Выбор, меняющий наши отношения

°𝒑𝒐𝒗: 𝑺𝒉𝒖𝒊𝒄𝒉𝒖 𝑺𝒂𝒊𝒉𝒂𝒓𝒂° Сказать, что "свидание" с Кокичи прошло успешно: ничего не сказать. И хоть Адель всячески пыталась вскрыть нашу поддельную контору, мы ловко перенесли эту бурю испытаний от неё и теперь дальше плывём в нашей лодке. Лодке лжи, где только я и Ома. Вечерний разговор с Канной все никак не выходил у меня из головы, а осадок сочувствия не позволял уснуть ночью. Отчего простынь на моей кровати сильно помялась из-за моих хаотичных движений, вызванные раздумьями. И решение пришло мне лишь по утру и, к сожалению, без Кокичи оно имело мало шансов увенчаться успехом. Обращаться к нему лишний раз не хотелось. Даже после того, как мы провели полдня вместе, неприязнь к нему все еще оставалась. Я до сих пор удивлялся себе, что согласился играть во всем этом представление с парой, ведь с таким, как он, я бы никогда не начал отношения. Но все же я рискнул написать ему в воскресное утро. Может, он мне ответит или чего лучше: поддержит идею. Вскоре он ответил, и, что было странным для меня, он согласился и вместе с этим очень активно стал подбирать различные рестораны с высокими рейтингами, имеющими при себе частный VIP-зал. Хоть я и сказал, что в случае чего у меня или у Канны хватит на это денег, Кокичи все равно настоял на том, чтобы взять всю работу на себя. Зачем ему это было нужно, осталось для меня большой загадкой без ответа. — "Ты только в свой стрип клуб их не отведи". — я написал ему в сильной спешке, когда "мой" парень сказал, что нашел подходящие варианты. — «Им лучше этого не видеть". — «Почему же, Сеиджи же нужно учиться))" — ответил мне Ома со скобочкой — "Живая практика, как-никак". — "Сначала ты им там практику дашь, а потом за этот бесплатный абонемент у меня Канна на лице распишется. Давай что-нибудь безопасное, хотя бы для моего лица". — Наскребал ему ответ я, пока Кокичи продолжал перебирать знакомые места. Спустя около часа поисков, подходящее место мы нашли. Вдали от чужих глаз, на окраине нашего города располагался средней стоимости ресторан с закрытой территорией, без VIP-зала, но место показалось мне подходящим. Ехать туда нужно было около тридцати минут, и кухня в нём преобладала японская, что было не очевидным. Показав вариант Канне, она радостно захлопала в ладошки и даже крепко обняла меня, после чего немного засмущалась, поняв, что сделала. — Я же говорил, что мы решим этот вопрос. — под ее радостные крики говорил я. — А ты всерьез поверила, что проблема не решаема. Уверен, Кокичи уже все рассказал Сеиджи, и он также рад, как и ты. — Да, и я так благодарна тебе, если бы не вы с Омой-саном у нас бы не было такой возможности. — Сказала девушка, наконец успокоившись рядом со мной. — Можешь спросить у него есть ли места на сегодня вечером? Пожалуйста, нам с Сеинджи хотелось бы именно в это время. — Конечно, нет проблем. Я написал Оме снова. И действительно, было одно место на сегодня, которое, по словам парня, он перекупил у какой-то богатой шишки. Меня смутили его слова, и хоть он и заверил меня, что это всего лишь шутка, я ему не поверил. Именно сейчас, в этот момент, он показался особенно сильно похожим на Адель, которая всегда находила выгодные для себя лазейки. Теперь я понял, откуда в ней это. Сообщив эту новость девушке, она тут же принялась собираться. Ведь время утро, а время мы выбрали ближе к четырем вечера. Канна встала и тут же принялась за сборы, хоть я и заверил её, что времени у нее ещё полно. Но её сборы начались, и я понял, как мало у неё времени. Лучше бы я молчал. Сначала Канна сходила в душ, нанесла около пяти масок только на лицо и достала из своего косметического арсенала около трёх различных кремов. Дочь стилиста в ней узнается сразу, что, как и модель, следит за своей кожей. Затем села краситься и минут десять выбирала, какие тени ей взять. Но все же она остановилась на более нежном варианте, который отлично сливался с её кожей, подчеркивая брови. После этого она закрутила волосы и сказала: — Теперь сложнее всего будет подобрать одежду. — Ну что ты, — Пытался утешить я её, посмеиваясь. — Ты же не взяла в мой дом с собой целый гардероб принцессы? Лучше бы я молчал. Канна демонстрировала и, как мне казалось, выбирала из двух одинаковых платьев более подходящее. Я пытался высказывать свое мнение в этом, когда она просила совета, но ни один не удовлетворил ее и со словами: «Ты ничего не понимаешь», отбрасывала предложенные мною варианты. Помогите, кажется, меня забулили. В конечно итоге она собралась, и Слава Богу. Её образ был прост, но взглянув на него, оторвать глаз было сложно. На ней было белое платье, юбка которого была нежно-клубничного цвета в белую клетку. На груди красовалась красивое золотое ожерелье. А рукава были кружевными. На ногах высокой модели босоножки и белые гольфы. Но я так и не понял, почему девушки собираются так долго. Вслух спросить тоже побоялся. Отпроситься у дяди на один вечер, «сходить на свидание с Канной» было проще, чем я мог думать. Он активно поддержал это предложение и даже начал сам предлагать, где бы мы могли провести время. Но, мягко отклонив все предложения, мы сказали, что мы бы хотели пройтись в ближайшем парке. Под громкие слова дяди: "Хорошо проведите время" мы вынырнули из крыши особняка. Парк поблизости было предлогом не просто для того, чтобы никто не заподозрил, где мы будем на самом деле, а больше для того, чтобы дядя не вздумал отправить с нами водителя. Посторонние глаза и уши действительно могут принести нам проблем. Поэтому, заказав такси, мы поехали к месту встречи. Всю дорогу Канна переживала, но это было громко сказано. Её поведение больше походило на безграничное счастье, будто весь мир вдруг стал раем без предательства и обмана, а Канна была в этом раю смотрителем, который следил за жизнями простых граждан. Свои эмоции она старалась усмирить, смотря в окно и отвлекаясь на пейзажи по ту сторону стекла, но это выходило у неё не очень хорошо. Все же в некоторые моменты во время дороги она дергала меня за рукав моего пиджака и показывала на разные места, где она бы хотела побывать, или уже была со своим отцом. Наконец наша поездка закончилась, и мы вышли из салона автомобиля, оплатив за мой счет поездку. Осмотревшись, нас встретило роскошное здание, которое очень выделялось на фоне всей улицы. Но также сильно выделялось и приватная территория, обнесенная небольшим забором. Вход сопровождался строгой охраной, которая уже с неким подозрением встречалась нас мрачным взглядом. Я предложил Канне руку, и она, как ни в чем не бывало, подхватила меня под локоть, и вместе мы направились прямо к ним в лапы. Идти было недалеко, и я переживал, как бы Канну не узнал кто-либо снаружи. Оглянувшись пару раз, я не почувствовал и не нашел на нас чьего-то пристального взгляда и без тревоги мы дошли до входа. У самых дверей один из охранников, что сверлил нас взглядом с самого начала нашего появления, решил что-либо сказать мне, но это была его первая и последняя возможность. В дверях в строгом костюме белых оттенков стоял Кокичи с широко натянутой улыбкой. Он заметил желание мужчины чем-либо у нас поинтересоваться и тут же окликнул нас, подходя ближе. — Кто же это? Неужели сама Канна Изучи с моим парнем Шуичи Сайхарой? Эй, а не волнуешься, что я буду ревновать? — скрючил милую гримасу Кокичи, тем самым вызывая смех у моей спутницы. Я же не собирался терпеть его ребячества прямо сейчас и перешел сразу к делу. — Ты все подготовил? Все должно пройти тайно, без чужих глаз. — Я направил на него внимательный взгляд. Но казалось, будто Ома не придавал значение всему мероприятию, что изрядно меня раздражало. На мою грубость он лишь легко расхохотался и сказал: — Обижаешь, Шу-чан. Я всегда всё держу под контролем. — его глаза сделались хитрыми, и улыбка также растянулась. "Всё кроме Адель" хотелось мне вставить, но я решил не вспоминать неприятную особу и наслаждался моментом сейчас. По пути к нашему месту я решил, что поведение охранников у входа всё-таки напрягает меня, с чего бы им нас так сверлить. На мой вопрос Ома ответил кратко, со всей серьезностью, будто его прежняя азартность выветрилась. — Это приватное кафе. И места сюда нужно либо бронировать через сайт, либо бронировать на кассе, если есть, конечно, свободные. Но знаешь, почему я выбрал именно это кафе? Я с интересом посмотрел на него, ожидая ответа и уже строя собственные догадки. — Потому-что оно ограждает людей. . . — начал было я. — От лишних взглядов. . . — закончил за меня Кокичи. — Таким образом, кроме гостей и работников самого кафе никто не будет знать о том, что вы здесь были. Не будут лишних взглядов с улицы, и поэтому встреча останется в тайне. Также я тщательно проверил, не ошивается ли поблизости Адель и где она находится в данное время. Поэтому она нас не побеспокоит. Я задумался над его словами и сделал вывод, что приватное кафе действительно хороший вариант для Канны и Сеиджи. И я мысленно отметил, что Кокичи держит своё слово. Зал в помещении был достаточно огромным, напоминая форму круга, в центре которого стояла барная стойка с одной стороны, а касса - с другой. В разных углах были туалеты, деленные на женский и мужской. Интерьер был преимущественно в бирюзово-голубых цветах, отчего блеклый свет лампочек мягко ложился на всех посетителей кафе, словно скрывая их не только друг от друга, но и от всего мира. Но это не создавало атмосферы некой отстраненности, а наоборот, заставляло доверить все секретные встречи этому месту. С этой мыслью я вздохнул, прикрывая глаза, и открыл их как раз в тот момент, когда мы подошли к столику, за которым уже сидел Сеиджи. Он же был разодет так, как подобает сему заведению. Мягкий серый цвет пиджака обволакивал его плечи, а белая рубашка словно прятала серый галстук, сливая его на себе. По его опрятному виду было ясно, что Кокичи приложил к этому руку. Парень аккуратно встал и поприветствовал меня. Канна же, уже освободившись от моего локтя, вышла к нему на встречу раскрасневшись. Кокичи быстро понял, в чем вся малина и, заняв мой локоть, отвел подальше. Оказалось, что в другом конце зала был пустой стол, который Ома, видимо, занял для нас. Мы присели и фиолетоволосый тут же начал осматривать. То ли он искал Адель, то ли просто высматривал подозрительных личностей, сказать было сложно. Казалось, что парень выполняет эти задачи одновременно. Между нами возникла непрерывная пауза, которая никак не заканчивалась. Но личная неприязнь, которая только начинала слабеть, не позволяла мне начать диалог первым. Мне казалось, сделай я шаг первым, то начну ломать лед, который все никак не таял за все начало учебного года. Желания сближаться с ним не было. Я не находил нас похожими, я не считал, что мы можем хоть в чем-то пересекаться между собой, и я не считал, что мы сможем стать настоящими друзьями. Но хотелось ли продолжать молчать? Хотелось ли мне сохранять эту пропасть? Я говорил себе да, да и только да. Я не позволял никакому другому ответу возникнуть в моей голове, но что-то внутри заставляло меня сомневаться. Какое-то незнакомое чувство, которое не поддавалось описанию, говорило мне нет. Я и не заметил, как долго сверлил его взглядом. Вглядывался в бледную кожу, смотрел на маленькие уши и рассматривал фиолетовые глаза, словно они могли сказать мне больше, чем он сам. И тут он посмотрел на меня, и на секунду его взгляд показался мне чистым и искренним. Без доли насмешки, без его привычного ребячества и азарта. Мне казалось, что я застал в них удивление, такое странное ему. И будто в этом взгляде, в этом крошечном мгновении мы смогли сказать друг другу больше, чем за все время нашего знакомства. Но Ома снова вернул себе привычное выражение лица. Снова натянул издевательскую ухмылку, и его глаза заблестели тем привычным детским взглядом, которому я почему-то не верил. — Чего так смотришь, Сайхара-чан? Только не говори, что влюбился. — Лишь сказал он, и следующая фраза уже смехом выливалась из него. — Снова? Ха-ха, можно ещё раз позвать меня на свидание, если хочешь. Но вот только играть здесь не для кого, а жаль. Он залился смехом от собственных слов и, не смотря на меня, задрал голову верх. Его смех волнами распространялся по кафе, но почти никто не оборачивался на нас, словно никому действительно здесь нет ни до кого дела. — Почему ты это сделал? Почему? — Лишь спросил у него я. Его смех тут же стих, и он посмотрел на меня в непонятках, будто я отчитывал его за то, чего он делать не должен был. — Почему ты помог с организацией всего этого? Потому-что Сеиджи твой товарищ или потому-что я попросил? Я не понимаю тебя. — Ох. . . — Казалось, этот вопрос озадачил его, словно все заготовленные слова вылетели из головы. — Я думал, ты понимаешь почему, поэтому и попросил меня об этом. Мне казалось, что у нас одна цель на этом мероприятии. — О чем ты? — Озадаченно посмотрел я на него, уже ожидая его следующих слов. — Дать возможности запретной связь развиваться. — Коротко пояснил он и со вздохом взглянул на столик, за которым счастливые сидели Канна с Сеиджи, о чем-то без умолку болтая. Улыбка девушки застыла в моей памяти, а ее глаза ещё никогда не выглядели такими счастливыми. Парень же на ее фоне не мерк, а наоборот, горел такими же чувствами. И я понимал, о чем говорил Кокичи. В обычной жизни наши с девушкой жизни предрешены нашими родителями, но в рамках универа, как и этого кафе, это не имело значение. Нам не нужно было притворяться, что влюблены, играть счастливую пару, когда между нами не могло быть ничего кроме дружбы. И я чувствовал это. Я чувствовал и знал, как между нами укрепляются дружеские корни преданности и взаимовыручки. Мы были созданы для этой дружбы и никак не подходили друг к другу в виде любовной пары. И сейчас я очень рад, что в моем окружении появился такой друг. — Эти двое похожи на нас. — Продолжил свою речь Ома, стоило мне снова вернуть ему свой взгляд. — Окруженные людьми, которые требуют от нас быть теми, кем мы не являемся. Забывать, что у нас есть «я» и делать все ради собственной выгоды. Ступи неправильно и потеряй все, что имеешь. Ведь так, Шуичи? Мои глаза открылись от удивления. Я слушал правдивые речи Кокичи, думаю, что он говорит о наших товарищах. Но только сейчас осознал, что тот говорил про меня. — Почему ты резко заговорил об этом? Хочешь покопаться в моих делах? Ты думаешь, тех слухов, которые Адель распустила о нас, недостаточно? Спасибо на том, что все быстро об этом забыли, и дальше универа это не вышло. — Я отвернулся от него, начиная злиться. Говорить с ним об этом явно не хотелось. — Мы слишком разные. Ты волен поступать, как вздумается и творить что вздумается. От тебя не требуют ничего, и ты вечно всем нравишься. Тебе не нужно никому подражать. Я резко замолчал, будто в моих словах было что-то лишнее. Мои глаза метнулись к Оме. Блеск в его глазах пропал, а улыбка с трудом оставалась натянутой. Будто я дернул его за что-то живое и существенно важное. Пару секунд он смотрел на меня как с каким-то чужим взглядом, в котором я все-таки смог прочитать несвойственную ему же надежду. Уголки его губ приоткрылись, несколько раз хватая воздух. Словно в этот момент он не мог больше дышать. И в перерывах между этими вздохами, мне казалось, промелькнуло пару движение, которыми будто шептали мне, что Ома хочет что-то сказать. — Ты не прав. Я никогда не желал этого. . . — Начал шептать он, словно не желая этого говорить. Но наш диалог безвозвратно прервался криками, доносящимися с главного входа кафе. — Вау! Вы её видите? Это действительно она? Доносился голос одной очень громкой девицы, одетой в обычный белый костюм, который я узнал с обложек модных журналов, разработанных отцом Канны. Она была скромной внешности. Её черные глаза блестели, а такие же черные волосы свисали с плеч. Я сразу понял, что к чему, и с ужасом вздохнул. Эта девушка была не одна, а с ещё двумя подругами, одетыми похоже. Вместе они точно наведут много шуму и мой взгляд быстро метнулся к Изучи. — Да, я уверена, что это сама Канна Изучи. — Шептала черноволосой сзади стоявшая подруга, но её голос быстро переходил с шепота на радостный безудержный возглас, что делало ситуацию все опаснее. Наши друзья обернулись на это крики. Не услышать их было невозможно. Встретившись глазами с одной из участниц ее собственного культа, Канна быстро их убрала и будто постыдно прикрыла свою голову руками. Реакция Сеиджи была моментальной. Он тут же встал и загородил приближающимся фанаткам обзор спиной. И лишь когда те начали приближаться, мы с Кокичи встали, отправляясь им на подмогу. Но так я сделал ситуацию лишь хуже. При виде меня девчонки зашумели, а одна из них достала свой телефон и внаглую начала фотографировать нас. Кокичи тянул свои руки, чтобы закрыть объектив, но в конечном итоге это не помогло. Некоторые из посетителей начали косо смотреть и оборачиваться на нас. Я не смотрел на их лица, поэтому не могу сказать, как именно реагировали их глаза. Начали ли они фотографировать нас, как и другие, или просто желали, чтобы шум поскорее стих. Я могу судить лишь по тишине, которая была вокруг нас, что у посетителей это не вызвало никакой реакции. Сеиджи обвил одной рукой испуганные плечи Изучи и, обходя зал с другой стороны, повел ее к выходу. Мы с Омой двинулись за ним, прикрывая пару, словно веер. Некоторые из фанаток осмелились двинуться за нами, но им пришлось остановиться у выхода, когда мы покинули заведение. Мы свернули за угол соседнего здания, и Кокичи торопился быстрее заказать на нас всех такси. Тем временем, пока Сеиджи успокаивал зареванную Канну. Я же понимающе положил руку ей на плечо, периодически смотря на то, как Ома быстро вводит наше месторасположение на карте. Но девушка не двигалась под моей рукой, не поднимала зареванное лицо, спрятанное в собственных ладонях, а просто дрожала. Сильно и безудержно. И мне казалось, что ее дрожь с частицей страха передавалась и мне. Ведь мы оба понимали, что значило это для каждого из нас и в какую передрягу могли быть впутаны Ома с его подчиненным. ✧ ✧ ✧ Следующие несколько дней я помнил смутно, если помнил вообще. После нашей вылазки прошло всего-то два дня, но мне казалось, что миновала неделя. Все это время я только и делал, что ждал подвоха. Постоянно проверял соцсети и почти все время писал Канне. Самым странным было то, что ни на одно мое сообщение и даже звонок, на который я решился с огромным трудом, не последовало ответа. Это напрягало меня, и я ждал чего-то ужасного. И оно настигло меня вечером третьего дня с момента происшествия, когда дядя вернулся с ночной смены. Я слышал, как хлопнула входная дверь, как в созданной тишине на пол упала пара ботинок, а после послышался шорох снятой верхней одежды. В тот момент я сидел в гостиной и выжидающе ждал, когда дядя войдет в комнату. Мне хотелось взглянуть ему в глаза, посмотреть, что выразит мне его почти всегда строгое выражение лица, и понять, какое испытание ждет меня дальше. Пару тихих шагов, сопровождавшихся шуршанием, и глава дома предстал передо мной. Его взгляд глубоко просверлил меня, кольнув внутренний страх, что жил во мне все предшествующие дни. Брови сильно опустились, сокращая расстояние между веками, и я понял, что разговор будет серьезным. До ужаса серьезным, что его итог может лишить меня всего. Я решил смягчить начало еще не начавшегося диалога и резко встал, поклонившись, поприветствовав дядю: — Здравствуй, дядя Ториоки. Как прошел твой день? На мою вежливость родственник лишь неприятно ухмыльнулся и с ненавистью посмотрел на меня. Мне казалось, что с его губ вот-вот сорвется крик, но, видимо, пока что он отлично себя сдерживал. — Ох, мой милый Шуичи. Как я рад, что ты спросил об этом. — Его тон начал переходить с его привычного на более раздражённый. Теперь я был уверен, что он сдерживается он с трудом. — А я уже было подумал, что дела этой семьи тебя уже не волнуют, раз ты так сильно меня подставляешь. Я понял, что ему все известно, и среагировал мгновенно: — Все не так, как могло выглядеть. Я могу объяснить. — Это было первым, что пришло в голову. Типичная фраза оправданий, которая чаще всего обречена на провал. И мой случай не был исключением. Я не подготовился к этому разговору, отчего и не знал, что говорить дальше. Поэтому после этих слов я застыл. А дядя продолжал сверлить меня взглядом: он видел меня насквозь. — А мне казалось, что именно так. Ты прекрасно знаешь, Шуичи Сайхара, о чём я говорю. Ты прекрасно знаешь, что вы с Канной Изучи натворили. Ты знаешь, что о вас люди в сетях говорят? Ты знаешь, что пишут? Что племянничек детектива оказался ничтожнее обычного парня и скорее всего, это неблагодарность его дяде. А может, его дядя такой же? — Он быстро выдохнул и продолжил. — А за "невестку" твою знаешь, что говорят? "Видимо и доченька стилиста верностью не отличается. Один обман кругом". — Канна не такая! — С моих уст неожиданно для меня самого сорвался крик. Я не хотел слышать этих слов, ведь знал, что она не такая. Дядя выдохнул и все с тем же презрением продолжал смотреть на меня. — Может и не такая, но что касается тебя? Почему ты там был? Явно же не случайно. Я думал, вы двое вышли из того возраста, когда взрослым нужно следить за вами. И сейчас из-за твоей оплошности я должен ругаться с отцом этой девушки. Ты понимаешь, что вы наделали? Ты понимаешь, что это твоя вина? После этих слов сказать мне было нечего. Острый ком застрял в горле, а к глазам начали подступать слезы. Все, что я мог, это лишь тихо сказать «да» трудом сдерживая дрожь. — Горе ты мое луковое. — с этим словами он прошел мимо меня, не осмеливаясь взглянуть мне в глаза, и перед тем, как пойти в свой кабинет, лишь сказал. — Отец Изучи организовал ей домашний арест на две недели, пока не разберется со слухами. И я со своей стороны сделаю то же самое. Я делаю это в первую очередь во благо тебе. Поэтому не смей обижаться. После чего он громко щелкнул пальцами, как он обычно делал это в детстве после серьезно разговора, говоря о том, что я свободен, и удалился. И в полной мраке гостиницы после неприятного разговора я остался один. Еле перебирая ногами, я вернулся в свою комнату и под грузом мыслей свалился хламом на кровать. Дядя был прав: это действительно была моя вина. Я отвлекся на Кокичи, засветился на фото и только доставил нам проблем. Я не мог думать ни о чем другом. Все размывалось от накатившихся слез. Мне хотелось написать Канне, но мне нечего было ей сказать, и я это понимал. Все во мне билось с неимоверной силой. Я не знал, что делать, не знал, как себя вести и что будет дальше. Но больше всего во мне било чувство вины, чувство, что все изменится, что станет хуже. Всем будет плохо от того, что я оплошал. И под груду этих мыслей и переживаний я и не заметил, как погрузился в глубокий и тревожный сон. °𝒑𝒐𝒗: 𝑲𝒐𝒌𝒊𝒄𝒉𝒊 𝑶𝒎𝒂° После нашей неудачной операции организовать Сеиджи и его подружке свидание по просьбе Шуичи, прошло около дней пяти. Ни много ни мало, но после этого Шуичи с этой девушкой никак не объявлялись и даже не приходили на пары в универ. Но для меня это не было чем-то удивительным, ведь я видел последние новости и знал, что случилось с нашими "друзьями". Слухи ползли мерзкие, а читать комменты под постом даже не хотелось. Но оставлять все так, как он есть, я не желал. Хоть у меня и был выбор раскрыть наши "отношения" и подставить Сайхару еще больше, но сам этому удивляясь, я ловил себя на мысли, что не хотел этого делать. Дверь в конце коридора открылась, и вошел в наше логово D.I.C.E. Каждый его участник уже был здесь, и громко поприветствовал меня. Я вгляделся в их лица и все еще видел в них каплю стыда за то, что когда-то они посмели отвернуться от своего лидера. — Здравствуйте, Босс! — Да-да, всем привет! Все же знают, для чего мы здесь собрались? Все переглянулись между собой в поисках ответа и лишь Нора тихо сказала: — Если честно, то не совсем. И, кстати, где Сеиджи? — Ах, Сеиджи. . . — Я демонстративно вздохнул и скрючил детскую гримасу. — Мальчик сидит у себя дома, потому-что его девочку отнял большой богатенький папочка. — А то есть дело в этом? — С тихим смешком спросил Кайоши. — Мы будем вызволивать девчушку Сеиджи? А не слишком ли безбашенная идея идти против папаши этой модницы? — А вот этого я не говорил! Ни-ши-ши! — Я удивил не только своими словами, но и проскользнувшей на мое лицо улыбкой всех присутствующих. — Мы будем вызваливать ненавистного мне Сайхару. Не прошло и секунды, как по всему кабинету, и, мне кажется, даже в коридоре пронеслось громкое «Чего» от каждого члена команды. Все смотрели на меня с недопониманием, ведь никто не ждал, что я буду помогать кому-то вроде него. — Подождите, Босс. — Задыхаясь от удивления, говорил Джей. — Вы презирали его и строили против него козни, так почему же? Я развернулся к нему спиной и подошел к нашей огромной доске, где уже начал на кнопки вешать маленькие фотографии и лишь сказал: — Времена меняются, Джей. Как и отношения между нами. И сейчас мне нужны все вы и еще один человек. Мои слова были восприняты как команда и через пару секунд шорохов все уселись по местам. Джек сел не полу, печатав что-то в компьютере. Кайоши сел на какие- то коробки, а Нора разместилась на старом стуле. Когда я развесил "почти" все картинки, то развернулся к ребятам, открывая им обзор. Те начали приглядываться и Нора удивленная сказала: — Лина? Ты хочешь приплести сюда Лину? Помилуй, девочка и так на заочном учится, а ты тут ее еще напрягать будешь. Тем более после начала учебного года она знатно притихла о своём существовании как члена D.I.C.E. Парни же никак не отреагировали и лишь сказали: — Кто такие Каори и братья Саоко? Это те, что в соседнем районе? — Да, все верно. Они, как не крути, первые участники D.I.C.E. Мы учились в одной школе, и иногда они даже пишут мне. Я смотрел на ребят и видел, как с каждым моим словом идея нравилась им все меньше и меньше. — Ах, да, я еще забыл про подружек из соседнего университета. Они были верными участницами все мое время до поступления, и связь с ними я периодически поддерживаю. Никогда не знаешь, где эти девчата понадобятся. Как я всегда говорю: Вы можете уйти из D.I.C.E., но D.I.C.E. никогда не уйдет от вас. И каждый его участник знал, на что шел. Ребята переглянулись между собой, не найдя, что мне ответить, а я развернулся к доске и прицепил последний элемент к доске, а именно: фото Адель. Я слышал, как упал и сломался старый стул, а после истошный крик Норы: — Что вы, черт возьми, задумали, Босс?