Индекс Эстата

Возле офисного здания всё уже вполне утряслось. Народ почти рассосался, остались лишь кучки эдаких очевидцев, которые в глаза не видели, что здесь происходило, зато щедро раздают интервью и прямо от первого лица. Мол, я там был, на руках ребенка с этажа вынес, ну а потом кота, конечно, это обязательно. Пожарных не было, зато дежурила ментовка и парочка полицейских у входа. Меня остановили прямо у главных дверей. Спас плед, который выдавали здесь в момент происшествия, по нему меня и идентифицировали как работника одной из компаний в Башне. Лифт был на ходу, а в лобби то в одной, то в другой стороне судачили о пожаре. Прям событие года. Да и понятно — отличный повод забить на работу до конца рабочего дня, а может, еще и выбить себе отгул на следующий день. Потерпевшие, пострадавшие, задохнувшиеся, и неважно, что все они стояли на улице и потягивали кофеек. На моём этаже царила лёгкая суматоха: офис-менеджер носилась с какими-то документами, звонкие голоса из бухгалтерии и неизменно Санёк, стоявший в проеме бухгалтерского кабинета. Он всегда, как душа бабской компании, разряжал обстановку змеиного логова своими плоскими шутками. Всё это намекало на отсутствие начальства. Прошла к своему месту. Положила на стол смартфон и воткнула в зарядку. Сдохший Сяоми ответил благодарным пиликаньем. Может, мне ещё приходили злосчастные письма, но я, естественно, не в курсе. Загрузила ноут, подсознательно ожидая очередной порции чудо-сообщений. Создалось впечатление, что работать остались или самые отчаянные, или те, кому было некуда податься. В какую категорию входила я? В любознательных с отсутствием вкуса к жизни? По-хорошему нужно было смело валить из офиса или прикинуться жертвой аборта (пожара), как и липовые бедолаги на улице. Чувствовала напряжение, повисшее в воздухе прямо надо мной. Как и нервные окончания на подушечках пальцев, которыми клацала по мышке, то выделяя, то снимая выделение на рабочем столе. — Бу! — Саня, кретин, — резко обернувшись на звук позади себя, толкнула парня в живот. — Пентагон взламываешь? Санёк дожевывал какую-то булку, удерживая в левой руке кружку с напитком. — О, кстати, хочешь прикол, — неуклюже обступая меня справа, хватает за мышку прямо поверх моих пальцев. Ретиво убираю руку в сторону. — Аллё, гараж, — двигаюсь вместе со стулом на колесиках в сторону парня и едва не прижимаю его к краю моего полукруглого стола. — Ну чего ты, хотел видос показать, — Саня наигранно дуется, строя обиженные глаза. — Мы работаем? Смотрю нет никого, думала вещи забрать и домой, — придала своему голосу небрежность, параллельно с этим захлопывая крышку ноута. Если прилетит сообщение, то Саша вообще не входит в списки тех, кому бы я его продемонстрировала. Для парня этот жест показался как девиз «Баста работе!» — Можно свалить, ну только сообща. Пойти, что ли, Марьянну уговорить, — Саня подмигивает, вытирая ладонь о джинсы. — Вряд ли Сергеевна вспомнит молодость и бросит свои дебеты с кредитами, да и смотрю, — бросила взгляд за перегородку в сторону менеджерского отдела, — там полна коробочка. — Ну мы-то лица пострадавшие. Сервак лёг, работа встала, премию б дать тому, кто спалил там к едрене матери. Два года работы и всё мимо кассы, ну ничего, завтра дядь Саша восстановит наши ячейки и получит аванс. Потом пригласит тебя в ресторан, а там и до свадьбы недалеко. — Санёк посмотрел на меня взглядом бабуина во время охоты на самку. — Ага, семеро по лавкам, труханы на батарее и вонючие ботинки в коридоре. Плавали. — Дети — это ж цветы жизни… Пока Санёк вдавался в свои буйные фантазии насчёт нашей с ним совместной жизни, я прикинула, что парень в целом имеет вес в этой истории. Может, позвать его на пиво? Работает он здесь дольше, да и Вадик его первостепенная цель в каждой шутке про задний привод. — Бар видел у метро? — Прерываю его тираду, даже не вслушиваясь в то, что говорилось. — Где ценник на входе, заранее отпугивающий посетителей? — Там пиво, нет лиц, которые я вижу каждый день, и можно снять стресс от бесполезного рабочего дня. Или нет? До Сани слишком долго доходит. Вероятно, мои прозрачные намёки были тоньше его нейросвязей в мозгах. Парень с недоумением глядит на меня несколько секунд. — В бар, идти, пить пиво, понимаешь? — Проговариваю более медленно, делая акцент на каждом слове. — С кем? — С удивлением уточняет и подносит кружку ко рту, отчасти явно соображая, что я не на корпоратив в компании ста сотрудников его зову. — С моим пустым балансом на карте. — Вижу, что и это сложно. — Да ёпта, Саня. Со мной. Хотелось бы попасть в момент, когда он делает глоток, но чуть опоздала. Хотя парень всё равно поперхнулся, часто закашлявшись. — Ев, это, конечно не ресторан, но я тебя приглашаю. В субботу? Санёк аж приободрился. Пригладил свой короткий хвост на голове и чуть выпятил грудь колесом. — Сейчас, Саня. Сейчас или никогда. Поднимаюсь с места, забираю телефон вместе с проводом и стягиваю пальто с соседнего стула. — Ты ещё не собрался? Смотрю на растерянного Санька, который тут же начинает метаться из стороны в сторону. — Я на улице, принцесса, одевайся, — заранее достаю из рюкзака пачку сигарет, в предвкушении скорой встречи с никотином. Пока Саня в темпе вальса что-то мудрит за своим рабочим местом, решила заглянуть в бухгалтерию. Пожаловаться на долги по ЖКХ, маленькие сиськи и что коту есть нечего. Оно же попросить четверть от четверти аванса. И быть посланной, а ещё хуже замеченной, уходящей с работы за несколько часов до окончания дня. Свобода оказалась дороже. Юркнула в проход, а затем на лестницу. Перспектива встречи с Германом меня не возбуждала, как и вновь идти пёхом дохрениллион этажей. Спустившись на десять пролётов ниже, всё-таки вызвала лифт. Ну развернут в офис, значит буду считать, что помимо венца безбрачия на мне еще и родовое проклятие. Фортуна не дала мне под жопу, а любезно разрешила покинуть офис, даже не шлёпая пропуск о турникет. Так бы считали время, когда я покинула здание, но чудесно запрограммированные карточки ряда компаний, попавших под демарш, обнулили свои настройки на пропусках. Перешла дорогу на родное курительное место, уже зажимая сигарету в зубах. Никотиновая зависимость живет со мной последние десять лет. Или пятнадцать. Первый бычок был поднят мной еще в деревне у деда. Пока старшие предки копали картошку, я отлынивала от добровольно-принудительных работ и тёрлась у сарая на участке. Там меня не было видно со стороны огорода, зато я могла уловить приближающуюся опасность в виде деда Лёни. Прерывался на перекур и шёл к сараю, потому что бабка запрещала курить при ней. Смешные, по-стариковски глупые, дурачились как дети, и умерли с разницей в полмесяца. До сих пор помню вкус прокуренного дедом табака, который дотлевал в том бычке. Мне было десять и последнее лучшее лето. Хотя еще до этого поездка в детский лагерь. Я совсем сопливая восьмилетка, клеящая парня на кружке по выжиганию. Мои подкаты вылились в целый портрет, пусть и не кистью Пикассо, но вполне схожей манере. Пацан не заценил, но оценило море, проглотившее все шмотки придурка. Больше в памяти не осталось ярких и светлых кадров. Частые переезды, постоянная смена школ, мать, пытающаяся делать вид, что всё в ажуре, крутясь передо мной в новых шмотках своих ебырей. Где она сейчас? Наверное, вертится на каком-нибудь старикашке. — О, вот ты где. Я чуть вздрогнула от голоса парня, теряя нить чёрных мыслей. Парадоксально — ещё утром я в очередной раз ненавидела подкаты Санька, а сейчас веду его чуть ли не на свидание. Даже мотив в виде выуживания полезной информации показался мне не равнозначным к настоящему предлогом. Я хотела компании? Да неужели Ева — социопатичный маньяк, стала нуждаться в общении. Система дала сбой, и я просто следовала своим желаниям. Надоест, всегда можно развернуться и свалить. — Так идём? Смотрю на Санька, понимая, что подмечаю и его эмоции. Он нервничает, и даже не шуткует в своей манере «Аншлаг 90х». Поражение номер два: я включаюсь в состояние другого человека? Да бред. — Да, валим. Поджигаю новую сигарету, бросая прошлую прямо на тротуар. Стараюсь не придавать значения этому неряшеству, но именно оно и занимает все мои мысли до бара. Ещё и Саня молчит. — Слушай, ты там не подумай, ну типа, свидание, отношения, за ручки ходить и сосаться на эскалаторе. Пива бахнем и по домам. — Очерчиваю границы дозволенного, когда парень перехватывает ручку дверцы, чтобы пропустить меня вперёд. — Да конечно, кореш, — хлопает меня по плечу, и я едва отшатываюсь. — Крепкий у тебя удар, — тру плечо и вспоминаю картавого, которого приложили о стенку салона тачки. Первым делом, как доберусь до своего бункера, откопаю информацию на Тимура и его гоп-бригаду. Не знаю как, но что-нибудь да нароется. Данные, как говняшки собак по весне, хранятся под толщей информационного льда, но стоит копнуть в нужном месте, сразу один за другим всплывают. — Так я на тхэквондо пять лет отходил, почти КМС. — Пойдем, вон свободно, — указываю в самый дальний нелюдимый угол. — Просто место уютное, а не то что ты подумал. Предупреждаю масленые мысли парня, отсекая возможные домыслы. Как, блин, сложно ходить с друзьями по питейным заведениям. — И чего бросил? — Скидываю пальто на диванчик, а сама продвигаюсь в самый край сиденья. Санёк садится напротив, хотя ставлю на кон его почку, что сел бы рядом, не будь тут моей брошенной одежды. — Мама умерла, не до спорта стало. Работаю с Сашей все полтора года, как устроилась в контору. С учётом, что корпоративы я обходила стороной, а в офисной кафешке сидела за столом всегда одна, неудивительно, что мне неоткуда было почерпнуть информацию о парне. Правда шарилась на его страничках в социальных сетях. Знаю, что увлекается инди-фолком, природой и, как это ни странно, танчиками. На этом мои познания о коллеге иссякали. — Прости там, я не в курсе была. — Придвинула к себе меню, сразу перелистывая на барную карту. — Да это было сто лет назад. Тяжело переживал, в девятом классе ещё учился, а когда тебе тридцать, оказывается, родители не так и важны. Хорошо, если живы, а если нет, то самому пора им становиться. — Мыслишь как преступник. — Чего это? Нормально я мыслю — семья на первом месте у любого адекватного мужика, у баб тем более. Ты разве не хочешь? Или боишься слюней с пеленками? Отрываюсь от меню и недолго смотрю на Санька. — У нас был отличный повод подружиться, но ты всё запорол. Захлопываю карту и приподнимаюсь с места. — Не, Ев, не обижайся. Я просто к слову спросил. Да и вообще это неважно. Не хочешь и не хочешь. Не моё дело. — Санёк перенял мой пример и взялся за меню. Возникла неловкая пауза. Этот здоровяк своими высказываниями о прелестях семейной жизни будто повесил топор в помещении. Более-менее позитивное настроение улетучилось, оставив вместо себя, гложущие нутро, нотки депрессии. Я вернулась к спискам блюд и алкоголя, но в голове то и дело всплывали кадры недавней покатушки в фургоне, смешанные с какими-то непонятными тревогами. За что в действительности я переживала? За свою шкуру, отсутствие семьи как таковой уже много-много лет, или вообще об обманутых инвесторах. — Хреновый день, — выдала умозаключение, убирая меню в сторону. Саша ещё несколько секунд повыбирал, а после махнул официанту. — Будний день вообще не может быть хорошим, когда ты работаешь с девяти до шести, потом остаешься на внеурочные… — Полночи не можешь уснуть от тупой боли в башке, по квартире носится кот, — продолжаю за Санька. — А утром опять эти кислые рожи, изморось на улице и под ногами коричневая каша. — Завершает парень. — Прямо тост — за хреновые будни. Заказали по бокалу тёмного нефильтрованного и тарелку снеков с орешками. Саня рассказывал чумовые истории из серии «Я как-то зашёл в бухгалтерию, а там…», а я пыталась уловить момент, когда уже можно будет подобраться к интересному. На третьем бокале сходили перекурить. Санёк немного раскраснелся и я стала наступать. — Ну а сегодня что. Есть подробности? Кто там шарился в серваках? — Да леший его знает. Знаю, что охраны не было. Ну явно кто-то спланировал. Наверное какая-то бедолага, оставшийся без последних трусов, сжёг там всё к едрене фене. Да и правильно сделал. Я как-то попал… — А Вадик что? — Не стала тянуть кота за яйца, и спросила в лоб то, что меня интересовало больше всего. — А он тут каким макаром? — Санёк отпил приличный глоток и чуть подвинулся вперёд. — Этот жоподаст даже не отличит серверную плату от микросхемы, разве что в очко себе засунет, и вспомнит по памяти, что из этого больше. — Откуда такая любовь к нему? — Может, стоит зайти издалека, хотя я сотни раз слышала о фантомных причинах ненависти к Вадику, но так и не знала, насколько они подлинные. Может пиво прольет свет на тайну этой неприязни. — Да, а какая особая причина тут нужна. Пидор он одним словом и всё. — Саня вновь отпивает и делает новый заказ, подзывая официанта. Соглашаюсь присоединиться, но чувствую, что на четвертой пинте сама поплыву. Когда приносят бокал, не тороплюсь приниматься за него, в отличие от парня, осушившего разом почти половину. — Пойдём перекурим? Накинув пальто, выхожу на улицу вместе в новоиспеченным другом. За час с небольшим мне не удалось выведать ничего путного. Хреновый бы из меня вышел ФСБшник. — Много козлов развелось. И мы с тобой, Саня, в том числе. Работаем, считай, в мошеннической структуре. У кого-то там мать при смерти, а они несут последнее, потому что выбора уже нет. По-грязному давлю на больное место и попадаю в яблочко. — Даже не сравнивай. Чтоб я, Протасов, жопу Германычу лизал? Да ты знаешь, какие они дела там крутят? Эти бабки — пшик! — Санек размахивает рукой, норовя затушить о меня горящую сигарету. Уклоняюсь чуть в сторону и подливаю масла: — Куда им столько бабок? Видал, кстати, хонду его новенькую? — Наблюдаю, как Сашу аж передергивает. — Аналом засосал на тачку. Ты думаешь, чего он приходит раз в неделю и то сразу на ковёр? Считает, никто не в курсе, кто серваки спалил? Да ты даже понимаешь, что Герман запустил туда свою шавку, ну или сам, хер их богатых разберешь. И всё. Данных нет, людей нет и бабок их нет. И иди докажи, что ты в «Капитал» вложилась. Усеришься. Саня сплевывает слюну на асфальт и закуривает новую сигарету, пока я анализирую масштаб трагедии. Так, может, и эти хлопчики совсем не те порядочные дети Солнца, дарящие инвесторам добро и свободу? Может, это некий симбиоз из соперничества двух хакерских команд? Кто быстрее зачистит сервера и вынесет джекпот? — Сань, ты что-нибудь знаешь про скрытых Робин-Гудов, которые помогают вернуть бабки вкладчикам пирамиды? Парень недолго на меня с подозрением смотрит, а после озаряется широкой улыбкой. — Ев, ты, что ли? Ну красотка. — Тянет меня в объятия, и я даже не успеваю воспротивиться этому порыву. — Знал, что ты клёвая девка. Ну это, — Саша убирает руки и тут же добавляет, — девушка хотел сказать. Красивая и татухи у тебя такие, ну крутые… — Не продолжай, — даже думать не хочу, какие именно татуировки когда и где он мог рассмотреть. — Есть одна команда, как и предположение, что Вадик причастен не к самой лучшей её части. Говоришь, тебе завтра наши серваки восстанавливать? Саша кивает. Но нет, дорогой, завтра ты проснешься с таким похмельем, что своё тело только до туалета сможешь донести.