела из-за алкоголя, когда я был подростком. Оставшись сиротой в 17, я уже не мечтал о пьянках, мне лишь хотелось уверенности, что я не буду таким, как мои родители. Да и с дружной семьёй тоже не вышло. Моя первая жена умерла от рака, а вторая изменяет и ненавидит моего сына. По-моему из меня вышел ужасный семьянин. К вечеру вода остывает и понижает свою температуру, но я уже привык. Я не знаю, сколько уже здесь нахожусь, но мне так нравиться наблюдать за осенней ленью природы. Гляжу на это всё и чувствую, как медленно и верно очищаюсь от грехов. Конечно, мой самый главный грех мне уже будет не отмыть и не замолить с помощью “Аве Мария” или “Отче наш”, ну и пусть, не очень-то меня и привлекал ваш Эдемский сад. Меня греет мысль и ощущение прочного пластика у себя под ногой. Это точно лучше каждого похода в церковь в моей жизни. Когда-то давно мне подарили пистолет на день рождение, и они абсолютно не подозревали о том, что это будет лучшим подарком за все мои праздники. Мне так нравится мысль о том, как будет орать Жозефина о моём последнем решении. Все свои активы и компании я перепишу на сына. Николас толковый парень, он определённо справится. Своей жене я оставляю лишь квартиру на окраине в штате Мэн и записку с надписью “Я всё знал!”. Остальные виллы, дома, квартиры, машины и мою любимую яхту я также передал сыну. Его никогда не привлекали возможности, которые придавала ему его фамилия. Ха-ха, теперь ему от этого не отвертеться. Моё завещание будет моей лучшей шуткой. Хотел бы я посмотреть на их реакцию, но увы и ах, это невозможно. Я уйду из этого мира на закате счастливым и радостным, насладившись вдоволь красотой этого мира далеко от человечества. Утром о моей кончине уж точно объявят по телевизору, журналисты не упустят такую новость. Надеюсь, никто кроме меня и моих конкурентов не будет радоваться моей смерти, я ведь не зря был меценатом. А пока облака плывут быстрее, воду колышет ветер, и листья медленным парадом опускаются на землю.

***

Утром его мёртвое тело среди лужи крови, что некогда служило бассейном, найдёт бедный парень, работающий в этом мотеле. Его психологическую травму уже никто не сможет исцелить, поэтому спустя полгода он повеситься в своей сырой съёмной квартире с плесенью в туалете, а его мать пенсионерка умрёт от остановки сердца сразу же после увиденного. Николас проиграет всё своё состояние в Лас-Вегасе, где будет оплакивать смерть отца алкоголем, а после в холодную декабрьскую ночь уснёт на улице и больше никогда не проснётся. Жозефину жестоко изнасилуют и в конце пырнут ножом, случайно попав в жизненно важный орган, когда она пойдёт домой после того, как сдаст свои последние серёжки в ломбард. Его отец, сидя у телевизора в хосписе, будет смотреть на бегущую строку с новостями и не узнавать в мёртвом теле своих черт, ссылаясь на то, что это всего лишь однофамилец. А облака будут всё также быстро плыть, образуя различные фигуры в ясном голубом небе.