Закрытое учреждение «Хогвартс»

      Роскошный, баснословно дорогой авто подкатил к старому корпусу Хогвартса. Вообще здесь немало бывает машин VIP класса — непростые насельники проживают в закрытом учреждении. Но Bugatti здесь всё равно видели нечасто, а потому студенты, да что скрывать, даже преподаватели прилипли к окнам, когда мягко урчащий спорткар въехал на территорию, а потом и замер у крыльца.       Все знали — явился Люциус Малфой — с недавних пор благодетель и глава совета попечителей Хогвартса. Куратор юношей лично вышел встречать единственного родителя лучшего студента школы Драко Малфоя. Северус Снейп стоял на нижней ступени, заложив руки за спину и с холодным видом созерцая, как поднялись двери автомобиля. С переднего пассажирского сидения изящно выбрался высокий стройный мужчина средних лет с совершенно седыми волосами, собранными в аккуратный хвост. На вид ему можно было дать не более тридцати пяти, и лишь глубокая морщина между бровей и цвет волос выдавали возраст. В руках он держал довольно внушительную чёрную папку, сочетавшуюся с его насыщенно-серым удлинённым пальто и чёрным кашне.       — Мистер Малфой, — еле заметно кивнул куратор.       — Мистер Снейп, — так же сдержанно ответил Люциус. — Какие новости?       Мужчины стали медленно подниматься по ступеням в здание.       — Мистер Малфой ведёт себя вполне достойно, — размеренно заговорил куратор. — Он взял шефство над отстающими, преуспевает по всем предметам…       — Какое ещё шефство? — скривился Люциус.       — По моему предмету.       — Драко не нужна химия, — лениво протянул Малфой-старший, — чем вы тут вообще заняты? Моему сыну нужны финансы и право…       — Всему своё время, сэр, — натянуто улыбнулся Снейп. — Прежде всего мальчику нужна дисциплина, а помощь товарищу отлично способствует…       — Ясно. Что ещё?       — Директор Дамблдор желал лично поблагодарить вас за помощь учреждению, я провожу вас в его кабинет.       — Извольте. Я могу увидеть сына в его комнате? Или опять в камере, как в прошлый раз? — начал раздражаться Люциус.       — Ну-у-у, если вы хотите, чтобы он в любой момент мог встать и выйти…       — Нет. В камере, так в камере, — недовольно бросил Малфой, и они проследовали на второй этаж в кабинет директора.

***

      Драко не хотел его видеть. Не хотел слышать его голос, а тем более слушать его занудные речи. Он в очередной раз дал себе слово, что не станет общаться с отцом — пусть мелет что хочет. Все предыдущие посещения так и прошли, и Люциус Малфой убирался восвояси раздосадованный, так и не получив ни ответов на вопросы, ни даже взгляда сына, чем Драко всегда оставался очень доволен — злорадно доволен. Вывести из себя Люциуса Малфоя было непросто, но Драко умел это делать превосходно.       Сидя на простом стуле, возле обычного деревянного стола, на который поставили графин с водой и пару стаканов, Драко старался отвлечься, рассматривая облупившуюся краску в углу маленькой комнаты. Когда дверь открылась и вошёл отец, Драко не прервал своего «увлекательного» занятия.       — Здравствуй, Драко, — довольно мягко начал отец, тут же улавливая направление взгляда сына. Он сделал паузу, но ответа так и не дождался. — Похоже, пора обновить не только форму. Здание требует, как минимум, косметического ремонта.       Он тут же достал свой мобильный телефон, очевидно желая позвонить с распоряжениями, но потом поднял руку с устройством вверх, вглядываясь в маленький экран.       — Какое-то Богом забытое место, — проворчал Малфой-старший. — Нет сигнала.       Он быстро набрал небольшой текст в заметках и выключил телефон.       — Итак, — выдохнул Люциус, начав прохаживаться туда-сюда по комнате. — Сразу к делу, Драко. Пока ты находишься здесь, подошёл срок твоего вступления в наследство, — он тщательно следил за реакцией на лице сына. Щёки Малфоя-младшего вспыхнули розовыми пятнами, а это значило, что скрыть волнение парню не удалось. Люциус продолжал: — Твоя мать оставила тебе квартиру в Лондоне и небольшое поместье в графстве Уилтшир. Также некую сумму, о которой я сообщу позже. Тебе необходимо подписать кое-какие документы для вступления в наследство.       Люциус тут же извлёк из папки несколько аккуратно скреплённых листов и положил на стол, добавив к ним громоздкую, но искусно выполненную авторучку с золотым пером. Драко лениво повернулся к столу и стал медленно изучать текст.       — Это верно, — удовлетворённо кивнул Люциус, — необходимо всегда изучать то, что собираешься подписать.       Некоторое время в комнате царила тишина. Драко прочёл все листы и, покрутив несколько секунд ручку между пальцев, подписал бумаги и небрежно швырнул её поверх листов.       — Что ж, — вздохнул Люциус, — с делами разобрались. Мистер Снейп проинформировал меня о твоих достижениях и, пожалуй, я не стану расспрашивать о твоей учёбе. Также я выяснил, что у тебя возникли трения с некой… мисс Грейнджер, правильно?       Учтивый тон отца медленно выводил из себя. Он говорил так непринуждённо, словно между ними не было конфликта. А вот то, что ему докладывали о таких подробностях, Драко не понравилось больше всего, но он стиснул зубы и упорно молчал, чувствуя, как внутри просыпается вулкан, стоило услышать её имя.       — Грейнджер, — задумчиво повторил Малфой-старший, — никогда не слышал этой фамилии. Она с континента? Откуда? Кажется, я знаком со всеми фамилиями нашего круга.       И вот теперь Драко удостоил отца тяжёлого злобного взгляда. Какого хрена он до неё докопался? С какой стати? Что этот проклятый Снейп ему наплёл? Неужели всё-таки рассказал про одиночку и её поступок? Этого не хватало! Он сверлил отца взглядом, пока тот продолжал:       — Интересно, что я не слышал прежде об этой леди — студентка Кембриджа, успешный экспериментатор. Однако, замечу… — отец в упор уставился на сына, и тот плотнее сжал челюсти, — замечу, что здесь, в Хогвартсе, нет приличных девушек, Драко. Не стоит обзаводиться подобными связями. Человеку твоего социального статуса не пристало… водиться с преступницами.       Драко скривился в презрительной гримасе, и слова, словно огненная лава вырвались наружу против его воли:       — Я — преступник! — и он стал медленно подниматься во весь рост, демонстративно потянувшись и сжав в кулаке золотое перо. Люциус побледнел, но не двинулся с места, следя взглядом за сыном. — Я здесь — за попытку убийства. Как у тебя язык поворачивается…       — Ты был в состоянии сильного стресса, — заметно дрожащим голосом заговорил отец, хоть и пытался предать ему спокойствия. — Ты не совершил бы этого, если бы не обстоятельства… Смерть матери потрясла тебя…       — Нет! — взревел Драко, наступая на отца. Теперь стало очевидно, что сын выше отца на пол головы. Люциус словно сжался и уменьшился в размерах. — Твоё предательство потрясло меня. Её тело не успело остыть, а ты, — он брезгливо скривился, словно перед парнем был отвратительный слизняк, — ты предал её, да ещё так низко…       — Ты не должен судить меня, — сузив глаза выдохнул Люциус, делая шаг в сторону сына. — Ты не представляешь, каково было мне! Я любил твою мать…       — Лжец! — прорычал Драко, с силой швыряя тяжёлую ручку в стену, отчего она разлетелась на куски. Глаза Драко наполнились злыми слезами. — Ты отнял её у меня! Отнял последний миг, когда я мог быть рядом!       — Драко, пойми. Я не хотел этого. Это была фатальная случайность, — всё тише говорил отец.       — Ненавижу тебя! Лучше бы ты умер, а она осталась жива! Ненавижу! — с болью выкрикнул парень.       Люциус несколько мгновений смотрел на сына с сочувствием. Но потом его лицо расслабилось, принимая привычное надменное выражение. Он приподнял подбородок, глядя Драко в глаза.       — Я хотел бы занять её место. Ты знаешь, мы сделали всё, что смогли, но жизнь решила иначе. Я приеду через две недели, — с этими словами он моментом сложил документы в папку и направился к двери.       — Не приходи ко мне больше! — злобно выкрикнул Драко. — Не смей приходить! Я выйду отсюда, и больше ты меня не увидишь! Никогда не приходи!       У двери Люциус остановился и, медленно повернувшись, произнёс:       — Ты — мой единственный сын, Драко. Я не могу выполнить… твоё желание.       — Наделай себе новых, — ехидно скривился парень. — У твоей шлюхи осталось мало времени.       Больше Малфой-старший ничего не сказал. Он гордо приосанился, надевая маску презрения на лицо, и вышел, закрыв за собой дверь.       Огонь, полыхавший внутри всё это время, вырвался из груди безумным криком:       — Ненавижу тебя! Не приходи!       В то же мгновение охранник, стоявший в коридоре, заглянул в комнату.       — Малфой, замолчи. Не нарушай порядок, а то в одиночке окажешься.       — Отвали, придурок! — сквозь зубы прорычал Драко.       — Малфой! — с угрозой повторил мужчина.       Драко фыркнул и, отвернувшись, практически обрушился на стул, закидывая ноги на стол.       Охранник закатил глаза, и Драко услышал еле слышное: «Артист».       Он злился на самого себя. Злился, что не сдержался и не смог проигнорировать выпады отца. Почему? Опять эта девчонка. Опять она усложняет ему жизнь. Как там папаша сказал? «Человеку твоего социального статуса не пристало водиться с преступницами»? Вот что его волнует — статус, репутация, именно поэтому Драко здесь, а не в тюрьме — из-за имиджа! Такой важный лорд, бизнесмен, влияющий не только на экономику страны, но и на политику, не может иметь сына преступника. Отмазывает как может. Да только ничего не выйдет.       Драко слышал, как подаренный ему на шестнадцатилетие Bugatti отъезжает от крыльца, покидая Хогвартс. «Думаешь, соблазнишь меня этой игрушкой? Отличная мысль, но нет». Драко поднялся и постучал в дверь. Охранник смерил его критическим взглядом.       — Отошёл? — уточнил он.       — Да, сэр! — опустив уголки рта вниз, скривился Драко. Охранник посторонился, и парень вальяжной походкой направился на выход.       Это семейная черта — уметь держать лицо. Ему хотелось прямо сейчас набить кому-нибудь морду. В каждом встречном ему мерещилась надменная физиономия отца. Лицемер. Притворяется хорошим отцом, щедрым меценатом, чтобы никто и в жизни не подумал, что он дрянной человек, хреновый муж и отец. Драко кипел внутри. Хотелось исчезнуть, уйти туда, где никто не найдёт, никто не станет читать лекции о морали и правах человека. Нет у предателей никаких прав.       Малфой выскочил на улицу и пошёл куда глаза глядят. Он миновал двор, общежитие девчонок и новый корпус, спустился по склону к ангару, но и там не задержался, углубляясь в лес.       Драко шёл без всякой цели, просто чтобы идти, растрачивая злость, рвущуюся наружу. Только облегчения не было. Он чувствовал, что ошибается, но не понимал, в чём именно. Почему отец вмешался в его совершенно никакие отношения с Грейнджер? Боится, что сын позарится на какую-то никому неизвестную девицу? Драко зловеще ухмыльнулся. «Тебя это волнует, старик? — внутренне усмехался он. — Отлично. Будь по твоему. Тем более, что Грейнджер весьма занимательная особа. У папы будет инфаркт к шрамам на теле». Оскалившись в зловещей усмешке, Малфой отправился назад.       Быстро темнело. Драко забрёл так далеко, что к моменту его возвращения комендантский час уже наступил — два часа назад. В Хогвартсе было тихо и темно, только пара охранников с фонарями шарили по округе. Драко был уверен, что если сейчас явится в общежитие, его оттуда прямиком отправят на исправиловку, а быть поварёнком или уборщиком Драко точно не хотел. Вот влип! Всё папаша, придурок! Нет бы явиться утром, так нет! У него по плану наверняка посещение оперы или ресторана, а к сыну по дороге заскочил. Драко снова завёлся. Каждая мысль об отце жутко раздражала.       Её еле-еле теплящееся окошко, словно маячок, заставило сердце дрогнуть. Грейнджер не из тех, кто любит тратить время на сон — бесполезное занятие. Внутри что-то дёрнулось. Её образ вдруг всплыл в памяти — кудри на плечах, простая футболка, сосредоточенные черты лица. В голове моментально созрел план. Папаша ещё попляшет!       Прячась за кустами, ещё не до конца растерявшими листья, Драко добрался до общежития. Выждав безопасный момент, он тихо и противно поскрёбся ногтями в стекло тускло светящегося окна, благо высокий рост позволял.       Свет мгновенно погас. Его сердце колотилось в груди как бешеное, отдаваясь пульсацией в висках. Драко увидел, как горизонтальные жалюзи слегка сменили положение, очевидно девушка посмотрела в окно, и он снова, более настойчиво, поскрёб по стеклу. Почти у самого подоконника в пластинках образовалась широкая щель, в которой Драко разглядел её испуганные глаза.       — Открой окно! — беззвучно прошептал он, стараясь чётко передать артикуляцию, при этом жестикулируя, изображая поворот ручки. Щель закрылась. Тишина. Драко заволновался ещё больше, огляделся, присел за куст, как какой-то кот шкодливый, что его безумно насмешило. Зажав рот ладонью, Малфой выглянул из-за листвы, и убедившись, что рядом никого, снова настойчиво заскрипел по стеклу. Раздался тихий треск, окно приоткрылось внутрь. Драко ухватился за раму, подтянулся на руках и с усилием оторвался от земли, заволакивая своё длинное тело в оконный проём, создавая довольно громкое шуршание.       — Кретин, что ты делаешь?! — возмущённо прошипела она, хватая парня за плечи куртки и ускоряя его падение на пол комнаты.       Малфой сдавленно рассмеялся, разваливаясь на полу, внезапно почувствовав, что ужасно устал. Окно тихо щёлкнуло.       — Где ты был? — тише шёпота спросила девушка, разглядывая ночного посетителя. — Ты в курсе, что у тебя три фунта грязи на кроссовках. Как я это убирать буду?       — Забей, Грейнджер. Дай отдышаться, — запыхавшись произнёс он.       — Тихо ты! — возмутилась она. — Тебя охрана искала! Все наши комнаты перерыли.       — Хоть раз делали то, что нужно, — беззвучно засмеялся парень.       Только теперь он приподнялся на локтях, утыкаясь взглядом в обнажённые стройные ноги девушки. Она заметила движение его взгляда снизу вверх по бёдрам и тут же метнулась в сторону, распахивая шкаф и доставая оттуда длинный свитер. Пока она неловко его натягивала, Драко уже успел рассмотреть её округлые бёдра, затянутые в короткие шорты, и тонкую талию в простой повседневной майке.       — Брось, Грейнджер, — с досадой протянул он, любуясь её смущением, тем, как она заправляла кудри, выбившиеся из небрежного пучка, за уши.       — Убирайся, — спокойным голосом потребовала она. — Ты, похоже, не осознаёшь, как влип.       — Почему, осознаю! — серьёзно кивнул он. — Потому переночую у тебя, — Драко с удовольствием наблюдал, как её глаза расширялись при каждом его слове. — У тебя тут уютненько, — улыбнулся он.       — Малфой, хватит, — простонала она. — Я не хочу снова попасть в одиночку из-за тебя.       Она выглянула в окно, чуть раздвинув пластины жалюзи.       — Иди. Никого нет.       — Если я пойду сейчас, то попаду на кухню, или ещё куда-нибудь. Уж лучше одиночка.       — Лорду не пристало чистить картошку? — усмехнулась девушка, и вдруг прыснула, зажав рот обеими руками.       — Ха-ха-ха, как смешно, — скривился Драко, поднимаясь с пола и возвышаясь над девушкой чуть ли не на две головы.       — Я представляю, как лорд Малфой чистит картошку, — пропищала она, давясь в беззвучном смехе.       Драко почему-то помрачнел. Только он мог знать истинную причину. «Не пристало человеку моего статуса…» Он подошёл к окну и раздвинул пластины. Во дворе было тихо, даже охраны не видно.       — Я слышала, сегодня приезжал твой отец, — тихо начала она, и море гнева накрыло новой волной.       — Не говори мне о нём! — рыкнул парень, резко садясь на стул и развязывая грязные кроссовки.       — Ты всё ещё обижен? — тихо спросила Гермиона, присаживаясь на краешек своей кровати напротив него. — Ты поэтому ушёл? Был в лесу?       — Что ты прицепилась? — зашипел Драко, осознавая, что всё-таки находится в неположенном месте.       Гермиона опустила глаза. В комнате было почти совсем темно, но Драко заметил, что блеск её глаз исчез во мраке.       — Ты ведь не просто так пришёл. Почему ко мне?       — Я всегда делаю то, что хочу. Вот и всё, — немного успокоившись, ответил он. — В твоём окне был свет.       — Мотыльки летят на свет, — шепнула Гермиона. — Летят, чтобы сгореть. Тебе это надо?       — Иногда я думаю, что лучше бы мне сгореть, чем всё это.       Драко бесцеремонно стащил кроссовки и сунул под стул, куртку бросил на спинку. Пройдя несколько шагов, он плюхнулся рядом с девушкой на кровать, опираясь спиной на стену и вытягивая длинные ноги в чёрных джинсах.       В груди отчаянно давило. Драко сам не понимал, что его заставило прийти к ней. Желание подразнить отца или это его собственное желание? Какая она была странная — эта девчонка. Ему хотелось разгадать её тайны. Что-то было в ней притягательное. Маленькая, далеко не модельной внешности, но такая… милая и… тёплая. Она сидела рядом, даже не глядя в его сторону, но ему так хотелось прикоснуться ладонью к её плечу, к этому пушистому свитеру, сделавшему её уютной и как будто родной.       — Поговори со мной, — неожиданно даже для себя выдохнул Драко, и Гермиона обратила к нему свой аккуратный точёный профиль.       — Ты ответишь на мои вопросы? — неуверенно уточнила она.       — Я не хочу отвечать, — шепнул он. — Хочу знать, что ты думаешь… обо мне.       Сердце ёкнуло. Драко тут же пожалел о сказанном. Зачем ему её мнение? Нафига?! Но слова обратно не засунешь. В то же время любопытство, так и засверлило сознание тонким винтом, разъедая всё больше. Почему-то казалось важным то, что она скажет.       Гермиона какое-то время решалась, просто молча сидела к нему спиной, перебирая край своего свитера, доходившего почти до колен. Драко уже начал серьёзно волноваться, когда она вдруг повернулась вполоборота, забираясь на кровать с ногами и поджимая их под себя. Глаза совсем привыкли к темноте, и он чётко видел её силуэт, её лицо. Она словно стала ещё ближе, и это будоражило.       — Тебе нужно с кем-то поговорить об отце, — тихо начала она, и Драко с досадой вздохнул, отворачиваясь от девушки. — Это так! — настойчиво продолжала Грейнджер. — Никто не решается, потому что ты — Малфой. Но мне все равно. Ты должен простить его. Что бы ни было.       Драко резко повернулся на бок, приближаясь к её лицу.       — Не советую давать мне такие советы, Грейнджер, если не хочешь проблем! Это худшее, что ты могла придумать!       — Пришёл — изволь слушать, — спокойно продолжала она. — Каждый человек тебя понимает. Твоей утрате все сочувствуют, ведь… она была хорошим человеком и наверняка прекрасной матерью. Но твой отец не виноват в её смерти.       — Ты нихрена не понимаешь! — скривился Драко, порываясь подняться, но её маленькая тёплая ладонь вдруг ухватила его за запястье. Словно удар тока прошил тело, и Малфой беспрекословно замер рядом с ней.       — Твой отец делал всё, что мог, — совсем тихо говорила она. — Из того, что я прочла, ясно — ты не ожидал, что он так быстро прервёт траур.       — Быстро?! — психанул он, но девушка продолжала удерживать его руку.       — Он страдал два года, Драко. — Его имя, внезапно слетевшее с её губ, пронесло волну мурашек по телу. — Пойми! Он всё это время мучился от одиночества и боли, понимая, что бессилен. Уверена, он любил её, но понимал, что исход неизбежен. Никакие богатства не спасли бы её. Ему нужна была поддержка! Как тебе сейчас, — она крепче сжала его руку, и Драко показалось, что в комнате стало невыносимо жарко. — Твой отец — мужчина, как бы он ни был влиятелен и богат, он всего лишь мужчина, нуждающийся в тепле и поддержке, понимаешь? И та женщина… — Малфой попытался отнять свою руку, но как-то неуверенно, ощущая, будто в его душе ломается что-то. Она не отпустила. — Та женщина спасла ему жизнь, Драко. Ты должен понять! Да, ты его сын! Ты был рядом, но он оказался слаб, нуждался в женщине! Не осуждай его за это, и сможешь простить. Она ведь любит его, правда?       — Это мерзко! — скривился Драко, снова пытаясь освободиться от маленькой руки, но понимал, что совершенно этого не хочет.       — Я понимаю, — кивнула девушка. — Поверь, это лучше, чем если бы твой отец заболел и умер от одиночества.       — Это было бы лучше! — прошипел Драко. Наконец освобождаясь от её руки.       — Ты этого не хочешь, — с какой-то необъяснимой нежностью улыбнулась она. — Ты не был в состоянии аффекта. Ты просто был зол и разочарован. Ведь это ты сам вызвал полицию и скорую, а ту женщину не тронул.       — Я не успел, — рыкнул Драко.       — Малфой, перестань! — вздохнула девушка, осторожно погладив его плечо.       И снова разряд по телу. Он настойчиво взглянул ей в глаза, и её ладонь замерла на его плече.       — В последний миг её жизни, — с болью произнёс он, — я был на Ибице. Бухал, танцевал и… А она умирала! — сквозь зубы процедил Драко. — Это он отправил меня туда! Они всё это время скрывали, что болезнь смертельна! Это он настоял, чтобы я уехал! И я узнал из новостей по телевизору, потому что как последний урод потерял свой мобильник! — Он схватил её за запястье, дёрнув к себе, но вопреки ожиданию в её глазах не было страха, лишь сочувствие. — Я ненавижу его. И ненавидеть буду!       — Тебя убьёт твоя боль, — прошептала она, осторожно пытаясь освободиться от его хватки. — Целая жизнь впереди. Твой отец хотел как лучше. Уверена, он не ожидал…       — Да! Он так и говорит, — скривился Драко. И тут внезапная мысль вытянула его лицо, а глаза стали ещё больше. — Мой отец говорил с тобой.       — Что? — усмехнулась она.       — Ты говоришь так, словно это он… Сколько он тебе заплатил? — Драко с силой дёрнул её за руку, Гермиона устало закрыла глаза и не противилась. — Отвечай! — потребовал он.