Убери от меня руки

      Эклипсо было откровенно лень тащиться ради встречи с адвокатом в уединённое место, поэтому он потребовал, чтобы Хартлисс приволок свою угодливую кометную задницу вместе со шлейфом бумаг к нему домой. Ноющее с утра колено как никогда ясно подсказывало, что решение было верным, мириад грел его ладонью, просматривая принесённые адвокатом документы.       Хейл о чём-то там трещал, едва не виляя хвостом по-собачьи, подбегая к нему то с одной, то с другой стороны, мельтешил в поле зрения, раздражая всё больше, но Глиттер почти его не слушал. Честно говоря, он бы предпочёл, чтобы адвокат вёл себя как автомат, в который суёшь деньги и получаешь информацию, но Хартлисс, очевидно, считал истовое и бурное нализывание задницы неотъемлемой частью их сугубо деловых отношений.       А ещё он постоянно смотрел на Эклипсо так, что после первой же встречи звёздный мириад стал носить водолазки и три слоя одежды, которая, как ему казалось, сама собой сползала под похотливым взглядом кометы. К его великому сожалению, взаимоотношения звёзд и комет издавна сводились к двум равным по страсти итогам: драке или сексу. Из этих двух вариантов Эклипсо устраивал лишь первый, но пока Хартлисс не давал ему повода как следует зарядить ему в лицо… если, конечно, откровенное порно во взгляде не считать поводом.       Эклипсо сделал глоток остывшего чая и поморщился, напиток показался ему переслащенным, однако, в данный момент это не имело значения, в документе у него в руках были приведены весьма интересные сведения, которые можно было использовать для сношения… то есть, шантажа соседей…       Под внимательным взглядом Хартлисса мириад сдержанно кашлянул и оттянул ворот внезапно ставшей невыносимо душной водолазки. По всему телу очень некстати прошёл знакомый жар, нечасто посещающий занятого и холодного ко всем Эклипсо.       – Мистер Глиттер, с вами всё в порядке? – прошедшиеся по тыльной стороне ладони пальцы обожгли прикосновением, пришлось отдёрнуть руку, чтобы совладать с желанием перехватить бледную голубую руку с блядским чёрным лаком на ногтях.       – Я-я… п-пожалуй, мне надо… – собственный голос казался хриплым и чересчур выдающим внезапно охватившую его страсть, взгляд Эклипсо упал на ополовиненную чашку чая, в разум закралось было подозрение, но тут же было смыто бездумной похотью, охватившей тело мириада.              С великим удовлетворением Хартлисс наблюдал за тем, как сдержанный и холодный Глиттер скоропостижно растекается по дивану поскуливающей от желания безвольной массой. Без боязни быть узнанным он приподнял узкий подбородок мужчины одним пальцем, вглядываясь в покрасневшее от желания лицо. Даже будучи опоенным до потери разума, Эклипсо всё ещё оставался изящным, как это могут только звёзды. И он, Хартлисс, сейчас эту красивую звезду поимеет…       Осторожное прикосновение к губам было встречено с готовностью, Эклипсо подался вперёд, жадно раскрывая рот навстречу поцелую, полностью потеряв над собой контроль. Худое, тонкое тело пробивалось жаром сквозь одежду, каждое прикосновение к себе Глиттер встречал нетерпеливыми вздохами и стонами, но Хартлисс хотел растянуть удовольствие. Он мягко подхватил мужчину под затылок, ероша пальцами мягкие лучи на голове звезды, углубил поцелуй, с наслаждением вылизывая рот Эклипсо изнутри, пробуя его на вкус.       Наконец-то оказавшееся в полной его власти тело казалось чем-то ирреальным даже когда он тискал и сжимал полностью потворствующего происходящему Эклипсо. До приобретения у знакомого фармацевта наркотика он и подумать не мог, что сможет запустить наглые руки под водолазку холодного «мистера Глиттера», ощупать пылающее от страсти тело и получить в ответ лишь долгий просящий стон сквозь мокрый и жадный поцелуй. И уж тем более он и не мечтал, что худые бёдра, которые в своих фантазиях он как только ни раздел и столько раз раздвигал, сами распахнутся перед ним, выразительно натянувшись в районе ширинки лениво перекатывающимся бугром.       Хейл разорвал поцелуй, между губами протянулась и порвалась пошлая нитка слюны, и комета удовлетворённо хмыкнул, стаскивая с постанывающего партнёра пиджак. У него будет полно времени, чтобы одеть Эклипсо обратно, когда он наиграется с этим неприступным телом, так легко и нетерпеливо оголяющимся перед ним. К счастью, действие наркотика оставляло мириаду ровно ту капельку разума, что нужна была ему, чтобы понять, что его хотят видеть обнажённым.       Водолазка полетела в сторону, туда же шлёпнулись стащенные тяжело дышащим Хартлиссом брюки вместе с бельём, ботинки неизвестно как уже давно покинули ноги Эклипсо, но на носках с подтяжками комета затормозил.       – Пусть остаются… – Хартлисс провёл ладонями по внутренней стороне бёдер Эклипсо, легко разводя его ноги в стороны. – Всегда любил хорошо одетых мужчин…       Открывшееся зрелище было прекрасно. Хартлисс провёл ладонью по расцвеченной звёздами груди мужчины, наслаждаясь контрастом между горячим оранжевым цветом звезды и собственным холодным голубым, текстурой кожи Глиттера, покорностью, с которой тот выгнулся под рукой, подставляясь ласкам. Шрам внизу живота был неожиданностью, но Хейл не обошёл вниманием и его, легонько, будто тот мог ещё болеть, обласкав белую полоску прежде, чем спуститься к напряжённо выгибающемуся щупальцу.       Желание Эклипсо было весьма и весьма наглядным, набухшее и потемневшее на кончике щупальце истекало слизью, пуская прозрачные дорожки по раскрытой колеоризе, мужчина дышал рывками, прогибал спину, лёжа на неудобном диване, и держал бёдра широко раскрытыми, тихими, хриплым стонами буквально умоляя взять себя на месте. И Хартлисс, будучи джентльменом, не мог отказать столь явной просьбе.       Руки подрагивали от желания, собственная ширинка поддалась не сразу, но Хейл использовал заминку, чтобы ещё раз поцеловать нетерпеливо скулящую звезду. Быстро спустив штаны и бельё, он вывалил собственное щупальце, давно уже истекающее смазкой по красивому мужчине.       – Я вижу, у вас есть ко мне запрос, мистер Глиттер… – Хартлисс провёл двумя пальцами по створкам колеоризы, вызывая громкий, просящий стон, и широко улыбнулся. – Думаю, я могу его исполнить.       Хартлисс подтащил к себе партнёра за бёдра, не отказав себе в небольшой грубости, которая не оставит следов, и придавил его к дивану, медленно вводя собственное щупальце в горячую, влажную колеоризу звезды. На краю сознания мелькнула мысль, что Эклипсо всё ещё может быть фертилен, но Хейл отмёл её как несостоятельную, одним движением войдя во вскрикнувшего мужчину до упора.       Слабые от наркотика пальцы Эклипсо трогали его грудь и руки, губы шептали что-то неразличимое, прерываясь для судорожных вздохов в такт медленным движениям внутри. Хартлисс слишком долго хотел этого, чтобы не попытаться растянуть удовольствие. Попытаться, потому что наслаждение обладать неприступным телом вредного и острого на язык звёздного мужчины было слишком велико, чтобы долго сдерживаться. Поэтому он двигался медленно, глушил собственное тяжёлое дыхание, чтобы прочувствовать Эклипсо до конца, его огонь внутри, хриплые стоны, невнятные просьбы и сладкие вздохи, которыми мириад сопровождал каждое движение кометы.       Хейл ухватил его за тощую задницу, подкинул повыше и снова поцеловал, коротко и грубо перехватив губы между толчками. Эклипсо сам двигался навстречу, стонал, просил, и оттого драть его было приятнее в тысячу раз. Постепенно движения Хартлисса стали размашистее и жёстче, он вцепился в подлокотник дивана над головой Глиттера, чтобы иметь точку опоры, пока вбивается в столь давно желанное тело, вымещая на нём все те чувства, что обуревали темпераментного адвоката, когда тот выходил из кабинета или гостиной с болезненно натянутыми в районе паха штанами. Когда он тайком от жены самоудовлетворялся по ночам, выстанывая сквозь зубы имя Глиттера. Когда искал пути случайно дотронуться до заказчика, передавая ему документы.       Тогда верхом его достижений было прикосновение к быстро отдёрнувшемуся пальцу, сейчас он мог лапать громко всхлипывающего в такт толчкам мужчину за капризно выворачивающиеся руки, за узкую грудную клетку, за тощую задницу, где и как хотел, и Эклипсо был только за.       Долго такой красоты в своём распоряжении Хартлисс не выдержал, сгорбился, сбился с ритма, судорожно закусив собственный палец, чтобы не орать на полквартала, пока его щупальце конвульсивно сжимается, выплёскивая во внутренности звезды новые и новые порции спермы.       Пару минут пришлось полежать, собирая раскиданные по черепной коробке взрывным оргазмом мозги, пока Хартлисс не понял, где он, кто он и на каком он свете. Тело под ним, восхитительно податливое и невменяемое, всё ещё копошилось, поскуливало и, кажется, желало донести до невольного партнёра какую-то мысль.       Для начала Хейл поймал чужие губы для поцелуя, стараясь взять от Эклипсо как можно больше, прежде чем тот начнёт приходить в себя, затем приподнялся на руках, с удовлетворённой дрожью чувствуя, как вылезло из горячих внутренностей Глиттера обмякшее щупальце.       – М-м-м… – зрелище истекающей смазкой и спермой колеоризы звезды было крайне удовлетворительным.       Не будь Хартлисс параноиком, он бы даже сфотографировал учинённое им безобразие на память, но вместо этого ограничился тем, что вновь запустил во всхлипывающего Эклипсо пальцы, выдаивая из его сжимающихся внутренностей новые порции вязкой жидкости.       – Вам не хватило, мистер Глиттер? – вкрадчивый вопрос сопроводили пальцы другой руки, ласково прошедшиеся по пульсирующему щупальцу, вызвав у звезды дрожащий стон. – Или даже так… Ты хочешь ещё, Эклипсо?       Называть холодного, не терпящего панибратства ублюдка по имени тоже было наслаждением. Хартлисс повторил это несколько раз, поглаживая чужое щупальце, отчаянно цепляющееся за пальцы и запястье в попытках потереться.       – Нет… – Хейл мягко вывернулся из хватки чужого органа и отвёл поднятую руку Эклипсо, игнорируя умоляющий скулёж. – Не так быстро. Ты кончишь от того, что я тебя ещё раз трахну, ни от чего другого.       Оглянувшись, мириад остановил взгляд на большом зеркале, украшавшем гостиную и не раз помогавшем ему без палева любоваться статным, но недосягаемым мужчиной, разглядывая его в отражении. Хейл хмыкнул и подтянул к себе послушно прогнувшегося Эклипсо, перехватывая его за талию и помогая подняться. Звезда едва стоял на ногах, но только это им обоим и нужно было, чтобы пройтись пьяной походкой вплотную к зеркалу.       – Посмотри на себя, Эклипсо, – Хейл перехватил подбородок мужчины и заставил его посмотреть в зеркало, отражавшее приоткрытый, тяжело дышащий рот, бесстыдно вываленное щупальце, переливающееся звёздами обнажённое тело. – Узнаёшь эту шлюху, а, Эклипсо?       Глиттер не ответил, лишь вцепился в зеркало двумя руками, пытаясь устоять на ногах, потому что между ними заползла наглая лапа Хейла, чтобы погладить нежные, влажные створки колеоризы. Щупальце немедленно обвило запястье, сжалось, когда пальцы кометы медленно вошли внутрь.       – Ты меня хочешь, Глиттер… Хочешь так, что наизнанку готов вывернуться, верно? – мягкие лучики, обрамлявшие голову мужчины, мешались, но Хейл упорно шептал на скрытое ухо мириада грязные вещи, невыносимо медленно лаская его руками. – Уж не знаю, кому ты там дал, чтобы заиметь столько бабла, но я тебя поимею ещё хлеще…       Хартлисс развернул к себе лицо звезды и ещё раз поцеловал, медленно и сладко, наблюдая за процессом в зеркало. Снова стало жаль, что это не запечатлеть на камеру, но зато у кометы будут воспоминания, которыми можно будет наслаждаться всю оставшуюся жизнь…       Влажные пальцы кометы вышли из мириада с жадным, пошлым хлюпом, на ковёр упало несколько капель смазки, Эклипсо вновь нечленораздельно заскулил, чувствуя, как уходит от него столь желанное удовольствие. Прогнуть его перед собой, всего лишь положив руки на талию, было удивительно легко, несчастный мириад уже дошёл до точки кипения, от желания не соображая ровным счётом ничего.       – Тише-тише… папочка сейчас всё оформит… вот так… – нетерпеливо извивающееся щупальце кометы толкнулось внутрь под тихий стон, вновь погрузилось в горячую колеоризу Эклипсо по самое основание.       Несмотря на полное согласие одурманенного мириада с происходящим, как оказалось, ноги его держали слабо, первый же толчок едва не своротил зеркало вместе с отчаянно цепляющимся за него Эклипсо. Впрочем, для Хейла это не было большой проблемой, комета подхватил худого Глиттера под бёдра и с наслаждением распялил перед отражением.       Вид собственного щупальца, входящего в текущую колеоризу, истекающего смазкой щупальца Эклипсо, бледных пальцев, вцепившихся в широко раздвинутые бёдра, был настолько шикарен, что Хейл чуть не кончил во второй раз, едва сдержавшись ради того, чтобы снести крышу сжимающему его щупальце мириаду.       – Столько ломался… а на деле… ненасытная сука… – дыхание Хартлисса прерывалось от усилий, с которыми он опускал подвывающего, текущего, сжимающегося Эклипсо на своё щупальце. – Интересно, каков ты… не под наркотой… такая же… на всё готовая… шлюха?.. А, Эклипсо?..       Звёздный мириад замотал головой, запрокинул её на плечо кометы, едва дыша от частых, сильных толчков. Пальцы Глиттера всё ещё цеплялись за край зеркала, будто это могло помочь ему насадиться на чужое щупальце сильнее.       – Не… я не… – прорвалось едва слышно между задыхающимися стонами и Хейл аж присвистнул.       Эклипсо явно оказался сильнее, чем он рассчитывал, если мог перебороть действие наркотика, чтобы заговорить. Это означало, что надо побыстрее довести его до оргазма и уложить баиньки, иначе у кометы будут серьёзные проблемы…       Гостиную наполнили торопливые влажные звуки, стоны, вздохи. Руки постепенно наполнялись свинцом, держать пусть и худого, но взрослого и рослого мужчину на весу долго не представлялось возможным, однако, Хейл отчаянно желал увидеть, как тот будет дрожать, кончая на его щупальце. Эклипсо восхитительно гримасничал, всхлипывал, запрокидывал голову, весь отдавшись процессу, комета неотрывно смотрел на сгорающую от страсти звезду, пока тот не выгнулся, почти крича, вцепился в его рубашку, достав её через плечо.       В зеркало хорошо было видно конвульсивно сжимающееся щупальце, текущие по нему вязкие струи, ритмично вздрагивающую колеоризу, массирующую внутри окаменевшее щупальце Хейла, сжатые до скрипа зубы Эклипсо и его дрожащие зажмуренные ресницы. Зрелище было настолько впечатляющим, что кончивший во второй раз Хартлисс едва не уронил их обоих, с трудом удержавшись на ногах и мягко спустив всё ещё постанывающего Эклипсо на пол.       Чуть отдышавшись, Хейл развернул к себе лицо своего самого щедрого клиента, начиненного его спермой во второй раз, чтобы поискать в нём признаки разума. К счастью для него, Эклипсо благополучно отошёл в мир посткоитусального блаженства и мало интересовался окружением.       – Сука асексуальная, – с чувством выругался Хейл прежде, чем поцеловать такого красивого и такого недоступного мужчину в последний раз.              – Мистер Глиттер?.. Мистер Глиттер?.. Вы меня слышите?..       Звуки доносились будто бы издалека, но обеспокоенное лицо Хартлисса было отвратительно близко. Эклипсо поморщился и попытался приподняться, машинально отдёргивая руки от пытающегося помочь адвоката. Во рту будто комета нагадила, да и в общем его состояние оставляло желать лучшего. Впрочем, для мириада, очевидно, свалившегося в обморок посреди собственной гостиной, ничего удивительного.       – Скорая уже в пути, скоро будет. Как вы себя чувствуете? Хотите воды? – Хейл по своему обыкновению вился вокруг, тараторил, то совал стакан воды, то обмахивал его бумагами, а Эклипсо всё никак не мог понять, где и когда успел вспотеть.       – Хейл, – суетливые метания скользкого юриста оборвало одно слово.       – Д-да, мистер Глиттер? – улыбочка у мириада вышла немного нервная, как у нагадившего на ковёр пса.       – Убери. От меня. Руки, – как можно более чётко процедил Эклипсо сквозь стиснутые зубы.       Ненавязчиво, как, видимо, полагал Хартлисс, поддерживающие звёздного мириада руки убрались со скоростью света, а сам адвокат уселся в угол дивана, подальше от Глиттера и его замораживающего тона. Сам же Эклипсо предпочёл дожидаться скорую, лёжа на ковре, зато нетронутым. Как он считал.