Меньше помнишь - крепче спишь

Тьма, опустившаяся на Нью-Йорк, овеяла уставший от летнего зноя город ночной прохладой. И тогда, вдохнув полной грудью свежий и прохладный воздух, измученные жарой горожане, провожая день и встречая ночь, вступающую в свои права, огромным потоком заполонили собой улицы, скверы, кафе и рестораны. Казалось бы, яркая ночная жизнь в огромном мегаполисе никогда не останавливается. Но с каждым ударом часов, приближающим стрелку к двенадцати, жажда приключений постепенно угасает и на смену веселью приходит усталость, а самым отрезвляющим становится напоминание о раннем подъеме и скором начале нового рабочего дня. Поэтому ко времени, когда большинство ресторанов и кафе закрывают свои двери за сытыми и довольными посетителями, ночной гул в Большом Яблоке немного стихает. Но не был бы Нью-Йорк Нью-Йорком, если бы не славился изобилием таких заведений, в которых шум ни на секунду не смолкает, а веселье не прекращается до самого утра. Было далеко за полночь, когда в одном из таких мест, в небольшом баре на Парк-Авеню, Лейни Пэриш демонстративно вскинула немного покачивающуюся и с большим трудом контролируемую руку вверх, подзывая официанта, на что её подруга, сидящая напротив, лишь разразилась громким смехом. - Знаешь что, Кейт, смех без причины... - начала было говорить Лейни, но, безуспешно попытавшись сделать лицо хоть немного похожим на серьезное, не удержалась и сама начала громко смеяться. - Вы что-то хотели? - вежливо произнес подошедший официант, и лишь немного улыбнулся, когда на него уставились две пары ошалелых глаз со зрачками размером с чайное блюдце. - А он симпатяга... - шепотом произнесла доктор Пэриш, наклонившись к подруге, но сделала она это так "тихо", что щеки парня моментально налились краской. За это Лейни получила небольшой толчок локтем от Кейт, и девушки снова рассмеялись. - Нам еще пару коктейлей! - не собиралась успокаиваться судмедэксперт. - Лейни... - Тсс...Когда еще так соберемся?! Тем более у тебя завтра выходной... Не став возражать, Кейт лишь улыбнулась и пожала плечами, провожая взглядом отдаляющегося официанта, чей силуэт с каждой секундой становился все расплывчатее. Действительно, не каждый день девушки могли вот так встретиться в уютном кафе или баре и, забыв о работе, поболтать о том, о сем за парой бокалов чего-нибудь крепкого. Каждый раз для Кейт такие вылазки были словно глоток свежего воздуха, позволяющий забыться и, отбросив в сторону все ненужные мысли, разобраться в себе, вняв заботливым советам лучшей подруги. Хоть Лейни и вела более активную личную жизнь, Беккет знала, что в любую минуту она может рассчитывать на ее поддержку. Так и оказалось в этот раз, когда в ответ на очередной вопрос: "Ты в порядке?" Кейт, прекратив рассматривать пол морга, лишь измученно подняла глаза на доктора Пэриш. - Ууу...Похоже, чьим-то тараканам требуется срочная Лейнитерапия! Ничего на сегодня не планируй, встретимся после работы, все мне расскажешь, - быстро проговорила Лейни, - хорошо? Беккет слегка улыбнулась и кивнула пару раз в знак согласия. Слишком уж много всего навалилось на нее в последнее время: старые сердечные раны вновь заболели так, словно по ним прошлись лезвием, а голову вскружил водоворот не самых лучших воспоминаний, нахлынувших вместе с потоком глубочайшего отчаяния и волной переживаний, терзающих разум и вызывающих те самые ужасные кошмары, благодаря которым забываешь, что такое нормальный сон. И все это по вине одного человека, мужчины, который с каждым днем заставлял улыбку на ее лице появляться все чаще, от чего каждый раз ее сердце начинало биться чуть быстрее, вызывая тем самым еще большее смятение, постепенно захватывающее душу, столь отвыкшей испытывать подобные чувства, детектива Беккет. Во встрече с подругой в одном из баров Манхэттена, Кейт попыталась найти спасение от всех этих мыслей, безостановочно кружившихся в её голове. И вот всего несколько часов спустя, все проблемы показались лишь мелкими неприятностями, а серьезный разговор по душам, начавшийся с виски и фразы: "Ну, подруга, давай, рассказывай..." плавно перешел совсем в другое русло, превратившись в пьяную девичью болтовню, сопровождаемую продолжительными взрывами хохота.