POV Юля
О том, что ребята решили приготовить блины, я узнала, проходя в дальнюю комнату через кухню с Тишманом. Закончив все дела в студии звукозаписи и выйдя оттуда, я как раз встретила Марка, направляющегося в репетиционную, чтобы ещё раз прогнать песни. Провожая его, я и очутилась на кухне в гуще событий, ведь нельзя в нашем доме пройти мимо трёх-четырёх человек, собравшихся вместе: рискуешь пропустить что-то интересное. Девушка, увидев Бикбаева и Манго у плиты, замирает на мгновение, и, даже не пытаясь подавить своё любопытство, решает подойти к товарищам-поварам сегодняшнего вечера дабы узнать, что они готовят. — А можно мне тоже попробовать? — тараторит Юля, заглядывая сначала на сковородку, а затем в глаза рядом стоящих и после утвердительного ответа берёт бразды правления в свои руки: отмечает, что консистенция теста неидеальна и добавляет необходимые, по её мнению, ингредиенты. — Вот где ты была, когда мы начинали.— усмехается Корнелия, следя за действиями сочинской красавицы. — Мы просто не успевали и не знали точного рецепта... — Дааа? Так идите, я всё переделаю. — махает рукой Паршута, готовая сделать всё самостоятельно. — Ну мы просто не знали, как делать... Рецепт спрашивали у аппарата. — Ну где вы были, собственно. А где я была?! — смеётся Юля и готовиться перекладывать тесто на сковородку. — Корнелия, а зачем масло сливочное? — спрашивает Паршута, наблюдая за действиями подруги. — Холестерин, же. — недоумевает девушка. — Холестерин. Ты моя хорошая, холестерин. — смеётся Бикбаев, эмоционально выделяя последнее слово. Паршута печёт первый блин, разговаривая с Корнелией, а Дима, сидящий на стуле сзади, услыхав из разговора девочек про половник, начал рассказывать об этом приборе: показывать, что он знает. За это Паршута целует и обнимает его, радостно приговаривая: ""Смотрите, он успехи делает!" — Здрасьте! Кто это всё организовал вообще, кто! — играя возмущение заговорил Дима — Понимаешь, Бикбаев. — чуть тише добавляет Дима для Юли, посвящая её в истоки сегодняшней готовки. — Так, Юля, давай. Обычно по тому, как человек переворачивает, понятно, как он умеет готовить блины. Из нас испытание не прошёл никто. — усмехается Дима, наблюдая за Паршутой в действии. Парень на мгновенье отлучается, и в этот ответственный момент Юля переворачивает блинчик на другую сторону. — Дима, получилось! — громко и радостно кричит Паршута, созывая товарища. — Получилось, но при этом при всём, ну понимаешь, средне. Исполнение максимум пять и четыре, но не на 6.0. — издевается Бикбаев, вызывая заразительный смех Паршуты, а затем крепко обнимает её. Девушка продолжает готовить. — Юля! — требовательно произносит Дима и, дождавшись внимания темноволосой, продолжает. — Я тебе пиццу положил, а ты не ешь. — с укором договаривает фабрикант и получает в ответ кроткое "спасибо", когда Паршута всё-таки добирается до кусочка пиццы. — У меня разум следит за чувствами. — тихо говорит Юля, не отвлекаясь от плиты. — Поэтому у тебя блины подгорают, а у Тёмы они такие воздушные. — язвит Бикбаев, прикалываясь. — Дим, кто-то сейчас получит горячей сковородкой. — твёрдо произнесла Паршута, а затем бросила взгляд на певца, да так, что на мгновенье воцарилась тишина: все присутствующие замолчали, а Юля продолжала готовить. — Злость ей руководит, а ты говоришь о разуме... — со смехом говорит Тёма Иванов, слегка постукивая по плечу Бикбаева и уходит. — Юль, я чувствую — шепчет сидящий буквально за спиной девушки Дима и, положив ладони на плечи темноволосой, начинает делать ей массаж. — Ты напряжена. — констатирует факты Бикбаев и оставляет лёгкий поцелуй на коже Паршуты. — Можешь мне налить попить? — целуя Бикбаева, спрашивает Юля. — Из моей кружки. — предлагает блондин, а улыбка на его лице становится ещё шире. —Да. Давай. — глаза Паршуты засияли, девушка радостно кивнула в ожидании напитка. — Мне перепало огромное счастье и честь выпить из этой кружки с изображением группы бис. — прикалывается Юля и делает глоток из чашки в руках Димы.***
Время медленно, но верно движется к семи вечера, а, значит, время ужина. Фабриканты потихоньку скапливаются на кухню: кто-то уже сидел за барной стойкой, ожидая всех остальных, кто-то готовил или убирал посуду. Дакота делала овощной салат, Тишман и Паршута оказались вместе домывающими посуду, Соколовский ходил туда сюда, то и дело заглядывая в холодильник, Корнелия, вытерев плиту, стала помогать Рите. Ребята хором поют на фоне, а Юля и Марк, случайно соприкоснувшись полотенцем, которым Тишман вытирал тарелку и кружкой, которую мыла Паршута, подняли глаза друг на друга и не могли оторваться. Певец первый прерывает зрительный контакт: отдаёт кухонное полотенце девушке и опускает взгляд, перекладывая уже чистую посуду из одного угла в другой. Паршута с улыбкой смотрит на Марка, а затем прячет взгляд, продолжая вытирать кружку. Пока Юля смотрит по направлению в раковину и подпевает ребятам, Марк вновь бросает взгляд на девушку. Подходит Тёма и сообщает от продюсеров новость про изменённые даты концертов. Принесённая весть оказывается радостной для Юли: девушка, переполненная счастьем, дважды целует Иванова, а затем и Тишмана, не переставая при этом весело подпрыгивать, звонко смеяться и широко улыбаться. Тёма пытается выпросить у Марка минусовку "ярким пламенем", в тот момент, когда Тишман, режущий овощи на доске, мило воркует с рядом стоящей Паршутой, готовящей себе чай. Иванов начинает петь композицию Марка, остальные ребята подхватывают идею. Тишман, улыбаясь, оглядывается на товарищей: фабриканты исполняют его "ярким пламенем", но почему-то из всех он вылавливает поющую Паршуту и задерживает взгляд на пару секунд именно на ней. Когда наконец все уселись, расположились с чашками чая или тарелками с блинами, начались уютные домашние разговоры. Дима и Корнелия решили вспомнить вчерашний приход редакторов журнала MAXIM и начали говорить их версии про идеальных девушек. Впоследствии Рита рассказала о том, как к ней подошли, похвалили фигуру, но она возразила: "идеальные? Вы ещё не видели идеальные бёдра, сейчас Паршута придёт." Вслед за Дакотой все засмеялись, а Марк, слушая Риту, с улыбкой взглянул на сидящую напротив Юлю, которая была совсем не удивлена словами подруги и безразлично опустошала баночку с чем-то вкусненьким. Первым почувствовал нагнетание атмосферы наблюдательный Серёжа, до этого тихо пьющий чай. Сидя практически в другом углу стола, он обращает внимания всех фабрикантов на разговор Паршуты и Соколовского. — Вот ребят, что сейчас здесь происходит! Здесь происходит закрытый диалог. — Ашихмин указывает на Юлю и Влада и добавляет — Я говорю... Конфликт. — утверждает Серёжа и замолкает, а все остальные перешёптываются, пытаясь друг у друга узнать, что происходит. — Я к нему никогда не зайду, никогда. Никогда! — недовольно говорит Паршута, чуть проясняя ситуацию. Когда всё поутихает и вроде бы окружающие не слушают их, Влад снова упрашивает Юлю, не убирает ладонь с её спины и продолжает гладить. — Я тебя прошу. — Нет, никогда. — Юль. — одними губами шепчет Влад, не двигаясь, но смотря лишь на девушку. — Я ни разу не зайду. — отпивая чай, тихо произносит Паршута, дабы услышал только Соколовский и поскорее отстал от неё, но это не помогает и Влад вновь упрашивает Юлю, из-за чего та вскипает: — Хватит прикалываться! Ну хватит прикалываться! Я умоляю тебя! — по слогам, совсем громко произносит девушка, но никто не заостряет на этом внимание. — Давай, зайди, пожалуйста. — Нет, не разу не зайду. — Пожалуйста. — Нет, не зайду. — Юля откладывает в сторону ложку и уже избавленную от сладкого содержимого баночку, и вновь бросает взгляд на рядом сидящего Соколовского. — Всё, шутка уже не это... Несмешная. — тихо, но с твёрдостью в голосе говорит Паршута. — Без шуток. — всё не отступает Соколовский. — Это не шутка. Когда по три раза повторяют.— устало шепчет Юля, в то время как Влад берёт её за руку и не отпускает. — Ну Влад, ну перестань. — недовольно протягивает Паршута, смотря на свою ладонь, находившуюся в заложниках Соколовского. *Влад Соколовский, отпусти руку Паршуты * — кажется, произносит Корнелия, но в ответ Влад бросает: "подожди, не лезь." И это вроде как работает. — Почему? — не сдаётся юноша и продолжает допытывать. — Потому что. Хватило. Ты меня уже выгнал. — Перестань. — Влад начал медленно тянутся к Юле. — Выгнал. — Юль. — лица обоих оказались максимально приближены. — Выгнал. — Сходи пожалуйста сегодня. — Ни разу не зайду. Я больше ни разу не зайду. — девушка первая прекращает зрительный контакт, делая вид, что смотрит на других. — Никогда в жизни не зайду, когда ты записываешься! Никогда! — Паршута вздыхает и равнодушно делает глоток чая. — Последний раз, я тебя прошу. *Ты чё её упрашиваешь, я не пойму* —вновь слышится от Манго, на что Соколовский отвечает резко: а ты вообще не лезь! — Юля, Юля. — продолжает Влад, уместив руку на спине девушки. — Я сказала нет. Нет. — Зайди. — Нет. — Зайди. — Куда зайди? — перепалку прерывает до сих пор сидящий рядом с парочкой Марк, непонимающий что, собственно, происходит между ними. — Она не хочет заходить ко мне во время записи песен. — произносит Соколовский. — Он меня уже выгнал один раз. — ловя удивленный взгляд Марка, объясняет Юля, теребя в руке какую-то этикетку. — Я её не выгонял. — резко выпаливает Влад, оправдываясь. — Тааак выгнал. — продолжает повествование Паршута, обращаясь к Марку. —С позором? — уточняет Тишман. — Просто с позором. — усмехается Юля. — Ну это она себе придумала позор. — добавляет Соколовский, но не Марк, не Юля не слышат. Тогда Влад принимает крайние меры и вместе с Димой шутит про то, что если Юля не придёт, то он позвонит Косте. — Так, а ты не вмешивайся! — срывается на крик Паршута и вновь опускает взгляд на кружку. — Это что такое? Раздухарилась. Посмотри. — послышалось с разных концов стола. — Звезду словила? — с нотой обиды или сарказма говорит Дима. — У Тёмы что-ли звезду взяла поносить? — Я тебя прошу. — тихо шепчет Влад Юле, кажется понимая, что они дошутились. — Говорит Дима Бикбаев, сидящий в футболке со своим изображением. — Марк пытается спасти шутками. — Подожди, по идее ты ещё должен напевать "боже, я люблю себя". — Тишман разряжает накалённую до предела обстановку, видя в каком эмоциональном состоянии подруга и переводит тему звёздной болезни, которой тут собственно ни у кого и нет. — Паршута! — на чуть повышенных тонах произносит Марк, стукнув по столу, да так, что все вмиг замолчали и уставились на него с выпученными глазами. — Нужно поговорить. — объясняет артист, кивая в сторону гостиной. Девушка, за дальнейшими действиями которой с неподдельным интересом наблюдали абсолютно все, отвлеклась от своего занятия размешивания чая ложкой, обвела взглядом фабрикантов, и, посмотрев в глаза сидящего напротив Тишмана, резко дёрнулась и начала спускаться со стула. Марк последовал за ней. Когда Юля уже вышла из кухни, Тишман ещё только направлялся к выходу. Услышав что-то наподобие "ну сейчас Марк ей всё расскажет и поможет звезду убрать" от Соколовского и Бикбаева, Тишман несильно ударил их. Поскольку Юля шла впереди Тишмана, она оказалась в гостиной чуть раньше. Развернувшись, темноволосая врезалась в как раз подошедшего Марка, практически утыкаясь в его шею. — Прости. — раздражённо шепчет Юля, желая сделать пару шагов назад и дать пространство Тишману, но тот без спроса притягивает девушку к себе, положив руки на её талию. — Марк. Что ты делаешь? — совсем хриплым голосом недоверчиво спрашивает Паршута. — Юль, спокойно. Ну я же вижу. — Тишман смягчает голос и, заботливо смотря на девушку, на ощупь пересчитывает её рёбра, залезая одной рукой под майку. — Я бы тоже не выдержал. Влад и не такое может учудить. — почувствовав как Юля потихоньку расслабляется и обхватывает руками его спину, Марк улыбнулся. — Пойми, это у него возраст такой... Себя вспомни в пятнадцать — певец нежно проводит ладонью по щеке Паршуты, ощущая как она, буквально, тонет в объятиях, как в спасательном круге. — Нервы шалят, гормоны... — оба задержали взгляд друг и на друге и одновременно усмехнулись. — Хотя я его ничуть не оправдываю. — резко добавляет Тишман, хмуря брови. — И на Диму не обижайся. Мы же понимаем, что звёздной болезни здесь никакой нет. — Тишман несмело касается губами оголённого плеча Паршуты. — Ты же умная девочка, не обращай внимания. А я, если что, ещё помогу. — Тишман заглядывает в тёмно-карие и видит там то, что и хотел: спокойствие, а не негатив и раздражительность, вызванные Соколовским. — Идём? Готова? — нехотя выпуская красавицу из объятий уточняет Марк и, получив утвердительный кивок, сопровождаемый поцелуем в его щёку, в знак благодарности, направляется к ребятам первый. Марка встречают лишь взглядами, никто ничего не говорит. Быть может, не хотят вспоминать. К тому же, они достаточно долго были вне беседы, может ребята болтают о совершенно другой теме. За ним идёт Юля и спокойно занимает своё место. — Так придёшь? — слышит Юля от Влада, который вновь обнимает её. Мысленно девушка даёт участнику дуэта БиС подзатыльник за его навязчивость, понимает, что всё продолжается, и, вспоминая слова Марка, молчит. — Ну не надо играть, я ж не играю. — говорит Влад в пустоту, потому что Паршута не отвечает, а спустя минут десять ужин заканчивается и все ребята покидают кухню.***
Время 21:30, до отбоя оставалось всего полчаса. Фабриканты уже готовились ко сну, лишь изредка выходив по необходимости: в ванну, на кухню попить водички или обойти весь дом в поисках оставленных за день вещей. Марк же сидел в гостиной, на одном из диванов перед выключенным телевизором и смотрел в одну точку, не обращая внимания на окружающих. Все мысли парня из Махачкалы были лишь об одной юной красавице из Сочи. Тишман сам не понял как, но за последние сутки он точно думал о Паршуте больше, чем о ком-либо другом. Он вдруг почувствовал какую-то связь между ним, таким великовозрастным дитём, как его называет Корнелия, и этой девятнадцатилетней девочкой. На первый взгляд они кажутся двумя противоположностями. Но Марку вдруг захотелось проверить, а, скорее, опровергнуть эту гипотезу в обычной жизни. — Маарк, Марк. — артист, видимо, не сразу услышал, что именно его зовут, а человек, пытающийся вернуть Тишмана в реальность, между прочим стоял практически над его ухом. — Юлёк. — по-доброму улыбнулся Марк, повернув голову и увидев девушку. Певица, одетая в укороченную футболку зелёного цвета и белые шорты, с распущенными длинными волосами красовалась буквально в паре сантиметров от Тишмана. По юлиному наряду и чуть сонному виду можно было догадаться, что она собиралась спать, но увидев товарища, решила узнать причины его отсутствия в спальне мальчиков. Марк, не отрывая глаз от Юли, провёл рукой возле себя, предлагая сесть рядом, и Паршута, не прерывая зрительного контакта, медленно направилась к нему. — Ты чего здесь один? — спрашивает девушка, подходя к Тишману, при этом продолжая смотреть ему в глаза. — Да и вообще, скоро отбой, пора уже ложиться спать, ты же не хочешь получить от продюсеров штраф. — произносит с неким укором Юля, залезая на диван. — О чём задумался? — тише говорит Паршута, понимая, что может отвлекать друга от важных мыслей, касающихся его творчества, и укладывает голову на плече Марка. — Не поверишь. О тебе. — также тихо произносит Тишман с улыбкой на лице. — Да, объектом моих размышлений была ты. — отвечая на удивлённый взгляд темноволосой, Марк неосознанно обнимает её со спины, Юля закидывает ноги поверх его. А что, Соколовскому можно лежать с ней в обнимку, да ещё и целыми днями напролёт, а ему нет?! На самом деле Марк сейчас в лёгком шоке. Тишман и правда вспоминает, что за всё время проекта Юля держала его на расстоянии. Он, как и другие мальчишки, поддерживал каждую, обнимая и целуя в трудные моменты, за что иногда получали от руководства, но Юля... К нему она сегодня впервые пришла, позволяя себе столько тактильности. А Юля... Юля осознает, что в этом доме тепло не только в объятиях Соколовского. У Марка плечо даже помягче, поудобнее будет. И друг он хороший, внимательный. Особенно после сегодняшнего. Тишман решает поведать Юле обо всём, о чём думал пару минут назад. Он решает не молчать. Не давить в себе свои чувства по отношению к Паршуте и их, как ему хотелось бы, хоть чуть-чуть совместному будущему. — Я сам не знаю почему. — перебирая тёмные чуть растрёпанные волосы Паршуты, рассуждал Марк. — Просто... — Тишман задумался, пытаясь подобрать слова, чтобы не показаться слишком скучным. — Я хотел бы не терять тебя после окончания проекта. — признаётся он. — Чувствую ведь, разлетимся, больше не пересечёмся. — тяжело вздыхает Марк. — А я бы так не хотел... — Знаешь, мне кажется я понимаю тебя. — Паршута поднимает голову и находит глаза цвета океана. — Не понимаю, как объяснить, но чувствую то же самое. — Юля обхватывает руками спину Тишмана и укладывается на его грудь. — Не разлетимся, обещаю. — мурлычит Паршута, а у Марка от её голоса шея покрывается мурашками. Он сильнее прижимает девушку к себе, целуя макушку.