Resisting love

Резкая боль заставила Мираи распахнуть глаза. Рефлекторно, она нанесла удар виновнику. Джоунин, пребывающий в глубоком сне после возвращения с миссии, и вовсе не ожидал такого внезапного и подлого «удара в спину», находясь в кровати собственной квартиры. Но Такэи, если честно, ни на секунду не сожалела о своём поступке. Пребывая в глубинах мира сновидений, он сам того не ведая, прижал волосы медика к матрасу. Последняя, в свою очередь, решила сменить положение крайне не вовремя. И вот результат: капитан Седьмой команды в полном замешательстве трёт поврежденный бок, а медик пытается подавить неприятную боль пострадавших корней волос и заодно, заглушить зверскую ярость. В принципе, спать, ровно как и жить вдвоем оказалось не самой легкой задачей. В отношениях с Тензо она была против съезжаться так скоро, поэтому, для девушки это стало первым опытом сожительства. Мелочи, о которых часто молчат, оказались не столь приятны, а вырванные пряди -меньшее из зол. Нужно было привыкать к ежедневным ритуалам каждого, привычкам (иногда не самым приятным), мириться с чертами характера. Сама по себе, эта адаптация особо не беспокоила девушку, куда больше её волновало состояние бывшего капитана АНБУ. Какаши все также продолжал страдать от кошмаров, но категорически отказывался от помощи. Такэи, как и все близкие и наблюдательные люди знала, что бывшего ученика Четвертого Хокаге тяготит непомерное чувство вины перед живыми и мертвыми. И шаринган, своего рода ежедневное тому напоминание— крест, который он взвалил на свои плечи; груз, который он будет волочить за собой до конца своих дней. Это было неправильно. До зубного скрежета. Но Какаши упрямо отказывался подвергать сей факт хоть какому-то обсуждению. Но Такэи чувствовала— была какая-то часть головоломки, которая своим отсутствием не дает ей увидеть целостность картины. Медик была уверена, что эта деталь позволит ей рассмотреть проблему мужчины с совершенно другой стороны. Быть может, это и станет неким ключом к стабилизации шиноби. Она понимала, отчего-то Копирующий ниндзя люто боялся любых манипуляций с его мозгом и глазами. Поначалу, Мираи это связывала с неким страхом еще со времен пересадки шарингана. Медику казалось, будто Хатаке просто напросто боится той фантомной боли, и того, что имея мало опыта работы с наследственным геном Учиха, Мираи, ровно как и любой другой медик, может напортачить и лишить его шарингана. Но был ли его страх связан лишь с психологической травмой, то есть с перспективой лишиться основного, физического источника самобичевания? Или же тут было что ещё?… Откровенно, одна идея как-то проскользнула в ее голове, но отчего-то, девушка отказывалась рассматривать её более детально. — Маа, Мираи, если ты будешь так избивать меня за каждый волос, ради Ками, давай пострижем тебя налысо, — ленно, но очень недовольно проворчал он, снова забираясь в постель. Такэи пренебрежительно фыркнула, провела по ладонью по волосам, вспоминая отголоски ужасной боли. — Предлагаю тебе спать отдельно. — Ага, -промямлил он в подушку, а затем повернув лицо к ней продолжил, — и это говорит Госпожа лягушачьи лапки? — Что?! Если боль мгновенно испарилась, то агрессия могла похвастаться резким скачком вверх по шкале. — Ты сейчас хочешь сказать, что у меня кривые ноги? Полностью игнорируя опасный прищур ученицы Сенджу, Хатаке закатил глаза — Нет. Хотел напомнить тебе то, что ты говоришь мне каждую ночь, — пошло улыбнулся он. — И что же это? , — Мираи попыталась улыбнуться ему в той же манере и подошла ближе к кровати, упираясь коленками в дерево. Какаши посмотрел на неё прямым взглядом и протянул руку, любезно приглашая разделить с ним пространство старого матраса. Когда Мираи, великодушно принявшая приглашение, улеглась рядом, Хатаке прикрыл глаза, довольно ухмыльнувшись. — Ну? Что я тебе говорю каждую ночь?,- спросила она тоном, полным недовольства и нетерпения. — Ааа, — обречено протянув, пепельноволосый одним движением накрыл ее одеялом по макушку и притянул к себе. — Какаши, согрей меня, — пропищал он слишком наигранно и совсем не похоже на медика. — Это, видимо, какое-то новое дзюцу, техника «убийственные сосульки». Почему у тебя вечно ледяные ноги? Признайся, Ми-чан, это еще одна смертоносная техника а твоём арсенале? Мираи дергалась, пытаясь высвободиться из теплого плена объятий и шерстяного одеяла, отчего джоунин лишь усилил хватку. — Хотя смертоноснее твоего пения, Ми-чан, я еще ничего не видел и не слышал. Даже шаринган не позволит мне скопировать эту технику. Такэи усилила напор, не скрывая собственного смеха. Нет, вы посмотрите на этого засранца! Какаши извивался из-за шутливых атак в виде щекотки, пока не навалился на девушку сверху. Они широко улыбались, тяжело дышали, а о безобразии на их головах и вовсе говорить не стоит. Хатаке поддался вперед, убирая пряди волос с лица медика. — Тхэ, — скривилась она, когда он помог избавится от особо надоедливой пряди, прилипшей к влажным губам. Больше не теряя и секунды, он ее поцеловал так, как хотел всю дорогу домой: жарко и глубоко. Похоже, сегодня на работу опоздает не только он. *** Скрывая половину своего лица за страницами небезызвестного романа, Какаши внимательно следил за своей командой. Каждая тренировка проходила по практически стандартной схеме: разогрев, кульминация, побои. После того, как Мираи все-таки отчитала его за слишком жестокие методы, он великодушно, прислушался к мнению моралистки. Такэи всегда была слишком «мягкой» для работы в АНБУ, но теперь, когда она полностью переквалифицировалась на ирьенина, и вовсе раскисла, растеряв необходимое для шиноби равнодушие. Быть может, он сам тоже поплывёт от такой почти гражданской работы? Все таки задания АНБУ не сравнить с теми, что он выполняет со своими спиногрызами. Маленькие, доставучие, но ужасно милые спиногрызы. Он снова посмотрел на троицу, которая забыв о цели тренировки снова кричали друг на друга. Хотя Саске молча кидал сюрикены, пока Наруто осыпал того обвинениями в жульничестве, а Сакура рьяно защищала объект своих воздыханий. Смотря на эту картину, Какаши снова вспомнил разговор с Мираи, который состоялся не так давно, во время ужина. Она спросила как проходят тренировки и его мнение о ребятах. Копирующий ниндзя поделился своими мыслями, а после добавил. — Они одновременно так похожи на мою команду, команду Минато-сенсея, и в то же время абсолютно другие. — Поделишься мыслями? — Наруто, он напоминает мне Обито… -Хатаке опустил глаза в свою тарелку, лениво перекатывая мясной шарик палочками, — его энергия, стремления. Внешне он очень похож на Четвертого, но характер, скорее Кушины-сан. Саске, ну ты и сама понимаешь. Конечно, она понимала. Напускная пелена безразличия лишь ширма, за которой скрывается боль и страх. Череда потерь- это не просто травма. Но если в смерти близких и родных Какаши были замешаны другие люди или особые, но объяснимые обстоятельства (как в ситуации с самоубийством отца), то в случае с Учиха, все было намного сложнее. Ведь всё что было дорого Саске было уничтожено руками самого близкого и любящего человека- брата. И по честному, Мираи не могла понять ни мотивы Итачи Учиха, ни причину, по которой тот оставил в живых единственного соклановца- младшего брата. Ни отца, ни мать, ни невесту. Такэи отогнала от себя размышления по поводу некогда великого клана, и вернулась к разговору. — Стало быть Сакура напоминает тебе Рин? Хатаке, всё ещё изучающий тарелку с едой, нахмурился, и пожевав нижнюю губу ответил: — И да, и нет. Она слишком шумная. Умная, но не всегда внимательная. Её больше интересует Саске, чем мастерство ниндзя. Каждый раз, когда мы отправляемся на задание… Я боюсь, что из-за элементарной невнимательности и детской влюбленности, она пострадает. А если пострадает она, команды уже не будет, понимаешь? Может я паршивый сенсей, но я надеюсь, что она забросит идею становиться шиноби. — Поэтому, ты на тренировках больше внимания уделяешь мальчикам? — Да, и… -он тяжело выдохнул, — в те моменты, когда она напоминает мне Рин… Я, — он опустил палочки и посмотрел на свои ладони, — если я не успею её защитить. На них будет и её кровь. Мираи протянула руку, взяв его за похолодевшую ладонь и сжала её. — Какаши, -позвала она и дождавшись, когда он поднимет глаза, продолжила, — это не твоя вина. Рин. Ты знаешь это, но не хочешь принять, и я понимаю почему. И Сакура, она как и любой другой человек, ни от чего не застрахована. Ей не обязательно повторять судьбу Нохара, но тем не менее, я более чем уверена, что ты как капитан, и как человек сделаешь всё возможное и невозможное для того, чтобы спасти ни только её, но и любого другого члена команды. Ты великолепный шиноби, но ты- человек, так что не взваливай на свои плечи больше того, что в твоих силах. Тем более, сейчас довольно мирное время, по сравнению с тем, когда росло наше поколение. Будучи генинами, мы были готовы умереть как только выходили за ворота деревни. Сейчас, даже имея потенциал и способность преобразовывать и использовать чакру, люди предпочитают гражданскую деятельность, а тогда выбора не давали. — Эй, Какаши-сенсей, Вы там уснули что ли?! , — крик Наруто вполне мог заменить безвоздушную тревогу. — М?.- Хатаке сделав максимально невинный и отрешенный вид все-таки отодвинул книжку в бок. — Этот бака, — он указывал пальцем в брюнета, причем в паре жалких сантиметрах от гордого носа Учиха, — жульничает. Видимо он всё же слишком увяз в своих мыслях, так как терпение Саске трещало по швам, и носитель шарингана вышел из себя, демонстрируя оскал. — Я не жульничал! Это ты- неумелая и бестолковый пародия на ниндзя! — Это ты мне сказал?! — возмутился Узумаки — Наруто, прекрати! — вмешалась Харуно Саске стрельнул глазами и в её сторону — Не только, -прошипел он, — она не далеко от тебя ушла. Сакуру будто поразило молнией. Девочка поджала губы, чтобы не разреветься от грубых, но вполне справедливых слов по её мнению. Но глаза, наливающиеся горькими слезами нельзя было скрыть от Узумаки, который замечал всё. — А ну быстро извинись перед Сакурой-чан! Учиха усмехнулся: — Я не буду извиняться за правду. Ты сам прекрасно это понимаешь, ей не место в команде, и уж точно не в рядах шиноби. — Не тебе указывать где чьё место, Саске-придурок! Извинись! — И не подумаю, -холодно отрезал брюнет. В ту секунду, когда кулак Узумаки почти встретился с носом товарища по команде, Хатаке остановил удар. — Никаких драк вне тренировок. Какаши силой опустил руку блондина, и засунув руки в карманы, строго посмотрел на Учиха — Каждый, кто находится здесь, имеет на это право, Саске. Тебе следует понять и принять это. Вы в одной упряжке, одна команда. Я думал, что первая тренировка, ровно как и первое задание, должно было закрыть все подобные вопросы раз и навсегда. К тому же… Но капитану не дали договорить, так как юный Учиха развернулся и стремительно покинул тренировочный полигон. Наруто хотел было отправиться вдогонку, но Хатаке его остановил. — Не надо. Пусть побудет один, подумает. То, что он лично отправиться навестить мальчика, он, конечно же, не скажет никому. Даже Мираи. Это, как и сам разговор, отчего-то, ему захотелось оставить только для себя. Какаши знает, как тьма умеет поглощать. Таких как Наруто, она не касается, потому что Узумаки сам, словно яркий солнечный шар, отгоняющий прочь любую тень. А в случае с Саске, Какаши видел и ощущал эту опасную и холодную энергию. Как говорится, рыбак рыбака… Рядом с Копирующим ниндзя всегда были друзья, которые вытягивали его оттуда за уши. И если понадобиться, он сделает тоже самое для одинокого мальчика, по рождению приговоренного к родовому проклятию. *** Они сидели в Ичираку, доедая партию ароматного рамена. Наруто напоролся на какой-то куст с яркими и невероятно приторно пахнущими цветками. И теперь вся деревня сотрясалась от громкого чихания джинчуурики девятихвостого. Узумаки, кстати, оправдывал наличие лиса внутри себя. Этот мелкий непоседа прикинулся ужасно простывшим, чем и заслужил почетную добавку от старика Теучи. — Кушай-кушай, Наруто-кун! Ты нужен нам здоровым! Наруто слезно поблагодарил лапшичника. Хатаке хмыкнул подавив в себе веселое «ха!», но посмотрев вбок, на уплетающую лапшу Такэи, наигранно громко и драматично выдохнул. — Повезло тебе Наруто, такая забота… Ирьенин посмотрела на мужчину взглядом полным невысказанного скептицизма. — Вот бы и обо мне кто-то так позаботился, — отрешенно пробормотал он, утыкаясь в книгу. Мираи прошлась языком по зубам не размыкая губ. Хитро сверкнувшие карие глаза оповестили о том, что вызов принят. Как только дверь квартиры Хатаке закрылась, Какаши грубо и не менее неожиданно получил неслабый толчок в спину, который заставил его споткнуться об небольшой табурет и упасть на диван. Она в одно быстрое движение оказалась верхом на шиноби. Коварно сощурив глаза, куноичи медленно приближалась к его губам. Одаривая легкими поцелуями то верхнюю, то нижнюю губу мужчины, Мираи томно прошептала: — Я позабочусь о тебе, семпай Она быстро скинула с себя полосатую водолазку, демонстрируя мужчине чёрный кружевной лиф и непонятную конструкцию. Замысловатой новой игрушкой оказалась портупея на все тело: небольшой пояс, словно ошейник опоясывал её шею спускаясь тонкой линией между ложбинками ее груди, приобретая подобие треугольника прямо над пупком переходя в пояс для чулков, который поддерживал двойные подвязки на ногах. Мужчина жадно скользил глазами по изгибам её тела и столь пикантной обновки в гардеробе своей девушки. — Ками-сама, если бы я знал что под этой водолазкой, я бы затащил тебя в ближайший темный угол. Хатаке сжал её бедра в своих руках, сильнее притягивая к своему напряженному паху. Медик улыбнулась, передавая бразды правления этого раунда мужчине. *** Столпотворения в Резиденции Хокаге всегда вселяли в Мираи некую тревогу. Жизнь учила быть готовым к худшему. Чаще всего, конечно же, целью подобных собраний были какие-то организационные вопросы: праздники, фестивали, реже- объявления о каких-то пропавших или краже. Сейчас Хирузен объявил не менее волнующую новость- экзамен на чуунина. Вереница мыслей пронеслась в голове девушки, главной из которых стало воспоминание Такэи о последнем экзамене, проводимого в Конохе и всё, что он принёс с собой: Мей Теруми, гостиница и Какаши с ярким засосом на шее, выходящим из её номера. От воспоминаний по телу прошлась холодная неприятная дрожь. Она старалась не возвращаться к этому инциденту. Какаши не давал ей никаких поводов ни для сомнений, ни для ревности. Но сейчас, скользкое, липкое чувство обволокло все внутренности. А если Теруми снова будет тут? Вдруг Хатаке не устоит, или захочет повторить? А Если Теруми попросит Какаши лично у Хирузена? Такое не редкость, даже в наши дни. Глубокий вдох. Выдох. Девушка вспомнила, как разговаривала с мамой, поделилась с ней тем, что душило её изо дня в день. Они сидели в своём маленьком кафе, за одним из столиков. Шуи внимательно слушала дочь, давая волю дочери выплеснуть всё, выплакаться. — Поплачь доченька, поплачь. Когда в воцарившейся тишине стали слышны отголоски рыданий и шмыганье носа, женщина заговорила: — Я могу быть неправа, но скажу одно, — женщина повертела в руках столовую тряпку, — жизнь- штука сложная и, в большинстве случаев, её нельзя разделить на белое и черное. Всегда есть что-то, что мы не знаем или не видим. Как в символе Инь и Ян. Давать советы легко, когда принятие решения не зависит от тебя. Я не говорю, что ты должна прощать его или нет, я хочу сказать, что пойму и приму любое твоё решение. Я могу лишь сказать наверняка: никогда не переступай через себя, чтобы простить, или угодить. Если твоё сердце и разум готовы дать шанс- давай, но если всё повторится, мой совет- уходи. Предав себя, вскоре ты начнешь ненавидеть себя, а следом и его. Это истощит тебя и твою любовь. А там, где заканчивается любовь нет больше ничего: ни желания прощать, ни притрагиваться, ни разговаривать, — словом, ничего. Не знаю, Ми-чан… Любовь ослепляет, делает нас слабыми и сильными одновременно, но без неё нельзя жить. Я очень любила твоего отца. У нас тоже, всякое бывало. Но мы любили друг друга и никогда не жалели о своём выборе. После него, моя жизнь будто закончилась. Но я вложила всю любовь в тебя и своё дело, — она обвела взглядом забегаловку, — и это помогло мне жить дальше и наслаждаться жизнью. Мираи хмыкнула: — А как же Фен-сан? Щеки женщины невольно покраснели, но Шуи грозно выпучила глаза и шутливо купила тряпку в сторону дочери: — Только что нюни тут распускала, а уже над матерью издевается! *** Мираи смотрела на разношерстную толпу, потоком заполняющую порог родной деревни. Её назначили главой группы медиков, отобранных для экзамена. Какаши записал своих ребят в список на экзамен, чему Такэи была ужасно недовольна. На её возмущенное «они ещё дети!», Копирующий любезно напомнил, что они были младше, когда сдавали подобный экзамен. И он был прав. К тому же, ему как их наставнику, было виднее. Мираи пришлось принять его решение и молча отойти в сторону. Ирьенин сначала обвела толпу быстрым, почти мимолетным взглядом, затем постаралась зацепиться хоть за какую-то деталь. Но попытки медика выявить источник непонятной тревоги не удавалось. — Что-то не так? , — Тензо пошел почти бесшумно Карие глаза лихорадочно осматривали всё, но будто упускали что-то невероятно важное. — Не знаю, Ямато… — глубоко вдохнув, Такэи шумно выпустила воздух, немного раздув щеки, что показалось Ибури невероятно милым и забавным. Но пелена нежности спала, когда Мираи продолжила: — У меня плохое предчувствие. *** Она опиралась на холодную кафельную стену одной из уборных в госпитале. Мираи прикрыла тяжелые веки. Она провела несколько срочных операций, скоординировала работу других медиков и теперь у нее появился шанс пропустить через себя все сегодняшние события. Интуиция не подвела… Это была катастрофа… Орочимару, атака звука… Этот змей… Девушка зажмурилась. Хирузен… Её «дедуля» мёртв. Убит собственным учеником. Тот, по отношению к которому, всегда был слишком мягок. Хирузен… Отец, наставник, дядя, дедушка, Хокаге… Шиноби Звука атаковали подло, грязно, тогда, когда никто и никогда не предпринимает ни единой попытки саботажа. Десятки убитых, в два раза больше раненых и… Саске… Проклятая печать теперь красовалась на шее мальчика. Какаши молчит, навещает его в ночные часы, когда рядом с его кроватью не дежурит розоволосая девочка. Она болтает всякую ерунду лишь бы отвлечь сокомандника и себя. Она и сама выглядела намного хуже, чем Саске и Наруто: избитая, с неровной лохматой прической, вместо длинных шелковых волос. Хатаке видел, как маленькая назойливая девочка меняется с каждой миссией, и понимал, что если и у девочки не получится стать неплохим шиноби, она точно станет хорошим человеком. И это замечал не только он… С Саске теперь будет тяжелее. Хатаке посмотрел в сторону заходящего солнца. Еле налаженная жизнь и подобие внутреннего равновесия, казались сейчас настолько хрупким, что джоунин старался усмирить внутреннюю тревогу. Но тщетно… *** Саске всё чаще выходил из себя, что сказывалось на настроении всей команды, в особенности на Харуно. Мираи старалась не приходить на тренировки, пару раз заметив реакцию Учиха, который воспринимал ее теперь как лишнего свидетеля своей слабости. Те пару раз, когда она всё-таки присутствовала ей приходилось успокаивать плачущую девочку. Мираи обнимала её, говоря что прекрасно понимает её чувства и подбадривала как могла. Но вместе с Саске, менялся и Какаши: более задумчивый, более молчаливый. Если ей казалось, что хуже стало после появления Итачи Учиха в деревне, то спустя два месяца, Мираи поняла-вот оно— хуже. Сначала, казалось, будто всё наладилось, и жизнь текла своим чередом. Асуму назначили главой клана Сарутоби, деревней управляли Старейшины, пока проводили бесконечные собрания м споры по поводу того, кто же в конце концов станет Пятым Хокаге. Седьмая команда медленно восстанавливалась: тренировки, мелкие задания. Они шутили, смеялись и улыбались, но чувство, будто что-то было не так время от времени поселялось в душе каждого. Мираи пыталась заглушить это чувство излишней болтовней, как она сама это называла- обо всём и ни о чем. Больше всех, конечно же, старался Наруто, и у него это выходило замечательно. Этот мальчуган сам по себе был невероятным. Он придумывал всякие глупости, попадал в передряги или неловкие ситуации будто случайно, но Какаши и Такэи видели это глубокое понимание и надежду в его глазах. Так, он подначивал Саске и Сакуру целый день следить за сенсеем, чтобы подловить его без маски. Это был настолько веселый день, что щеки сводило от смеха и широкой улыбки. Хатаке выглядел не менее сдержано счастливым, в отличии от уставших и разочарованных детей. Особенно досталось Узумаки, который решил подсмотреть за наставником «на своей территории». Только мальчик не предусмотрел, что помимо учителя, который живет не один, можно увидеть его девушку, выходящую из душа, например. Наруто, конечно, знатно полетал в тот день. — Переживет, — пожал плечами джоунин Всё случилось после возвращения команды из страны Чая. Саске, из-за полученной травмы лежал в госпитале. Мираи, как и любой другой, может только предположить, что было в его голове. Он сравнивал себя с Наруто, с братом, оценивал свои возможности и прогресс с получением проклятой печати Орочимару. Результат этих умозаключений его явно не радовал. Ведь цель- почти святая месть родному брату, казалась не становилась ближе, а лишь отдалялась. И для него не было важно сколько времени, сил и самое главное души, вкладывал в него Какаши, и все остальные члены команды. Поэтому случилось то, что случилось: Саске принял предложение Орочимару и в компании четверки Звука покинул родную деревню. Уход Саске разбил сердце не только юной девочки, но и сенсея. Но седьмой команде не дали времени придти в себя после ухода члены Учиха; в деревню прибыл тот, кого Старейшины посчитали достойным звания Пятого Хокаге— легендарный Эро-Санин Джирайя. Что ж, он был намного, намного впечатляющим, чем его описывала Цунаде. Когда Сенджу говорила «старый извращенец» и «ничего особенного», Мираи ожидала увидеть кого-то похожего на Хирузена, а не здорового, красивого мужчину средних лет с невероятной харизмой и притягательной аурой. Теперь Такэи было вполне понятно откуда столько вдохновения для создания обожаемых всеми романов. Какаши даже оживился. — Спасибо, конечно, за такое доверие и честь, но вынужден отказать. Понимаете, у меня новая книга почти готова, и мне срочно необходимо…как говорится, отправится на поиски, кхм, вдохновения, — под конец, он громко и задорно рассмеялся — Но, я знаю кандидата намного лучше чем я, — продолжил Жабий отшельник, — Цунаде Сенджу, внучка Первого Хокаге Пока Старейшины обсуждали новую кандидатуру и все бюрократические нюансы, Какаши с Джирайей решили скоротать время в ближайшем идзакая. — Я снова облажался, — сказал Хатаке, опустошая пиалу с сакэ — А кто нет? , — серьезно спросил Санин, — Мы все в чем-то облажались, в наставничестве в том числе, — он последовал примеру джоунина, и налил обоим по новой. — Не все из нас, не все… У меня к Вам две просьбы, Джирайя-сан. Мужчина выровнял спину, демонстрируя всю свою сосредоточенность. — Можно мне первое издание новой книги? Писатель рассмеялся и заверил, что Шаринган Какаши будет в числе первой пятерки. — И вторая просьба- Наруто. Прошу стать Вас его наставником. В память о Минато-сенсей. Джирайя дал обещание сам себе не брать больше учеников. Он, как и Какаши, был уверен, что искалеченные и трагичные судьбы учеников, его прямая ответственность.Но Минато… Память о нем… Мужчина с усилием проглотил ком в горле. — Хорошо Узумаки с новым наставником покинул деревню ровно через сутки. Помимо обучения, сына Четвертого Хокаге ожидало задание- найти Цунаде Сенджу. Хатаке хотел выпросить миссию за пределами деревни. Мираи понимала для чего- поиски следов Саске. Но Коноха была без лидера, а значит уязвима, и это означает-ни один шиноби или медик не покинут пределы деревни. Через две недели к воротам Скрытого Листа неспешно приблизится компания из четырех шиноби: двух легендарных санинов и их учеников.