***
Шатен сидел на крыше какого-то домика, довольно далековато от Вооружённого Детективного Агенства и молча смотрел на алый закат, наслаждаясь тем, как летний ветерок колышет волосы и касается его лица. Жизнь «снизу» под вечер уже не так значительно бурлит, что несомненно радует сидящего на крыше. — Эй, Скумбрия! Ты что здесь забыл? — Когда Дазай услышал до боли знакомый голос, обернулся, расплываясь в довольной улыбке, попутно окидывая Чую беглым взглядом. — Какая неожиданная встреча, Накахара! — Отвечает шатен, потягиваясь на месте: он так долго стоял почти неподвижно, из-за чего у него затекли все конечности. — Да, и мне она совсем не нравится. Смотря на тебя, меня начинает тошнить, — Рыжеволосый демонстративно складывает руки у себя на груди, испепеляя своего бывшего напарника глазами, на что тот продолжает невинно улыбаться, будто перед ним не его враг, а давний друг. — Так что ты тут делаешь? Эта территория принадлежит Портовой Мафии, если ты вдруг не знал. — Осаму хмыкает, но всё же отвечает, излюбленно сунув руки в карманы своего пальто: — Я знаю, что это территория Мафии, а что здесь делаю... — Шатен замолкает не на долго, поворачиваясь обратно к горизонту. — Честно сказать, я и сам не знаю. Просто захотелось здесь побыть в одиночестве, которое ты успешно нарушил, коротышка. — Услышав издёвку о своём росте, Чуя непроизвольно сжимает кулаки, наровясь врезать по этой самодовольной мордашке. — Тот факт, что Портовая Мафия опять временно заключила перемирие не значит, что я не могу тебе врезать и к чертям собачьим скинуть с этой крыши! — Стиснув зубы, прошипел рыжеволосый, но Дазай на это заявление хлопнул в ладоши, весело заглядывая в глаза своему некогда товарищу. — Я наконец-то умру! Что может быть лучше? — Накахара выпрямился, после чего приблизился к детективу, хватая его за одежду, заставляя немного склониться, после чего процедил так же сквозь зубы: — Ты думаешь, что я шутки шутить с тобой буду, чёртов ты маньяк-суицидник? — В следующий миг Чуя оттолкнул от себя Осаму, в следствии чего тот пошатнулся. Улыбка бывшего члена Портовой Мафии стала какой-то кривой и натянутой. — Знаешь, Чуя... — Начал Дазай, вновь переводя взгляд на горящее вдали солнце, которое уже наполовину скрылось. — Наблюдая за тобой последний месяц, я понял, что ты стал ещё более жестоким и безразличным, — Рыжеволосый вопросительно выгнул одну бровь, — Тебя стало слишком просто вывести на негативные эмоции... — Шатен на несколько секунд задумался, затем вздохнул, завершая свою мысль: — Мы с тобой всегда не очень-то и хорошо ладили, я знаю, но даже тогда мы могли найти какой-то компромисс и даже на короткое время увлечься беззаботным общением друг с другом, а теперь ты превращешься с каждым днём всё в более и более холодного человека и, скажу честно, меня это не особо радует. — Завершив свой монолог, Осаму обернулся, зацепляя свой взор на рядом стоящем парне. — Скумбрия, ты перегрелся, пока тут сидел? — Сарказм пролетел мимо ушей Дазая, будто ничего и не говорили, — Я работаю в Мафии, чего ты ещё ждал? — Накахара хотел ещё что-то добавить, но его перебили: — Дело ведь в том, что я молча ушёл из Портовой Мафии? Бросил тебя там, не сказав и единого слова, верно? — Руки шатена продолжали покоиться в карманах плаща, но взгляд был максимально серьёзным, с нотками чего-то, что рыжеволосый не мог разобрать. — Только в твоих мечтах, придурок... Это никак не связано с тем, что ты слился по-тихому. — Ветер продолжал развивать пряди бывших товарищей. — Ты знаешь, что мне бесполезно врать. — Осаму на короткое время прикрыл глаза, немного наклоняя голову вниз, — Но если тебе действительно «плевать», то, думаю, ничего не изменится, если я скажу, что рад был кинуть тебя? Рад был уйти из Портовой Мафии, бросить тебя там и присоединиться к Вооружённому Детективному Агенству... — От внимания шатена так же не скрылось то, как Чуя с каждым новым словом сжимает кулаки, явно готовясь размять их об его лицо. На лице Дазая образовалась новая хладнокровная улыбка, но всё такая же натянутая и фальшивая. — Я тебя ненавижу, Осаму... Ты — сволочь, по другому тебя просто нельзя назвать... Ты чёртов ублюдок, слышишь?! Я тебя ненавижу всем своим сердцем! — Увидев, что на лице «предателя» продолжает играть ядовитая ухмылка, Накахара всего за секунду приближается, оставляя на его лице след от удара. Дазай отлетел на несколько метров, ударяясь спиной о ограждение крыши так, что трещины пошли по кирпичам. — Не плохо, Чуя... — Шатен пальцем стёр тонкую струйку крови, которая тянулась из носа, после чего с некоторым трудом снова поднялся на ноги. — Вот силы у тебя хоть отбавляй, как и твоей ненависти ко мне. Впечатляет. — Даже после этого у него на губах держится эта чёртова ухмылка, будто он выйграл эту жизнь. — Проклятый мазохист... — В следующий миг рыжеволосый развернулся на пятках и поспешил покинуть крышу, дабы не видеть эту всё ещё довольную рожу. — Прости, но так будет лучше... — Почти беззвучно молвил Дазай, когда Чуя скрылся из поля зрения. — Жаль, что я так и не смог тебе признаться в своих чувствах и в том, что на самом деле мне очень жаль за те дни, когда я ушёл из Портовой Мафии и оставил тебя там одного... Детектив заранее спланировал эту ситуацию, уже зная, что Накахара точно его заметит и придёт «пообщаться». Он всё знал... И всё прошло точно так, как он задумывал.***
Весь следующий день Чую не покидала навязчивая тревожность, ему всё казалось, что что-то не так или скоро будет не так. И эти мысли сопровождали парня весь день, вплоть до очередного заката, пока его и Акутагаву не вызвал Мори Огай к себе в кабинет. Оба подчинённых столкнулись у входа в здание, после чего молча двинулись к месту назначения, а когда пришли, последний раз переглянулись и толкнули дверь, проходя в помещение. Глава Мафии стоял перед своими панорамными окнами и всматриваясь куда-то, будто хотел кого-то или что-то увидеть за этими стёклами. В воздухе почти моментально повисло напряжение. И Рюноске и Накахара уже решили не ждать ничего хорошего. Никто не смел нарушать эту тишину. Мори Огай ещё несколько минут продолжал молча стоять спиной к членам Портовой Мафии. Напряжение уже почти стало осязаемым. И вот, глава Портовой Мафии оборачивается, демонстрируя всю свою хладнокровность и некую отрешённость в глазах, после чего его слова, как самое острое лезвие проходятся по Чуе: — Осаму Дазай мёртв. По всей видимости — самоубийство... — Мори на секунду замолк, всматриваясь в эмоции подчинённых: глаза обоих были широко распахнуты, Акутагава просто стоял, ошарашено смотря на главу, а Чуя... Весь его вид говорил о том, что он не может в это поверить и, кажется, если бы он был каким-нибудь маленьким мальчишкой, не ведающим никакой работы в мафии и что такое настоящий холод, то его глаза заполнились бы влагой прямо здесь и сейчас. — Дазай весь день не появлялся в агенстве и не выходил на связь, но два часа назад человек-тигр и Куникида Доппо его нашли в своей квартире, по всей видимости, он вскрыл себе вены, так как на его окровавленных запястьях были обнаружены совершенно свежие и глубокие порезы, а рядом находился обычный канцелярский нож, так же в крови, но ещё рядом были найдены несколько пустых пачек обезболивающего и снотворного, а на кухне у него нашли две пустых бутылки из-под виски, — Мори Огай выдержал минутную паузу, давая возможность Акутагаве и Чуе переварить сказанное, после чего повернулся к окну, держа руки за спиной, продолжил: — Его попытались спасти, но было уже слишком поздно, он скончался ещё задолго до прихода товарищей, — Глава Портовой Мафии прикрыл веки, опуская немного голову. — Можете идти.***
Придя в квартиру Осаму, рыжеволосый обнаружил в зале на полу не плохие следы запёкшейся крови, от которых не избавились, а на кухне действительно были две пустые бутылки из-под алкоголя, но только не обнаружилось ножа и пачек от таблеток. «Забрали...» — Пронеслось в голове Чуи, после чего он с силой ударил кулаком по стене, что по ней штукатурка посыпалась и пошли трещины. Парень примкнул спиной к этой же стене, скатываясь по ней на ватных ногах. Глаза стали намокать, — Чёртов ублюдок, ты снова меня бросил!! — Вырвалось из уст Накахары, после чего он уже молча уткнулся в свои ладони, не произнося больше ни звука. Его сердце отбивало бешеный ритм, а дыхание было прерывистым. Кажется, будто весь мир внутри него перевернулся с ног на голову: Осаму Дазай, который постоянно травил шутки о самоубийстве с ещё юного возраста теперь мёртв, совершив суицид. Его слова о смерти никто уже не воспринимал всерьёз, ведь он был из тех, кто «— Хочу умереть без боли, поэтому другие варианты меня не интересуют», а такой способ ещё попробуй найти. И он нашёл. Как гениально: сперва довести себя до опьянения, затем нажраться обезболивающего, а уже потом вскрываться. Дазай специально заставил Чую питать к себе ещё больше ненависти, дабы тому было ещё легче смириться с его смертью. Но... Ненавидел ли Накахара Осаму так, как всегда твердил или это всё была маска лицемера? Но теперь это уже неважно... Дазай Осаму мёртв, совершив самоубийство. Добился того, чего так давно хотел. ...