Бабочки и ураганы.

      Ранним утром, в лучах белого, солнечного света, в своей абсолютной белой комнате, стоя перед большим зеркалом, Даниэль собирался на выход к своим подчиненным. Поправив жилетку, очки, он, покончив со сборами, ухмыльнулся, глядя на свое отражение: “Как же я мог забыть про вас?” - с лёгким наигранным удивлением и надменностью спросил он сам себя, взял расческу с ближайшей от зеркала полки, распустил свой длинный белоснежный хвост и старательно начал расчесывать волосы.       Волосы господина Даниэля с первого взгляда создавали вид чего-то мистического, магического. Во-первых, они были ослепительно белыми, что непозволительно в реалиях современности, а во-вторых, очень длинными. Они были настолько длинными, что кончик косы волочился за ним или парил в воздухе, когда господин этого захочет. В целом сам Даниэль выглядел, на взгляд обывателя, необычно: высокий, худощавый, с абсолютно белой кожей, словно дорогой фарфор, а на лице, как и в фигуре в целом, красовались утонченные, тонкие, и даже женственные, черты. Молод, умен и харизматичен. Лидер абсолютного порядка и чистоты.       Расчесав волосы, он заплел их в тугую косу и снова посмотрел на себя в зеркало. Теперь он выглядел как всегда блестяще. Только глаза выдавали его, но через прекрасные очки с золотой оправой никто этого не увидит. Господин Даниэль никогда не выглядел по-другому в глазах его подчиненных. Он всегда ослепителен и идеален. Икона стабильности. К сожалению, глава тяжело переживал перемены в своей жизни, в своей внешности особенно.       Накинув на плечи свое белое пальто-шинель с белоснежным песцовым мехом на воротнике, он еще раз взглянул на зеркало и вышел из комнаты. Широкими шагами он понесся по узким коридорам, как ветер. Он спешил на завтрак со своей поистине огромной семьей.       Он не только выглядел идеально, он и вел себя слишком хорошо. Внимателен, честен, обходителен, доброжелателен со своими подчиненными. Он знал абсолютно каждого по имени и фамилии, знал семью каждого, даты рождения и так далее. Он был для них символом ума, чести, благородства и силы, лидер, которого уважали и боялись.       Свое звание и свой пост верховного главнокомандующего господин занял благодаря доверию своих подчиненных, постигая упорный труд, за блестящий ум, человечность и снисходительность. Так о нем отзываются и по сей день. Он любит своих людей, заботится о каждом, в ответ - любят его.       Что насчет его дома? Его дом - его крепость, причем, буквально. Дом Даниэля Илленбергера являлся штабом “некой организации”, которая насчитывала свыше сотни тысяч человек в подчинении по всему миру. Занималась организация улучшением человеческих способностей... если вкратце.       Этой компании уже очень много лет, а основали ее отец Даниэля - Вальтер, дядя Лакрус, брат отца, и сам Даниэль, будучи совсем юнцом. Отец отказался от управления сразу и предпочел заниматься исследованиями удаленно. Над чем он работает сейчас не известно, где он находится - тоже. В своем дяде Даниэль не был уверен, ему казалось, что дядюшка не чист помыслом и занял пост главы сам в столь юном возрасте, что посеяло серьезный конфликт между дядей и племянником и во всей семьей в целом.       По дороге в главный зал мужчина заплыл в собственных мыслях, его мучила очень тяжелая дилемма, о которой он никого не посвящал, даже своих близких - младших брата и сестру. В голове вот уже несколько дней гудела лишь одна мысль. Уже несколько ночей ему снятся странные, напряженные сны от чего мужчина начал плохо спать, но делился этим лишь со своим отражением в зеркале и Юнионом, фамильяром- прислугой.       Восемь тридцать утра. Люди собрались в большом зале с огромными мраморными колоннами, уходящими далеко ввысь, белым мраморным полом и невесомыми шелковистыми шторами серебристого цвета. В этом зале всегда очень светло, чисто и свежо. Это главный зал - сердце штаба и Даниэль считал его своей душой. Здесь собирались все подчиненные на завтрак, обед и ужин, также не исключены другие мероприятия по различным поводам.       За просторными столами из слоновой кости собрались основные представители организации, человек пятьдесят или шестьдесят (и количество их росло!), большинство из них носило черную форму, но виднелась и белая. Люди спокойно завтракали, обсуждая между собой новости, свои сны или какие-то свои идеи, спорили, смеялись и ругались. Обслуживающий персонал кружил между большими столами, разнося еду и собирая посуду. Зал гудел, посуда гремела, жизнь кипела и шла полным ходом. Даниэль, остановился за колонной при входе, втянул носом воздух, довольно улыбнулся и уже с хорошим настроением продолжил шагать.       Подчиненные это одна семья, а есть еще и кровная. Кровная семья Илленбергеров завтракала отдельно ото всех, на отдельном подиуме-сцене в дальней части огромного зала. К тому времени, когда Даниэль подошел к своему столу, его уже ждали сестра и брат. Даниэль, молча, кивком, поприветствовал своих родных, а затем вышел в люди. Зал замолчал и все встали из своих мест. Схема отработанная вдоль и поперек - он всегда приветствовал своих подчиненных, всегда желал им приятного аппетита и хорошего дня вот уже семьдесят с лишним лет. Зал положительно ответил своему лидеру, и продолжили завтракать. Их солнце светить будет и сегодня.       Даниэль же сел за свое место, во главе небольшого столика. Сестра - Меллиса Илленбергер, хрупкая девочка тринадцати лет, такая же белокожая, с длинными, до колен, кудрявыми рыжими волосами и кристально чистыми голубыми глазами. Невысокого роста, слегка сутулая и полноватая, что простительно для хороших девочек, она тоже носила белую одежду с серебристой эмблемой в виде морды лисы, легкое белое платье, украшенное розовыми цветами, а из обуви предпочитала ходить босиком или в легких сандалиях. Она восторженно осмотрела Даниэля, принялась ухаживать за ним, молча, но с улыбкой, подала ему завтрак, налила кофе в его чашку и поднесла салфетки, погладила по плечу. Он благодарно ей кивнул, и она села рядом с ним. Она всегда заботилась о нем, даже зная о том, что прислуги у ее старшего брата больше, чем пальцев на ее руках, намного больше. Ей нравилось заботится, ей нравилось помогать. В отдаленных мыслях старшего брата, она напоминала ему апрельское или даже майское солнце, теплое, долгожданное, ласковое и белое. Но вполне был уверен что за майской жарой последует первая майская гроза.        - Ты же в курсе, что у тебя сегодня занятия у госпожи Алисы? - поинтересовался Даниэль и любопытно посмотрел на девочку.        - Она лишь с улыбкой кивнула, - правда я не совсем понимаю, зачем мне ее занятия, теорию я и так знаю...        - Ну... - протянул старший брат, - нужно знать теорию, нужно знать героев по именам, нужно знать тонкости, а еще… - он взвёл указательный палец кверху и таким образом подчеркнул свои же слова, - Нужно всегда освежать свои знания. Вдруг ты что-то упустила или что-то устарело?        Ребенок недовольно нахмурилась и замялась, - ладно, - фыркнула она, - тогда мне уже пора? Моя помощь не нужна? - вопросительно девочка посмотрела на брата, не без намёка на своё нежелание идти на занятия. Но столкнулась с холодным взглядом старшего и поникла, не стала настаивать. Расстроенная она дожевала свой завтрак, с натянутой улыбкой всех отблагодарила и, застегнув свои белые туфельки, отправилась на занятия. Мелисса ушла, а Даниэль перевёл взгляд на другую сторону стола.       Все это время напротив него, в тени колонны, сидело воплощение силы, непокорности, огненного залпа и, по совместительству, его младший брат Янкель Илленбергер.       Даниэлю по внешности Ян напоминал отца... Высокий, рыжий, не такой худой, как он сам, спортивный, взгляд полный готовности рвать и метать все на своем пути, бело-серое лицо с мелкими шрамами на щеках, мускатного цвета глаза с легким прищуром, отсвечивающие в полумраке, как у котов. Короткие рыжие волосы, вились, словно пламя, поднимались вверх. В целом, во всем остальном, они были похожи - семейные черты. Ян предпочитал носить тяжелую, черную форму из металла и кожи, с шипами и ремнями, таковы были требования его фракции и соответствовало его вкусам.        - Интересно, меня куда пошлешь? - прорычал младший брат.        - Я не вхож в твои повседневные дела. Я тебя уже воспитал. Удачно или нет? Я не знаю. - с каплей задора пожал плечами Даниэль, запивая кофе через латунную трубочку.        Ян допил свой кофе, поставил чашку перед собой, потупился немного.        - Сегодня ты меня убьешь? - прямо спросил юноша.        - Хотел бы я, в глубине души, сделать тоже самое что ты делал с Мелиссой. - также прямо и сухо ответил ему старший брат. - Хорошо, что то, что сидит внутри неё не сильно разозлилось и поставило девочку на ноги в кратчайшие сроки. Она ведь могла разорвать всех нас на лоскуты…        - Это был не я! Точнее… Я, но я был не в себе!        Даниэль тяжело вздохнул, слушая брата снова и снова, - хотел бы я верить тебе, но все идёт против. Тебя поймали… Я не смогу такое оправдать, пойми…        Янкель напряженно выдохнул, его кровь закипала, глаза наливались гневом и кровью от одного вида старшего, - Да мы семья или кто?! - вспылил он и ударил кулаками по столу да с такой силой что послышался лязг ложек.        - Успокойся. - приказал Даниэль, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он поменялся, стал более серьезным, взгляд потяжелел, стало невыносимо смотреть в глаза. Младший брат не мог не повиноваться, мысли отшибло, гнев мгновенно спал. Янкель побледнел и опустил глаза, словно провинившийся пёс.        - В чем проблема, Ян? Тебе все еще стыдно?        - И да и нет… я лишь одного не пойму, зачем? Зачем ты устраиваешь этот цирк с судами и разборками. Пристрелил бы меня лично, обычно... За такие проступки ты не церемонишься.        - Ты мой брат, спешу тебе напомнить. Я люблю тебя, тебя любит Мелисса. Представь, как это выглядело бы для неё «старший брат разозлился и пристрелил младшего», просто потому что было плохое настроение?!        Янкель замялся и по рукам прошлась дрожь. - Понятно… - на судорожном выдохе сказал он, вновь подняв взгляд на брата, - … мои мучения лишь для твоей репутации...        Даниэль с легкой самодовольной ухмылкой наклонился к брату через весь стол и отчетливо прошептал, - порой душевные муки, брат, лучшее наказание. Не ищи легкой смерти за свою слабость. Я не позволю тебе умереть просто так.       Ян вжался в своё место, словно загнанная в угол добыча, сейчас ему хотелось заскулить и найти защиты.       Даниэль вернулся на своё место и вальяжно откинулся на спинку своего стула, - уходи. - приказал он. - аудиенция в виде завтрака окончена. Я не хочу видеть тебя, предатель.       Янкель темный как грозовая туча молча встал и покинул своё место, демонстративно толкнув чей-то стул по пути, он удалился в свою комнату.       Кончик косы деликатно поправил очки Даниэлю и кисточкой из мягких волос игриво пощекотал щеку. - Не сейчас. - холодно пробормотал глава организации и отмахнулся от собственных волос.

***

      В разгар дня Мелисса сидела в классе с такими же детьми, как она, и пыталась читать лист с небольшими абзацами теории, но не могла сфокусировать свое внимание. В мозгах как будто копошились жуки, все звуки были чересчур громкими, все шорохи, вдохи, выдохи, шаги, все резало слух девочки, все казалось слишком невыносимым, но виду она подавать не стала, нельзя, она сказала, что нельзя.       Перед детьми, вдоль столов, ходила - наставница Алиса Розенталь, высокая, статная и молодая женщина,       «скорее всего ровесница Даниэля..» - подумала Мелисса. Женщина со строгими чертами лица, властным, холодным голосом и крепкой хваткой, она носила белую форму, строгого пошива, которая по стилю была схожа с военной формой и юбка ее уходила в пол. Тонкими шпильками-каблуками белых замшевых сапог, что виднелись через разрез в юбках, она отбивала при ходьбе неровный ритм. Казалось ее ноги не живые, не часть ее тела и этот стук заглушал все звуки извне и заставлял поневоле слегка внутри подрагивать Мелиссу. Пройдя еще три полосы взад и вперед между столами, она начала зачитывать свою лекцию.        - Это наше первое и последнее теоретическое занятие, - все же мягким голосом заговорила женщина, - я бы назвала это вводным инструктажем. После него вы начнете проходить и выполнять задания группами, каждый со своим куратором. Итак, начну с уже известных вам азов...       Наш мир, абстрактно, делится на черное и белое, на сильных и слабых, а также, на добрых и злых. Да, я сразу скажу, что нельзя быть абсолютно хорошим или абсолютно плохим, я знаю, что вы в курсе, но пояснения этого входят в программу. Мы с вами знаем свое ремесло, мы Созидатели. Все говорит из вашего же названия. Созидание - процесс создания чего-либо. Мы строим этот мир. Мы строим наше общество...        “- А Алиса Розенталь так и будет скрывать свою личность под маской наставницы?” - заговорил женский грубый и громкий голос в голове Меллисы, “ - Она никогда не любила торговать своим ...блом особенно в сочетании с известным именем…И вообще, где Валентин?!”        - Нет... - шепотом ответила Мелисса голосу в голове, - перестань... Ты привлечешь ее внимание... Но голос продолжал, “- знаешь, что у нее руки по локти в крови? Она же не щадила ни своих ни чужих! Скольких она хладнокровно вырезала за пустоту? Валентин бы не выбрал обычную девочку инвалида...” - затем голос рассмеялся, да так звонко, что Мелисса зажмурилась.        - Алиса хорошая, добрая и заботливая... - ответила девочка. Она тряхнула головой и попыталась сосредоточится на наставнице, но наставница уже стояла перед ней и, словно коршун, смотрела своим холодным пронзительным взглядом, - тебя что-то беспокоит, дорогая?        - Голова болит... - очень тихо и виновато ответила Мелисса. - Говорит со мной кто-то.. - шепотом добавила она, надеясь что «голос» ее не услышит. Голос молчал. Алиса снисходительно улыбнулась и приложила ладонь ко лбу ребенка. Легкая прохлада разлилась по телу девочки, стало так спокойно и хорошо на душе. Девочка болезненно улыбнулась в благодарность своей наставнице. - Занятие придется закончить раньше времени! - объявила Алиса. Остальные дети подскочили начали собираться и, не скрывая радости, быстро и без вопросов покинули кабинет.       “Ева проснулась...?” - мысленно спросила себя Алиса, прикоснувшись ко лбу Мелиссы. - “Она вся горит... Рошель, ты слышишь Еву?”       “Угу. Сестра чем-то растревожена.” - Раздался ответ, очень тихий, глухой из какой-то глубины.        - Как это низко затыкать меня руками моего же брата!- голос снова начал подавать сигналы в голове Мелиссы. В голове ребёнка нарастало напряжение. Словно на голову надели чугунный котел и кто-то его постоянно подогревал и стучал по нему ложкой. Мелисса промолчала и никак не отреагировала на реплику. Сегодня голос особенно активный.       Обычно девочка слышит короткие колкие комментарии на любое повседневное действие или событие, иногда голос давит на глаза девочки и та начинает видеть жуткие вещи. Иногда голосов слишком много и все они много громко говорят, от чего она подолгу лежит в кровати, пытаясь вслушиваться.       Так было не всегда в жизни девочки. Она была абсолютно нормальным ребёнком. Голоса начали появляться совсем недавно… Но, к сожалению, она не помнит при каких обстоятельствах. Даниэль же рассказывал, о том что такое бывает со всеми и всегда. Что даже у него есть такие голоса, просто он старше и сильнее, чтобы заткнуть их и жить спокойно. В целом все хорошо и нормально. Тогда девочка успокоилась и не задавала больше вопросов. Но сейчас голос совсем другой, злой, грубый, громкий… Она почти не слышит окружающий мир. Мелисса быстро погрузилась в себя полностью. Она выслушивала бесконечные ругательства и призывы вцепится в кого-нибудь или навредить себе, но пока что у нее были силы сопротивляться. Внешний мир перестал существовать для ребенка.        - Нам нужно срочно к Даниелю! - Алиса потрепала Мелиссу за плечи, но та смотрела в одну точку, куда-то сквозь свою наставницу. Алиса без лишних слов и суеты, схватила девочку на руки и быстрым шагом, почти бегом, отправилась в башню главы, в кабинет к своему близкому другу и начальнику.        - Почему это происходит, Рошель? - спрашивала она своего собеседника в голове.        - Кажется, Ева проснулась после событий случившихся с девочкой… И она... очень недовольна...        - Ты мог это предвидеть?!        - Скорее нет, чем да. Ева для меня всегда была темной лошадкой. Ее действия непредсказуемы. Хм. Знаешь, мне пришла мысль... Мне кажется Ева просыпается не сама, а ее будят…Никогда не исключай возможность подставы, Алиса... Помни наш уговор - никаких эмоций.        - Я тебя поняла.

***

      А Янкель скучающе брел по темным коридорам нижних этажей, все еще подавленный встречей с братом. Он хотел зайти к своему дяде, выговорится, тот его понимал и принимал с тех пор как отец исчез.       Но внезапно начало бросать в жар на короткие промежутки времени, кружилась голова, потом резко отпустило, как будто ничего не происходило. Девятнадцать раз за последний час, насчитал парень, считать он начал после седьмого “прихода”. Он и не думал, что сумеет заболеть. Вообще деструкторы устойчивы ко всем вирусам, кроме бешенства, но вряд ли он где-то мог его подцепить. В очередной раз приступа жара Янкель не выдержал и сполз по стене на пол. По лицу и всему тело градом стекал пот, в горле ужасно пересохло, а из глаз лились слезы. “Что за херня происходит?!” - прошипел про себя парень, в этот раз во время приступа голова буквально закипела. “Хорошо хоть никого нет в коридоре...” - вздохнул он, подняв голову на единственную тусклую желтую лампочку на потолке коридора.       За свои двадцать три года жизни Янкель Илленбергер никогда не наблюдал в себе черту плаксивости, истеричности, но сейчас, сидя на полу, в одиночестве он расплакался. Жар его давно отпустил, если минуту можно назвать “давно”, сквозь слезы и порывистое дыхание он кого-то звал. В порыве истерики слезы испарялись на щеках, а кожу неприятно жгло. Вены то чернели на его лице, то пропадали, но этого он не видел и не ощущал.       Встав на ноги, он побрел, перебирая весь спектр эмоций, он плакал смеялся, хватался за голову, злился, лежал на полу в приступах истерики и при всем при этом ярость кипела, в голове пульсировала лишь одна навязчивая идея - убивать. Такие мысли его уже посещали, в тот сентябрьский вечер, когда он с Мелиссой собирал пазлы в кабинете Даниеля. Но приступы были не так сильны. Последнее что он помнит… слёзы своей погибающей сестры. Той девочки, чью грудную клетку он разорвал собственными пальцами. Багровая кровь стекала по его рукам и капала с локтей, запахло железом. Она не издала ни звука, лишь ее взгляд застыл на его лице, она была в изумлении…       Позже он в панике бросил ее тельце на пол и сжал свою голову руками. Било ощущение тревоги, истерики. Ощущение, как будто его собственную грудную клетку сдавили и вывернули. Помнит как увидел Юниона и Даниеля, что застали его. От него пахло кровью… Потом он помнит допрос, который проводил его приятель гончий Лютер. Столько презрения было в его голосе и во взгляде. Лечение тяжёлыми психотропными препаратами, которые проводила доктор - миротворец Викторика Розенталь. Все же «чёрную кровь» обнаружили в его собственной крови и все обвинения смягчились на время следствия. Ему разрешили выходить к людям. Алиса предлагала наложить печать «покоя», но ее идею отклонили. Неделю назад Янкель увидел Мелиссу живой и здоровой, абсолютно ничего не помнящей ровно с того момента, когда она вставила последнюю деталь…       Как будто ничего не случилось. Она обнимала его, рассказывала о прошедшем дне, смеялась. Ощущения были странными.       Время на воспоминания вышло.       Глаза застилал туман, шаги стали тяжелее, глубокое дыхание прерывалось нечеловеческим, звериным рыком, дым валил изо рта и капала слюна. Янкель вызвал лифт, а точнее вдарил кулаком по кнопке, что ведет в главный зал.       «убей или будешь убит» - говорил ему дядя, когда тренировал его.       «Даяна не простит тебе поступка против семьи» - истерично смеялся он, прижимая ладони к голове - Ее нет! Меня бросил отец! Бросил брат! И Даяна меня тоже бросила, сука! Лакрус… - снова по щекам потекли слезы, он завыл, как маленький ребенок, от бессилия и чувства вины, опять.       Но еще через мгновение Янкель отключился, осталось лишь животное - машина для убийств. Он зашёл в лифт и отправился в главный зал.

***

      Алиса ворвалась в кабинет Даниэля с Мелиссой на руках, но ни его ни Юниона не застала. Не мешкая, Она уложила девочку на роскошный белоснежный гостевой диван. Мелиссу начало трясти от напряжения, ее мышцы были тверды, как будто бетон тёк под кожей. Она судорожно дышала, пустым взглядом награждала Алису, тихо смеялась и плакала одновременно. На вопросы наставницы девочка не отвечала, лишь улыбалась в ответ, что-то бормотала на выдуманном языке.        - Даниэль! Черт подери! Где ты?! - сквозь зубы прорычала Алиса, держа за руку ребёнка.        - Он идёт в главный зал. - ответил Рошель.        - Я не могу ее оставить, но мне нужно позвать Даниеля!        - Оставь... Ева присмотрит за ней...       Через несколько минут ожидания главнокомандующая, все же, решилась выйти. Она заперла девочку в кабинете, знала чем это чревато, но другого выбора не было. Стены кабинета Даниэля выдержат пробуждение Евы, другой вопрос был в том - надолго ли?       Алиса стремительно прибыла в главный зал, но с противоположного конца. Быстрым, широким шагом она ринулась к главе, который мирно беседовал с парой миротворцев - новобранцев. Она резко и беспардонно повернула его к себе лицом.       На ее удивление глава не растерялся, а лишь тактично поправил очки, - не похоже на твои манеры, что-то срочное?        - Ева пробудилась и активно проявляет себя! - торопливо заверещала Алиса. - Девочка в бреду, скоро сварится заживо... - она запыхалась, а взгляд метался по лицу друга.        Глаза Даниэля не скрыли его внутреннего испуга, он машинально схватил Алису за локоть и повёл за собой. Сильный ветер задул в зале и начал рвать белоснежные шторы, но внезапно раздались гулкие хлопки и ветер стих. Оба завертели головами в поисках источника гулких хлопков.        - Вы такие молодцы! Вы не зря занимаете свои посты! - прозвучал мужской мелодичный звонкий голос.        Среди мраморных колонн стоял мужчина в черном костюме. Высокий и даже тонкий, без особых усилий он напомнил бы скелет или уродливую тень. Бледнолицый брюнет со змеиными глазами, никогда он не вызывал добрых мыслей у тех кто живет на поверхности и носит белое. Дядюшка Лакрус - вечный завистник Вальтеру и его младший брат.        В тот момент он был плохо узнаваем, Алиса узнала его только по костюму. И нет, речь не шла о каких то трансформациях или мутациях, что характерны для этого времени. Речь идёт об эмоциях. Лакрус был полон смертельным ядом вражды, не знающей конца, и веяло могильным хладом от его неподвижного лица. - Я тут подумал, - с легкой надменностью произнёс Лакрус, - что вам, мои хорошие, ваши головные вши в виде космических друзей вам не нужны! - он выдохнул с добродушной улыбкой, которая не вызывала хороших эмоций. - Я решил вас здесь всех собрать вместе и выбить эту грязь из ваших пустых голов! Вы по праву хорошо играете! - он вышел на свет, торжественно взмахнув руками. - Думали я вас не обыграю? Вас не уничтожу? - одарил заботливым взглядом своих собеседников и засмеялся.        - У тебя нет на это никакого морального права! - слегка отвёл за руку Даниэль Алису, тем самым прикрыв ее собой.        - Даниэль… или Бальмонт, не стоит тебе открывать пасть. - уже злобно прорычал Лакрус и наставил на Даниеля старый револьвер. - Все двери заперты. Вам негде спрятаться. Некуда бежать. Вам никто не поможет. А я хорошо подготовился.        За спинами Алисы и Даниэля в этот же момент открылись двери лифта и вышел, едва волоча ноги, Янкель. Слепое, разъяренное животное.        Алиса сразу же взялась за рукоятку меча «белый дьявол», - Даниэль…- виновато, прошептала она, - я не хочу нападать…        - Отдаю тебе приказ, - властным тоном, но тихо, будто бы на ухо произнёс Даниэль для Алисы, - убей его, как только он атакует. - Она смиренно кивнула и повернулась к Даниэлю спиной, шагнула вперед.        Но Янкель не атаковал, а лишь неестественно откинул голову на бок, оголяя шею и множественные черные вены, словно змеи пульсирующе ползали под кожей. Медленно потянул руку к себе за спину и нащупал там рукоятки пистолетов из метеоритной стали, что всегда, без исключения попадали, точно в цель. Оружие самой пустоты и произведение искусства, но сейчас они без хозяйки.        Он взял один, выставил руку вперед и слегка прицелился, задержал дыхание... И выстрелил два раза.        Клинком Алиса отразила одну пулю в стену, но вторая магическая пуля «пустоты» разбила ее меч, словно попала в зеркало. Это вызвало у Алисы немало удивления. Но... вот главе повезло меньше. Даниель Илленбергер упал замертво, пуля пустоты прошла точно в затылок.       Не хватило всего лишь секунды.       Алиса в тот же миг упала на колени перед телом главы, ее руки задрожали, а к лицу прилил жар. - Что ты наделал?! - истошно закричала она Янкелю, который словно развалившийся забор стоял у лифта, покосившийся. Он ей не ответил, лишь истерично засмеялся и задергался, как будто страдал судорожными припадками.       Розенталь не обратила внимания на странное поведение младшего брата. Она наклонилась над лицом своего единственного друга, обливая его лицо теплыми слезами.        - Даниель... Бальмонт... не уходите... - прошептала она, прикусывая собственные губы. Она обняла тело мужчины и прижала к себе. - Я все исправлю, я помогу...        Белый зал расцвёл алыми розами. Капли крови стекали по близлежащей колонне, оставляя яркие полосы. Багровые стрелы растеклись по полу.        - Жаль, конечно, что госпожу Розенталь не задело! - надменно произнес дядюшка, он аплодировал, - Браво! Янкель, ты молодец! Но в стрельбе мы еще по практикуемся!        - Урод! - прокричав, ответила Алиса, продолжая рыдать и прижимать к себе ещё тёплое тело. - Ты не понимаешь чем это черевато!        - Ох, нет! Это вы уроды, мои хорошие. Вы так слабы без своих покровителей, так ничтожны. Вы никогда не обращали внимание на проблемы куда глобальнее, чем собственный комфорт. - Рассмеялся он, шаг за шагом подходя к Алисе, тактично, тихо, медленно. - Я и без ваших пустот достаточно силён и умён, чтобы достойно содержать организацию, вот увидишь… Ах, да… - он наигранно изобразил удивление и достал маленький нож. Схватил Алису, быстро, но бережно намотав ее волосы на свою руку, и приставил лезвие к шее, - и ты не увидишь!        Розенталь закричала, но нет от боли, а от собственной беспомощности.        За спиной Осколки клинка испачканные в крови взмыли в воздух и по щелчку пальцев вонзились в лицо и в руку Лакруса. Он отскочил, откинул Алису словно котенк, закричал, закрылся, сквозь пальцы выступила чёрная кровь, - Сука! - сорвался на истеричный крик. - Блядь ты последняя!        Меч Алисы, что был разбит, собрался воедино в ее руках. Ее одежда была пропитана кровью, на щеках застыли слёзы. Воздух вокруг похолодел. - Запах крови… - ее голос звучал неестественно, - …воспоминания давно ушедшей эпохи… Так холодно… И грустно. - голос стал громче, кожа посерела, волосы взвились вверх, словно девушка впала в невесомость. - Холодно… И спокойно.        Кончик ее меча коснулся пола и весь зал покрылся наледью, даже тело Даниэля.        - Это… - закрывая одной ладонью половину лица, Лакрус ошарашено смотрел за Алисой, а потом вдруг осознал, что его пронзили нити «покоя» и теперь ему тяжело пошевелится. - немыслимо…        Тонкий лёд заскрипел где-то вдалеке от Лакруса. Быстрые шаги чего-то небольшого, легкого раздавались на весь зал звучным эхо.        Взору Лакруса, Алисы и Янкеля, который все же был без сознания и стоял как овощ, явилась милая молодая девушка с пшенично желтым цветом волос, серой кожей и… пустыми глазными яблоками. Во лбу леди едва ли виднелась печать в виде солнца.        Она окинула Лакруса надменным взглядом, ухмыльнулась и прошла к Алисе. - Валентин, - позвала она, обращаясь к главнокомандующей. - Валентин, - настояла златовласая леди, но ей никто не ответил.        - Ты ещё кто?! - выкрикнул в спину леди Лакрус, который пребывал в страшнейшем изумлении.        Леди медленно обернулась, распрямила плечи, задрала подбородок и громко засмеялась. Эхом ее смех раздался по залу, создавая ощущение многоголосия. - Ты хотел себе пустоты? - внезапно спросила она. - Вот, двое из четверых уже здесь. Я Ева, а молчаливый - Валентин Рошель. Наша работа защищать или зачищать, но не суть.        Лакрус облизал пересохшие губы.        - Наконец-то я вас увидел, вживую! - восторженно вскрикнул Лакрус и кинулся к ногам Евы - Я разбудил вас, я добился этого! А теперь знаешь что? - он вцепился тонкими, но сильными пальцами в ее колени и смотрел на неё с безумной улыбкой, - знаешь?!        Ему никто не ответил.        Я сделаю с вами лично то, что Вальтеру и не снилось!        - Вальтеру... - Ева лишь ухмыльнулась и провела ладонью по глазам Лакруса.        Тем временем Янкель с бешенной скоростью кинулся к Алисе. Парень вцепился в девушку, одной рукой схватился за горло, второй за руку, в которой все еще был меч. Он действительно был лучшим охотником-деструктором, слухи не врали, Алиса сама тренировала его. Она опять не успела среагировать, и парень с огромной силой швырнул ее прямо в мраморную колонну. Что-то захрустело в спине, кровь хлынула из носа горячим потоком, а в глазах потемнело. Но Алиса все равно встала на ноги и утерла рукавом кровь с лица, тяжело вздохнула, ее пришибут, как комара на белоснежном потолке… Она знала это и была готова. Холодок прошёлся по ее позвоночнику и пальцы замёрзли.        Она глубоко вдохнула, прикрыв глаза и приготовилась к новой атаке обезумевшего брата. Бесполезное решение.        Янкель, словно гордый волк, медленно и грациозно прошёлся до госпожи Розенталь и с особой жестокостью и жесткостью ударил ее в колено ногой. Послышался не только хруст но и треск, она вновь упала и сдавлено прокричала.        Ян принюхался к Алисе, словно слепая собака, - …х-холодно… - прошептал он одними лишь губами. Она горделиво ухмыльнулась и замахнулась своей рукой, но не успела нанести удар…        Плечо Янкеля пронзил до боли знакомый клинок нодати. Взгляд нападающего постепенно прояснился, он проморгался. Удивлённо осмотрел Алису что из последних сил держалась в сознании, а затем посмотрел на клинок. Деструкторы не чувствительны к боли, не все и не всегда, но Янкель был один из таких.        - Как ощущения? - прозвучал монотонный без эмоциональный голос за спиной.        Янкель даже не обернулся, до него внезапно дошли все те события участником которых он стал. Голос Валентина Рошеля он уже слышал однажды, не понравилось. Рошель извлёк клинок, обернулся и строго посмотрел на Еву. Она лишь пожала плечами, прикурив, облокотилась на колонну спиной. - сюда идёт оборона, Рошель. Двоим следовало бы убежать.        - Не кури. Это не твоё тело. - между прочим подметил Рошель. На секунду Валентин усомнился в честности своей старшей сестры, но затем посмотрел на Лакруса. Лакрус все также сидел, но уже не двигался. Словно марионетка, готовая к выступлению. «Она его контролирует, он поэтому смолк с ее появления?» - подумал Валентин. Он снова обернулся к Алисе, Янкель опять стал послушным животным, взгляд затуманен.        - События так… скоротечны… - все также холодно произнёс Валентин, окидывая взглядом тело Даниэля. - Мы… потеряли… всех? - посмотрел он и на Еву, - К стати … давно не виделись, сестра.        - Мне все равно чьё это тело. Я скучала по сигаретам. А ты отведи Алису и… - Ева сделала затяжку, - и спаси ее.        - Но ведь мы… выполнили давно своё предназначение. Дети выросли, «чистая сила» в полном обороте. Все что сейчас происходит, должно решаться без нас…        - Слышал бы тебя Бальмонт…        - Кстати, о нем… - кончиком нодати он указал на тело главы. - Опять идти в Кацит за ним?       Она выдохнула густой дым, - мы рано или поздно все там окажемся. Этот червяк проел все наши лазейки и теперь имеет на нас виды. Спуску нам не даст. - Ева отлепилась от колонны и подошла вплотную к Рошелю. - Я знаю кто его собьёт с толку. Даю вам фору на побег.        - Хорошо, когда все придумывают за тебя… - слабое облако пара выдохнул Валентин и согласно кивнул, вернулся к Алисе, подхватил ее на руки, убрав своё нодати за спину и исчез.        Как только Валентин скрылся, Ева отпустила Лакруса и всех подступающих деструкторов за дверями из под контроля, скрылась сама. Она вернулась к Меллисе, что горько плакала, лёжа на диване в кабинете Даниеля. Юнион за ней присматривал, как только Ева покинула голову девочки, качал ее на руках, поил сладким чаем, разговаривал с ней.        - Ты замечательный подручный. - отметила Ева, аккуратно прикрывая за собой входную дверь, чтобы никто не услышал хлопка. - И я удивлена твоему спокойствию.        - Мне не о чем беспокоится. - достаточно добродушно улыбнулся Юнион, вытирая салфеткой слезы девочки. - Мой господин живой, его лишь нужно найти… Но знаете, госпожа Ева… - Юнион остановился и замер. - Бальмонт, - его тон изменился, стал более серьезным, - разделил свою память, своё сознание в Каците.        Ева вопросительно смотрела на него.        - Он, - продолжил Юнион, - создал копию, пустую… нет, конечно, азы копия помнит, она лишь не в курсе последних событий. Кто, к чему, о чем. Бальмонт ее не завершил. Этот Даниель был одной из его копий, более удачной. Он лишь аватар, действующий по законам логики Бальмонта. Вторая копия в Каците.        - А где сам Бальмонт?! - вдруг вспылила Ева. - Он себя создателем всемогущим возомнил?!        - В центре Кацита, на поясе Джудекка. Похороненный во льдах самой Луной. Блять! Давно он так «живет»?!        - С тех самых пор как вас погрузили в сон. Просто он погрузился в сон самостоятельно, оставив меня и свою «резервную копию». - с нотой огорчения проговорил Юнион.        Повисла тишина. Ева уже позабыла о девочке и о своём изначальном плане. Она погрузилась в глубокие размышления о дальновидности своего старшего брата. Поразительно, ведь он создал целые две полноценные копии, клона, самого себя. Они мыслят, рассуждают и поступают абсолютно также как и человек, у них есть эмоции и чувства, не говоря уже о «чистой силе», что отлично вписывалась в картину. Это полноценные люди. Все это время Бальмонт отлично управлял всем этим хозяйством, по сути, удаленно, не нарушая сна.        Забавно конечно. - тихо ухмыльнулась она, - Бальмонт переигрывает нас всех… - и посмотрела на Юниона. - Интересно, почему ты с ним?        - Просто я его люблю, - миловидно улыбнулся Юнион, укладывая уже задремавшую девочку, - как гениального стратега и мыслителя, конечно. - добавил он.        - Время в Каците идёт по другому, - внезапно перевела тему Ева, снова погрузившись в себя, - один день пребывания там с большой вероятностью обернётся парой лет здесь. - пустым взглядом она вдруг посмотрела на Мелиссу и прошла к книжным полкам, медленно, почти не глядя начала водить руками по корешкам книг. И достала маленькую коробочку чёрного цвета. Достала из неё лишь одну карту с размытым изображением, похожим на икону и красивой золотистой надписью «ИЕРОФАНТ V» и показала ее Юниону. - Позаботься он ней, - Ева заботливо вложила карту в руку спящей девочке, - а я пойду за Бальмонтом.        - Юнион снова по-доброму улыбнулся, - смею лишь пожелать вам удачи!        - Будь осторожен. - сказала Ева и растворилась в воздухе.        В ту же секунду в кабинет ворвался Лакрус с парой деструкторов. Запыхавшись, ошалевшими глазами он смотрел на Юниона, тот мирно укрывал девочку. После того как Ева ушла Мелисса уснула самым настоящим и крепким сном. - Где пустота Силы?! Где пустота покоя?! Где Розенталь?! - с пеной у рта кричал Лакрус, вцепившись в дверной косяк.        - Мне неизвестно. - холодно ответил Юнион, даже не глядя на собеседника. Лакрус истерично рассмеялся, - не ври мне! Ты же подельник Даниеля! Ты не мо…       Лакруса перебил сам Юнион вдруг очутившись перед его лицом, тьма застлала обзор мужчины, словно окунулся в темноту.        - Только тронь своими клешнями пустоты, Лакрус, я от тебя и следа не оставлю, слышишь? - прозвучал нечеловеческий, какой-то утробный, клокочуший голос прямо в голове Лакруса. - А пока я буду следить за тобой, бойся своей тени…        Тьма отступила, в глаза ударил дневной свет, - что…? - он непонимающе снова окинул взглядом Юниона, все также бережно ухаживая за спящей леди. - что ты такое, Юнион?!        Юнион также непонимающе посмотрел на Лакруса, девочка во сне нахмурилась и громко засопела. - я? Всего лишь хорошая прислуга, господина Даниеля. - с благородным тоном ответил Юнион, наблюдая тень замешательства в глазах оппонента.        Лакрус лишь усмехнулся и ушёл, громко хлопнув дверью.