***
В день отъезда Юу стал плохо себя чувствовать: постоянно ломило виски и желудок ничего не принимал, а лишь выпихивал всю еду обратно, во рту поселился ужасный тухлый привкус. Сестра с семьей уехали ранее, и чтобы не беспокоить пожилых родителей своим состоянием, он держался перед ними бодрым, тратя быстро истощающиеся силы, а приготовленный матерью ароматный обед уложил в контейнер и дал слово, что по приезду в квартиру обязательно съест. Заботу и тепло, которые вновь подарил ему этот дом, Юу аккуратно впитывал в себя, чтобы одинокими токийскими вечерами за банкой пива холить приятные сердцу воспоминания. Крепко обняв своего отца и поцеловав мягкую щеку матери, он закинул рюкзак за спину и, не торопясь, направился к станции. С каждым часом своего путешествия, ему становилось все хуже. В поезде на него косились и отсаживались, но ничего не говорили. Память бесцеремонно стерла последние сорок минут дороги и то, как он добрался до своей квартиры. Лишь перешагнув порог дома и взглянув в небольшое зеркало около входа, он еле узнал свое отражение. Лицо перекосилось от судороги, под глазами чернели синяки, будто Юу никогда не знал, что такое спокойный сон, а лоб покрылся испариной. Опустив взгляд на свои ладони, мужчина еле сдержал крик. Это были иссохшие ладони старика, а не тридцатипятилетнего мужчины в расцвете сил. Колени задрожали, и Широяма с грохотом упал на пол. Организм требовал воды, но тело не слушалось, ему пришлось ползти на кухню через гостиную, чтобы хоть немного быть ближе к цели. Решив попробовать подняться, он неуклюже схватился за небольшой столик, но спустя мгновение, опрокинул его, не сумев встать на ноги. На него со звоном посыпались небольшие зеркала, разбиваясь на мерцающие осколки, амулеты, кольца и подвески, которые он увез из мастерской перед отпуском. Работа в собственной мастерской приносила мужчине как прибыль, так и удовольствие. Иногда Широяма творил для себя, преобразуя мягкий металл в украшения, наполняя их личным смыслом. Сейчас под рукой оказалась одна из таких вещей. Судорожно обвязав серебряную вязь с подвеской с ликом богини Солнца, Юу зажмурился, пытаясь отдышаться. Сердце заходилось в бешеном ритме. Краем глаза он заметил в чудом сохранившейся зеркальной поверхности движение. Пригляделся. От увиденного ужас тут же заполнил легкие, перекрывая доступ к воздуху. Вместо себя Юу разглядывал чудовище, которое скалилось, шипело и пыталось сорвать с запястья амулет. Переведя взгляд, он понял, что действительно сорвал браслет рукой, набравшей внезапной силы, но потом она вновь безвольно ударилась об пол. — Ч-ч-что за херня?! В коридоре послышался топот. Широяма только сейчас осознал, что бросил рюкзак на пороге, так и не закрыв за собой дверь. Перевернувшись на спину, он замер. В проеме стояли двое мужчин. Юу не мог понять, что было не так с вломившимися в его квартиру людьми, воспаленный от страха и усталости мозг что-то упускал, но продолжал фиксировать все события и звуки. — Это он, — один из мужчин присел перед ним на корточки, рассматривая что-то будто сквозь его тело, — крепко вжился в этого человека. Боюсь не смогу оторвать. — Ох, не хотелось бы лишних смертей, Рей-Рей! Уруха нас за это не похвалит, — второй расстроено и как-то печально улыбнулся. И Юу вспомнил, где его видел. На пляже. Все-таки сталкер?! Он хотел что-то сказать, но из горла вырвался только нечеловеческий булькающий хрип, который напугал самого Юу. А мужчины будто не замечали его конвульсий, продолжали общаться между собой. — Человеком больше, человеком меньше, какая разница, Кай? — меланхолично пожал плечами названный Рей-Реем. — Тогда писать отчет о проделанной работе для нашего блюстителя порядка и закона будешь ты. Недовольно рыкнув в ответ «понял тебя», Рей-Рей подошел к Юу и одним ударом кулака отправил мужчину в темноту. Рейта работал не особо аккуратно. Голыми руками отрывая чернеющую плоть твари от человека, совершенно не заботясь о целостности тела мужчины. Смуглая кожа покрывалась синяками и ссадинами, кроваво-алеющими на открытых участках. Флегматично наблюдающий за происходящим Кай следил, чтобы низший не смог сбежать от них, как только будет отделен и свободен. Удивительно было то, что одного инстинкта ему хватило, чтобы вжиться в человеческое тело и таким образом пробраться в дом, на запрещенную территорию. Если бы они не успели, то ночью человека ждала бы кровавая бойня, а их катастрофа и революция среди низших. Ведь нельзя допустить, чтобы они получили паттерн его поведения. С информацией в генах о том, как попадать в дома людей, остановить неконтролируемый голод черной толпы будет еще тяжелее. Истошный вопль твари, которую Кай без жалости порубил, был финальным аккордом в этом деле. Тлеющая на полу темная, как смоль, жижа — единственное, что осталось от низшего. — Вот и все, — радости Рейты не было предела. Но Кай отчего-то не мог разделить ее. Он смотрел на отключившегося мужчину на полу и незнакомое горькое чувство обиды начинало поедать его изнутри. Тот аппетитный свет, исходивший от человека на пляже, потускнел и еле пульсировал в груди. Тварь запачкала его, отравила своей тьмой. Отчаяние билось в висках, и Кай выпустил его, ударил начищенным носком ботинка по жиже, разбрызгивая ее и пачкая все вокруг. Рейта отшатнулся, глядя на друга с непониманием: — Что с тобой? — Ничего. Идем. Еще отчеты писать. Ему не стоило объяснять другу то, что он и сам до конца не понимал. Обида и отчаянье теперь слились воедино и стали походить на злость. Он злился, что не успел отобедать этим человеком.***
Это было похоже на липкое отвратительное безумие. Навязчивая мысль, которая не хотела покидать Кая и оставалась с ним день за днем, мучала его и делала неадекватным. Ему казалось, он тонул в своих воспоминаниях, а на подкорке отпечатался образ едва живого, потухшего черноволосого человека. Наваждение. Рейта ни о чем больше не спрашивал. Лишь проявлял скупую молчаливую заботу, когда брал за руку, как ребенка, и вел на знакомство с человеком, которого заранее подготовил в качестве еды. Но все было не то. Безвкусное. Противное. Неяркое. О чем Кай каждый раз делился с другом, а тот лишь закипал с каждым разом все сильнее. Его терпение было не бесконечным. — Это не бар, — констатировал Кай. Рей-Рей в третий раз привел его куда-то. И теперь они стояли около потрепанной многоэтажки. — Не бар. Сейчас подождем кое-кого. Осталось недолго. Кай посильнее укутался в накинутую на плечи ткань. Рейта рядом нетерпеливо дергал ногой, позвякивая металлической цепью, висевшей на его ремне. Он нервничал, ведь близилось лунное затмение. — О, вот и твой ужин. Мужчину было не узнать. Он шел, постоянно озираясь и дергаясь от каждой попадавшейся на его пути твари. Глаза постоянно бегали, а губы были сжаты в тонкую нить. Страх сочился из него, но был приглушен каким-то нечеловеческим упрямством и желанием жить. — Он видит низших? — Кай удивленно приподнял бровь. — И при этом еще не сошел с ума. Крепкий человечек попался. Подойдя к своему подъезду, мужчина мельком пробежался взглядом по ним, прошел пару шагов к двери, но резко остановился. Кай даже не успел понять, что произошло, как человек смазанным пятном подлетел к Рею и с прожигающей яростью в глазах двинул тому по скуле. Он узнал их. Вот только драки им не хватало. Кай обхватил лентами рычащего Рея, не давая рвануться и разорвать мужчину. — Хватит. Спасибо, Рей-Рей, дальше я сам. Взбрыкнув еще пару раз, Рейта сплюнул кровью на землю, и покинул товарища. У него своих дел было достаточно. Повисло молчание. Человек тяжело дышал, но больше не лез с кулаками, лишь прожигал взглядом, который пробуждал Кая от затянувшейся меланхолии. Улыбка непроизвольно тронула губы. — Твоя улыбка отвратительна. Ненавижу ее еще с Миэ. После нее моя жизнь покатилась в бездну. Этот ад вокруг, — мужчина вскинул руками, пытаясь объять окружающее пространство. А Кай понял, о чем тот говорит. Не каждый выдержал бы изменившийся в глазах мир с уродливыми тварями. — Поговорим? Я могу… — не успел он договорить, как мужчина стал медленно оседать вниз. Кай успел подхватить его лентами и перенести себе на руки, заметив, что вблизи без своей ярости человек выглядел очень уставшим. Но несмотря на это, пах изумительно, а мелькнувшая искорка у солнечного сплетения, давала понять, что организм практически избавился от ядовитой отравы. Не все было потеряно. И Кай, потакая своим эгоистичным желаниям, решил помочь человеку. Вернуть тот яркий, полюбившийся ему свет.
***
Юу не мог точно сказать, в какой момент это странное улыбающееся существо, пренебрегающее всеми предупреждениями и запретами, поселилось в его жизни, ворвалось и растревожило установившийся порядок. На первых порах Кай действительно был полезен, он рассказывал об изменившемся в одночасье мире, его устройстве и законах, учил выживать среди низших на улицах и не бояться. Никогда не скрывал, что сам является одним из этих существ и с готовностью демонстрировал свои то упругие, то мягкие и податливые крылья-змеи. Настолько щедро одаривал Юу знаниями, и в то же время держал дистанцию и не пытался сожрать. А Широяма пытался просто жить заново. Ему уже не было противно и жутко, как в первую неделю, он с трудом, но смог смириться с произошедшим. Его дом и мастерская оставались неприступной крепостью для шипящих тварей, которые не могли попасть внутрь. Это была его поддержка и опора в собственной защите перед неприветливым миром. Но обнаружив однажды Кая, спящего на потрепанном диванчике в мастерской, он осознал, что где-то в его выстроенной обороне появилась брешь. В тот вечер Юу заработался до темноты. Длинные свечи на низком столике из темного дерева прогорели и давно погасли, оставив засохшие лужицы воска на поверхности, одинокая кружка с остатками кофейной гущи покоилась на краю, грозясь упасть и запачкать пол. А между секциями объемного кожаного дивана застрял Кай, замерев в нелепой позе. Его голова была откинута на мягкий подлокотник, а руки и ноги раскинуты в разные стороны. Гроза и палач низших по рангу тварей сопел как младенец в безмятежном сне. И что-то дернуло Юу в тот момент за грудиной. Заскребло под ребрами, пока он рассматривал, замерев напуганным зверьком, длинные густые ресницы, расслабленный и чуть приоткрытый рот. Рухнула последняя стена в обороне перед этим монстром с ямочками на щеках. От этого откровения Широяма не стал закрываться, принял как неизбежно изменившийся мир, как данность. Он достал с нижнего яруса столика легкий плед, и накрыл спящего с ног до подбородка. Его рабочий день был закончен, но нарушать покой Кая не хотелось. Боясь потревожить шумом и ярким светом дневной лампы, Юу зажег новые свечи, заварил себе кофе и разместился напротив через стол на таком же кожаном диване. Он скользил взглядом по мужчине, задерживался на сильных плечах, извилистых выступающих на руках венах, любовался длинными ногами. Настолько увлекся своим делом, что не услышал тихий шорох ткани. Прохладные полосы накрыли его глаза, запрещая смотреть дальше. Широяма дернулся, но сонный знакомый голос Кая тут же его успокоил: — Не хорошо следить за спящими, Юу. — Не стоит засыпать в неположенных для этого местах, — не остался в долгу мужчина. Тихий смех раздался совсем близко, Юу не удержался и убрал с глаз темную повязку, дергаясь от неожиданности. Кай оказался очень близко, навис над ним и улыбался своей невозможной бесящей улыбкой с ямочками на щеках. Воздух как будто стал гуще, Юу это почувствовал сразу же, потому что дышать стало труднее. А молчание давило на барабанные перепонки, заставляя вслушиваться в гул собственного сердца. — Ты знал, что светишься изнутри, вот тут? Холод от ладони существа над солнечным сплетением сковал Широяму. Он не ответил и только задержал дыхание. — Я голоден, — еще одна попытка Кая разговорить мужчину. — Так иди и поешь. — Позволишь прямо сейчас? Я лишь попробую. Шепот на грани слышимости был не лучше вязкой тишины. Юу прикрыл глаза. От решения, что он принял моментально, стало страшно. Тело дернулось в попытках сбежать, но от себя не убежишь. Юу не любил врать себе, поэтому распахнул глаза, нашел осторожный, но жаждущий взгляд, и медленно кивнул. Каю никогда не было настолько вкусно. Казалось, вселенная распахнула свои безграничные объятия и окутала его мягкой, пушистой тьмой. Они потерялись во времени, опутанные переливающимися и пульсирующими нитями, по которым бежал золотистый свет. От человека к существу. Если бы Кай умел мурлыкать, он бы приласкался к Юу нежным котом, запустил острые когти под кожу, чтобы никуда человек не смог убежать, и держал бы его, пил бы так долго, насколько это возможно. Все затмила свежая и горьковатая, как скошенная трава, энергия мужчины. Таяла на губах, закрадывалась в разум и вытесняла остальное одним своим присутствием. Теперь Юу был его человеком, его единственной пищей в этом мире, он просто не представлял больше вкус других людей. Эта ослепительная по своей простоте мысль настолько была приятна Каю, что тот накрыл своим телом мужчину, утыкаясь носом в черные волосы, и тепло рассмеялся. Широяма молчал, не реагируя на приподнятое настроение Кая. Лежал с широко раскрытыми глазами и тяжело дышал через рот, погруженный в себя. — Слезь, — ресницы дрогнули, Юу сморгнул наваждение. Пальцы нервно впились в теплые бока, пытаясь оттолкнуть. Слишком близко. Слишком странно. Всего сейчас для него было слишком много. Диван рядом прогнулся под чужим весом. — Ты вкусный. — Сомнительный комплимент, — глаза слипались от навалившейся усталости, и Юу смиренно их прикрыл, сложив руки за голову, — кажется ты слишком много сожрал, монстряка. Если мои косточки будут болеть после сна на этом диване, ты будешь виноват. — В следующий раз, я придумаю, как это исправить. — Следующего раза не будет. — Да, конечно. Спи, Юу, — хмыкнул Кай, подтягивая к себе поближе худые ноги мужчины и устраивая их на своих коленях. Широяму сморило быстро. Ничего не оставалось, как ждать, когда он восстановится в своей теплой дреме, и Кай сможет проводить его до дома.***
— Напомни, зачем мы пошли в этот лес? — Юу с увеличивающимся с каждым шагом недовольством раздвинул высокий кустарник, через который они пробирались, и резко отпустил. Услышав позади себя хлесткий удар, он обеспокоенно обернулся, но видя, как Кай отмахивается от упругих веток, мстительно улыбнулся — так ему и надо! В эти выходные он планировал выспаться, запереться дома и наслаждаться одиночеством под звуки тишины. Все было рассчитано идеально. Алкоголь закуплен заранее, снеки приобретены в ближайшем комбини, но единственное, что он не учел — это появление своего личного монстра. Кай разбудил его звонком в дверь ранним утром, и пока еще не проснувшийся мужчина не выгнал его, начал вдохновенно вещать про особую дату и поездку к родственникам. Он быстро запихнул пиво и снеки в свой рюкзак, собрал сонного Юу и, проследив, что тот покинул квартиру, запер ее на ключ. Только в поезде, когда они уже покинули Токио, Широяма окончательно проснулся и с удивлением обнаружил себя удобно лежащим головой на коленках Кая. Тот бережно перебирал его волосы и что-то мурлыкал себе под нос, наблюдая за проносящимися мимо деревьями. На все его угрюмые возмущения и недовольные взгляды, Кай лишь загадочно улыбался. И вот они уже второй час поднимались по заросшей узкой тропе через раскинутый на многие мили вокруг лес. Запыхавшийся мужчина скорбно грустил о мягком диване в своей гостиной и готов был возненавидеть Кая. Нет, сейчас в мыслях Юу он был не Кай, а Тварь. Хитрая, бессердечная и намеревавшаяся видимо убить человека вот таким жестоким способом. Когда Юу остался без сил, он устало обнял какое-то дерево и тяжело выдохнул. — Я дальше не пойду. — Юу? — Кай с беспокойством притормозил рядом, потянулся к мужчине своими лентами, но тот только отбил их ладонью. — Когда я поднаберусь сил и буду способен мстить, то убью тебя, — он сполз по дереву вниз, немного поцарапав щеку о жесткую кору, но даже не заметил этого, — а потом воскрешу и посажу на диету. Не буду давать спать. Не пущу в мастерскую. И вообще… Что «вообще» — Кай расслышать не смог. Тихое бормотание мужчины стало еле различимым. Постояв недолго, Кай сел рядом, оперевшись спиной на то же дерево только с другой стороны. Яркое дневное солнце пробивалось узкими лучами света сквозь густую крону зелени. Еле заметный ветерок обдувал их то с одной, то с другой стороны. Из-за этого было не так жарко, как в раскаленном каменном городе. Лес жил своей жизнью, периодически где-то вдалеке потрескивали ветки, щебетали невидимые птицы и поскрипывали многовековые деревья. Человек давно не ходил по этим тропам, и лес настолько отвык от его присутствия, что даже не замечал двоих существ под одним из своих многочисленных деревьев. — Ты уснул, Юу? И когда уже Кай не рассчитывал на ответ, за спиной раздалось: — Нет, я все еще пытаюсь тебя ненавидеть. — И как успехи? — Отвратительно. — Рад слышать, — Кай мягко рассмеялся. Он помог подняться Юу, забрав его рюкзак себе. В мыслях возникла идея понести мужчину на руках, но зная, каким тот бывает гордым, тут же ее прогнал. К тому же оставалось совсем немного. Привести Юу в свой собственный дом. Эта идея посетила Кая после полугода, как он перешел на питание только Широямой. С каждой неделей он становился все более зависим от этого удивительного мужчины. А также резок и жесток по отношению к любому, кто посмел бы покуситься на его еду. Однажды, он даже врезал Рейте только за то, что тот предложил разделить «ужин» на двоих. Тот покрутил пальцем у виска и был прав. Иногда случалось, что они питались от одного человека, Кай не был брезгливым в этом плане. Но в тот раз что-то щелкнуло в голове. В висках стучало «мое», а гнев разливался по венам, заглушая здравые мысли. Тогда и появилась эта идея-фикс с домом. Лес расступился перед ними внезапно, открывая обзор на небольшой деревянный домик, расположившийся на широком уступе. Стены оплетали лианы с мелкими листьями и небольшими цветами, из-за них казалось, будто лес медленно наползает на этот дом. А сам дом является продолжением той пышной зелени позади них. Юу замер, не веря своим глазам. Он ожидал чего угодно, но не заброшенного дома на обрыве. — Он не заброшен, — усмехнулся Кай, скептический взгляд у Широямы был очень говорящим, — добро пожаловать в мой родной дом, Юу. — В смысле? — Этот дом оказался моим много веков назад. Он принадлежал одному старому ямабуси и был практически заброшен. Но я его достроил, всегда пытался поддерживать пригодным для жизни… Не бойся, сюда поднимаюсь только я и иногда мои друзья. Моя семья. — А меня ты сюда привел, чтобы познакомить свою семью со своими гастрономическими интересами? Кай так и не смог понять, что скрывалось за этим неожиданным злобным фырканьем Широямы. Он внимательно присмотрелся к Юу, тот явно был поражен и удивлен, но признаться честно, Кай почему-то рассчитывал на немного другую реакцию. От обидного иррационального укола под сердцем, он прикусил губу. Оценив его молчание по-своему, мужчина забрал свой рюкзак и наигранно постучал в дверь. Она оказалась не заперта, Кай не видел смысла в замке, вряд ли сюда кто-то попадет случайно. И Юу скрылся в прохладной темноте дома. Кажется, идея изначально оказалась провальной. Юу сидел и тупо смотрел на то, как появляются и присоединяются к его банкам еще бутылки пива и вина. Стол пополнялся в том числе закуской и более нормальной едой — онигири с такояки. Если бы не рассказы Кая, что они иногда позволяют себе бесполезную для них, но вкусную человеческую пищу, Широяма сильно бы удивился. Приехавшая «семья» Кая состояла из двух взрослых мужчин, которые также не были людьми. Одного из них Юу помнил, его кулак болел еще два дня после того злосчастного удара по лицу. Но, к сожалению, имя он запомнил хуже, чем боль в костяшках в тот день. Хотя Кай достаточно часто упоминал своего друга в разговорах. Второго же Юу видел впервые. Мужчины общались между собой, не замечая Широяму, и от этого его домыслы подтверждались. Нет, конечно, периодически тот, у которого была маска на лице, обращался к нему и даже пытался разговорить, но вот пронзительные и неприятные взгляды второго нервировали больше всего. Пока дело шло к вечерним посиделкам, Юу попытался выскочить из комнаты незамеченным, но Кай поймал его за руку. — Пожалуйста, не убегай. Мужчине всегда было сложно справиться и сопротивляться этим сияющим добротой глазам и греющей улыбке. Он остался. Наступающий вечер казался ему надвигающейся бурей, после которой он вряд ли выживет. Будут ли они питаться им все вместе? Или Кай задумал что-то более неприятное? А может у них традиция раз в год убивать своих подопечных? Юу настолько загрузился своими бесконечно тревожными мыслями, что не сразу заметил мягкое поглаживание по спине. Кай пытался хоть немного расшевелить мужчину, несмотря на подозрительные взгляды со стороны. Широяма сидел, будто проглотив кол, с невыносимо ровной спиной и потерянным взглядом. — Что ж, думаю пора начинать! Кто-то громко хлопнул в ладоши и Юу подпрыгнул. Кажется, все было готово, но он до сих пор не понимал, что тут делал. — Давно мы так не собирались все вместе, — начал весело Кай, — я уже успел соскучиться по нашим вечерам. Но думаю, сначала вас нужно познакомить еще с одним присутствующим. Этого молодого человека зовут… — Аой, — перебил его Юу. Он не хотел, чтобы его имя было так просто отдано на растерзание этим существам. Страх и неприязнь смешались внутри. И память подкинула самое неожиданное решение — цветы мальвы у входа. Их было немного, но они так стойко росли в этой горной местности, что Юу сейчас завидовал их силе духа. Ему надо было пережить этот вечер, и кто как не «цветок-защитник» помог бы ему справиться. Умело спрятав удивление, Кай продолжил: — Аой. А это Рейта и Уруха. Моя опора в нашем мире, моя семья. — Кай, зачем нам этот человек? — его опять перебили. На этот раз Уруха, — на моей памяти, в этом доме никогда не было человека по нашей воле. Если ты хотел, чтобы мы с тобой потрапезничали… Уруха скривился, показывая свое отношение к такому ужину. — Нет. Не поэтому. Юу отметил, как Кай с силой сжал кулаки под столом. — Тогда зачем? — Аой, — он вовремя исправился с небольшой заминкой в начале, — не просто человек, Уруха. Он мой человек. — Что ты имеешь ввиду? — Особенный. Тот, без которого уже не смогу, — было видно, как Каю с трудом дается объяснение. Рейта сидел тихо, меланхолично подставив ладонь под подбородок. Уруха же весь взвился, но ждал, пока Кай закончит, — и я хочу ввести его в нашу «семью», Уру. Рейта дал свое согласие, а тебе придется смириться. — Что?! Какой-то человек. Кай, ты с ума сошел. Что в нем такого? Это же обычная еда, пища! Поел, переварил и отпустил. Пфф, очнись уже… Он бы и дальше разглагольствовал, но хлопок дверью прервал его речь. Юу не выдержал. Ему было плевать на слова этого Урухи. Он ему не понравился с самого начала. А вот слова Кая заставили сердце биться так, будто он пробежал марафон. Ему срочно требовалось побыть одному и над всем поразмыслить. И он поблагодарил всех богов за то, что Кай не пошел за ним. Юу со стоном погрузился в воду. Приятной неожиданностью в доме был небольшой горячий источник, оборудованный на открытом воздухе с видом на обрыв. За несколько часов он успел изучить ближайшие окрестности леса вдоль и поперек и вернуться назад. Желание окунуться в бассейне и окончательно расслабиться победило усталость. Глядя в потемневшее небо, мужчина наслаждался звенящей пустотой в голове. Было приятно ни о чем не думать. Тихий всплеск рядом потревожил уединение Юу. Кай опустился рядом, и ночные птицы вдруг перестали петь — наступила полная тишина. Напряжение накатывало на Юу волнами. Кай сидел так близко, что несмотря на горячую воду, Широяма чувствовал его прохладное бедро своим. — То, что случилось. Не злись на Уруху. Он просто мало времени проводит в вашем мире и отличается от нас с Рейтой. У него более… ммм, однобокий взгляд на людей. — Мне плевать на этого Уруху, — Юу сказал правду. Кай не так понял его уход. Опять наступила тишина. Какая-то смелая птичка залилась трелью и сразу замолчала. Но ее подхватили цикады. Воздух наполнился звуками. — Тогда почему ты ушел? — Кай, — мужчина повернул голову, впившись взглядом в красивое лицо, — возможно твое понимание «семьи» отличается от моего, и это сбивает с толку. Вот и все. Юу видел нахмуренный в непонимании лоб, дрожание темных ресниц и поджатые губы. Он не хотел ничего объяснять. За полгода он осознал, что их отношение друг к другу в корне отличаются. И влюбиться в существо напротив было большой ошибкой. Он ловил все мимолетные моменты ласки и нежности от Кая, но понимал, что суть этих действий кроется совершенно в другом. — И вообще, что значит ввести в семью. Очередной ритуал? Превратишь меня в подобие себя? — он постарался перевести тему. — Послушай, Юу, я знаю ваше понятие семьи. Мне это чуждо. Оно такое скоротечное и мимолетное, вы слишком мало живете. А ты мне нужен. Надолго. — Ну, лет 40-50 у меня в запасе есть. Веселье было неуместным, но Юу не умел по-другому. Сарказм и черный юмор были его привычной защитой. — Мне мало. У меня есть способ продлить тебе жизнь. Ммм, если, конечно, ты согласишься. Широяму будто кипятком окатило. Слишком заманчиво, слишком неправильно — неправильно прожить несколько жизней рядом с существом, которое воспринимает тебя как любимый деликатес. — Нет. Не согласен, — выпалил моментально, — это будет слишком больно и тяжело. — Это совсем не больно и не тяже. Ох, ты о чем-то другом, да? О! — до Кая только сейчас дошло. По его вновь нахмуренным бровям, он что-то складывал и решал в уме, сравнивая свои наблюдения за обществом и применяя эти знания на их ситуацию. Юу видел, как будто внутри у Кая загорелась лампочка и тот широко растянул губы в улыбке. — Что? — В этом дело, да? Холодная чужая ладонь легла на бедро Юу. Тот вспыхнул, тут же скинул руку Кая: — Ты что творишь?! И быстро ушел с головой под воду. Сквозь толщу воды он слышал приглушенный смех своего личного монстра и решил остаться в безопасности, пока не закончится воздух. Но Кай решил иначе. Он нырнул к нему, обнял двумя руками, игнорируя брыкания человека, и зачем-то кивнул. Золотые нити потянулись от Юу, рассекая и наполняя темноту подводного пространства светом. Они переливались, наполненные светом, как обычно. Но что-то начало меняться. По нитям пробежали полупрозрачные темные волны, обволакивая их и заключая в плен. Свечение стало не таким ярким. Юу вынырнул, перестав брыкаться. — Что происходит? — испуг пронзил его и это отразилось дрожью в голосе. Он не хотел вновь быть испачканным жижой низшей твари. — Не бойся. Юу… Юу… — Кай погладил по мягкой щеке, прося обратить на себя внимание, — это я делаю, защищаю тебя, чтобы больше никто не смог тебя попробовать. Эй-эй, не закрывайся! Дослушай. Пойдем со мной по жизни? Я не могу пообещать тебе вашу примитивную семью до гроба или как там в ваших сказках, но я буду учиться. Ты научишь меня, Юу? — Чему? Кай не отпускал его, и Юу начал дрожать. Не от холода, от слов. Мышцы постепенно сводило от волнения. — Твоей любви. Знаешь, у нас есть поверье, что иногда таким существам, как мы, уготован свой человек. Мы становимся без него слабыми. Мы меняемся. Мы защищаем. И тогда становимся самыми счастливыми существами на Земле. Так ты научишь меня быть счастливым, Юу? Широяма закрыл глаза ладонью, отворачиваясь. Горячая влага защипала в глазах, и он ее быстро сморгнул. — Придурок, ты в курсе, что это звучит просто отвратительно слащаво? — Да? Тогда почему ты плачешь? — Я не плачу! — возмущенный возглас должен был уверить Кая в его нелепой ошибке, — не плачу! Ясно? — Вполне. Судорожно вдохнув и выдохнув, мужчина немного успокоился и смог вновь посмотреть на Кая. Тот все еще держал его в крепких объятиях и даже не думал отпускать. Он был так близко, что Юу мог различить капельки воды на ресницах. — Ладно, я согласен. — Научить? — Ооо, какой же ты придурок. Я не педагог, не буду ничему тебя учить. Но я согласен быть первым человеком в твоей «семье». Юу никогда бы не подумал, что у такой вечной ледышки как Кай с его холодными конечностями, будет не только теплая улыбка, но и неожиданно обжигающие губы.