Матовые карточки

Комната младшей сестры преобразилась: игрушки сидели смирно на полках, рядом с книгами, школьная форма висела в шкафу. На подоконнике растянулся белый котёнок, щурясь от проникшего в окно луча весеннего солнца. Мён, стоявший в дверях, усмехнулся про себя: «Джун успела подготовиться. Наверняка мама разболтала». Под руку с молодым человеком находился мужчина с крупной головой, иссиня-чёрной чёлкой на правом боку. Он любопытно озирался по сторонам. Девочка дружелюбно махнула рукой в сторону придвинутого ею стола на низких ножках. — Ну, мальчики, не стесняйтесь, прошу к столу. Мён закатил глаза, а его спутник поднял брови и смело повиновался, слегка потянув его за руку. Когда все трое оказались за одним столом, Мён попытался объясниться: «Понимаешь, Джун, мы пришли только за моими вещами, думаю, мама уже сказала тебе, что я поживу у Сонхо немного…» Сонхо погладил его по плечу: «Подожди, мы никуда не торопимся…» Мён хотел возразить, но мужчина продолжил: «И я совершенно не против дождаться прихода вашей матери.» Джун смущённо улыбнулась: «Представляю, как она будет рада, что у тебя, Мён, наконец-то появился хороший друг». — Знаешь, я рад не меньше вашей мамы, — ответил гость и подмигнул ее брату. На это ему пришлось замолкнуть, пока девочка доставала из рюкзака стопку разноцветных карточек. — Как насчёт игры «Правда или действие?» — О-о-о, только давай в этот раз без перегибов, — сказал Мён. — Я знала, что ты это скажешь, поэтому, не волнуйся, отложила. Тяни карточку первым. Мён выбрал ту, которая, «смотрела» прямо на него. Выпала правда. Парень выдохнул. Сестра знает многое о нём, поэтому спрашивает о каких-то пустяках, например, чистил ли он зубы перед сном. Разумеется, ни о какой школьной симпатии к Сонхо и вообще о его существовании она не знала, ведь ей был всего годик от роду, пока недавно мама вскользь не упомянула ей, когда собиралась по делам. Поэтому Джун решила отменить прогулку по магазинам с одноклассницей в этот день. Мён приложил пальцы к подбородку в полной уверенности, и в этот же момент его золотое кольцо заблестело в солнечных лучах. — Это кольцо… — Джун указала на левую руку. — Когда это ты начал интересоваться украшениями? Мён почувствовал себя застигнутым врасплох. Рефлекторно он спрятал руку в карман джемпера. Лицо сидевшего около него Сонхо оставалось внешне непроницаемым, только уголки рта заволновались как бы не потянуться вверх. — Ох… Что ж… Понимаешь, это как подарок, очень мне дорогой. — Подарили? — широко распахнула густые ресницы сестра. — А кто? Мён ещё больше зарделся и сжал скрывшуюся руку. Сонхо склонил массивную голову в его сторону и прошептал: «Ну что, раскроем все карточки?» Парень вздохнул, не мог же он врать о таких вещах собственной сестре, с которой он был так близок. Но и говорить прямо, в такой неудачной обстановке и, как говорят, «с порога» он не мог. Джун может трактовать неправильно в силу своего возраста и социального конструкта. В её школе сидят за партой строго мальчик-девочка и никак иначе. — Сонхо подарил, потому что… Дружба имеет огромное значение для нас двоих. Сонхо добавил: «Да, Джун, мы долго к этому шли и, чтобы подтвердить свои чувства, я подарил ему кольцо, которое носил сам многие годы. И, как видишь, и у меня такое же.» Мужчина показал левую руку. Девочка приблизилась к его руке. И посмотрела на свои: сначала на правую, затем на левую и задумалась. — У мамы было когда-то золотое кольцо… на левой руке. Когда ещё папа жил с нами. Значит ли это… — Джун, кажется, ты уже задала один вопрос. Теперь твой ход. — прервал её Сонхо. Девочка спохватилась и взяла первую попавшуюся карточку, перевернула и выпалила: «Действие. Только не заставляй меня отжиматься». Мён, успокоившись, ответил: «Всё хорошо, задам тебе что проще». И поблагодарил Сонхо улыбкой. Так игра продолжалась некоторое время, все выполняли что-то нелепое и смешное, Как-то Сонхо пришлось говорить с Пушистиком — белым котом семьи — а точнее, мяукать, и, как заметил Мён, даже это действие ему давалось легко, и дружелюбный кот прыгнул ему на колени и позволил почесать живот. С этим обаятельным человеком даже впервые познакомившиеся животные ладили. Всё шло как по маслу, пока снова не выпала правда. И карточку снова не потянул Мён. И вопрос снова не задала сестра. В то время парень придумал весьма туманный ответ, почему он и спутник носят фактически обручальное кольцо, хоть юридически оба холостые. Но девочка перескочила на другую тему, казалось бы, хуже предыдущей. — Вы с Сонхо спите в одной кровати? После этого вопроса Сонхо больше не строил серьёзную мину, сдерживал смешок. А Мён не знал, смеяться ему или плакать. — Почему тебе это так интересно? — наконец спросил он. — Эй, твоя очередь задавать вопросы ещё не пришла. — парировала сестра. — Хорошо… Конечно, мы спим в одной комнате… — И в одной кровати? — прищурила глаз Джун. — Да. Джун недоверчиво обернулась на Сонхо. — Мы с твоим братом очень близкие друзья. И мне не жаль поделиться с ним даже кроватью. — О-о-о… — Ты же ходишь с ночёвкой к подружкам, вам наверняка приходится спать всем вместе. Как большой семье. Джун усмехнулась и стала мешать карточки. Кажется, такой ответ ее удовлетворил. Но почему-то у нее появилась улыбка в точности как у Моны Лизы. Чтобы увернуться от новых двусмысленных для него, но не для сестры вопросов, Мён решил удалиться на кухню, приготовить всем по сандвичу и налить чаю. Сонхо вытащил карточку с «Действием». — Что прикажешь мне? Я не против ещё раз побеседовать с Пушистиком. — Нет, я хочу восстановить справедливость, — решительно ответила Джун и отвела мужчину в комнату, где ее брат когда-то жил и свернула покрывало. — Пусть Мён с тобой, как с лучшим другом, тоже поделится кроватью. Сонхо хотел отказаться, но девочка настаивала: — Ложись, или ты не хочешь как большая семья?! Мужчина устроился на односпальном матрасе, не как на прежней просторной кровати. И до него наконец-то дошло, что страсти игры накалились достаточно. Джун с самодовольным видом накрывала раз в пять крупнее её тело, не принимая никакой помощи. Когда Сонхо спеленали как ребёнка, Джун сказала: — А теперь спать! — С удовольствием, детка, — ответил Сонхо и зевнул без притворства. Раскрыл грудь и выставил широко руки. Из кухни послышался голос Мёна, который звал на закуску. — Знаешь, Джун, на моей кровати я спал вместе с твоим братом. Так будет ещё справедливей. Джун поняла намёк и помчалась на кухню. «Это игра начинает мне нравиться всё больше, — подумал Сонхо. — Может быть, интегрировать ее в нашу дружбу? Хотя, должен признаться, правила будут пожёстче». Джун шикнула на Мёна, чтоб не кричал так громко, ведь Сонхо спит на его кровати. — На моей кровати?! — ошеломлённо переспросил он, едва не пролив на скатерть чашку с горячим чёрным чаем. — Именно. И ты присоединишься к нему прямо сейчас. Не успел Мён возразить, как девочка живо потянула его за руку, а другой прихватила сандвич со стола. Парень вошёл в бывшую комнату и потерял счёт проявлений гейской паники за сегодня. Сонхо соблазнительно улыбнулся и приподнял край одеяла в знак приглашения. Его муж посмотрел на это не то что со страхом, а с неуверенностью: «Джун, а ты уверена, что мы оба поместимся? Мне одному было не совсем удобно». — Не узнаешь, пока не попробуешь. Так мама говорит. — ответила Джун. — Да, Мён, всё хорошо, ты можешь лечь на меня, я не позволю тебе упасть. — поддержал Сонхо, при этом перевернувшись на спину. Мён осторожно лёг с поддержкой рук названного мужа. Кровать протяжно скрипнула, как раненое дикое животное. В тесноте, чувствуя обжигающие, как чай на столе, ладони, крепко прижали к груди, не упадешь, не сбежишь. Интимную обстановку разрушала ликующее лицо сестры. — Не пора ли нам прерваться, а, Джун? Девочка оторвала зубами добрую половину сандвича. — Вы именно так и спите ночью? -?! В это время послышалось позвякивание ключей и звук открывающейся двери в коридоре. — Мама! Это вернулась мама! «Хвала Будде!» — подумал Мён, боясь представить, что ещё пришло бы этой маленькой чертовке в голову. Прошлые игры «Правда или действие» по своей неловкости померкли к сегодняшнему дню. *** Небольшой чемодан с усилием выкатился из подъезда. Он подпрыгивал при каждом попадании в трещинку асфальта. Супруги проследовали к машине, Мён шёл мрачный, пока Сонхо открывал багажник для чемодана. — Поспешил ты, слишком мало вещей прихватил. Можно было взять ещё больше, у меня места хватит. — сказал мужчина, подбросив груз в воздух, доказывая свою мысль, Мён отдал ему чемодан без возражений. И с испугом посмотрел назад. Сонхо хорошо считывал невысказанное и склонился и пригладил взъерошенные его волосы, пытался поддерживать разряженную атмосферу: — Не переживай так, день прошёл отлично, право, не думал, что твоя сестра такая проказница. И как только мама справляется… — Она могла узнать… Джун вся в нее, болтушка. — пробормотал Мён, взглянув в сторону дома, вдруг их уже заметили. Сонхо покачал головой в сомнении: «Не думаю, что дети в таком возрасте настолько испорчены. В конце концов, она в один прекрасный день повзрослеет и всё поймёт». — Я не хочу, чтобы этот прекрасный день заставил ее волноваться — честно сказал парень, когда сел на переднее сидение. Сонхо присоединился, громко хлопнув дверью и устроившись у руля. Он завёл мотор, и машина мягко тронулась. И за эти мгновения обычно общительный Сонхо впервые показался угрюмым. — Сонхо? — опасливо позвал его муж. — Мён, — серьезный тон, которым он назвал имя, заставил всё существо парня замереть. Водитель съехал с основной дороги и, припарковавшись у магазина, обернулся. Его лицо выражало надежду. — Если твоя семья действительно так дорожит вашими отношениями, ее не будет трогать, с кем ты проводишь время. Я хочу быть ближе к вам всем, и к Пушистику, узнать больше, как и они обо мне. Я готов каждый раз вытягивать карточку с «правдой» ради этого. Не скрою ничего, даже то, как сильно я люблю тебя, Мён… — последнее он сказал с такой теплотой, будто бы солнечные лучи проникли уже в кабину. — Но не пророню ни слова, пока ты также не будешь готов. Я не хочу больше в одиночку. Мён расслабил мышцы и уже потянулся к его лицу, ведь не мог подобрать слов, которые могли бы выразить его благодарность. Пара поцеловалась крепко, прижавшись лбами, а Мён снова положил пальцы на воротник пальто родного. Сонхо отпустил руль и погрузил мужа в свои объятия. Через непродолжительное время они расстались, и Мён положил руку на сердце: — Я не заставлю тебя долго ждать, обещаю.