***
Вот и посадка. Позади три, не совсем приятных, часа в воздухе. Самолет делает круг над океаном, чтобы занять место в своем посадочном коридоре, и в этот момент рыжий диск солнца появляется на горизонте, ослепляя своими лучами Дженсена, который смотрит в иллюминатор. В душе радость, нетерпение и предвкушение такой долгожданной встречи, ведь они не виделись уже несколько недель. На удивление, выдача багажа проходит достаточно быстро, и уже через каких-то полчаса, мистер Эклз едет домой. Домой! Не в очередной мотель, каким бы шикарным он не был, не в съемочный трейлер. Он едет домой. Затащив свой чемодан и захлопнув дверь, он прислоняется к стене и несколько минут дышит знакомым домашним воздухом. С таким графиком, как у него, дома получается побыть несколько дней в году. Мише в этот раз повезло. Съемки его проекта проходят здесь в Лос-Анджелесе. Дженсен идет на кухню, чтобы сварить себе кофе. На столе тарелка с оладушками, еще теплыми и записка. Я приготовил тебе завтрак. Не скучай. Увидимся вечером. Целую. М.К. Парень счастливо улыбается и идет принять душ. Теплые струи смывают дорожную усталость, тонизируют подтянутое тело, нежно лаская, словно руки любимого человека. Дженсен чувствует, что начинает возбуждаться, но он не хочет тратить энергию до встречи со своим синеглазым ангелом. Поэтому, обливается холодной водой, чтобы снять напряжение, и идет завтракать. Утолив голод, он думает, чем занять весь день, и решает немного поваляться с ноутбуком и почитать дальше свой сценарий. Но бессонная ночь все же дает о себе знать, и глаза Дженсена начинают предательски слипаться. Отложив ноутбук, он заворачивается в одеяло, которое хранит такой родной запах и проваливается в сон. Когда Дженсен просыпается, на часах уже далеко за полдень, за то он чувствует себя бодрым и отдохнувшим. Натянув домашние штаны и футболку, Дженс спускается в гостиную и включает телевизор. Пощелкав немного по каналам, но не найдя ничего интересного, он включает музыкальный центр, и дом наполняется звуками кантри. Надо приготовить ужин. Миша даже в таком сумасшедшем рабочем ритме, старается питаться правильно, поэтому в холодильнике полно разнообразных продуктов. Парень готовит лосося в сливочном соусе, отваривает на гарнир бурый рис и делает салат из свежих овощей. Время за готовкой пролетает быстро, и ухо улавливает поворот ключа в замке, и тихий хлопок дверью. — Дженсен, я дома! Дженсен уже торопится из кухни. Он нежно обхватывает любимое лицо руками и глубоко целует сухие и горячие губы. Миша страстно отвечает на этот поцелуй, давая понять, что он тоже скучал и безумно рад встрече. — Ну привет, ковбой! — Привет, детка! Я приготовил ужин. — Дай мне десять минут, я в душ и будем садиться. — Может помочь тебе, потереть спинку? Лукавый взгляд зеленых глаз провоцирует, заставляя колебаться, но разум все же берет верх. — Боюсь, это надолго затянется. У нас еще будет время. Возвратив Дженсену горячий поцелуй, Миша уходит в душ, а Эклз возвращается на кухню и сервирует стол. Ужин проходит чудесно, и им так хорошо и уютно вдвоем. Они болтают и смеются, делятся последними новостями, рассказывают друг другу как проходят съемки. Потом вместе убирают со стола и моют посуду. Дженсен выспался днем, поэтому предлагает посмотреть фильм, и Миша хоть и дико устал, соглашается. Он принимает горизонтальное положение на диване, и кладет голову на колени, сидящему с пивом, Дженсу. Через некоторое время, Дженсен слышит мерное посапывание и понимает, что любимый отрубился. Он еще немного смотрит фильм, допивает пиво и выключает телевизор. — Миш, пойдем в кровать, — он тихонько покусывает Коллинза за мочку уха. — Да, — сонно бормочет Миша, — Пойдем. Дженсен берет его за руку и они поднимаются в спальню. Миша просто падает на кровать, не в силах раздеться, и Эклз помогает ему снять штаны и футболку. Оставшись в одних боксерах, Миша делает последнее усилие и залезает под одеяло. Дженсен быстро освобождается и от своей одежды и ныряет к Мише. Он невесомо целует шею и плечи любимого, поглаживая рукой по груди и животу, спускаясь к границе боксеров. Но Миша накрывает его руку своей и удерживает, не давая скользить ниже. — Не сегодня, Дженс. Я ужасно устал и хочу спать. Дженсен разочаровано откатывается на свою половину кровати. Он не злится, нет. Скорее раздосадован. Но он все понимает. Он знает как выматывает многочасовой съемочный день, когда сил хватает еле-еле доползти до кровати и отключится в забытьи без сновидений, пока будильник не возвестит о том, что снова пора на работу. Он тяжело вздыхает, и в это мгновение, на плечо ложится голова Миши, а его рука обвивает грудь, крепче прижимая к себе. И он слышит тихий шепот: — Прости, малыш. Я, правда, никакой. Завтра все будет, обещаю. И от этих слов Дженсен засыпает счастливым, обнимая в ответ своего синеглазого ангела.***
Дженсен проснулся первым. Он некоторое время любуется спящим рядом, и раскинувшимся как морская звезда Мишей. Дженсен до одури хочет его. Прямо сейчас, такого теплого, сонного, податливого. Покрывая поцелуями каждую клеточку любимого тела, он слышит рваные полувздохи, и родные руки начинают шарить по его спине. Глаза все еще закрыты, но на губах уже играет довольная улыбка. — Вот же ты, котяра. Никак поспать не даешь, — Дженсен слышит хриплый голос, а руки перебирают его волосы, слегка надавливая на голову и побуждая спуститься ниже с поцелуями. А его и уговаривать не надо. Миша протяжно стонет, когда умелые губы и язык ласкают его жаждущую плоть, заставляя дергать бедрами, в попытке получить как можно больше наслаждения, по которому так истосковался. И Дженсен знает, как его доставить. Когда так давно вместе, знаешь каждую чувствительную точку, каждый нерв, умеешь и любишь доводить желанного человека до эйфории. Нежно терзая любимый член, Дженс медленно и уверенно растягивает Мишу пальцами, с трудом сдерживая себя от сиюминутного вторжения в горячее тело. Но Коллинз уже и сам в нетерпении. — Давай уже, малыш, хочу тебя! Повторять не надо. Нависая над своим синеглазым ангелом, мистер Эклз нежно целует в губы, чуть прикусывая их, отвлекая от мимолетного дискомфорта, и аккуратно входит, скользя по смазке и своему же собственному возбуждению. Ловит еще один Мишин стон и начинает ритмично двигаться, с каждым толчком задевая чувствительный орешек. Коллинз мечется по простыни, сжимает ягодицы Дженса своими красивыми длинными пальцами, с губ срываются какие-то романтические глупости. — Еще, Дженс, еще… Да, да, вот так, детка… Дженсена дико заводит этот эротический полушепот, он уже близок, руки устали держать собственный вес. Он становится на колени, подтягивает к себе Мишу, и ускоряет темп, бешено вдалбливаясь в тесный горячий проход. — Люблю тебя, Миш! Безумно люблю! — шепчет зеленоглазый. — Помоги мне, Дженс! — Миша почти срывается на крик. Эклз обнимает влажной рукой его подрагивающий, истекающий предэякулянтом член, и двумя движениями доводит любимого до края. Чувствуя, сжимающуюся вокруг него мышцу, видя, как толчками выстреливает сперма любовника, он издает полу-стон полу-рык, и в несколько рывков догоняет Мишу. Разомлевшие, они приходят в себя после оргазма, сплетая пальцы, целуясь и растворяясь в своей любви. — Я люблю тебя, Дженсен! И никуда не надо торопиться, у них есть целых два дня насладиться друг другом, чтобы потом опять разойтись как в море корабли в разные стороны. Потому что такова жизнь. Съемки, проекты, фонды, дети… Но сейчас они вместе. С трудом отлепляясь от вишневых губ, Коллинз спрашивает: — Ну что? Чем займемся? Может, сходим куда-нибудь. В кино, на выставку? — А давай просто побудем дома…