Скажи мне свое решение

Выныривая из прочтения приторно-сладких романов о любви девушек, потирая помятое тонкое серебряное кольцо на безымянном пальце, я взглянула на экран своего телефона, в надежде увидеть заветное сообщение от нее. 10:43, нет новых уведомлений. В последнее время было особенно тяжело. Разбитые ночи, запитые горько-сладкой валерьянкой, громкие слова о прощании и следом слезливые слова о любви, я уже не понимала, что нам готовит судьба. Мне не хотелось расставаться с ней, также как и ей, но ни одна любовь не способна держать вместе то, что давало новые трещины. Я устала молить о том, чтобы она позволила мне быть упертой маленькой, резвящейся и воротящей нос от объятий, но так сильно нуждающейся в них. Ведь когда она так делает, вздирая гордо свой темный нос, я никогда не ухожу, продолжая обвивать ее нежные плечи. Я просто хотела того же, просто хотелось почувствовать любви, которой казалось так предательски мало. — Я не думаю, что мы с тобой совместимы. Я правда люблю тебя, но все эти обстоятельства… слишком давят. Ты уже закончила учиться, а я, несмотря на то, что мне 25, все еще тут, несмотря на то, что я так старалась, и следующий семестр еще более тяжелый, я хочу сосредоточиться, а не чувствовать тревогу, опасаясь что мы вновь с тобой поругаемся, — вздыхала она. И я ее понимала, наверное, со мной быть тяжело, тяжело меня любить, ведь мне так нужно было ее внимание, столь желанное, но столь недосягаемое. — Я едва выпустилась, и тут же на работу. Думаешь, я не устала? Я не помню, когда в последний раз проснулась без тяготящего чувства усталости, пожалуйста, мне так нужно чтобы ты провела со мной время. Но первое воскресенье, которое мы должны были провести вместе спустя столько месяцев позабытой давней традиции идти в кофейню и наслаждаться обществом друг друга, ты отдала другим, нещадно срывая планы, неужели ты не понимаешь, как это больно? Хотелось верить, что это все, просто страшный сон, который забудется, едва я прошепчу его над текущей водой, чтобы она унесла его, но дни не становились лучше. Я не понимаю, как сделать так, чтобы все остались довольны. Терять ее мне не хотелось совсем, такую прекрасную и добродушную девушку, покорившую меня своим умом и мудростью, своей любовью к простому, своим беззастенчивым громким смехом, своей улыбкой, обнажающей белоснежные зубы… Но как можно так жить, когда любимая за три девять земель и пишет так редко, а звонит еще реже. Хотелось волком выть от боли, сбежать и унести ее туда, где будем только мы вместе, где нас никто и ничто не побеспокоит. Я плакала в незаметном углу своей комнаты, надеясь хоть как-то облегчить боль, пока она настойчиво звонила мне, чтобы увидеть мое опухшее от слез лицо. — Пожалуйста, давай поговорим. — О чем нам с тобой разговаривать? — Я обещаю, станет легче. — Когда? Когда станет легче? -… Я не знаю, честно. Позволь мне любить тебя, позволь мне любить тебя так, как я этого хочу, и ты увидишь, сколько во мне этой любви. Я больше не смотрела ни на бесконечно вибрирующий телефон, ни на кольцо, подаренное мне ей. В душе было тяжело, словно на нее сбросили тонну камней, больших и маленьких, нещадно терзающих в кровь, заставляющих впиться ногтями в кожу, оставляя темно-красные следы. — Скажи, что ты меня любишь. — Я тебя люблю. — Скажи, что нам станет легче. — Нам станет легче, поверь. — Скажи мне, это правда, что ты хочешь расстаться со мной? — Неправда. Я честно не знаю. Я хочу остаться, но я хочу спокойствия и мира. Почему мы не можем просто любить друг друга и быть счастливыми? К чему все эти страдания? — Я не знаю. Я просто устала, я ничего не знаю. Уронив голову на руки, я прятала свое лицо, свои стиснутые до невозможности зубы, зная, что она сейчас лежит на полу, абсолютно без сил, сложив руки в беззвучной молитве. Я не знаю, зачем до этого раз за разом она выбирала меня, если потом снова решала обрубить концы, но возвращалась и все по кругу. — Даю неделю, чтобы решить тебе, остаться вместе или распрощаться навечно, — я прошептала сквозь слезы. — Мне не нужна неделя. Я все решила…