Verlust

Ягеру нужен был этот безымянный танкист. Ни адьютант Клауса, ни архивист концентрационного лагеря не особо понимали, почему именно подлежащий к уничтожению танкист, все еще не назвавший своего имени, был настолько нужен штандартенфюреру, но увидев трясущиеся руки мужчины, никто из них спорить не стал. Собственно поэтому Ягер уже стоял перед входом в камеру и ждал, пока ему приведут девушку-остарбайтера для перевода. Хотя Клаус говорил по-русски, так как изначально планировал пойти шпионом, но война со временем расставила все на свои места, и теперь он сидел в своем дорогом штандартенфюрерском кабинете и ежедневно попивал такой же дорогой коньяк. Но своими познаниями в русском он не пользовался и не планировал открывать их кому-либо, так как имел огромно преимущество над русскими и почти всегда понимал смысл их разговоров. Но вернемся к Ягеру, который все еще стоит перед камерой! Клаус уже дождался переводчицу. Немного подумав о том, как же ему начать диалог, он зашел в камеру. Чистюлю Ягера сразу передернуло от внешности пленника. Виду он не показал, но сделал отметочку у себя в голове. Пленник лежал на койке с пустым взглядом в никуда. По приказу немца его подняла и поставила в сидящее положение переводчица. С громким полухрипом-полустоном танкист поднял взгляд и заметил новую фигуру, хотя обычно старался не смотреть на немцев. Все равно все эти хренфюреры да херфюреры путались у него в голове. Первое что отметил парень - ужасные шрамы мужчины, а потом уже увидел голубые глаза. Слишком голубые,как подумал он, и что-то напоминающее. Вскоре собственно немец напомнил что. -27 ноября 1941 год, село Нефедово. Выслушав речь переводчицы парень побледнел. Воспоминания нахлынули мгновенно. Да, Ивушкин был несгибаемым с немцами, но когда он оставался в одиночестве негативные мысли пожирали его изнутри. Каждый день он винил себя в смерти почти всех членов своего первого и последнего экипажа. Хоть они и разнесли целую роту немецких танков, но один из немцев выжил. Он высунулся из танка и из последних сил выстрелил. Да, Николай его заметил, но сделать ничего не успел кроме того как посмотреть на него. Русский выиграл немецкую роту, но все равно был проигравшим один на один. Тот танковый бой сильно подорвал его самооценку. Хотя на самом деле не только его. Парень снова посмотрел на немца и опустил шуточку про его внешний вид. Ягеру понравился его настрой. Немец ухмыльнулся и продолжил. Теперь уже он говорил то, что ему было нужно. Как он и ожидал у танкиста реакция была негативная и штандартенфюрер слегка покрыли матом. Но Ягер то все просчитал. Стратег чертов. Он достал пистолет из кобуры и нацелил на переводчицу. Николаю умирать не хотелось, но еще больше ему не хотелось, чтобы из-за него умирал кто-то другой. Ягер сломал его во второй раз. Как только немец добился желаемого, он опустил пистолет и подошел вплотную к танкисту. Ягер легко потрепал его по отросшим волосам. -Так надо. Ты молодец. Имя и звание,- сказал немецкий офицер, заглядывая в глаза русскому. -Младший сержант Ивушкин,-пробормотал Николай тихим и потерянным голосом. Он снова проиграл. Ягер вышел из камеры и начал раздавать приказы солдатам о том, чтобы Ивушкина доставили в лазарет, отмыли, вылечили и дали паек побольше. В то время в камере Николай слегка улыбнулся переводчице. Его успокаивало то, что хотя бы спас ни в чем невиновную жизнь.