Тёмная ночь

Громадный черный левиафан, потрепанный веками скитаний и сражений, вынырнул из мерцающего ядовитыми цветами разрыва в пространстве и, оставляя за собой медленно исчезающие завихрения имматериума, неторопливо пополз в направлении далёкого синего солнца в центре звёздной системы. Его бронированные веки медленно приоткрылись, впуская холодный свет внутрь, и вспыхнули сопла плазменных двигателей, дремавших месяц плавания через Море Душ. Теперь, наконец, законы физики снова были полновластны, и люди, обитавшие внутри космического монстра, смогли выдохнуть с облегчением и вознести хвалу Императору, что уберёг их в очередной раз. Авгуры корабля в течение нескольких часов просканировали систему и на большом гололите перед капитанским троном теперь отображались все восемнадцать планет, вращающихся вокруг синего гигантского солнца, во много десятков раз превышающего размеры солнца Терры. Непрощенный Слепец направлялся к шестой планете системы, записанной в когитаторах корабля как Фрация, горнодобывающий мир-колония. Он был оставлен Империумом около четырёх тысяч лет назад из-за варп-штормов, окруживших сектор Иерихон, и последовавшей за этим анархии и не должен был выжить, поскольку зависел от поставок продовольствия и техники с других миров, а сам отправлял в качестве десятины металлы и минералы, которые нещадно добывались узниками в его недрах. Однако Фрация не только выжила, но и, судя по словам Савелия, окрепла. Теперь это был мир-крепость, самодостаточный и опасный для любого вторжения извне. Гавин смотрел на вращающийся вокруг своей оси шарик, покрытый по большей части серым морем, на котором пятнами отображались острова и С-образный огромный континент с зеленой серединой, и гадал, что их ждёт там. Сомнительно было, что хорошо вооруженные местные с распростёртыми объятиями примут вестников перемен из почти наверняка забытых ими времён Империума. Радовало только то, что бывавшие там ранее Ангелы Ночи с уверенностью заявляли, что порча Хаоса на людях этого мира отсутствовала. - Удушение уже началось. Мы опаздываем, - заявил своим тихим шелестящим голосом Тлен и нахмурил брови, слегка опустив голову. Видения преследовали его с детства. Он видел вещи, которых не могло быть, страшные вещи, которые часто сбывались. Десантники, забравшие его с родного мира, мало чем могли помочь ему раскрыть свой дар, да он и не распространялся об этом, оставаясь всегда особняком, потому что знал, как умрут те, с кем он имел дело. Лишь брат Сахакил из ордена Апостолов Калибана помог ему навести порядок в собственной душе и понять важность видений, которые его посещают. Стоящий рядом с Тленом эпистолярий посмотрел на него, пытаясь угадать что тот видит, но, спустя секунду, снова отвернулся. У Янтаря не было такого дара предвидения, каким обладал хранитель тишины, и он считал того в какой-то мере талантливым недоучкой. В библиариуме Гвардии Ворона приучали с момента поступления туда незрелого инициата, что психический дар следует тщательно контролировать и использовать все доступные таланты с практической пользой и максимальной надёжностью, потому, спустя сотни лет службы, эпистолярий отточил свои навыки почти до идеала. Он мог связаться с разумами других могущественных псайкеров на безмерном расстоянии, мог читать разум любого человека, Астартес или ксеноса, как открытую книгу, меняя по своему желанию любые главы или начисто стирая их, как он сделал с большинством Ангелов Ночи, когда те еще лежали в стазисных контейнерах, мог замедлять само время и истончать реальность. Однако прорицание всегда было делом крайне неточным, потому дальше попыток увидеть будущие действия противника в бою на пару секунд вперёд дело не пошло. Предсказания зачастую отвлекали, требовали сосредоточенности, так что куда проще было разорвать врага своими молниевыми когтями, а не пытаться как-то его просчитать и защититься. - Наши действия, магистр? - Савелий всегда был цепным псом, сначала Императора, затем примарха и череды тех, кто занял место командира осколка Легиона, считая, что знает, как поступать правильно. Терранец никогда не задавал вопросов почему и зачем, только "что" и иногда "как". Вот и сейчас он не собирался отступать от своего характера, продолжая десятитысячелетнюю службу. - Доберемся до высокой орбиты, а потом отправимся туда, куда укажет хранитель тишины. Выясним, что там происходит, - ответил Гавин, нисколько не сомневавшийся в талантах Тлена. - Прикажи готовить Орлов и моего Охотника. - Будет сделано, - кивнул Савелий и передал распоряжение главы ордена по воксу тем, кто должен был заняться десантными транспортами. - Уверен, что тебе нужно быть внизу? - уточнил Янтарь, и, если бы не звание эпистолярия и доверенного советника, это можно было бы счесть за оспаривание решения старшего по званию. Однако это было лишь желание убедиться в том, что магистр всё продумал. - Да, ведь ты останешься здесь, брат, и сообщишь мне о любых неожиданностях, даже если вокс не будет работать, - улыбнулся Гавин, обернувшись к старшему библиарию. От такого назначения Янтарь скривился и оскалил зубы, но оспаривать решение не стал, счёв его логичным. Савелий больше пригодится внизу, как и Тлен. В качестве же координатора лучшего кандидата, чем эпистолярий, придумать было сложно. Через несколько часов, когда Непрощенный Слепец черной стрелой завис в небесах Фрации, к самому северному её острову вылетел транспорт магистра, несший в своём десантном отсеке три полуотделения ангелов смерти, которыми командовали Гавин, Тлен и Савелий. Поскольку нужно было соблюдать маскировку, оснащенный множеством устройств, мешавших его обнаружению, Мрачный Охотник направился к горному массиву между портом и городом-крепостью. Поскольку эти две точки были между собой связаны подземным тоннелем, проникнуть в город и узнать, какой рок над ним навис, проще было через него.