Черный кожаный плащ

      Зажигательная бомба летит под ноги. Алхимический огонь лижет гнилую плоть, его не стряхнуть, как она привыкла. Пинкхед забыла, что её спутники не воины. У них — брони. А у смертных есть силовые доспехи.       «Устарели!» — думает Жрица, вылетая в окно и размазываясь по земле, — «Мы безнадежно устарели. Они садисты и мерзавцы хлеще нас!»       А охотник, визжа гидравликой, летит вниз. Его бронекостюм оставляет глубокие вмятины в земле, когда он, упираясь кулаками, вылезает из кратера, оставленного падением. Нож, которым она пытается ударить его в глазницы, выпадает из раздавленных пальцев. Что-то в нагруднике выстреливает в её грудь и демонесса летит, пришпиленная к стене. Метры колючей проволоки перетягивают её. Режут на куски. А охотник невузмутимо протоколирует процесс.       —Но и кто освободил нас? –спрашивает рабыня ада, – Орден Калатравы? Меченосцы? Орден святого духа?       —Тринадцатый отряд оружейный корпораций Лонарар, бритоголовые ублюдки! — хрипит бронированная туша, – Ликуйте, униженные, вам выпала честь стать подопытными в наших новых разработках!…       Тут он замечает шкатулку. Пинкхед жадно смотрит на закованные в металл пальцы.       «Открой её, глупец, и новые силы придут к нам!»       Но наёмник просто бросил коробку на землю и раздавил сапогом.       —Жалкий хлам извращенцев! – хрипит из-под завала.       И женщина вспоминает, кто она. Годы мерзости не стереть из памяти. Как Храм, в котором нет ни бога, ни величия. Как и приманку для падших душ. Но эти туши в брони не интересуются мистикой. И они отняли у неё единственный шанс спасти триллионы загубленных жизней.       **       Керсти нервно сидит в допросной Лоронара. Машины- машины- машины. Бионики в местных не меньше, чем в сенабитах. Но она функциональна. Коридоры обезличены не меньше, чем лысые рожи её бывших братьев, но только для органических глаз. Ранки от гвоздей ноют, когда касаются чуждой машинной силы.       —Что чувствуешь, обрекая триллионы грешников на страдания? — спрашивает она зализанного и перекаченного офицера охраны Лоранар, вступившего в кабинет.       Серебряные глаза не более человечны, чем когда-то были её собственные. За белесыми щеками нет даже малейших следов эмоций.       —Нас не интересуют грешники и праведники. Только ресурсы, тяжелые металлы, которых нет на земле. Ваш домион вполне подойдёт для наших целей. Но для начала придётся считать с вашей тушки следы магнитных полей. – он призывает двоих шарообразных дронов.       И она, наивная, думала, что, когда сдирают скальп, это больно? Когда сквозь тебя течет переменный ток, а Железный, в прямом смысле слова, человек, лишь шлепает на дымящуюся грудь порцию геля.       Керсти с интересом наблюдает, что у него металлическая проволока вместо волос и штекеры соединяют его спину с механизмами не хуже, чем её.       «Неужели живые сами обратились в Веру?» — думает она.       А затем металлоголовый видимо получил, что ему нужно. Потому Керсти дать больше уже не может. У неё идёт дым из задницы и сосков. Двери камеры даже не закрывают. Бывшая сенабитка ползёт на улицу, надеясь, что ей полегчает на холоде. Но картина внизу шокирует её ещё больше.       Лонар не создал своей Колольни. Он сотворил червоточину, взломавшую их портал. Теперь шарообразные дроны, покрытые оружием, катятся в него, начиная стрелять раньше, чем входят в тканях реальности.       —Воины! Мы проиграли бой, а теперь, похоже, проиграем и жизни! — шепчет она.