Блёстки

Оскар не считал себя тем, кто засматривался бы на девочек. В конце концов, он свободный музыкант, а не… он ещё не придумал, кто. Его единственная страсть — это музыка, старые машины и буритос. Но в какой-то момент Жанна просто сказала: — Хэй, чувак, ты просто посмотри, что Стар вытворяет. И понеслось. Стар тогда в очередной раз сражалась с каким-то монстром, все в Эхо-Крик уже привыкли к такому. Но Оскар замер, а его сердце бешено заколотилось в груди. Даже не то, что заколотилось: забарабанило по рёбрам. То, как её изящные руки с обгрызанными ногтями в глитере отправляли врагов прямиком в нокаут, быстро нанося удары палочкой, из которой в тот же момент вылетали облачка розовых блёсток… Зрелище было захватывающим. И не в том плане, что борьба с монстрами была Оскару интересна. Просто Стар… Просто Стар. Грисон остановился на этом определении. Когда он наблюдал за принцессой после её триумфальной победы чуть больше сорока секунд, Жанна толкнула его в плечо. — Чего завис? Оскар тогда просто провёл пальцами по клавишам, издававшим жалобные ненастроенные стоны, и пожал плечами. Жанна только ещё раз протянула «Чувааак», а потом спрыгнула с капота старой машины и пошла прямиком к Стар, периодически оглядываясь и хитро улыбаясь. Только сейчас Оскар понимает, что чёртова Дженна Ордония уже на тот момент знала всё. Уже спустя какое-то время он начал подмечать за собой странности. Он больше интересовался у Жанны, как жизнь у Стар, вслушивался в голос Баттерфляй, когда она была неподалёку, а его взгляд всегда ненароком зацеплялся за блондинистую шевелюру. В прочем, с виду он был всё так же невозмутим. Оскар начал осознавать, что что-то неладно, когда одним из мест его парковки стал бордюр у собачьего парка. Регулярно там появлялись Стар с Марко и их бравадой лазероглазых щенят (и блёсток). Их прогулки часто затягивались на долго, в основном из-за девочки. Грисон с замиранием сердца ждал знакомого голоса позади машины (потому что они появлялись только оттуда). Стар всегда выглядела просто сногсшибательно, с одним и тем же нарядом, спутавшимися колтунами в волосах и яркими сердечками на щеках. Оскар всегда любил такую естественность в людях, пусть последнее к этому не относилось. Громкий девчачий голос был экспрессивным и таким же ярким, как и его обладательница. Оскару хотелось заговорить с ней, спросить «как дела?» и просто посмеяться, как это делали Марко со Стар. Но что-то внутри не давало: странный иррациональный страх, который Оскару до этого был никогда не знаком. Поэтому он просто продолжал вести свою обычную жизнь подростка-хиппи, предпочитая ничего не замечать. Пока всё не стало только хуже. Хотелось не просто смотреть и слушать — быть с ней. Быть рядом всегда, каждую минуту времени, каждую секунду самого себя. Оскар старался всеми силами подавлять это чувство, забыв свою любовь к естественности, но оно словно было необузданным строптивым жеребцом, не поддаваясь давлению. Хотелось касаться, преимущественно волос и рук. Хотелось, чтобы одна из безумных улыбок была послана тебе. Нет, даже не одна. Тысячи. Чтобы её громкие слова были направлены на тебя. И её дружеские объятия. И всё, что она делает, в целом. Стар смеялась, кричала и вела себя, как Стар, а Оскар, он готов поклясться, что умирал внутри себя каждый раз, когда она пробегала мимо. Рядом с ней постоянно вился Марко, по словам Дженны, хороший чувак, но Оскар в какой-то мере даже завидовал ему. Тот жил рядом со Стар, постоянно находился рядом со Стар, делил с ней одну ванну и… Тогда Грисон стыдливо завершил свои мысли, ярко краснея. — Чувак, всё хорошо? Ты сам не свой в последнее время. — спросила сразу после этого Жанна с деланным безразличием. Оскар просто кивнул. А потом, кажется, начал сходить с ума. Стар была повсюду. Или её блёстки были повсюду. На любых стоянках, в мыслях, в его и не его музыке, а иногда даже во снах. И Оскар ничего не понимал. Может, он заболел? Или это какая-нибудь паранойя? О, пожалуйста нет, он всего лишь мальчик четырнадцати лет, у него вся жизнь впереди! Грисон тогда даже загуглил симптомы. Но нет, ни один не совпал. Зато странный тест на каком-то девчачьем форуме о влюблённости выдал десять совпадений из десяти. Оскар никому не скажет, что проходил нечто подобное. — Эй, эм-м, Оскар! Знакомый голос вырвал Оскара из некого подобия оцепенения. Грисон обернулся, улыбаясь расслабленной улыбкой, но внутри сокрушаясь. Перед ним стояла Стар собственной персоной. Мальчик провёл пальцами по клавишами, и откинул назад чёлку, которая тут же вернулась в исходное положение. (Он никогда не признается, что это было сделано для впечатления) — Привет, Стар. Ты что-то хотела? Стар покраснела, побледнела, потом снова покраснела и истерически захихикала, накручивая волосы на рукоять палочки. — Я? Эм, я? А! Я… хотела… Сказать тебе привет. Привееет. — Стар развела руками и быстро сбежала. Кажется, у неё был урок. Сердце Оскара тогда остановилось.