Часть 1
29 июня 2022 г. в 16:28
Яркая луна бросает серебряный свет на каменный пол лазарета.
Она холодная.
Как и воздух в этой комнате.
Где лежит Живаго.
На мокрых простынях.
Он болен.
Очень болен.
У него пневмония.
Высокая температура не даёт спать.
А если и получается провалиться в сон, ему снятся кошмары.
Кошмары из его, казалось, прошлой жизни.
Ему снится Эйхманис.
И всё то, что было между ними.
Живаго знал всё о взглядах Фёдора.
Атеист.
Коммунист.
Большевик.
А сам Юрий?
Белый офицер.
Монархист.
Верующий?
Уже нет.
Эйхманис пил.
Не особенно часто.
Но когда пил, разговаривал со своими подчинёнными.
На совершенно разные темы.
Чаще всего об идеологии.
— Христос… Он только на словах Царствие Небесное обещал. А пролетариат САМ творит его! Здесь и сейчас!
Юрий не мог оторвать от него глаз!
Он был прекрасен в своем азарте.
— А что Вы нашей пролетарской правде противопоставить можете?! А?
Ночи с ним тоже невозможно было забыть.
Юрий чувствовал, что с ним что-то происходит.
Каждую совместную ночь в нём что-то переворачивалось.
Что-то доселе неизвестное.
В моменты такого помутнения хотелось многого.
Очень многого.
Хотелось целовать Эйхманиса.
Целовать его руки.
Говорить, как любит его.
Зарываться носом в его волосы.
Но нельзя.
Фёдор не терпит нежностей.
Живаго только раз позволил себе слабость.
Тогда, лёжа с начлагом в постели.
Юрий сполз к его ногам.
Провёл рукой от колена к пальцам.
Начал покрывать поцелуями ладыжки.
После положил голову на его ступни.
Он не знал, как отреагирует Эйхманис.
Он ожидал затрещины и побоев.
А получил тонкие пальцы, нежно перебирающие волосы, и мягкую улыбку:
— Дурной. Вот что ты делаешь?
— Люблю тебя.
— Так сильно, что готов целовать мне ноги. Что ещё ты готов сделать?
— Всё, что попросишь.
В тот раз он был непривычно нежен.
Обычно было по-другому.
— Фёдор…
— Заткнись!
— Я твой. Только твой. И ничей больше. Ты ведь это знаешь.
В ответ сильная пощёчина.
Ещё одна.
Ещё.
И доктор падает на пол.
Ему даже не дали вздохнуть.
На него сразу же обрушился шквал ударов.
Фёдор сделал несколько сильных ударов.
И отошёл в сторону.
Задумчиво закурил.
Любуясь тем, что сделал.
— Ненавижу тебя.
— Ты меня любишь.
— Зато ты меня ненавидишь.
— Не зли меня, Юрочка. Ты прекрасно знаешь, как я тебя люблю.
Живаго зашёлся в кашле.
Снова.
Кашель.
Температура под 40.
Отсутствие нормального сна.
Обычное явление.
Юрий поворачивает голову.
И встречает холодный взгляд.
Глаза цвета Белого моря.
Его глаза.
— Как ты здесь?
— Неважно.
— Фёдор…
— М?
— Я всё ещё помню, как ты улыбаешься.
— Холодно тебе?
— Жарко. Дышать нечем.
— Это пройдет.
Живаго нашёл руку Эйхманиса.
Сжал его пальцы.
— У тебя очень холодные руки. Почему так?
— А ты не помнишь? Меня нет. Ты ведь сам убил меня. Отравил. Помнишь?
— Прости меня. Только не уходи. Не бросай меня.
— Не волнуйся. Скоро встретимся.
Доктор ничего больше не смог сказать.
Эйхманис исчез.
Буквально растворился.
Живаго чувствовал, что сжимает в пальцах простыню.
Он снова зашёлся в кашле.
Кашель.
Агония.
Смерть.
Долгожданная свобода.