***
В тюрьмах Нижнего мира совсем нет ничего, кроме камня, даже мышей или тараканов. Только звук капающей воды. Откуда ей вообще взяться, если здесь так жарко? — Сколько мы тут? — тихо интересуется Азура, растирая затёкшее запястье. Лицо исхудало, появились мешки под глазами, а светлая кожа без солнца казалось вообще белой. — Семь месяцев и четыре дня. — безэмоционально сообщает Патрик, меняя позу. Спина устало заныла, прижавшись к холодному камню. — Как думаешь, что происходит в мире? — девушка садится рядом с генералом, ёжась от прохлады каменных стен. Они последние пленники. Остальные уже мертвы. Патрик смотрит сквозь решётку, где уже даже не стоит охрана. Им просто приносят еду и воду раз в несколько дней. Факелов тут нет, как и других источников света. Только темнота. Они проиграли. Три дня назад к ним проник шпион, сообщив радостную вещь: Хильда с Лирией собрали остатки армии и готовятся вытащить бывших генералов из заключения. Только спустя три дня бездействий эта новость казалась лишь фантазией измученного временем мозга. Надежда умирает последней, как говорили люди в городе. Патрик давно перестал надеяться. Однако этой же ночью пленники проснулись от тихих шорохов и лязга. Глаза, давно привыкшие к мраку, сразу увидели невысокую фигуру Лирии: — Лирия! О Боже! — Азура едва не задыхалась от восторга, шепча имя младшей. — Лирия!.. Патрик мягко коснулся плеча медика, призывая к тишине и обернулся к девушке: — У вас всё готово? — наверняка голос давно загрубел и стал значительно тише, но младшая по званию мгновенно выпрямила спину, и сдержанно кивнула. — Сегодня выйдет один из вас, отряд встретит снаружи. Завтра выйдет второй. — говорить кратко было ценностью для войны, поэтому Патрик одобрительно кивнул, улыбнувшись, хотя в темноте Лирия этого не увидела. Мужчина повернулся к Азуре: давно он не видел такого живого блеска в глазах младшей. Она ведь буквально светится от счастья, крепко сжимает его руку своми руками. Слов не надо: и без того ясно, что первой он отпустит именно её, а после выберется сам. Девушка крепко обнимает Патрика, жмурится, надеясь скрыть слёзы на глазах и шепчет, что обязательно будет ждать его с отрядом. И она уходит через подготовленный заранее лаз в стене. Уходит, в последний раз оборачиваясь на него. У них наконец-то получилось. Не зря Патрик верил в своих людей. Храбрая Хильда и преданная Лирия, только они и смогли снова собрать людей для такой страшной миссии. И они справились. Улыбка не сходит с его лица до самого утра, когда он наконец смог уснуть.***
По времени уже ночь, полночь, по крайней мере, а их всё нет. Мужчина хмурится. В который раз? Наверное, сотый. На душе неспокойно и тревожно, хотя, скорее всего он просто не привык к одиночеству. Всё это время он держался только из-за Азуры. И сейчас сырые стены давили как никогда. Сжимали, душили и пугали по-настоящему, до дрожи. Шорохи Патрик услышал ещё у лестницы, а когда неизвестный наконец пришёл, мужчина вскочил на ноги. Хогсворт. Уж кого-кого, а его мужчина увидеть не собирался. — Готовы? — Патрик щурится на обращение на «вы». Неплохо его Хильда выдрессировала. — А Лирия? — во рту отчего-то становится сухо. Свин не отвечает, лишь подзывает к лазу. Пролезть взрослому мужчине гораздо сложнее, нежели маленькой Азуре, поэтому приходится повозится, неприятно шурша по камню и бетону, буквально прижимаясь лицом к пыльному полу. Хогсворт уже ждёт у узкой лестницы. На нём одежда Фростборна, оружие Фростборна. Интересно, что случилось с городом? Может, есть шанс, что в городе ещё живут люди и работают заводы? Говорить Патрику с Хогсвортом не о чем, поэтому идут в тишине. Мужчина перестаёт хмурится, представляя лиственный лес, сырую землю и чистый, ничем не держимый, как в вонючей камере, воздух. И Азура. Генерал улыбнулся уголками губ, воображая момент воссоединения. Она наверняка прижмётся к нему, искренне шепча на ухо, что очень переживала. Снаружи тихо, словно никто и не охранял темницу. Словно их двоих забыли в этом брошенным Богом уголке. Даже странно, что тишина такая резкая. Никаких шорохов и звуков. Только запах пороха. Патрик осматривается, не видя смены эмоций Хогсворта. Что-то здесь явно не так. Запах пороха такой слабый, что странно, как мужчина его вообще заметил. Неужели стреляли несколько дней назад? Генерал щурится, видя у бордовых стволов деревьев тела. Много тел. Ветер наконец просыпается, принося с собой запах гари и зарождающийся запах гнили. Оружие Фростборна и его знамя, которое сейчас напоминало залитый кровью белый флаг о поражении… — Генерал, у нас почти получилось зайти в портал… — начал оправдываться свин, испуганно озоряясь по сторонам, будто боясь внезапной атаки. — Генерал Лирия и Азура, они… Патрик уже не слышал тихое бормотание Хогсворта. Среди металлических лат и брони он видит знакомую протёртую временем форму. Воздух словно выбили из груди, а ноги потеряли опору. Сделав два шатких шага, мужчина упал на колени, с ужасом глядя вперёд: всего в двадцати метрах от него лежала Азура. И кругом кровь. Лужи крови, гарь, порох, мёртвые тела — всё это сейчас тяжело упало на него болезненным осознанием. Она не дошла. Не успела спастись… Патрик ползёт вперёд, не отрывая взгляда от её тела. Следы порезов, порванная одежда. Становится плохо от увиденных внутренних органов, которые сейчас лежали рядом. Растрёпанные волосы, спутавшиеся в один большой комок, худые скулы, потрескавшиеся губы. Кровь даже во рту. И небесно голубые глаза. Смотрят прямо на выход из темницы. Такие пустые, неживые… Ком в горле давит, разрывая на части. Хогсворт опять пытается призвать генерала к действиям, но толку? Мужчина протягивает дрожащую руку к ней. Холодная. Холодная словно лёд. Такая маленькая, невинная На глаза наворачиваются слёзы, а уши закладывает. Генерал приподнимает тело и прижимает к груди, тихо взвыв. Низкий бас сейчас походил на хрип умирающего зверя. Его девочка умерла. Умерла из-за него. Он проиграл эту войну. Потерял армию, своих генералов и её… А она ждала его… Ждала вместе с отрядом, как и обещала…