Что же есть иллюзии?

      Что можно сказать тому, кто заставил твоё сердце в один момент трепетать от счастья при встрече, а в другой от страха, прячась за любыми преградами, загнано дыша, словно маленький зверёк в ловушке?       Идей не было, в голове пусто. Хотелось просто выжить. — Что ты как трус прячешься, а, Эйден? — насмешливый голос отбивался от стен церкви, как мячик, рассыпаясь на последнем ударе осколками, ранящими прямо в сердце, заставляя раны кровоточить: — Маленький бедный мальчик. Ты никогда не вырастишь, если будешь прятаться от проблем!       Хакон выхаживал по зданию, словно тигр, готовый броситься на жертву, разорвав её на части, упиваясь горячей кровью со вкусом метала и страха.       О, он прекрасно знал, что парень сейчас прячется от него не из-за того, что боится, что навредят ему, а из-за того, что боится навредить сам. Мужчина видел как тот дерётся один против десятерых, раскидывая трупы в стороны одного за другим. Мальчишка в этот момент превращался в монстра с залитыми кровью глазами, пугая своим видом и заставляя замереть в страхе перед такой мощью и злобой.       Но стоило протянуть подрагивающую руку к зверю, как тот превращался в ласкового щенка, трясь головой о подставленную ладонь, виляя несуществующим хвостиком, топчась на месте с ноги на ногу.       Теперь же так не приласкать зверя, если тот проснётся за место маленького кролика, забившегося в угол. Чего отчасти и боялся Хакон. Умирать не хотелось, хотелось просто забрать ключ и свалить из этого сраного городишки как можно дальше и быстрее. — Попался! — заглядывая за очередные мешки с песком и хватая свернувшийся там комок за плечи, грозно оскалился Хакон, бросая юное тельце на пол и наваливаясь сверху, стараясь ухватить чужие руки, чтобы пилигрим ими не махал: — Не шевелись ты! Я просто заберу ключ и уйду, никто из нас не пострадает. — Не смей, Хакон, ты ведь прекрасно знаешь, как он важен для меня! — вырывая свои руки из цепкой хватки, сопротивлялся Эйден, ерзая под мужчиной, чтобы скинуть того с себя: — Я должен найти Мию и победить Вальца! Почему ты на его стороне, а не на моей? Я думал, что ты мой друг! — Мы никогда не были друзьями, парень, как ты этого не понимаешь? — закатил глаза француз, всё-таки удачно перехватывая руки парнишки в одну свою ладонь и впечатывая их в пол, заставляя пилигрима болезненно скривить нос и прикусить изнутри свою щеку, чувствуя на языке металлический привкус. — Всё, что было между нами — иллюзия, Эйден, — продолжал Маттиас, склонившись над голубоглазым пониже, опаляя своим дыханием его щеки: — Я думал, что ты достаточно умён, чтобы понять, где правда, а где ложь. Но нет, ты ещё слишком мал для такого.       Слова мужчины полностью разбили сердце парню, Из-за чего тот замер, не веря смотря в чужие карие глаза, наполненные вместо привычного тепла и ласки острым льдом. Обмякнув в чужих руках, Эйден тяжело вздохнул, отворачивая свою голову от Хакона, не в силах на него смотреть. — Я… Я правда ещё мал для некоторых вещей в жизни, Хакон, — тихо начал Колдуэлл, пиля взглядом одну точку в полу: — Но всё же, что между нами было — это был искренний ты. Ты бы не стал для иллюзии гладить меня по голове пока я сплю, шептать ласково мне что-то на французском и мягко целовать в щеки.       От слов пилигрима Хакон был поражён. Всё это он правда делал, когда они оставались в одном убежище и спали вместе. Спящий Эйден оказался ещё милее, чем бодрствующий, от чего сердечко мужчины трепетало внутри, разливая тепло по груди. — Ты чего себе напридумывал?! — для вида возмутился Хакон, смущаясь от воспоминаний и отпуская руки пилигрима — фатальная ошибка, ведь теперь уже тот схватил его за грудки, резко переворачиваясь и подминая под себя мужчину, седлая чужие бёдра.       Руки парнишка фиксировать не стал, зачем тратить лишние силы, если Хакон никуда не постарается убежать, скользнув на бёдра Эйдена своими руками, прижимая к себе. — Самое главное, что я ничего не придумывал, Хакон, ты тогда признавался мне в любви, разве не так?       Ох, этот сводящий с ума шёпот с хрипотцой над ухом и слегка давящий вес сверху сводят с ума, заставляя скользнуть руками на упругий зад, обтянутый толстой тканью джинс, а как же хочется, чтобы лишней одежды не было.       Стоило сжать свои пальцы на ягодицах, как по ладоням пришлись быстрые шлепки. Ещё пока нельзя жамкать, можно лишь просто держаться. — Я прекрасно вижу твои взгляды, Хакон, — шёпот перемещается на шею, на которой начинают рассыпаться дорожки поцелуев. — А я вижу твои, Малыш, — улыбается Маттиас, чувствуя своей шеей улыбку на чужих губах: — Так что мы, видно, квиты? — Если ты примкнешь к бегунам и сейчас же пойдёшь со мной, то я обещаю подумать, — усмехается Эйден, но затем сразу же рычит на звонкий шлепок по заднице. — Не возмущайся, я тебя шлёпать буду не только в повседневной жизни теперь, — довольно растягивает губы в улыбке Хакон, гладя через ткань штанов ударенную ягодицу, уже строя планы на их совместный вечер, не намереваясь больше ходить вокруг да около.       Как только губам стоило соприкоснуться, в голове парня всплыли слова мужчины про иллюзии в их отношениях, из-за чего парншка отстранился от Хакона, разрывая поцелуй. — Ты сказал, что все наши отношения — иллюзия. — начал парень, не давая Маттиасу погладить себя по щекам, уворачиваясь от рук: — То, что между нам сейчас. Тоже твои иллюзии?       Задумавшись на этот счёт, Хакон тяжело вздохнул, нежно улыбаясь пилигриму. Он впервые не знал как ответить, не находя в своё словарном запасе красивых слов, чтобы объяснить всё парню.       Возможно, Хакон позже найдёт слова, чтобы всё объяснить мальчишке, но это произойдёт точно не сейчас. Сначала он сам хотел разобраться в том, что является иллюзией, а что нет между ними.