Драгоценный

Драгоценный. Эта мысль рождается спонтанно, взрывает Лань Ванцзи мозг и оседает на языке терпкой ноткой. Вэй Ин драгоценный. Ему нельзя делать больно, его надо оберегать, любить и ласкать. Тело Мо Сюаньюя более хрупкое и тонкое, с ним нужно быть бережным. И Лань Ванцзи до дрожи в кончиках пальцев боится навредить тому, кого любит всей своей сутью. Он вспоминает Безночный в кошмарах, что до сих пор не уходят от него. Измученный, окровавленный, лишенный жизни Вэй Ин, повторяющий одно единственное слово. Он прогонял, потому что уже был мертв душой, пока тело, по какой-то дурацкой причине еще жило. — Лань Чжань! Ты держишь меня, словно я сейчас разобьюсь! — Вэй Ин смеется, льнет к рукам. Он живой, яркий, порывистый и чистый. Лань Ванцзи боится ослепнуть от того света, что он видит в любимом супруге. Разбиться, он может разбиться, ледяная игла из страха вспарывает Лань Чжаню ребра, добираясь до сердца. Ему могут сделать больно, он может пораниться! Нефриту хочется спрятать его от всего мира, лишь бы никакая грязь не налипла на этот свет. Но он не имеет права запирать мужа, только из-за собственной паранойи! И это рвет его на части, а сердце болит так, как не болело тело, после ударов кнутом. — Ты самый драгоценный человек в моей жизни. Я не жил без тебя, моя жизнь была пуста без тебя. Люблю тебя, дышу тобой, никто не заменит тебя, — шепчет Нефрит по ночам, когда любимый крепко спит. Перебирает его волосы, прядка за прядкой, прижимает к себе, пряча в своих объятьях от всех ночных страхов. Что угодно, хоть весь мир на коленях, если Вэй Ин попросит об этом. Просто потому что захочет управлять теми, кто когда-то загнал его в угол. Но он не будет просить, потому что его мир это он сам. — Лань Чжань, ты плачешь? — Вэй Усянь видит на его щеках чуть подсохшие дорожки слез. Лань мотает головой, хочет спрятать глаза. Вэй Ин не должен видеть его слез, ему не нужно знать, что каждую ночь Нефрит задыхается в слезах. Но его любимый чуткий, ласковый и бесконечно понимающий, научился читать между строк, отыскал все звоночки, всё понял и сейчас держит его лицо в своих ладонях. — Я не знаю, что тебя расстроило, но ты можешь рассказать мне об этом. Я не буду осуждать, не буду рубить с плеча. Просто… расскажи мне, хорошо? — серые глаза доверчиво смотрят в глубину души, отыскивая хоть малейший намек, что же расстроило любимого человека. И Лань рассказывает, задыхаясь в эмоциях. Впервые за много лет он чувствует себя настолько живым. Кровь шумит в ушах, сердце тяжело ухает куда-то в пятки, а руки мелко дрожат. И Вэй Усянь это видит, успокаивает, обнимает, держит. Ему все еще трудно осознать, что для Лань Чжаня так важна его безопасность, что для него он настолько ценен. Он может легко наплевать на свой комфорт, чтобы помочь другим. Но Лань Чжаню важно, чтобы он был счастлив, а это очень грело душу. — Лань Чжань, любимый. Я… бывают времена, когда я совсем забываю о себе. Когда привык наплевательски относиться к своему комфорту и безопасности. Порой я совсем не забочусь о себе, о своем теле, питании и здоровье. Но ты… ты и твоя любовь ко мне самое прекрасное, что есть и будет в моей жизни. Ты моя драгоценность и я постараюсь сохранить её всеми силами, — эти слова вышибают из Нефрита опору. Он тоже ценен и любим. Прожив долгие тринадцать лет во тьме и холоде, он снова обрел смысл. Тот миг, когда наспех сделанная флейта заплакала до боли знакомыми трелями… ему хотелось закричать на весь мир, прижать к груди заклинателя, который прятался за личиной Мо Сюаньюя. Зима на тонких лапах приходит в Гусу Лань. Белоснежное покрывало укутывает орден, отсыпая снега так много, чтобы спрятать крыши домов. Вэй Ин в такие дни грустит сильнее всего, вспоминает осаду. Последнее, что он запомнил, это короткое касание крохотной снежинки к его щеке, жемчужно-серое небо и крохотные проблески солнца, что обожгли, даже сквозь зажмуренные веки. — Тебе не холодно, душа моя? — спрашивает Нефрит, обнимая со спины, стараясь согреть, спрятать от стужи. Вэй Усянь поворачивает голову и лениво целует супруга. С Лань Чжанем его жизнь изменилась так, как он и представить не мог. Рядом с ним в его сердце царило вечное лето. — Ты же здесь, Лань Чжань. А с тобой мне никогда не будет холодно, — яркая улыбка, которую Лань Ванцзи хочет сохранить навечно. Его драгоценный муж здесь, с ним, в его объятьях, в его сердце и душе. И большего счастья он и просить не мог.