Когда я успел полюбить её?

Прошло три дня, за которые Нора успела отработать два дня в баре и приходилось даже натягивать улыбку. А если по правде, то бар немного её отвлекал от тех событий, но в тоже время и напоминал. Ведь на этом самом месте всё и произошло. Сейчас Галлагер лежала на кровати в стенах дома. Она даже не разговаривала и училась вновь говорить только на работе и то, не так, чтобы прям язык заболел. В доме тишина, рабочий день, пока ещё школа. Но скоро трое из семьи сдают школьные экзамены и идут на каникулы прохлаждаться. «Наверное, сейчас уже полдень.», — подумала Нора и посмотрела на экран мобильного. «Нет, уже два часа дня.», — мысленно проговорила девчонка, поднимаясь с постели и идя в ванную, чтобы умыться и расчесать волосы, которые были не пойми на что похожи. Всё-таки мыться на ночь, а потом ложиться спать — не лучшая идея, но по-другому было никак. Сделав всё, что было нужно ей, девушка вновь направилась в свою комнату, прикрыв дверь. В её комнату пробрался манящий запах еды, отчего желудок сразу же больно заурчал. Галлагер только недавно вспомнила, что она так хотела поговорить с Йеном насчёт того инцидента. Если честно, то она даже забыла, что собиралась говорить. Дни летели очень быстро, Йен не успевал даже вести ход времени и событий. Дни протекали обыденно, будто попал в день сурка: проснулся, сходил в душ, попил кофе, позавтракал, сходил погулять на целый день, вернулся домой поздно вечером, посмотрел телевизор, лёг спать. Не сказать, что это было интересно, поэтому на третий день это надоело. Больше заняться было нечем, но сидеть дома желания не было. Взвесив все за и против, парень решил днём поваляться на диване, а вечером куда-нибудь выбраться. В какое-нибудь кафе, либо в клуб. В жизни нужны перемены, чтобы человек не сошёл с ума от одинаковых будней. Решив с планами на день, Йен отправился на первый этаж, чтобы приступить к их выполнению. Включив телевизор, парень уселся на диван, доставая из кармана брюк пачку сигарет. По телевизору не шло ничего интересного, более занимательно было смотреть сквозь него и думать о чём-то своём. «Интересно, а как там Нора? Её не видно уже третий день. Два дня она вроде на работу ходила, но толком ничего и никому не говорила: встала и ушла — в стиле Галлагеров, так сказать.», — подумал рыжеволосый парень, выдыхая дым. Поговорить — это дело хорошее, но вот было лень спускаться вниз, замечая, что его нет, тогда все эти манипуляции были бы сделаны зря, а энергию девушка хотела сохранить. Ещё не понятно сколько она будет ходить вялой из-за ебучего Нэда. Нора только набрала воздуха в лёгкие, чтобы крикнуть имя брата, но затаила его и тяжело выдохнула, ложась набок, подминая под себя одеяло. «Не буду никого тревожить. У всех есть дела поважнее, а не те, чтобы бежать за зов.», — подумала Галлагер и грустно улыбнулась. Нора провела ещё несколько часов в постели, которые пошли в копилку и можно в конечном итоге сравнивать её часы, и часы Йена в кровати. Девчонка даже вздремнула, а после этого пробуждения есть захотелось сильнее. Повернув голову в сторону прикроватной тумбочки, она взглянула на часы и время уже было пять вечера. Встав с кровати, состояние тела её не порадовало: перед глазами немного потемнело и закружилась голова. Весь день прошёл в полной прострации и своих непонятных и нелогичных мыслях, которые никак не были связаны друг с другом. Сказать, что было скучно — это ничего не сказать. Скука смертная, как говориться. Сестра не выходила из комнаты весь день, по крайней мере, Йен не слышал никаких шагов, и открывания или закрывания дверей, из-за чего и пришёл к такому выводу. Скоро должны были прийти остальные. Обычно Галлагеры приходят около шести часов вечера, кроме Фионы — она иногда задерживается до позднего вечера или не приходит домой вовсе, оставаясь у своего начальника из кафе. Решив приготовить хоть что-то съедобное себе на ужин, Галлагер отправился на кухню. Взяв из холодильника пакет с молоком, он залил его в хлопья. Обычно люди такой едой завтракают, но ему это было не особо важно. Спустя несколько минут послышались шаги со стороны лестницы. Боковым зрением Йен заметил, что там шла Нора. Спустившись вниз, опираясь руками о стену, девушка оказалась на кухне и так же медленным шагом стала подходить к кофеварке. Девчонка не сразу заметила присутствие брата на кухне. Повернув голову, она смотрела на него, но в то же время смотрела будто сквозь, а из головы совершенно вылетело то, что было с ней ранее. Стук ложки о тарелку заставил перевести взгляд на рыжеволосого парня. — Привет, — сказала она, будто была потеряна, и с одной стороны это действительно так. — Привет-привет, — ответил Йен сестре, когда она всё-таки решила обратить на него внимание. Хотя он и не настаивал, вид у неё был уж больно потрёпанный и потерянный, поэтому давить особо желания не было. По её виду было понятно, что она хочет начать какой-то разговор, но что-то внутри неё мешало ей это сделать. Не сказать, что Нора выглядит ужасно, но такой, будто высосали всё хорошее. Румянец лица, которое теперь было бледноватого цвета, а под глазами всё ещё лежали синяки, которые стали на тон темнее. Более живой вид ей придавали волосы, которые аккуратно лежали на тонких плечах Галлагер. С одной стороны, прошло уже достаточно времени с того момента, поэтому, поднимать эту тему не хотелось, может, Йен даже позабыл о том, что они вместе спали на кровати. Девушке нужно с кем-то поговорить о том, что случилось именно у неё, потому что выпускать одни слёзы — дело неплохое, но выговориться — ещё лучше. Нора до сих пор не удалила переписку, кажется, она решила добить себя ей окончательно. — Я… — начала она, нервно топчась на месте. — Хочешь, — её руки стали теребить ткань штанов. — Мы можем… — она поняла, что у всех и так полно проблем в семье, и Йен не исключение, тем более, что и у него есть свои проблемы. — Забудь… — сказав это, Нора слабо улыбнулась и пошла на второй этаж. Ей было сложно отнять время брата, ведь таким разговором она просто повесит на него груз о своей неразделенной любви, о том парне, о котором, может ему даже и неинтересно слушать. «Нет, ну так уж точно дело не пойдёт. Я конечно не напирал с разговорами, но если уж Нора решила начать что-то говорить, то пусть уж лучше заканчивает.», — подумал парень, а после следом пошёл за сестрой. — Мы можем, что? — Йен поднял правую бровь, в знак вопроса и слегка улыбнулся, так как звучало это достаточно двусмысленно. — Начала — говори. Я никуда не тороплюсь, слушаю. — Я хотела просто поговорить, но не хочу класть камень на плечи собеседнику с Нэдом, — сказала Нора и присела на кровать, отпивая кофе и оставляя кружку в сторону, на тумбочку. — Я знаю, что стоит поговорить, чтобы отпустить эту ситуацию, но почему-то боюсь. Галлагер достала из кармана штанов телефон, разблокировала его и открыла ту переписку, которую ещё хранила и протянула телефон к рукам Йена. Там было написано очень много ужасных вещей: «Прихвати своё тело и надень красивое белье», «Ты долбаная шлюха, на которую я потратил три недели, а за это время ты даже не поцеловала меня ни разу», «Иди ты нахуй. Я найду другую девку, которая мне даст, а не ты. Ломающая тварь.» Йен слушал то, что рассказывала Нора, одновременно держа в руке сигарету и затягиваясь. Когда девушка всё-таки решила рассказать, что же её тревожит, парень заметно напрягся, а в глазах заплясали чёртики. Не зря этот парень ему сразу не понравился. Очень мала вероятность, что тот парень, или уже мужчина, будет из добрых побуждений ухаживать за восемнадцатилетней барышней. Когда Нора отдала брату телефон с открытой перепиской, черти в его глазах, кажется, уже не просто танцевали, а плясали чечётку. Левая рука непроизвольно сжалась, отчего всё ещё горящая сигарета, которую он держал именно в этой руке, сломалась пополам, опаляя искрами часть тела парня. — Интересно… — протянул Йен. — Очень даже интересно, — повторил он, протягивая мобильный обратно сестре. — Слушай, а раньше было такое, что он делал какие-то двусмысленные намёки или пытался развести тебя на это? Или может делал это без твоего согласия? — Не знаю… я не помню точно, вроде бы нет. Он казался очень общительным, — ответила девушка, забирая телефон из рук брата и, всё-таки решившись, удалила эту переписку, чтобы не мозолила глаза. — Мне просто обидно, даже за себя, что я в очередной раз не разглядела мудака, а просто верила ему, а он просто желал вот так воспользоваться мной, — сказала Нора и легла на постель, кладя голову на подушку, прикрывая ладонями глаза. — Извини… я не должна была тебе этого говорить, но мне это было нужно… я ужасная сестра и девушка. — Ты ошибаешься, — нахмурился Йен. — Ты должна была мне это говорить. Причём сразу, а не только сейчас. Ты не должна была мучать себя одиночеством, от этого легче не становится, поверь, я это знаю, как никто другой, — вздохнул парень и опустил взгляд. — А на счёт мудака… Ты ещё найдешь того, кто будет с тобой настоящим и искренним, ему нужна будет твоя душа, а не тело, — улыбнулся он. — И, если быть предельно честным, я горю очень сильным желанием взять Липа и разбить этому мудаку его смазливое ебало. Но я знаю, что ты не дашь мне это сделать. — Ты прав, не дам, — ответила шатенка, усмехаясь, но тут же её улыбка пропала с лица. — Даже не знаю, найду ли, а может и нет, но сейчас даже не хочу об этом думать, не иначе, я точно впаду в депрессию, — проговорила Галлагер и посмотрела в сторону Йена, а затем стряхнула пепел, который был на его штанах, а после взяла сигарету и закурила её. — Лучше отпустить эту тему, забыть про Нэда, забыть про всё. Я не думаю, что я прям такая ужасная… даже у Дебби кто-то был, и я уверена, что тот не был таким требовательным, но не буду об этом говорить. — Дебби — это отдельная тема, возможно, ей самой только это и надо, — пожал плечами Йен и хитро улыбнулся. — Но-о-ор, — протянул он, и получив вопросительный взгляд сестры, быстро пододвинулся к ней и начал щекотать её, как бы считая своими пальцами рёбра. «Надо её отвлечь.», — пронеслось в голове у парня. — Эй… — начала она, даже толком не начав говорить, а лишь задорно начала смеяться. — Йен… Йен… хватит, — говорила девчонка, немного задыхаясь из-за нехватки воздуха. Руки Норы легли на руки брата, и она старалась убрать ладони парня со всего тела. Но его хватка была сильнее. Галлагер стала мотать руками и шевелить головой в попытках отбить от себя рыжеволосого паренька. Женские ноги согнулись в коленях и были слегка разведены в сторону, но она стала двигать и ими, то соприкасаясь, то отдаляя ноги друг от друга. Йен слегка зло улыбнулся, продолжая щекотать девушку. Все её попытки что-то сделать с этим не увенчались никаким успехом. Обратив внимание на то, что руки Норы держали его руки, он резко перехватил их, поднимая над её головой, тем самым облегчая себе задачу и плюс ко всему, наваливаясь на сестру своим телом, не давая ей никаких надежд на спасение, продолжая её щекотать и слушать задорный смех Норы. Шире раздвинув её ноги, он удобно устроился между них, получая ещё больший доступ к рёбрам. «Думаю, со стороны это выглядит странно…», — подумал парень. — Аа… Йен, хватит, — говорила девчонка, продолжая смеяться, и её ноги сдавили парня. — Я же боюсь щекотки, — сказала она и пыталась высвободить свои руки из его хватки, а затем подняла на него свой взгляд, рассматривая его довольное лицо, как у сытого кота. Нора смотрела в его глаза, которые были чертовски красивы, на улыбку, которая была красивой, как прядка его рыжих волос высвободилась из цельной причёски и теперь свисала на его лоб. Пока девушка смотрела на брата, то, даже перестала вырываться руками, будто смерилась. Но, она засмотрелась на лицо брата. Девичьи ноги ещё сильнее сжали Йена, тем самым прижимая его к себе. Йен смотрел ровно в глаза сестры, после чего почувствовал толчок вперёд, благодаря тому, что Нора сильнее обхватила брата своими ногами. Парень переместил свой взгляд на её губы, а после опять на глаза. Бегая взглядом туда-сюда, он заметил, что девушка проделывает тоже самое. Юноша наклонился ещё чуть ближе, так, что их носы соприкасались, а после слегка повернул голову вправо, смотря ровно на губы сестры. «Только если она сама этого хочет. Она сможет принять решение, делать это или нет. Ты хочешь её поцеловать? Ты долбаёб? Какой нахуй поцелуй? Выкручивайся теперь из этой ситуации. Нет. Не надо, Йен.», — мысленно проговорил он. Нора лишь глухо сглотнула, ощущая их соприкосновения носами и слегка улыбнулась, понимая, что её рёбра больше не трогают. Сейчас Галлагер была в смятении. Она разглядела в Йене не брата, а парня. Очень красивого парня. И за эти мысли себя корила. Её ноги чуть ослабили хватку, потому что она поняла в каком положении они находятся, то, что Йен нависает над ней и упирается в её тело. «Галлагер… как ты допустила до этого? Он твой брат. Да, сам по себе красивый парень… но, его глаза, такие красивые, а губы.», — подумала Нора и выдавила на своём лице улыбку, ругая себя за то, что думает не о том. Йен смотрел на Нору, опираясь на руки, нависая над ней, и никак не мог справиться с желанием наклониться ниже. Близость горячего гибкого тела Норы взволновала его, совсем как той ночью, когда она спала в его постели. Затаив дыхание, Йен склонился к её лицу, осторожно потерся кончиком носа об её нос, ловя её дыхание. «Идиот! Она же твоя сестра. Тогда почему меня так тянет к ней?», — подумал парень, не в силах совладать с собой. Но Нора положила руки на его грудь. По её губам скользнула немного неловкая улыбка, и Йен внезапно потерял голову. Закрыв глаза, он судорожно вздохнул и прижался губами к губам Норы. Девичье сердце отбивало чечётку, когда брат наклонился ниже и своим весом почти опустил, и без того слабые руки. Нора слишком часто хлопала ресницами, то и дело отводя взгляд в сторону. Ноги, которые ещё были согнуты в коленях, и между которых ещё располагался парень, ослабли и немного затряслись от напряжения всего тела. Найдя сил, она всё-таки увернула своё лицо. — Йен… — начала шатенка, наконец-то найдя в себе силы. — Это… — она вновь посмотрела на его лицо и уже забыла что хотела сказать. «Это прекрасно», — хотел сказать Йен, но не сказал, потому что это было слишком простое слово. Оно не могло передать все те чувства, что он испытывал сейчас: волнение, возбуждение, восторг. И он надеялся, что это взаимно. Ведь Нора не отталкивала его. То, как она произнесла его имя, заставило его кровь забурлить, и он снова прикоснулся к её губам. Она сразу же замычала в поцелуй, стараясь увернуть голову. В голове роилось множество мыслей и все они были разные. Нора выставила руку, отталкивая юношу, говоря: — Йен… Йен, пожалуйста. Одна мысль непонятнее и абсурднее другой. Ей предстоит многое обдумать. Как девушке казалось, что она избавилась от одной проблемы с Нэдом, как возникла новая, и куда более глубокая и серьёзная. Прерывисто дыша, Йен приподнялся на локте, с неудовольствием и изумлением глядя на Нору. Он смотрел на её длинные тёмные трепещущие ресницы, на приоткрытые в выдохе губы, на разметавшиеся блестящие каштановые волосы — и очень хотел поцеловать её ещё раз. Но только, чтобы она ответила на его поцелуй. — Повтори, — произнёс он. Девушка отрицательно покачала головой, смотря на парня. Его дыхание такое сбитое, как и её. Внутри было ужасное чувство, которое резало её изнутри. Ей было страшно, что за ними сейчас кто-то наблюдает. — Не надо, Йен… Ты… Господи… Нельзя, — проговорила Нора, сильно закусив свою губу. Слово нельзя, сказанное Норой, подействовало на Йена, как холодный душ. Он ошеломленно уставился на неё, и вдруг почувствовал неожиданный прилив мучительного стыда. Он судорожно перевел дыхание, облизнув губы, и шумно выдохнув, резко отстранился от девушки. Он не мог думать о ней, как о сестре. Теперь не мог. — Тебе не понравилось? — тихо спросил юноша. — Я… я не могу ответить на этот вопрос, — начала Нора, поджав под себя ноги. — Не могу. Это… — она судорожно потянулась за пачкой сигарет. — Неправильно. Ты мой… мой брат. Йен со стоном зажмурился. Сейчас он ненавидел Монику как никогда. Какого хера она наплодила столько детей? И самая желанная в мире девушка — сестра. Родная сестра. Старая похотливая дура, выходит, передала это Йену по наследству — тянуть в постель всё самое неподходящее. — А если бы ты не была моей сестрой? — вновь спросил он. — Но я… я твоя сестра, а ты… ты мой брат, — с запинками ответила Нора, зажав между губ сигарету, не зная куда себя деть. Она хотела встать и выйти на улицу, подышать свежим воздухом. — А если бы не были? Например… — он неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Я твой сосед. Да можно сказать, это так и есть… — парень чиркнул зажигалкой, дал Норе прикурить. — Мы здесь все, словно соседи… но слишком родные, — сказала девушка, делая глубокую затяжку. Своя комната уже не казалась такой уютной, как прежде. — Да… — с неожиданным раздражением согласился Йен. — Слишком родные, точнее и не скажешь. Тебя это не бесит? — он с досадой взъерошил свои рыжие волосы, снова глядя на губы Норы. С трудом сглотнув комок в горле, он осторожно забрал у неё сигарету и тоже затянулся. — Я не задумывалась об этом, — честно ответила Нора, посмотрев на Йена. Теперь стало всё слишком сложно. Тишина, которая возникла, просто сводила её с ума. Встав с постели и выйдя в коридор, она стала быстро спускаться вниз, чтобы выпить хоть чего-нибудь. Йен не пошёл за Норой, а только проводил её взглядом. Он взял её подушку, обнял, зарывшись в неё лицом. Йен тоже не задумывался ни о чём таком раньше. Ненависть к Монике снова вскипела в нём, как кислота. Какого хера, спрашивается? Может быть, если бы он не приперся тогда пьяным и не вырубился на постели, а просто лёг на свободную, то ничего бы и не было. Но оно было. И Йену понравилось. Он встал и только сейчас заметил, что всё ещё держит в руке тлеющую сигарету. Её фильтра касались губы Норы, в которую он влюбился совсем не как в сестру. Парень тоже спустился вниз, замечая Нору. — Завтра ты работаешь? — спросил он у Норы, сидящей с чашкой чего-то в руке. — А, да, — задумчиво ответила девчонка, делая глоток кофе, в который добавила какого спиртного напитка. Бутылка стояла на столе, а этикетке не было. Но по запаху было понятно, что это. — Жаль, я просто подумал… — Йен вздохнул. — Если бы ты осталась дома, мы могли бы… Погулять вместе, например, — он тоже налил себе кофе, сунулся в холодильник в поисках сливок или хотя бы молока. — Или можно куда-нибудь сходить сейчас. — Сейчас? — удивилась Нора, чуть не подавившись напитком. С одной стороны — она не могла отказать ему, потому что Йену нужны прогулки, чтобы не сойти с ума в четырёх стенах, в которых его давят члены семьи с таблетками. А вот с другой — почти ничего не было, кроме того, что случилось в её комнате. — Сейчас вряд ли… Йен покраснел и вцепился в дверцу холодильника так, что побелели пальцы, а затем спросил: — Ты боишься? Меня боишься? — он не оборачивался и зажмурился, ожидая ответа. — Нет… — сразу же ответила девушка. — С чего ты решил? Я не боюсь. Зачем мне бояться свою семью? — Не включай дурочку, Нора, — он занервничал, и от того стал грубым. — Ты прекрасно поняла, что я имел ввиду… — парень захлопнул дверцу холодильника. Он опёрся руками об стол и опустил голову. — Что? — она удивленно уставилась на брата, который стал повышать на неё голос. — Я… Я не… — Что вы тут кричите? — спросил Лип, который зашёл на кухню. — Что не поделили? — Ничего, — ответила Нора, чуть ли не утыкаясь лицом в кружку. — Лип, ты чего-то хотел? — вскинул голову Йен, недобро глядя на брата. — Господи, какого хера в доме такая орава народа, даже поссать в одиночестве нельзя! — с грохотом бросив чашку в мойку, он вышел из кухни. — Что с ним? — задал вопрос Ли, смотря на сестру. — Таблетки он пил? — Я не знаю… Я в комнате была всё время, — ответила шатенка, сглатывая ком. Сдернув с крючка тонкую ветровку, Йен надел её, только с третьей попытки попав руками в рукава. Лип не особо приглушил голос, и Йен услышал его слова о таблетках. Краска бросилась ему в лицо, и он снова вернулся в кухню: — Хули сказал? — Про твои таблетки, которые ты не пьёшь, так ведь? — спросил Лип, смотря на брата. — Может уже пора их пить? Или хочешь ёбнуться, как Моника? — А может, я уже ёбнутый, а?! — выпалил Йен, поворачивая к Норе. — Идёшь? Нора смотрела на Йена, а затем на Липа. Они вновь цепляются друг с другом. Девушка начала отрицательно качать головой, а затем остановилась, не зная, что ей делать. Йен заметил, как Нора качнула головой и всплеснул руками. Он тяжело выдохнул, сдувая со лба прядь волос: — Рано не ждите, — он вылетел из кухни. — Заебали эти перепадки, — проговорил Лип, доставая из холодильника бутылку пива, открывая спиртное, сразу же присасываясь губами к горлышку бутылки. — Серьёзно? — спросила Нора, удивленно смотря на брата. — Ты живешь в общежитии. И что же тебя заебало, Лип? — Вот именно, что я не в общежитии, а дома. И хочу отдыхать тут, а не выслушивать очередную истерику, — Лип раздраженно тряхнул головой. — И ты прекрасно знаешь, что я прав. Из-за чего Йена порвало? Куда он тебя звал? — Нашёл место, где отдыхать, — девушка усмехнулась, вставая из-за стола, идя к раковине, чтобы помыть лежащую там посуду. — Сам знаешь, что отдых в этих стенах невозможен. Он просто звал меня прогуляться. — Что вы не поделили? — Лип с удивлением смотрел на розовые уши сестры — насколько он знал, это был признак того, что она что-то скрывает. И не какую-то незначительную фигню. — Нора? — Да что сразу Нора? — она посмотрела на Липа. — Ничего. Ничего, понятно? Я просто устала… Не надо меня допрашивать. Он допил пиво, вытер губы, равнодушно пожал плечами, отвечая: — Да мне похер, если честно… К любому дерьму можно привыкнуть. И это — не исключение. Только… Эти его вспышки… Может, он заменил свои таблетки чем-то другим? — А я тут причём? — резко спросила шатенка, выключая воду, убирая посуду. — Я ничего не знаю, Лип. — Ну ладно… Есть чего пожрать? — безнадежно спросил парень, мечтая бы бы о сэндвиче. В идеале — об отбивной с пюре. — И где все? — В холодильнике должны быть остатки крыльев, — ответила Нора, поднимаясь по лестнице, заходя в свою комнату. Она упала на кровать, укрываясь одеялом. Йен сердито вышагивал по улице, сунув руки в карманы и ненавидя всех и всё. Таблетки. Как могут таблетки помочь в том, что у него всё внутри замирает, когда Нора рядом? Внезапно, он словно споткнулся, и его пробрал мороз.А вдруг — это симптом того, что ему становится хуже? Бред. Нора ведь не сразу оттолкнула его, а значит, ей не было не противно. Но это неправильно. Нора подошла к окну и открыла его, в лицо сразу же ударил едва прохладный воздух. Она снова достала сигарету из пачки, зажимая её между губ, и сразу же закурила. Кажется, сегодняшняя ночь будет бессонной. Может, это было минутное помутнение и уже завтра он об этом забудет? А она? Устав бесцельно шататься по улицам, Йен нехотя повернул в сторону дома. Не потому, что хотелось спать. Ему противно было смотреть на людей, слышать их голоса, чувствовать, как они невзначай мимолетно касаются его плечом, расходясь на узком тротуаре. Особенно Йена раздражали парочки. Все эти взгляды, улыбочки. То, что они обнимаются. Потому что им можно, чёрт бы их драл! Вряд ли они братья и сёстры. Ему вдруг стало так мучительно стыдно. Не за то, что он поцеловал сестру. За то, что он не видел в этом ничего плохого. Но оно было, и Нора, в отличии от него, это понимала. Голова Норы ещё была высунута в окно, медленно выдыхая дым. На улице уже немного темнело. На выходных Фиона хотела устроить небольшой отдых. А Нора надеялась, что в этот раз всё пройдёт нормально. «Посмотрим, что из этого получится.», — подумала Галлагер, стараясь думать о чём угодно, но не о том, что было в её комнате. По дороге домой Йену под ноги попалась пустая банка из-под колы и, звякнув, отлетела вперед. Её звук почему-то понравился Йену, и он продолжил идти вперёд, пиная банку, как мяч. На него неодобрительно посмотрела какая-то латиноамериканка с пухлым и недовольным мопсом на поводке. И Йен подумал, что животные действительно похожи на своих хозяев. Интересно, а каким бы животным был он сам? Нора была бы ласточкой — всегда в движении, хлопочет обо всех, и голос звонкий и сладкий. Фрэнк был бы козлом — без вариантов. А Дебби — козой. Лип остался бы собой, у него нет аналогов. Эта мысль рассмешила Йена, и к дому он подошёл в сравнительно неплохом настроении. Хотелось есть, и он двинулся на кухню, особенно ни на что не надеясь. Но на кухне могла быть Нора. На кухне было пусто; Йен вздохнул одновременно и разочарованно, и с облегчением. Не питая особых иллюзий, он заглянул в холодильник и, к своему удивлению, увидел коробочку со своим именем. Он взял в руки, открыл — внутри оказалась китайская лапша с острой рыбой. Фиона позаботилась о нём, больше некому. Йен был так голоден, что даже не стал разогревать еду, даже не взял вилку — он присел за стол и начал есть прямо из коробочки руками. Интересно, Нора дома? Спит? Ему очень хотелось увидеть её. Так, словно он был далеко от неё очень долго. Даже если она спит — он просто посмотрит на неё и всё. Она поставила на всякий случай будильник, дабы не проспать работу. Хотя, вряд ли он ей пригодится в этом доме. Скинув в окно окурок, она закрыла его и подошла к двери, проворачивая замок, чтобы никто не потревожил её и не мешал думать. Нора легла под одеяло, согнув ноги в коленях, и смотрела в потолок, а перед глазами ещё было лицом Йена, а его руки на её рёбрах. — Это пиздец, как неправильно. И так не должно быть, — полушёпотом сказала она сама себе. На цыпочках поднявшись наверх, Йен подошёл к двери Норы и, затаив дыхание, прислушался. Он и сам не знал, что хотел услышать. Может быть, то, как она напевает какую-нибудь симпатичную мелодию, вторя треку в наушниках. Или, не дай Бог, плачет. Но его уши уловили только тишину. Собравшись с духом, Йен взялся за дверную ручку, убеждая себя, что хочет всего лишь проверить, всё ли с Норой в порядке. Ручка повернулась, но дверь и не думала открываться. Изумленно округлив глаза, Йен снова толкнул дверь, но безрезультатно. Нора закрылась от него. Настроение рухнуло в подвал, и Йен с трудом сдержался от того, чтобы не садануть в дверь кулаком или ногой. «Нора, открой!» — хотел крикнуть он, но вовремя прикусил язык, с ненавистью глядя на дверь. Изо всех сил прикусив губы, он положил ладони на дверь и тут же отошёл. Вдруг, увидит кто.