Я правда брошу

Очередную ночь Джонни проводит не в теплой постели в обнимку с подушкой, а дома у Сида, успокаивая эту бешеную истеричку. "Сидни, тебе надо бросать героин! Эта дрянь тебя убьет! Я не хочу читать тебе морали, я не твоя мамаша, но пойми, я твой друг и беспокоюсь о тебе, черт возьми!" Снова повторяет Джон. Все тело Сида ломит и болит, он кроет друга матом, даже не осознавая, что может сделать больно. Джонни же понимает, что у Сида ломка и нужно просто дать другу успокоиться "Давай я заварю чаю? Тебе полегчает, и ты заснешь, а? Для тебя это будет лучше." "Отстань, Джонни, я тебя ненавижу, блять НЕНАВИЖУ сука!" Орет Сид, буквально выворачиваясь на изнанку от боли, пробирающей все тело до костей. Джон, уже привыкший к таким сценам, смотрит на друга с жалостью, и думает:"Где же тот милый и очень умный мальчик, с которым он, казалось бы еще вчера познакомился в колледже? Сейчас перед ним истерит омерзительный наркоша, похоронивший свои мечты о славе в героине. И все это из за этой суки Ненси! Именно она испоритила Сидни, посадив бедного парня на убийственную иглу!" Погрузившись в свои мысли Джон и не заметил как Сид оказался совсем рядом, замахиваясь на друга бутылкой из под пива и крича матом что-то неразборчивое. Джонни, не придумав ничего лучше просто крепко обнимает друга, и в следующий момент бутылка с грохотом разбивается о стену, а Сид уже в плену его обьятий. Джон чувствует, как горячие слезы друга капают ему на плечо. Наконец Сид немного успокоился и перестал так сильно дрожать. Он впервые в жизни почувствовал нежность, которой всегда был лишен. Сид поднял заплаканные глаза на Джона и прошептал:" Прости Джонни, я правда брошу это дерьмо." Сид отвел взгляд, и словно провинившийся ребенок тихо добавил:" правда...". В комнате наступила тишина. Джон нерешителбно приблизился к губам Сида и они слились в поцелуе. Джон в порыве страсти, начал раздевать Сида, снимая его кожанную куртку и белую футболку, надетые на голое тело. Джон повалил друга на старый диван, который они вместе притащили с какой-то барахолки в эту обшарпанную квартиру, и начал целовать худое, бледное тело, ощущая щекочущий ноздри терпкий запах его пота, смешанный с запахом пива. Сид совсем не сопротивлялся и позволил Джону делать с ним что угодно, Джон же в свою очередь покрывал его тело жаркими поцелуями, ощущая слабый, едва уловимый запах одеколона, запах, который для него всегда ассоциировался с Сидом. Спустя какое-то время Сид, утомившийся от собственных криков и истерик, уснул, уткнувшись носом в грудь друга, и Джон долго лежал, с умилением глядя на умиротворенное лицо друга. Таким спокойным он его еще никогда не видел. Потом Джон аккуратно встал, накрыл Сида пледом и слегка потрепал по голове на прощание. Обычно, такие ночи, когда он в очередной раз пытается уговорить Сида бросить героин, заканчиваются ссорой и Джон выходит из дома друга измотанным и с полохим настроением, но в этот раз все получилось по другому.