Академия плохого воспитания

      Минги прокашлялся, пытаясь прочистить горло. Подавать знак, что мальчишка имеет на него какое-то влияние, было нельзя. Поэтому Сон сделал кирпичную рожу и подвинулся с прохода.       Парень зашёл в коридор и буквально вышел из своих кроссовок. Серьёзно, как он не теряет их на улице? Минги обнаружил у себя в руке банку пива и поспешил поставить её обратно в холодильник.       -Как ты узнал, где я живу?       Хонджун уже избавился от куртки и рюкзака и прошёл в зал. По-хозяйски мальчишка разместился на диване.       -Увидел в метро. Пошёл следом. Пару раз позвонил в чужие квартиры, но тут ты с мусором. Я поживу здесь?       Минги почувствовал себя человеком, который пять лет давился шпинатом, и только теперь ему сказали, что это его любимый продукт. Хотя нет, скорее он чувствовал себя как в деревенском толчке во время грозы. И с геморроем. Срать хочется, но страшно. И нельзя.       Надо было сказать, что так нельзя. Надо было собрать этого наглого мальчишку, отлупить и отправить к маме с папой. Поэтому он уверенно дрогнувшим на несколько оттенков голосом сказал:       -Н..Надолго?       Потом ещё раз прокашлялся и добавил:       -Ты вообще понимаешь, что творишь? Тебя весь город ищет!       Как в доказательство, на радио закончилась музыка и голос коллеги объявил о пропаже школьника. Минги махнул в сторону приёмника, словно это был величайший аргумент:       -Вот!       Мальчишка достал из кармана мобильник.       -Ищет и ищет. Я не просил.       Хонджун закинул ноги на стеклянный столик, за одну кружку на котором Наюн могла оторвать голову. Минги подошёл и рукой скинул конечности младшего с поверхности.       -Раз уж ты в гостях – будь добр соблюдать правила этикета.       В сумраке зала их взгляды снова встретились. Два глаза блестели из-под спадающей на лоб челки. Казалось, они отражают цвет волос. Минги почувствовал, как невольно сдаёт позиции в уверенности. Внутри что-то радостно подскочило и принялось танцевать дифирамбы. И где, чёрт возьми, злость, когда она так нужна? Мальчишка молча кивнул, соглашаясь быть послушным.       -Сдашь меня?       Пффф, конечно! Разве можно сомневаться? Так думал Минги до этого вопроса. Мать мальчишки, наверное, с ума сходит. А он вот, жив, здоров – хотя в сумраке чего-то какой-то бледный – сидит себе на диване и в ус не дует. Ещё бы, дуть-то не во что. Минги вырубил радио – не дай бог выскочит ещё реклама его субботнего шоу. Хонджун вдруг оторвался от телефона и заявил:       -Я хочу есть.       Есть. Проблема. Что едят дети? Чем кормить ребёнка? Не думал Минги, что ему придётся задаваться этим вопросом так скоро. По должности надо было накормить его чем-то полезным. Значит, готовить сам он не будет точно. Рыжеволосый в растерянности выбирал ресторан в службе доставки. Для комплексного обеда было уже достаточно поздно. В очередной раз вздохнув, он обратился к тайскому ресторанчику, в который заходил в основном после получения зарплаты. Ребенок в его доме только появился, а кошелёк Минги уже покинули полторы тысячи.       Хонджун нашёлся на том же месте, закинув ноги на диван и пялясь в телефон. Оставь и уходи, вызывай родителей – он и не шелохнётся. На мгновение Минги посетила мысль и правда позвонить маме этого оболтуса. Но Сон отложил её на потом, в угол подсознания, где валялось всё старое и пыльное.       -Что заказал? Надеяться на пиццу нет смысла?       Минги сел в кресло и включил телевизор.       -Пиццерия на соседней улице. Доброй дороги.       Хонджун поверх телефона бросил взгляд на хозяина квартиры. Какое-то время они молчали, в тишине боролись голоса рен тв и тик-тока. Чтобы расслышать слова, Минги сделал звук громче. В ответ на это младший сделал то же самое. Минги сделал ещё. Вскоре громкость мобильника закончилась. Старший выиграл, но телек кричал теперь настолько громко, что уши грозились свернуться в трубочку. Сделать тише было неловко. Оставалось придумать повод выключить ящик раньше, чем пойдёт кровь из ушей. Ситуацию спас кто-то из соседей, заколотив по батарее. Хонджун хмыкнул, Минги радостно убавил громкость, а в пространстве наконец стал слышен звонок в дверь. Наконец-то.       Честно говоря, Минги и сам был не прочь закинуть чего-нибудь в желудок.       На пороге стояла бабка. Из горячего у неё была только кипящая во все стороны ярость. Явно не из тайского ресторанчика. На мужчину тут же обрушился поток ругательств, приправленный флэшбеками ко временам Сталина. Ммм. Освежает. Какой уж там супчик. Минги попытался успокоить женщину фактом, что он уже собирается укладываться спать, но слова ушли в стену. Казалось, она уже сама забыла первоначальную причину своего возмущения.       Бабка уже вспомнила и все грехи жилищно-коммунального хозяйства, и пенсионный фонд, и даже тех наркоманов, которые ссут в лифте. Почему-то даже в этом как будто бы виноват был Минги. Создавалось впечатление, что весь вечер старушка просто сидела и прислушивалась, кто из соседей накосячит возмутительнее.       -Женщина, прошу, успокойтесь, - взмолился рыжеволосый. Как будто эта фраза когда-нибудь и правда помогала в жизни.       Жаль, рядом нет Чхве Сана. Тот наверняка с лёгкостью может заткнуть любую бабку, причём так, что оба в итоге останутся довольны. Удобно иногда иметь собственного Чхве Сана, правда, привыкаешь слишком быстро. Бабка словно этого и ждала: она набрала в лёгкие побольше воздуха и разразилась новой тирадой. И надо было в этот момент Хонджуну выйти из туалета (когда он вообще успел туда пробраться?).       Увидев мальчишку с синими волосами, женщина дёрнулась, словно простреленная. Тут же она сплюнула невидимую пулю и перекрестилась.       -Тьфу! Наркоманы! – выдала старушка диагноз.       -Упаси Господи! – вторил ей Минги прямо в лицо, захлопнув дверь прямо перед носом бабки. Через секунду свет моргнул и погас.       -Кажется, ты выбил пробки дверью, - прозвучал в темноте голос мальчишки, - или разгневал бога.       Минги сплюнул в темноту.       -Ты обознался: это всего лишь бабка. Фонарик есть?       Он посмотрел в глазок, такой же абсолютно тёмный, как и перспективы на светлое будущее. Звуки из подъезда говорили о том, что соседи вышли на площадку. Если света нет и у них, дело явно не в пробках. Поучаствовать во всеобщем стоянии на лестничной площадке желания не было.       Столкнувшись, соседи разбежались обратно по квартирам. Двое так и стояли в прихожей, из окна на кухне доносился слабый свет уличного фонаря. Хонджун словно пропал, только тёмный худой силуэт едва различался в темном пространстве. Медитирует он там, что ли. Минги пошевелился, разрывая неловкий момент.       -Ну, что… пошли, что ли.       Они сдвинулись с места, как в дверь постучали.       -Опять бабка? – донеслось до мужчины.       Сон с грустью отметил, что зря первый назвал бабку бабкой. Рядом с детьми надо следить за своим языком. Стук повторился. Ну, бабка, чтоб тебе жилось долго. Минги распахнул дверь квартиры со словами:       -Знаете, что?!       В проёме стоял доставщик еды, светя перед собой фонариком на телефоне.       -Простите, я вроде не опоздал…       Минги почувствовал, как щёки наливаются краской. Тем не менее, чтобы не потерять лицо, он сурово добавил:       -А надо не опаздывать точно. Благодарю за доставку.       На то, чтобы вспомнить, где Наюн хранит свечи, ушло минут десять. Всё это время мальчишка нетерпеливо сторожил пакеты на кухне. От них приятно тянуло тайскими пряностями и курочкой.       Голодные глаза следили за тем, как старший мечется по кухне, пытаясь придумать, чем заменить подсвечник. В итоге Минги воткнул их в первые попавшиеся стаканы. Свечи. Вечер. Еда.       Романтика, чёрт возьми.       Пока Минги мешкал, Хонджун расставил еду и даже нашёл приборы. Кажется, сам он взял палочки Наюн. Почему-то от этого факта мужчине становилось как-то не по себе. И ведь нашёл же, именно её. Ждать, пока Минги приступит к еде, тот не стал. Ну и сам рыжеволосый решил не мешкать. Некоторое время они ели, в тишине, освещаемой подрагивающим пламенем свеч.       Хонджун, видимо, не ел уже достаточно давно: миски опустошались с невозможной скоростью, с супом исчезали рис и закуски. Едва ли мальчишка жевал. Минги даже начал хаотично вспоминать правила первой помощи для подавившихся.       -Ты это, полегче, - прокомментировал он, когда Хонджун и правда вскоре закашлялся. Минги похлопал его по спине.       Под конец энтузиазм школьника убавился, видимо, начала приходить сытость. Он замедлился и начал работать челюстями. Двое вдруг столкнулись взглядами, и мужчина спешно опустил глаза в свою тарелку.       Из головы теперь не вылезала вредная бабка. Старушка, то есть. Надо приучать себя к вежливости. Она напомнила Минги тему, поднятую абсолютно недавно. Что, если Ким Хонджун и правда наркоман? И как, чёрт возьми, это проверить? В кино там заставляли писать в баночку, и всё сразу становилось ясно.       Допустим, он найдёт ёмкость. Допустим, заставит его туда пописать. И что дальше? Нести посреди ночи банку шаманке? В школьную лабораторию по химии? Хонджун ковырял палочками в тарелке. В мерцающем свете было едва видно, как он откладывал к краю какие-то тёмные кусочки. Минги не выдержал и всё же спросил:       -Что ты делаешь?       -Тефтели в супе. Я не ем тефтели.       Не, ну диагноз очевиден. Наркоман на сто процентов, даже к бабке не ходи. Хотя бабка и сама придёт, за ней не заржавеет. Мальчишка поковырял ещё немного в миске и спросил:       -Будешь?       Когда Минги был маленький, такого безобразия не было. Если он не хотел чего-то есть, мама просто давала ему люлей, и он ходил голодный с шишкой на подзатыльнике. Люлей, как известно, дают в основном туда, либо немного пониже. И ничего – вырос. Живой, здоровый, адекватный. Только глаз чего-то часто дёргается. Минги молча по очереди забрал все тефтельки из тарелки мальчика.       -Наелся?       Кивок. Хонджун откинулся на спинку своего стула и принялся за своё любимое дело: смущать Минги. Делать это было совершенно не сложно: по какой-то абсолютно аномальной причине для того, чтобы заставить мужчину потеть от волнения, мальчишке достаточно было просто существовать рядом. Мастерство было отточено до совершенства. Всего один взгляд этих синих огромных глаз – и Сон Минги уже давится своим рисом, чувствуя, как суп вместе с кашлем попадает в нос.       Он хотел было высморкаться, но постеснялся и вместо этого втянул всё это обратно в носоглотку. Теперь суп поселился там до конца жизни. Свеча недовольно заистерила, моргая светом по кухне. Юный наркоман, свечи, невнятные звуки – идеальная атмосфера для вызова сатаны. От всей ситуации Минги чувствовал себя максимально по-идиотски.       После ужина оба переместились в зал, попивая подогретый в кастрюльке кипяточек с заваркой. У мальчишки разрядился телефон, поэтому он просто сидел и молчал, наблюдая за пламенем свечи. Минги посмотрел на него поверх своего смартфона.       - Может, в города сыграем?       В темноте было плохо видно, но взгляд «Ты серьёзно?» сверкнул через комнату.       Минги решил заняться полезным делом и загуглил, как определить наркомана. Первая статья высветилась красочным названием: «Общие признаки употребления наркотиков».       Что-ж, погнали.       «Из-за приёма наркотиков человек становится не таким, как раньше: более агрессивным, часто «психует». Или же, наоборот, слишком спокойным – не реагирует даже на серьёзные проблемы»       Старший снова посмотрел на мальчишку. Тот сидел, почти не моргая пялясь на пламя свечки. Может, внутри он психует? Нет, ну, с виду абсолютно адекватное поведение. Минги сам по утрам не против потупить немного в стену.       «Нарушение режима сна и бодрствования. Человека может мучить бессонница из-за употребления стимулирующих веществ, или же он может спать днями напролет после употребления опиатов»       Интересно, а сам он, Минги, совершенно случайно не наркоман?       «Изменённые глаза. Расширенные или суженные зрачки, изменения взгляда, появление нездорового блеска или «пелены» в глазах – все это симптомы наркомании и токсикомании».       Не, ну так он вообще в нарики свою бабушку запишет. Хотя эти синие глаза... А есть в этом списке что-нибудь посущественнее? Ну вот – абсолютно другое дело: «Самый характерный симптом употребления героина или других опиатов – синяки от уколов на теле. Они могут располагаться в таких местах: локтевые сгибы, коленные сгибы, область паховых вен».       Минги представил, как он сейчас встаёт и заявляет: «Ну, что, малыш: снимай штаны!». Вот это песня. Как говорится, как в педагогическом учили.       Психология, воспитание, этика.       Надо звонить родителям. Однозначно. Мать уже по экзорцистам, наверное, ходит. Минги не помнил, была ли она на общем собрании, и уж тем более не помнил, куда он положил бумажку с её номером. Значит, надо звонить завучу.        Но, с другой стороны – зачем беспокоить женщину посреди ночи? Ребёнок жив, здоров. Поел вон, даже. Хонджун доверился ему, Минги, явно не потому, что хотел попасть домой. Но вряд ли мальчишка настолько глупый, что пришёл к учителю в надежде, что тот не расскажет его родителям.       -Ну что, готов?       Хонджун моргнул. Есть контакт.       -К чему?       -Домой поедешь. Соскучился?       Хонджун издал неопределённый звук, словно одновременно его толкнули под рёбра и дали подзатыльник. На слова он решил не тратиться. Даже немного обидно, неужели он даже не станет отговаривать? Как быстро он сдался, совсем никакого стержня нет у ребёнка. Точно надо заняться воспитанием. Минги спросил ещё раз, делая упор на второе слово:       -Я звоню?!       Рыжеволосый грозно замер с телефоном в руках. Ну же, прояви мужество, покажи стержень, в конце концов! Скажи, пошёл ты в жопу, рыжий занудный хрен! Минги сам не до конца понимал, по какой причине он не хотел звонить на самом деле: страх перед этой мощной женщиной, или же перспектива ночных гостей в его не убранную одинокую квартиру.       Определённо ещё придётся придумывать оправдание, как пропавший ребёнок вообще оказался у него дома. А если мальчишка и правда окажется накачан наркотой? Всё: прощай свобода, светлое будущее и карьера успешного радиоведущего. Ну зачем, зачем он пришёл именно к нему домой?!       Но так или иначе, по неизвестной причине мальчишка выбрал именно рыжеволосого долговязого учителя музыки, чтобы завалиться к нему в квартиру, пока самого разыскивает полгорода. Приятно, конечно, такое доверие. Будет греть по вечерам в холодной тюрьме.       -Тебе хоть на что-то не нассать?       Он вдруг понял, что мальчишка уже очень давно смотрит совсем не на свечу. Два ярких глаза отсвечивают в темноте, внимательно следя за хозяином квартиры. Хонджун ухмыльнулся, довольный, что в очередной раз выбил Минги из колеи. Он потянулся и положил руки под голову.       -Да делайте, что хотите. Я вот тоже буду делать, что хочу. Кто знает – что я скажу, когда меня найдут в квартире у какого-то странного мужика.       Маленький хитрожопый гавнюк.       Минги погрозил ему телефоном и положил мобильник на столик.       -Твоя взяла. На эту ночь можешь оставаться.       В конце концов, никому ведь даже не обязательно знать, что он был у него эту ночь. Нашёлся утром – и славно. Минги вышел на балкон и задумчиво достал из пачки сигарету. После такого стресса покурить – единственное лекарство. Глотка наполнилась едким дымом. Наюн постоянно ворчала, когда Минги курил, хотя сама когда-то дымила не хуже паровоза. В моменты сильного стресса девушка пихала Минги достать никотиновую палочку, садилась рядом и нюхала. ЗОЖ, однако. Обманутый организм не заметит и болеть не начнёт.       Тихо стукнула дверца балкона, и рядом с рыжеволосым появился Хонджун. Он протянул руку старшему за сигаретой. Минги хлопнул по развёрнутой вверх ладони.       -Ну чё тебе, жалко?       -На одну зарплату учителя сигарет на всех не накупишься.       -Ты собираешься требовать с ребёнка деньги?       -Стимулирую желание бросить курить.       -У меня денег нет.       -Видишь, работает.       Хонджун опустил руку на подоконник. Минги закурил сильнее. Он чувствовал себя человеком, который ест перед голодающей собакой, но вместо того, чтобы поделиться с ней, просто начинает быстрее жевать. И при всём этом успокаивать себя, что это курица – собаке куриные кости вредно. А мальчишка, как назло, всё не уходил, якобы наслаждаясь свежим вечерним воздухом. Всем же известно, что с примесью никотинового дыма он самый полезный.       -Я тоже в детстве мечтал сбежать из дома.       Неожиданное признание повисло в воздухе. Мальчишка предательски молчал, оставляя Минги мучиться с чувством, что разговор закончится на этом факте. В конце концов Хонджун подал голос:       -И что – сбежал?       Минги затянулся напоследок и затушил сигарету.       -Ночью проголодался, замёрз и вернулся. Батя ещё жопу надрал за то, что вернулся поздно.       Он ушёл обратно в квартиру, оставив мальчишку наедине с инструментами и старыми советскими лыжами.       Минги застыл посередине зала, бездумно пялясь в темноту. Можно ли вбить в навигатор постельное бельё в собственной квартире? Есть ли специальное место для простыней и пододеяльников, или каждый придумывает сам, куда ему складывать? Он всегда подозревал, что у всех девушек есть общий чат, где они обсуждают свои самые главные женские дела типа тех, как мыть противни в раковине или для чего служат все кнопки стиральной машинки. Рука потянулась было позвонить Наюн, но вовремя остановилась. По её мнению, Минги верил, что постельное самоочищается каждую неделю самостоятельно, если и вообще не вшивается в матрац и одеяло прямо на фабрике. Звонок ночью с таким вопросом явно не укрепит их и так шаткие отношения. Выход очевиден:       Минги набрал номер.       -Да сынок?       -Мам, тут такое дело… Где ты обычно хранишь постельное бельё?       -Что?       -Бельё постельное. Простыни там, простыни….       Простыни ещё, что там в постельном бывает.       -Сынок, у тебя там всё в порядке? Как там Наюн?       -Нет, то есть да. Всё нормально, мам. Она уехала… к подружкам уехала. Я просто ел на кровати и разлил газировку. Пока она не заметила, нужно новое, а я не могу найти. Скажи, где бы она могла хранить?       -Ну, обычно в каком-нибудь шкафу или комоде. В спальне смотрел?       Точно – спальня. Минги переместился в комнату и опять застыл. В маленьком помещении влезали только кровать и шкаф, преимущественно с вешалками. Ну он же не настолько глуп, чтобы искать простыню среди пальто и платьев. Но всё равно заглянул, так, на всякий случай.       -Мам, ты ещё на проводе? В спальне ничего нет. Куда теперь?       Мать замялась на другом конце провода, вероятно, согласовываясь с общим женским чатом. Вместе с матерью мужчина облазил почти всю квартиру, даже зачем-то заглянул в туалет и шкафчик на кухне (это не по наводке матери, просто туда же ведь тоже можно что-нибудь положить). Пропажа обнаружилась в зале, в ящике комода. По ошибке Минги принял их за шторки или вообще просто мотки ткани. Девушки же хранят зачем-то дома просто ткань?       Прошло всего ещё минут сорок, и диван в зале стал полностью застелен и пригоден к комфортной (относительно) и полноценной ночёвке. Мужчина довольно оценил свою работу и отправился искать гостя. Куда, интересно, он умудрился спрятаться в такой маленькой квартире? Хонджун нашёлся в спальне. Вероятно, проскочил туда, пока Минги рылся в зале. Мальчишка спал на хозяйской кровати, раскинув руки в стороны. Вздохнув, мужчина укрыл мальчишку покрывалом, а сам ушёл в зал, где постелил, видимо, самому себе.       Диван оказался не таким уж и удобным, каким он предполагал. Минги лёг на спину. Повернулся на бок. Потом на другой бок. Перевернулся на живот. И задумался.       Вот он сейчас лежит здесь, в зале, а в комнате мальчишка, возможно, умирает от наркотиков.       А что, если с ним что случится? А если ему понадобится помощь? Минги встал и подкрался к двери комнаты. За дверью было тихо. Самое время незаметно подойти и посмотреть на его руки. Рыжеволосый приготовил телефон, чтобы использовать его как фонарик. Он приоткрыл дверку и всмотрелся в темноту, откуда доносилось тихое сопение. В нерешительности он минуты на две застыл в проёме. Затем всё же вдохнул поглубже и двинулся внутрь. Каждый скрип половицы раздавался в тишине оглушительным грохотом. Медленно Минги добрался до кровати и всмотрелся в тёмный силуэт. Он потянул за одеяло, открыв лежащую на кровати руку в рукаве толстовки. Господи, и за что ему это? Неужели он случайно выиграл бесплатный квест? Минги задержал дыхание и задрал ткань. В свете фонарика тонкая рука была абсолютно бледной и чистой. Следов от уколов не было. В тишине, казалось, всему дому было слышно, как у Минги отлегло. Мужчина радостно выдохнул и столкнулся взглядом с двумя блестящими глазами. Минги застыл, словно у него резко прострелило позвоночник. Хонджун молчал. От этого становилось даже как-то страшнее. Может, он спит с открытыми глазами? Минги пальцем выключил фонарик и продолжил притворяться статуей. Прошло секунд десять, и рыжеволосый зашевелился.       -Что вы делаете?       Вот и звук включился. Минги выпрямился, стараясь принять как можно более уверенный вид.       -Я – это… гм… За подушкой зашёл. Спокойной ночи.       И он мгновенно вылетел из комнаты, естественно, абсолютно без подушки.