Ссора на глубине

У всех бывают ссоры. Две девушки сидели за кухонным столом, перед ними стояли кружки с остывшим чаем. Никто так и не притронулся к ним. Юка молчала, а Вера, казалось, давно не здесь. Это их первая ссора, в которой они не могут найти решение. А не могут девушки, потому что Юка отказывается говорить. Она знает, что Вера ненавидит ссоры, но частенько, будто специально, до них доводит Южно-Сахалинск. Юка всегда шла на поводу у Веры, соглашаясь на разговор и спокойное нахождение решения, но в этот раз, Вера такой привилегии была лишена. На все попытки заговорить, Сусуя не реагировала. Она не обратила внимания, когда Зеева поставила перед ней чашку чая, она не обратила внимания, когда Вера начала рассуждать, что могло привести к ссоре. Юка просто смотрела в ребро стола, с абсолютно безучастным выражением лица. А все случилось из-за общей усталости. Обе девушки в последнее время были на взводе, обе хотели понимания, которое они обычно получали в компании друг друга. Но в этот раз что-то пошло не так. — Юка, у меня больше не сил. Давай обсудим это завтра? — Вера обречённо провела рукой по волосам и зажала пальцами переносицу. Сегодня день был особенно тяжёлым. — Ты считаешь нормальным говорить такие вещи мне? — Юка все ещё сверлила глазами ребро стола. — Нет, не считаю. — Благовещенск выдохнула, говорила будто вынужденно. — Вера. Не ты ли говорила, что проблемы нужно решать сразу? — Девушка подняла глаза на любимую, замечая усталый взгляд. — Да, я. Но сейчас мы обе не готовы, мы обе устали. Давай отдохнем, переварим, и поговорим? — Зеева подняла чашку с остывшим чаем, выпивая ее залпом. — Нет. — Вера снова обречённо глянула на любимую, у нее в глазах ярость плещется. — Говори. — обычно Благовещенск редко слышала приказной тон в свою сторону. Ещё реже она его слышала от Южно-Сахалинска, и то в шутку. — Что мне говорить? — она решила, в отместку за то, что Юка её не слушала, поиграть в дурочку. — Действительно. Вера, не зли меня ещё больше. — роща Юки стала более напряжённой, юношеский запал распалялся в душе все сильнее. Вера сжала челюсти, ей происходящее не нравилось. — Юка, я тебя очень прошу, давай мы пойдем спать. Время позднее, и мы устали. — Зеева поймала злобную ухмылку на лице Сусуи. — Ты же хотела поговорить, проблему обсудить. Давай обсуждать. — Благовещенск поняла, что любимую уже не остановить. — Мне не нравится, что ты себе позволяешь высказываться так обо мне. Я не считаю твои слова о том, что я, простите, мало делаю для наших отношений, нормальными. Я считаю, что достаточно стараюсь, и достаточно хорошо исполняю роль любящей девушки. — Юка раздражённо жестикулирует, а Веру раздражает то, что ее слова не так поняли. — Я не считаю, что ты мало делаешь для наших отношений, и тем более не считаю, что ты плохая девушка. Ты прекрасна. Я сказала это с раздражения, я допустила ошибку. Прости меня, я исправлюсь. — Благовещенск опустила глаза. Ей действительно было стыдно, очень. Стыдно за то, что она раздражалась, стыдно за то, что не сдержалась. — Нет. В этот раз, я тебе не поверю. Сейчас, ты меня очень злишь, и сейчас я хочу, чтобы ты ушла, со своим раскаеньем. — у Зеевой схлопнулся мир. Её ошибка оказалась фатальной. Злость в перемешку с грустью и болью заполнили ее до края, она больше не может. — Хорошо. — единственное, что Вера пролепетала перед тем, как вылететь из квартиры, еле успев залезть в сандали. Слова любимой ранили и без того нежную душу Благовещенска. Сейчас ей хотелось высказаться, выплакаться, успокоиться и после поговорить уже нормально. Вера побрела на набережную, она ее всегда выручала. Вера сидела на борте нижнего яруса, свесив ноги к воде. Ещё чуть-чуть, и Амур затопит его совсем. — Девушка, с борта слезте, упадете ведь. — Благовещенск обернулась, за ней стояли двое полицейских. На часах восемь, но патруль ещё ходит. Она отвернулась от них. — Девушка, вам говорим, слезайте, или штраф выпишем. — второй мужчина, довольно молодой, начал подходить ближе, чтобы, наверное, силой стягивать девушку с борта. Вера их слышит, инстинктивно хочет убежать, но убегать некуда, только прыгать в воду. Может, побежать по борту и устроить паркур-побег от полиции было и заманчивым предложением сейчас, но вариант прыгнуть был проще в исполнении. Да и подходящий сейчас. Сзади раздается голос того мужчины ещё раз, и Вера спрыгивает с борта в холодную воду, под вскрики полицейских. Грести в Амуре бесполезно, течение довольно сильное, несмотря на то, что Вера ещё относительно у берега. Оглянувшись на отдаляющийся борт, с которого она прыгала, Зеева принимает решение «утонуть», чтобы ее не поймали. Все же, впереди шли катера, было бы нехорошо, если бы не побег не удался. Благовещенск задерживает дыхание, и уходит под воду, позволяя течению нести себя. Думает, всплывёт где-то недалеко от города, дойдет до дома и переночует на лавке возле подъезда. Докатилась. А ведь все из-за одного несдержанного слова. Вера не хотела возвращаться, потому что ей было стыдно. Очень. Ей было стыдно за свою злость, ей было стыдно за то, что она разозлила Юку. Ей было стыдно, что она заставит Юку волноваться, когда заявится домой. Заставит беспокоиться. Какая Вера дура. *** — Юка, скажи мне, что у вас произошло? — Лёню начинала подбешивать недосказанность. — Как ты можешь не знать, где Вера? Нет, я все понимаю, но вы всегда вместе. — Юка молчала в трубку, ковыряя заусенец на пальце. — Не молчи. — Если я скажу, ты меня убьешь. — девушка шмыгнула носом. Недавно успокоилась после истерики. — Юка. — стальной тон заставил Сусую вздрогнуть. Вздохнув, она начала: — Мы поссорились, она ушла из дома. Я думала, что она проветрится, успокоится и вернётся, и мы все решим. Но ее не было ни под ночь, ни под утро. Я заволновалась, начала искать. Сначала сама, потом обратилась в полицию, но безрезультатно. — голос Южно-Сахалинска дрожал, а Леонид на проводе держал молчание. — То есть, она ушла и не вернулась? — после дрогнувшего согласия, Амурский продолжил: — Какого числа она ушла? — Шестнадцатого. — говорила Юка, смотря на электронные часы на столе. Двадцать первое июня, тринадцать сорок три. — А ты новости не читала? — сказал, непривычно тихо, после недолгого молчания Хабаровск. — Нет, а должна? — Просто, шестнадцатого девушка в Благе прыгнула в Амур, ее до сих пор найти не могут. — Юка подняла глаза с польца на стену. Однотонные обои сейчас слишком били по глазам. — Ты хочешь сказать, что это могла быть Вера?.. — Сусуя еле проглотила ком, вставший в горле. — Вполне. Вера такая, она на эмоциях что угодно может сделать. — Лёня мысленно дал себе по губам, когда в трубке послышался судорожный выдох. — Но ничего. Я своим скажу чтобы они реку прочесали, и Иску напрягу, пускай тоже ищет. Найдём мы эту идиотку. — Юка горько усмехалась. Идиотка здесь только она. — Спасибо тебе, Лёня. *** «Тело девушки, прыгнувшей в Амур шестнадцатого июня, в городе Благовещенске, нашли в районе села Амурзет, Еврейской автономной области» — твердили заголовки новостных лент. А сама пострадавшая только открыла глаза. Зеева лежала на песке, где-то в ногах плескалась река. Дышалось на удивление легко, видимо из лёгких воду успели откачать. Вера поднялась с песка и пошла к реке, ее волосы были ужасно грязными. Только завидев движение со стороны «трупа», у спасателей глаза на лоб полезли. Один из мужчин махнул рукой, и продолжил прерванный разговор. Благовещенск вытаскивала из волос черную траву, мелкие ветки, которые запутались, даже кассетную пленку вытащила. Сзади кто-то кашлянул для привлечения внимания, Вера повернулась. — Ох, меня к тебе занесло? Привет родная. — говорила девушка, паралельно ополаскивая волосы речной водой. — Привет. Ты так по мне соскучилась, что вплавь решила добраться? — Иска улыбнулась, когда старшая вздрогнула от температуры воды. — Не важно. Пошли, сушить тебя будем, а то у тебя воспаление лёгких будет. Столько дней в ледяной воде плыть. — Бирская потянулась к Благовещенску, чтобы взять за локоть. — А какое число сегодня? Я уплыла шестнадцатого. — Старшая послушно шла за Биробиджаном. — Двадцать третье сегодня. Ровно неделю тебя искали. — у Зеевой глаза на лоб полезли. — Неделю? Я за неделю так далеко уплыла? А мы где кстати? — В Амурзете. — из машины, к которой Веру подвели, высунулся Лёня, с ОЧЕНЬ недовольным лицом. — Ты, на кой черт в Амур прыгнула, идиотка? — Амурский открыл дверь и начинал надвигаться на подругу. — У меня два выхода, Амур и паркур. В паркуре я плоха, остался один. Между прочим, очень действенный, видишь, как далеко я ушла от погони. — Благовещенск подняла руки перед собой, сдаваясь. — Какая погоня? — Хабаровск остановился. Вера лишь махнула рукой, мол, потом объяснит. — Правильно. На, суши волосы, сейчас шмотки достану. — Иска вмешалась в дружескую перепалку, кинув Зеевой в руки полотенце. *** — А из-за чего вы поссорились-то? — Амурский давил на газ, а девушки перестали говорит о чём-то. — Я с Юкой? — дождавшись кивка, Вера продолжила: — Да я хуйню сморозила с горяча, мы поговорить нормально не смогли. Дело пустяковое, на самом деле. — Зеева отвела глаза в окно, за Иской. Амурский только кивнул. Ему скромной обрисовки ситуации хватит, чтобы успокоить себя. Он прибавил скорости, скоро ребята должны приехать в Биробиджан. А там их и Юка ждёт, в Искиной квартире.