У заснеженного разлома

Холодно. Валериана чувствовала морозное прикосновение к коже с того момента, как покинула стены города. К тому же мерзла непокрытая капюшоном голова. Некогда пушистые белые волосы потеряли объем, и локоны намертво прилипли к шее. Онемели уши, дрожали губы. Переборов в себе эмоции, связанные с дискомфортом, Валериана, не сдвигаясь с места, всматривалась в черноту разлома и думала, как ей поступить: продолжать идти или остановиться и ждать людей. Будучи вооруженной двуствольным ружьём, она чувствовала себя спокойнее, разглядывая дикий простор, хотя и хмурилась. С самого утра туман густым слоем ложился на снег, искажая собою видимость неохватных по размеру кусков льда, разбросанных вдоль пустой земли. Желтилось затянутое облаками рассветное небо. Оно скрывало четырехгранные колонны, чьи верхушки невозможно было увидеть ни вблизи, ни дальше горных хребтов. Со всех сторон неизменный устрашающий вид. Валериана успела заметить деревню прежде, чем в туманном облаке скрылось очертание домов. Она неотрывно смотрела в одну точку, пытаясь разглядеть черное пятно. Определенно здание. Еще одно. Еще. Она все-таки вышла к деревне, хотя и сомневалась, что глаза видят то, что ей нужно. Затянувшаяся дорога вымотала сестер. Валериана устала. До миграции китов целый день, а там уже с ними двигаться дальше в ночной тиши. Она с Вайлет покинула город днем ранее и не застала китов, но встретились те, от чьих когтей и зубов пришлось бежать. Безжалостные твари. Ужасающие убийцы под палящим солнцем. Из-за неизученной никем болезни, люди в агонии необычным образом превращались в полысевших и безлицых существ, убивая после перерождения ради крови. Они были способны отыскать человека даже в труднодоступных местах, услышать малейший шорох за километры и мчаться на звук добычи. И было ясно почему — людей становилось все меньше. Кусок мяса и капля крови доставались сильнейшему. Некого было есть. Валериана втянула воздух через слипающиеся ноздри и прислушалась к хрусту снега, разносимого слабым ветром. Тварей нет. Она обернулась и шикнула на сестру. Вайлет не сразу ей ответила, пристально всматриваясь во тьму туманного облака, не выпуская из рук пистолет. Посиневшие пальцы сроднились с рукояткой и стали одного цвета. Она оторвалась от раздумий, стоило Валериане позвать ее по имени и мотнуть головой, намекая идти дальше. Наконец Вайлет выпрямилась и толкнула сестру в бок, ехидно улыбаясь. Их никто не преследовал, а значит появилось время немного задержаться у разлома уходящей маленькой цивилизации. Это радовало. — Все чисто, никакого движения, — заверила Валериана. — Уже убедилась, — согласилась Вайлет, — чтобы и дальше так было. — Хотелось бы, кто спорит, — ответила Валериана, пропуская сестру вперед. Валериану одолевала грусть, что никого там не будет в той деревне. Она хотела ошибиться, но крайние дома в виде черной крошки проплывали высоко над головами, как предвестник плохого. — Дома начали рассыпаться, — сказала Вайлет, намерено вытягивая сестру из мыслей. Ей не нравилось, когда она так уходила в себя. — Вижу, — ответила Валериана, поджав губы, — может получится пересидеть все-таки день. Валериана ускорила шаг и Вайлет, не отставая, последовала за ней. Ей больше повезло с обувью, чем сестре. В теплых валенках ноги не так сильно мерзли, как в ботинках, отчего Вайлет ступала увереннее, иногда ускоряясь, Валериана же морщила нос от режущей боли в пальцах и пятках. Она уже решила, что обязательно поменяется обувью с Вайлет. У первого дома с подветренной стороны стояла телега, засыпанная снегом. Это было первое, что увидела Валериана и от того сильнее сжала ружье. Кое-где из сугробов выглядывали ручки лопат и остатки тел, притрушенные белым пухом. Они наткнулись на мужчину с выпотрошенным брюхом и разорванным горлом. К великому сожалению, его глаза были открыты, а сам он смотрел на небо, словно просил о помощи и после смерти. Валериана не смогла остаться в стороне. Она подошла к убитому, дотронулась до холодных век и быстро закрыла глаза. «Покойся с миром», — подумала она и отряхнула налипший кровавый снег с руки. — Мы не успели? — спросила Вайлет, останавливаясь в трех шагах от сестры. — Как видишь, — ответила Валериана, болезненно сжимая челюсть. — Вряд ли мы кого-то найдем. — Мы не можем остаться одни. Валериана услышала безнадежность в голосе сестры, захотелось съязвить ей в ответ, но не смогла повысить голоса. Она и сама опечалилась. Набег тварей стоил жизни всей деревне. Всему городу. Как бы не всему человечеству. И между тем Валериана понимала, почему Вайлет не убивала в себе надежду. Если на город напали совсем недавно, то деревню выели не меньше часа назад. Они опоздали. Последний оплот близ разлома пал. — Идем, нет надобности стоять и глазеть на труп. Валериана насторожилась, но продолжила шаг за шагом с сестрой осматривать дома и, наткнувшись на гору трупов, отвернулась. Вайлет грубо выругалась, прямо как отец, прикрывая ладонью рот. Видеть столько смертей за раз было жутко. Поглядывая на сестру, Валериана хотела всеми силами ее защитить и уберечь от подобных встреч с мертвецами, но не могла. Они остались одни. Близнецы в бесконечном заснеженном разломе и это факт. Места, где жили люди, исчезли вместе с ними. Селяне были съедены, не пришлось даже задумываться, все было видно без слов. В этот раз обескровленные лишились частей тел. Были и дети. — Они могут вернуться, — Вайлет озвучила мысли Валерианы и щелкнула затвором пистолета, — они всегда возвращаются. Оставили кладку. — Вижу, — Валериана была готова к этому, потому не опускала ружьё. Если не сейчас, то твари вернутся за едой. Днем их время царствовать. Туманное облако постепенно рассеивалось, где разлом не касался брошенных домов. Валериана видела, как медленно они плыли по снежной равнине неизвестно куда и как. Она опустила взгляд на снег. — Люди в панике бежали и хорошо наследили, — заметила Валериана, указывая на следы, которые принадлежали тварям. Трехпалые вытянутые стопы монстров имели более поверхностный след, чем у человека. — Быстро подбирайся к церкви и смотри в оба глаза, — Валериана сглотнула, — они могут быть здесь. — Хорошо, — Вайлет не стала спорить. Валериана набрала воздуха и тихо выдохнула. Мерзость. Еще раннее утро и трупы не пахли, но стоило припечь солнцу и смрад станет нектаром для тварей. Валериана с болью в груди осматривала стены, расцарапанные и окропленные кровью. Валериана не заметила, когда скрылась Вайлет, но стоило ей показаться с другой стороны сарая, как она с облегчением выдохнула. Вайлет аккуратно обошла здание, прыгая по следам. Вскоре встала рядом и тихо проговорила, что нигде ни души. — Ели всё, настолько изголодались, — Валериана сама не ожидала, что когда-нибудь твари доберутся до мелких зверей, но есть было нечего. Одни стаи обгладывали людские останки города, другие носились по миру. — Не хочу здесь оставаться. — Тогда не будем просто так стоять. Вайлет спрятала руку с пистолетом в карман пуховика. Вторая болталась без дела, но вскоре она просунула ее под подмышку сестры и с упоением выдохнула. — Как думаешь, сколько тварей забежало сюда? — Не знаю, небольшая группа. — Разве мы не всех тогда перебили? — Вайлет прижалась к руке, с небывалым восторгом наблюдая, как Валериана повесила на плечо двустволку. — Это последнее пристанище людей у разлома, а тварей больше пяти особей оставалось, они могли размножиться, — Валериана ухмыльнулась. — Когда падали столбы, их останки уносило с черной пылью. Ты все видела. Все равно людей мало. Наверное, здесь оставались старики и те, кто не способен был податься в город. — Да и разницы нет никакой, город исчез, — сказала Вайлет и замолчала. Они пережили тот день и бежали. Валериана не хотела внушать сестре больший страх. Им предстояло долго идти и искать, искать пристанище. Если здесь людей не осталось, они могли быть по ту сторону морозной пустыни. — Мы с тобой все еще живы. Гниль перебьет наш запах, — Валериана перестала улыбаться. — Не переживай, — она повернулась к сестре, кончиком носа касаясь ее носа, — я с тобой. Вайлет не возразила. Старшая из них Валериана — на ней ответственность. Еще с детства повелось, что Вайлет терялась перед опасностью и Валериана спешила помочь. Так было и сейчас, но она не стыдилась этого. Всегда прикрывала спину и давала не меньший отпор любому противнику. — Пусть так, только не стой на месте, тебе бы отдохнуть! Вайлет оторвалась от руки и двинулась к церкви. Когда в небе проплывет первый кит, они смогут возобновить поход, а до того момента они сами по себе. Валериана обернулась и в последний раз посмотрела на глубокие следы от когтей в досках сарая. — Как же я устала. — Немудрено, что устала. Ты столько отстреливалась, что я боялась, руку себе сломаешь из-за отдачи, а может и плечо вывихнешь и как потом лечить? — Нашли бы способ, мы же Валериана и Вайлет Минт. — Да, но кому это теперь нужно? — спросила Валейт. — Это все еще нужно нам. Валериана не поверила своему охрипшему голосу, но застуженное горло жгло изнутри. Говорить больше она не стала. Свободной рукой натянула до носа шарф, додумавшись это сделать на подходе к церкви. К счастью, Вайлет и сама не особо хотела общаться. Дошагав до церкви, Валериана услышала дальний гул, и сотни орущих голосов оглушили ее. Она упала, прижав ладони к ушам, и громко позвала сестру. Нет места мертвым у разлома, но все равно они пугали криком о помощи, детский плач слышался изо всех распахнутых дверей домов. Из выбитых окон наружу выплескивались стоны умирающих семей, их дети стонали и хрипели в конвульсиях. Из разорванного горла беззащитного дитя брызгала на низкий потолок кровь. Валериана не знала, так ли это было, но лишний раз не могла не представить картину расправы. Рука Вайлет подняла ее с колен, хватая за воротник пуховика. Валериана роняла голову на бок, но сильная встряска помогла сфокусироваться на силуэте Вайлет и ее обеспокоенном, но сердитом лице. Она заметила затянувшуюся корочкой царапину на подбородке и множество маленьких красных точек на лице, и белые волоски в бровях. Ее родная сестра постарела со дня, когда они покинули город. Постарела и Валериана. — Идем, ты уже падаешь на месте. Последний раз вдохнув морозного воздуха на улице, Валериана почувствовала давление, стоило переступить порог церкви. Кирпичная кладка частично обвалилась в дальнем углу под расписным по кругу витражом. Вдоль всех стен стояли, склонивши головы, статуи древних людей. При солнечном свете церковь не выглядела заброшенной, она блестела золотом своих полуразрушенных скульптур. Валериана сжалась и быстро отвела взгляд. Обе ступали свободно, хруст стекла и камня завораживал, но не пугал. Здесь они в безопасности. Замороженные церковные мощи валялись на полу, деревянные стулья косились, скрепя и съезжая с места при малейшем шорохе. До ночи здание простоит, выдержит напор черной пыли. Заслуженный отдых после долгого пути. Мертвая деревня ожила на глазах, оставленная в прошлом ночная битва все еще шумела вне ее стен, напоминая о бое с тварями. Солнце успело подняться повыше, освещая снежный простор. Мир льда и движущихся по воздуху черных перьев разрушений. Валериана наблюдала за оседающими на одежду крупицами пепла, не желая их струшивать. — Кто будет сидеть у окна и наблюдать? — Вайлет бубнила себе под нос, держа под руку Валериану. Ей казалось, что она ее отпустила, но нет. — Знаю, скажешь, что я, но мне хотелось уточнить. — Пока не согреюсь, не хочу выходить и думать, а ты понаблюдаешь. — Церковь не стоит ровно, все само по себе движется, скользит по полу, — заметила Вайлет. — Если заснем, можем и шеи свернуть из-за тряски. Стены шаткие, разруха. — Между булыжниками ляжем, — Валериана смотрела под ноги, — и уснем, в случае чего опасность услышим. — Хочешь, чтобы нас придавило? — Вайлет наконец-то опустила сестру и подошла к скамье. Без особых раздумий провела рукой по спинке и быстро стряхнула пыль. — Или чтобы мы задохнулись? Как минимум будем грязные. — Зато отдохнувшими и бодрыми, а не вялыми. У меня руки устали держать ружье, а ноги идти. Валериана глядела в грязное от разводов стекло единственного уцелевшего окна. На подоконнике стоял подсвечник. Ни одной травинки, цветущий некогда дикий плющ на стене иссох и свисал паутинкой. Трещал, стоило к нему прикоснуться. — Жалко людей, — Вайлет присела на скамью, сняв с плеча рюкзак, — они бы справились, окажи им помощь. — А кто бы оказал помощь городу? Вайлет не нашла слов, под пристальным взглядом сестры жалея, что вообще об этом заговорила. — Поздно думать, ничего не исправить, — Валериана подняла к потолку лицо. Сцены боя прорезали камень, сочились из щелей, и стенания мертвых не покидали ее. Одно тело наваливалось на другое, утягивало за собой нижних, снежным комом катились образы, расползались туманом. Валериана осознавала, насколько они с сестрой обезумели у разлома за пару дней. Покинувшие город не имели право возвращаться. Раньше считалось, что на своих одеяниях вернувшиеся странники приносили болезни, и вместе с тем погибали животные и растения, покрываясь инеем, но это было чушью. В детстве подобная сказка пугала Валериану, но сейчас и возвращаться было некуда. Морда противника отпечаталась в сознании, и Валериана боролась с наваждением, изнемогая от жажды. В собственной голове она не чувствовала себя защищённой, представляя тварей, но спустя года встретившись лицом к лицу с целой стаей, она дала отпор и вид крови ее осчастливил. Вспоминая это, Валериана решила размять шею. Колени хрустели, а сами ноги тряслись от напряжения в икрах. Видения прекратились, церковь опустела и при заливавшем зал свете хлопья черной материи кружились подобно снегу. — Ложись, поспи, — Вайлет подала голос, вынимая из рюкзака спальный мешок, — я тебе дам носки и нагрею воды, а ты не возмущайся. — И не подумаю. Справишься сама? Вайлет поднялась со скамьи и протянула руку. Маленькая ладонь, такая розовая и холодная. Прикосновение холодило. Она намекала, что пора уже отдохнуть, задирая лицо, указывая так на спальный мешок. — Пистолет заряжен? — Они сюда не зайдут. Я буду рядом и подам знак. Ты ведь хотела посмотреть на крушение колонн, тогда и разбужу. — Да, — Валериана кашлянула в руку. — Разбуди, как только солнце будет в зените. Потом ты поспишь. — Знаю, не переживай, — Вайлет расслабилась, приобняв сестру, но быстро отпустила, — отдыхай и больше никаких слов. Валериана послушалась, и стоило голове опуститься на мягкий спальный мешок, как глаза закрылись, и она потеряла нить реальности. Стены стали расплываться, углы чернели, а сестра отдалялась, длинные ноги сужались и становились единым целым с темно-синим пуховиком. Пару раз моргнув, Валериана уснула. Вайлет слушала ее ровное дыхание, находясь рядом, собирая в кольцо камни для очага. Бедность дневных звуков разлома нагоняла тоску и страх. Прежде днем они, как два охотника, помогали зачищать земли. Патронов хватало, как и смелости, а вот веры в себя — нет. Вайлет перенесла по воздуху стул, струшивая пыль. В отличие от сестры, она не собиралась спать и данное обещание нарушала не без удовольствия. Она смотрела на заснеженный простор, на ползущие по ветру хлопья пыли и снега, рассыпчатые, как крупа. Под ногами был твердый и прочный лед, до земли уже и не достать даже буром. Машины без ухода и постоянной работы — груда металла. Они как-то наткнулись на целую свалку машинных титанов и с сожалением прошли мимо. Без особого энтузиазма, Вайлет занялась розжигом костра из припасенных пожелтевших книг, газет и атласов мира, некогда бурлящего и клокочущего из-за быстрого ритма жизни. В коробке оставалось шесть спичек, не считая двух использованных. Пару дней и им нечем будет поджигать бумагу, придется мерзнуть или, если будет тихо, искать по деревне бумагу. Вайлет рвала страницы и слушала ветер. Она скучала у костра, подбираясь к концу истории оставленной книги. Валериана спала, последние минуты переворачиваясь со спины на бок. Беспокойный сон всегда настигал Валериану перед пробуждением. Один кошмар. Вечно изматывающие погони по воде, застывающей под изрезанной стопой. Капли крови, узорчато запечатывающихся в кубиках льда, что с порывом ветра поднимались высоко в небо и разом падали ей на голову. Валериана бежала, но не видела злодея в лицо. Единственное, что успокаивало, это тепло. Вскрикнув, она открыла глаза. — Долго я спала? — Скоро закат, — не отрываясь от книги, произнесла Вайлет, — я решила тебя не будить. На нас никто не нападал, а жаль. — Ты не слышала китов? — Еще нет. Валериана медленно поднялась, упираясь ладонями в спальный мешок. Ясная голова, но пульсация в затылке не исчезла. Горло болело, откашливая слизь, она наконец выровнялась и с благодарностью приняла из рук Вайлет горячую кружку. — Пока ты сопела, я немного побродила, — на этих словах Валериана поперхнулась и вода полилась из носа, ее испуганный взгляд рассмешил Вайлет, — нет, никуда не выходила, тут была. Успокойся, никто не забегал и не пробегал. Так, нашла книги, свечи и спички, — Вайлет остановилась, но вскоре продолжила. — Я боюсь, как бы и тварей не осталось в этом мире. Валериана открыла рот, чтобы возразить и пошутить, но сильный звук оглушил ее. Она замолчала, поднимаясь на ноги. Вайлет, как это бывало в детстве, молниеносно подбежала и, прижавшись к ее руке, обронила книгу. Они поменялись ролями и страх, как мощное оружие, парализовал их. Это звук дневных кошмаров, когда реальность крошилась на глазах и все, что оставалось, это молча наблюдать в стороне и ждать прихода тишины. Гигантские колонны, доисторические конструкции из черного материала, упирающиеся в небо. Они и были источником страшного звука. На них градиентом ложились краски желтого неба и копошащейся внизу черной пыли. Сестры в один миг оказались у порога и не отрывали глаз от широкого основания колонны, ее разрушающейся структуры. С новым звуком полопались витражи, и Валериана потянула сестру на себя. — Собираем вещи, живо! Им удалось забрать вещи до крушения и отойти немного от занавесов пыли. Мир двигался, церковь оказалась под ударом сильной волны, ускоряющей ее падение. Вайлет неожиданно закричала. Холод обжигал лицо. Валериана, задрав высоко голову, с замиранием сердца наблюдала за распадом древнего сооружения. Звук оглушал, его отторгающий эффект будоражил сознание, словно десятки тысяч ртов разом дули в непомерную по размерам трубу. С перерывом в пару секунд, когда эхо продолжало свой бег, звук повторялся. Вайлет прокричала в ухо. Из всего Валериане удалось разобрать: «бежим, иначе придавит». И они побежали, ближе к разлому, не возвращаясь обратно в деревню. Дома же превращались в черную пыль и с отрывающимися кусками колонны не долетали до земли. Все трещало, лед под ногами походил на паутинку. Прикосновение плавника кита наносило значительные травмы срезанной под углом верхушки колонны. Сестры закрыли лица шарфами, натягивая их на глаза. С приходом первого кита отвратительный скрежет усилился и затрясло землю. Под сладостное пение величественного создания, колонна раскрошилась, улетая на запад черной стеной. Пыль проносилась над головами и между ног. — Что-то не так, — Вайлет ткнула пальцем в плечо сестры и прокричала, — что-то случилось, почему кит плывет один? Где же стая? — Приплывут! Мы пойдем за последним. — А если он не появится? — уточнила все тем же криком Вайлет. — Они не плавают в одиночку. — Сколько еще будет падать колонн? Отец же говорил, что конец близок и киты, как и мы, постепенно умирают. — Они не могут умирать… — Валериана посмотрела на сестру, как две капли воды похожую на нее, и задумалась. Нельзя было ничего исключать. Она и сама удивилась, почему так рано падает колонна. Еще не ночное время. — Не удивляйся, разумно предположить, — Вайлет заговорила нормально, как только стихло все, — кит уплывает, а вокруг никого, оглянись! Он — один. Теперь, когда солнце полностью скрылось, Валериана всматривалась в окружающий их небесный простор. Три высоких колонны расположились намного дальше линии разлома, отбрасывая тени. Китов не слышно, одна уплывающая особь и тишина. Сомнения одолевали Валериану, в природе не встречался одиноко плывущий кит, разве что, смертник… Валериана зажала рот руками, пытаясь сдержать слезы. Последний растворившийся дом уплывал в противоположную сторону от недавних разрушений, смешиваясь со снегом.