очень приятно познакомиться

эмир действительно не ожидал чего-то грандиозного от знакомства с сашей гудковым. просто ещё одна звезда, которая пришла на читку. не ожидал, когда тот зашёл в гримёрку. не ожидал и когда у них подозрительно быстро и легко завязался диалог. и только когда они вышли на сцену, кашоков понял, что это определённо будет что-то грандиозное. начиналось всё очень даже прилично. эмиру досталась подходящая роль, а саша чувствовал себя как рыба в воде. всё шло замечательно — острые и смешные шутки и действия, прекрасное взаимопонимание между комиками, располагающая атмосфера в зале. до того момента, пока не начались взаимодействия эмира с сашей. первая же сцена, и вот младший оказывается прижатым к полу, а над ним нависает его коллега. разряды тока, скачущие между ними, не заметил бы разве что слепой. а вот понять, что ток этот не от возмущения и неприязни, мог только по-настоящему видящий человек. кашоков сразу же занимает оборонительную позицию, между диалогом вставляет что-то о том, в каком шоке пребывает, а гудков наоборот — накаляет ситуацию, говоря и делая более провокационные вещи. зал смеётся, актёры на сцене переглядываются и пускают ситуацию на самотёк, даже рустам мать его джибилов не встревает. лицо саши уже практически вплотную перед чужим, и это не главное, что смущает эмира. то, что прямо сейчас колено гудкова упирается ему в пах — наиболее смущающий факт. со стороны нога саши просто стоит где-то между слегка расставленных ног эмира, и никто не стал бы придавать этому значения, естественно, кроме участника сего действия. ещё одним упущенным фактом является то, что кабардинец лежит красный как рак, и щеки его горят вовсе не из-за жары или неудобного положения. когда гудков склоняется к его уху, выдавая очередную меткую шутку, для себя отмечает слишком учащённое дыхание человека под ним, и это как будто добивает, и загорается зелёная лампочка, позволяющая всё. вода в лицо, очередное возмущение кашокова и рустам решает закончить это нечто. если бы эмир знал, что это нечто даже не собиралось заканчиваться. дальше всё было как в тумане. больше касаний, обращений, внимания. вот месть эмира — вода уже в другое лицо. вот его держат на ручках, мягко прижимая к себе. вот эта глупая игра с патронами от игрушечного пистолета. наконец финальная сцена и прощание. впервые эмиру хочется поскорее закончить и одновременно остаться здесь подольше. какое-то странное напряжение витало между ними, и это не осталось незамеченным. кашокову действительно странно, все эти фразы, прилипания к его скромной персоне… умывшись и попытавшись разогнать назойливые мысли, комик поспешил вернуться в гримёрку, собраться и уехать уже отсюда. к его удивлению, их команда довольно оперативно сегодня свалила по домам, он собирал последние вещи, когда оставшиеся рустам с тамби попрощались и ретировались. кашоков перепроверяет собранную сумку, хватает телефон со стола и стремительно подходит к двери, как тут она распахивается. на пороге стоит гудков. выглядит он как марафонец — со встрёпанными волосами, сбившимся дыханием и лёгким румянцем на щеках. несколько секунд он стоит, после опускает глаза в глаза эмира, и слишком резко для мозга того хватает его за плечи и почти толкает к столу, что находится в метре от них. эмир упирается бедрами в столешницу, а руки инстинктивно кладёт на грудь мужчине напротив. глаза саши мечутся по лицу, пока не натыкаются на губы. в голове эмира что-то щелкает, и он надеется, что это не последняя извилина отмерла, потому что он первый подаётся вперёд. выдыхает в чужие губы и чувствует колотящееся сердце под ладонью, когда они почти сталкиваются зубами в порыве неизвестной эмоции. эмир почти сразу же приоткрывает губы и впускает чужой язык, тут же ощущая как его буквально вдавливают в стол. руки мужчины напротив уже бродят по всему телу, вызывая мурашки, и доходят до бёдер, чуть приподнимая ногу за одно. эмир намёк понимает и усаживается на стол, тут же возвращая руки на сашу и прижимая его ближе, хотя казалось бы уже некуда. они целуются целую вечность, и гудков переходит на линию челюсти, чуть прикусывая, а после спускается на шею, оставляя бледные засосы. эмир хватает ртом воздух, не зная куда себя деть от переизбытка чувств. саша использует запрещённый прием — хватает за соски через рубашку, прям как тогда, на сцене, чуть скручивая их, и кашоков стонет в голос, тут же прикрывая рот рукой. саше кажется, что это самый прекрасный звук из тех, что он слышал. а слышал он много, вот например прямо сейчас — звук открывающейся двери за его спиной. они отрываются друг от друга с неимоверной скоростью, саша оборачивается, а эмир выглядывает из-за его спины. на входе стоит макар с глазами по пять рублей, оно и понятно. — илья, эм.. это не то.. — начинает эмир. «как во всех долбанных драмах,» — думает он. — не не, мужики, вы это, продолжайте, я не мешаю. щас вот только, — берёт с туалетного столика какую-то карточку,— возьму. и меня тут как будто не было.— он разворачивается, поднимая руки в защитном жесте, и удаляется из комнаты, прикрывая за собой дверь. они снова смотрят друг другу в глаза, молчат несколько секунд, а после взрываются смехом. эмир утыкается лбом куда-то в плечо мужчине, а тот гладит его по волосам. — было очень приятно познакомиться.