Полынь

— свет мой, прошу тебя, не вертись – Ярина говорит нечётко, цветы зажаты в зубах, а руки старательно выплетают что-то из алёниных волос. На поляне прохладно, но от неё исходит живое, непонятное тепло. Девушки—соседки называли Ярину ведьмой, в прошлой жизни сгоревшей на костре, Алёна называла её цветочной феей, а сама Ярина на это лишь мило улыбалась. Алёне было достаточно. Алёна по уши в этой улыбке, в этих волосах и прикосновениях пальцев с немного грубой, мозолистой кожей. Пару движений, громкий шорох. — я почти всё. Ярина усмехнулась. Она находится за спиной, но Алёна чувствует — знает — она усмехается. Алёне хочется верить, что она знает Ярину также хорошо, как и Ярина её. Где-то далеко крики Камалии и хохот Гоши. Где-то далёко — ещё дальше, там, где у людей нет шансов — ходят титаны. Там смерть. Алёна верит, так глупо вери, что она их не коснётся. А сама впитывает каждый момент, любуется небом, слишком чистым небом и не хочет забывать этот запах ромашек. — смотри, любовь моя, какая красота – она встаёт, подводит её к луже и довольно улыбается, молча хвалится своей работой. На Алёне цветочная корона – несколько мелких цветов по бокам и самый большой цветок в центре. — красиво – разворачивается, переплетает их с Яриной пальцы , – но ты красивее. Ярина смущается вмиг, немного краснеет и пытается скрыть щёки за распущенными волосами. Алёна смеётся и тут же её легонько бьют по макушке, стараясь не задевать цветы. — балда. — твоя балда. Навсегда её.